drama queen

— Ну, ладно, у меня тогда молчаливый бунт. Я тогда просто сброшу, до свидания. В следующую серию, ребятки, я приду, только если меня нормально представят. Все, пока.    Дискорд издал характерный звук сброса звонка. Ярик сидел и смотрел в пустоту. Как и почему простая шутка, типичный рофл от Лаггера, переросла в это, он не знал. Зачем-то захотелось поломаться, устроить драму и демонстративно уйти.    Обиделся ли он? Скорее нет, чем да. Яр прекрасно знал Андрея и хорошо понимал, что в свои слова тот не вкладывал никакого зла.  Но отчего-то было больно.    Ярик встал из-за стола, вышел на кухню за водой, оставляя компьютер включенным.   — Вы же вроде снимали? — не поднимая головы от ноутбука, равнодушно проговорил Ростик.    — Он снимал, — ответил Яр, поставив стакан на стол и сев напротив друга.    По его тону, Ростик понял, что что-то явно не так, вымученно поднял голову и вопросительно посмотрел на друга.    — Ну, рассказывай давай, вижу, что хочешь.   Яр, до этого смотревший куда-то в пол и думая о чем-то своем, поднял взгляд и вздохнул.   — Идиот он, — он все еще надеялся сдержать эмоции и не выпалить тираду, но с каждым вдохом он все больше и больше закипал. Яр снова наткнулся на взгляд друга, все еще ждущего объяснения, — Обидно мне, блять. Я для него все, я для него в лепешку разбиться готов, Андрей то, Андрей сё, когда тебе удобно, что ты хочешь, — с каждой фразой Ярика уносило все дальше. Он повернулся боком и, казалось, говорил это сам себе, — А он что? Даже, сука, представить меня нормально не может. Всегда ведь надо как-то подъебать, унизить, без этого же он никак. Он ведь у нас самый-самый. Всегда самый важный, самый красивый, самый хороший. А я кто? Правильно, блять, никто. Вечно чувствую себя просто днищем, которое он зовет, как будто просто чтобы было над кем издеваться. А я тоже придурок тот еще. Уйти от этого не могу, даже обидеться не могу по нормальному. Люблю его, блять, козлину, — выдохнул и закатил глаза.    Произнеся последнюю фразу особенно разгоряченно, Яр откинулся на стуле, прислонившись головой к стене. Вроде и не злился на Андрея изначально. Так, просто демонстрацию хотел устроить в отместку, пошутить, уйти из конфы, но накипело невыносимо.    Ростик молчал, терпеливо разглядывая его лицо. Знал Яра слишком хорошо, знал, что у того внутри сейчас дохера всего, видел, что больно.    — Яр…— тот опустил голову и посмотрел на Ростика, — ты это… не обижайся только на него сильно… ты же его знаешь. Знаешь, каким он бывает иногда… Он ж это… не со злости все…   Ярик снова отвернулся, не в силах держать зрительный контакт с кем-либо, только не сейчас. Смотря в стену, он легонько покивал: — Да вот именно, что знаю.    И он знал. Даже чересчур хорошо. Пугающе. Он знал, что обиделся просто ни на что и истерику закатил зря. Не сдержался. Это же все его глупая шутка была, чего он так завелся. Глупая шутка, каких до этого было миллион. Знал, что Андрей не умеет по-другому проявлять чувства. Боится. Может тысячу форм его имени придумать - Яр, Ярик, Яруша, Яричек, Ярушенька - и произносить может с интонациями такими, что плакать хочется. А нормально представить в видео, не шутя, не издеваясь, без сарказма своего вечного не может. Делает вид, что ему все равно, если я обижусь и уйду. Прикидывается, что только рад этому будет, что ему и одному замечательно. Врет и не краснеет. Защитные механизмы у него такие, и ничего не поделаешь.    Ярик знает Андрея так хорошо, что уверен, что тот позвонит минут через 5 и будет извиняться, как ребенок.    Он встает из-за стола, ничего не сказав Ростику, и идет в комнату.    Как чувствовал, что позвонит.    — Я мудак.    Ярик в ответ молчит, но так и хочется язвительно ответить «Да ну? Наконец-то ты это понял, поздравляю!»    — Ты правда обиделся, Яр? — впервые за какое-то время голос в трубке не насмешливый. Андрей звучит, на самом деле, искренне обеспокоенным. Видимо переживает.    Яр продолжает молчать.    — Я же пошутил ведь…   — Уебанские у тебя шутки, Лаггер, — называет по нику в качестве наказания. Никогда ведь так не делает в реальной жизни — только Андрюша.    — Я знаю. Идиот я полнейший, господи, — голос такой страдальческий, даже жалко его стало, — Ну, прости, пожалуйста, Ярик, солнце…   Яр тихонько хмыкает в трубку от последнего слова, а внутри бабочки разлетаются. Хороший он все-таки у него. Несмотря на то, что дурак.    — Яр, ну что ты хочешь, чтобы я сделал? Хочешь тебя всегда буду так представлять? Солнышком? Хочешь? Хочешь, все следующие видео ты будешь унижать меня и шутить вот так? Или давай ты придумаешь наказание, которое считаешь нужным, и будешь надо мной издеваться, сколько захочешь? — не получая никакого ответа, Андрей замолчал на несколько секунд, видимо решаясь, вздохнул и выдал то, о чем Яр точно мечтает, — Хочешь, в видео скажу, что люблю тебя?    У Яра от этого сердце мгновенно стремительно и бесповоротно улетает в пятки. Хочет, конечно. Давно хочет. Но Андрей же либо просто упрямиться, либо не хочет афишировать, или не видит в этом смысла, или просто боится. Черт его знает.    — Ты все равно этого не хочешь.   — Этого хочешь ты, — от этой фразы сердце Яра, там, где-то глубоко в пятках, возвращается обратно и снова срывается вниз. Ну, потому что как с Андреем можно по-другому? Когда он вот такой? Хороший, господи. Плакать аж хочется, как маленькой девочке.    Они молчат какое-то время, просто дышат в трубки.    — Любишь? — Яр прерывает молчание. Глупый вопрос, он в курсе. Знает ведь, что да. Но так хочется услышать это снова. Как будто сейчас он в пропасть летит и ждет, когда его поймают. Хочется мурашек по коже от его ответа. Губы хочется его.    — Люблю. Так сильно люблю, Яр, — он говорит это тихо, через трубку почти что слышно, как он дрожит. Вот дурак, он может нести любую неконтролируемую чепуху в течении часов без остановки, а сказать что-то настолько простое и честное — страшно. Ребенок. Обнять бы его.