этот прохладный вечер

невысокая трава у крутого спуска к реке щекотала и изредка покалывала голые пятки. на жёлтых примятых буграх сквозь листочки выглядывали маленькие белые цветы, их сладостный аромат разносился повсюду с каждым дуновением ветра. слышались певучее журчание воды неподалеку, лепет птиц, рассекающих небесную синеву. на песчаном берегу, окруженном стенами камыша, устроились двое юношей. оба чуть загоревшие, покрытые узором из мелких водяных капель, часть из которых серебром ссыпалась на покрывало. оно застилало почти весь кусочек берега, не поросший густой травой. юноши лежали, раскинув ноги — рост обоих позвлял — и заложив под голову руки. тёмные с яркой рыжиной волосы одного из них переливались и блистали в солнечных лучах. на лице парня теплилась неугасающая улыбка, а на сплошь покрытом шрамами торсе, от вида которых многие бы невольно ахнули, при малейшем ветерке выступали забавные мелкие мурашки. юноша вдруг вскинул ноги над головой, принимаясь рассматривать пальцы и небо сквозь них. его окликнул сосед по покрывалу, сбросив с лица бейсболку: — Нил, ты что делаешь? — жду. сосед в недоумении хмыкнул. — когда высохну, — пояснил Нил, стукая пятками о влажный песок чуть правее нагретого местечка. — чтобы снова пойти и намокнуть? — сухо поинтересовался второй. — Эндрю, пойдем. Нил повернулся к нему и запустил пальцы в блондинистые пряди. те уже успели обсохнуть и нагреться под солнцем. нет, Эндрю не окунался в воду с головой, но об этом позаботились за него: Нил зачерпнул из реки горсть, сзади подкрался к блондину, стоящему в речке по пояс и привыкающему к прохладе, и с внутренним визгом — снаружи была лишь усмешка — плеснул воду в спину напротив. ответный удар не заставил себя долго ждать, но с чужой стороны в ход пошла тяжелая артиллерия: убийственное молчание и пронизывающий взгляд. даже покрывшись гусиной кожей, Эндрю не среагировал так бурно, как мог бы. однако в следующий миг, сразу после взгляда, он замахнулся и ударил по воде так резко, с такой неистовой силой, что брызги впечатались в песок и покрывало на бережке. Нил вначале зажмурился, разинул рот, а потом звонко рассмеялся, плюхаясь в речку целиком, оставшись удовлетворенным: от собственного удара Эндрю тоже промок до нитки. на этот раз блондин согласился лишь посидеть на берегу. в ответ на брызганье пообещал собраться и уехать домой, а Нила оставить на растерзание ночной мошкаре. Эндрю откопал в битком наполненной едой корзинке сэндвич, достал оттуда же бутылку газировки. прежде чем есть, он нацепил на нос черные солнцезащитные очки и уселся, как и обещал, на уступе. — мы поздновато приехали, — подметил Нил, обернувшись на розовое солнце. И действительно, бледные оранжево-малиновые полоски начинали петлять беспорядочной рябью на поверхности воды. — тогда я поехал домой, — с сарказом ответил Эндрю, возвращая в корзинку еду и напитки, а вместе с тем и снимая очки. — оставляю тебя на съедение акулам. Нил даже охнул, когда блондин побрел к своим шлепанцам. как оказалось, это было демонстративно. — но ведь акулы… едва рыжий выскочил из воды, его схватили за запястье и повалили на покрывало. Нил сразу сложил, что к чему, и оттого ехидно улыбнулся, глядя над собой. над ним нависал его Эндрю, сверкая в закатных лучах обнаженным торсом и нескромным рельефом на нём. — да или нет? — да. опустившись на локти, блондин прильнул губами к чужой ключице, чуть надавливая. он уселся пониже живота Нила и, немного поерзав бедрами, принял удобное положение. завёл влажные руки рыжего за голову, стиснул ладонью до побеления, впился теперь в сгиб шеи. Нил шумно и нетерпеливо выдохнул, извиваясь под чувством зубов и горячего дыхания в нежную кожу. с тех пор, когда Эндрю обнаружил это пристрастие Нила, прошло очень много времени, еще больше — с того, как Нил узнал о том же про Эндрю. так или иначе, сейчас это вгоняет в краску обоих. вторая рука блондина заскользила по груди, холодными пальцами уперлась поочередно в каждый сосок, заставляя рыжего мелко дрожать; опустилась на талию, очертила упругий пресс. у обоих чуть ли не одновременно в паху нескромно свело. сквозь тонкую ткань шорт это чувстовалось особенно бесстыже и смело. Эндрю приподнялся и отпустил чужие кисти рук. его ореховые глаза, потемневшие то ли в тени, то ли от желания, глядели Нилу прямиком в душу, обнажали все его фантазии. Нил запустил пальцы в светлые пряди и слегка толкнул руками вниз. Эндрю что-то прошипел про его нетерпеливость, но сквозь туманную пелену в голову рыжего это уже не пробилось. когда блондин подцепил резинку шорт, легонько задев ногтями мягкую кожу, Нил до щёлканья стиснул пальцы на ногах. горячий язык без предупреждения опустился у основания, Нил выгнулся в спине и рвано выдохнул. вначале Эндрю двигался медленно, обильно смачивал пылающий возбуждением орган слюной. он начинал постепенно наращивать темп, проходился языком по всей длине, но совершенно не касался головки. это заставляло Нила едва ли не скулить, сжимать волосы в руках так, что у блондина заныли виски. дождавшись, когда Нил дойдет до самого «не могу» и наконец обронит более не контролируемое дрожащее хныканье, Эндрю тут же берёт его целиком, по самое основание, затем втягивает щёки. он чувствует, как Нил делает пару рваных и изнеможденных толчков, прежде чем закончить. руки рыжего наконец высвобождают растрепанные светлые пряди из мёртвой хватки. Эндрю поднимается и сплевывает в воду. — теперь рыбы забеременеют от меня, — хрипло роняет Нил, не открывая глаз, на что блондин лишь хмыкает, хотя и поражается внутри себя такому лирическому отступлению. он возвращается и, потупив взгляд, смотрит на свои шорты. — дома я решу твою проблему, — сонно отвечает рыжий, замечая чужой взгляд. — обязательно, — сухо кивает Эндрю, обтирая того полотенцем и накрывая своей кофтой. Эндрю приходится собрать все вещи одному. домой тоже едут в тишине, потому что Нил всю дорогу сопит на заднем сиденье. разумеется, Эндрю ни на толику не сомневается в правдивости данного ему обещания, но сейчас главной проблемой остается вопрос, не замерз ли его Нил, пока лежал на остывающем песке у речки этим вечером.