Заиграло вступление. С этой точки, назад дороги нет.
Все ли узнали песню с первых секунд? Глупый вопрос. Зал восторженно кричит, поднимая руки вверх. Девушки визжат от радости, падают в обмороки, тут же поднимаясь на ноги, чтобы первой увидеть любовь всей своей жизни, каждый раз обещая себе когда-нибудь жениться на ней, и родить ему троих ребятишек. Парни борятся сами с собой, чтобы не поменять свою ориентацию, при виде их кумира, которого многие даже стыдятся, но не перестают слушать и наблюдать за его карьерой. И вот. Настал этот момент. Последняя секунда вступления. На сцене включается свет.– Mayday, mayday, the ship is slowly sinking... They think I'm crazy but they don't know the feeling They're all around me circling like vultures...
Первые строчки будто пробует на вкус. Пытается уловить волну. Настроить голос. Себя. Он слышит вопли публики. Народу будто бы всё равно, что они услышат со сцены. Будет это песня, или обычная речь. Они готовы принять всё. Поглотить любой плод его творения. Они ему поклоняются. Он для них всё и вся.На последующий час, он их правитель. Он тут император. Здесь правит Ллойд.
– They wanna break me and wash away my colors.. Wash away my colors..!
Этот зал давно не был полон. Его стены никогда не слышали сто́льких криков и воплей. Эта толпа была одним целым. Один большой живой организм, что готов разорвать всё, ради своего правителя, что стоит перед ними на сцене, преподнося им очередной свой шедевр. Ллойд Гармадон был для них всем. Кумир, айдол, парень, отец, муж... Некоторые сравнивали его с Богами. Строили теории. Откуда он? Почему так красив? Не слишком ли хорош его голос, для их мира? Может, он и сам, "не местный"... Одни говорили, что это бред. Вторые доказывали его принадлежность к вездесущим силам. Третьи твердили, о том что он отродье Сирен, и послан на сушу для того чтобы пленить людей своим голосом. Но все соглашались лишь в одном – он прекрасен.– Take me high and I'll sing Oh, you make everything okay, okay, okay!.. We are one and the same Oh, you take all of the pain away, away, away!.. Save me if I become my demons...
* * *
– Это было великолепно! Чудесно! Превосходно! Восхитительно! Ох.. У меня закончились слова для речи, но всё прошло просто замечательно! Ллойд, ты был на высоте! – Спасибо, Аннабет. – Парень устало опирается руками о стол, смотря на себя в зеркало. – Тебе что-нибудь принести? Хочешь чего-нибудь поесть? Пить? – Менеджер крутится вокруг, неврируя своими резкими движениями. Она знает, как он не любит подобное. Но каждый раз, снова и снова продолжает сновать туда-сюда. Это бесит. – Нет, спасибо. Можешь оставить меня одного? Пожалуйста. – Оу.. Да, конечно. Если что, ты знаешь где меня найти! Аннабет выходит из гримёрки. Ллойд остаётся один. Опять. Сколько раз он уже слышал эти слова? Хах. После цифры 15, считать он перестал. И никогда так и не знал, где её искать. Когда ему действительно нужна помощь, никого нет рядом. Никто не откликнется. Все подумают, что это его очередная репетиция. Очередная роль, в которую он пытается войти с головой, сыграть её идеально, стать этим героем, и вновь произвести фурор на камере, подарить миру прекрасное творение своей актёрской игры. Это льстило. Но убивало. В отличии от других, Ллойд забирал роли со сцены с собой. Каждый новый персонаж в кино, театре, на выступлении – навсегда оставался с ним. Смешивался с его личностью, добавлял новые привычки и мимику его образу прекрасного мальчика. Этого не замечали фанаты, но видели близкие люди. Каждый раз при встрече с друзьями разговор заходит в одну и ту же тему, и каждый раз заканчивается словами "у меня всё хорошо". И это не было правдой. У Ллойда было всё плохо. Все видели красивую картинку. Богатенький мальчик 19-и лет, кумир всей молодёжи Ниндзяго, превосходный актёр и певец. По мнению народа, его жизнь была прекрасна. Как-то раз он читал статьи на эту тему. Люди писали, как видят его распорядок дня. Тот день Ллойд назвал для себя Днём Смеха. Все те, кто писал эти статьи точно пересмотрели фильмов с богатеньким певцами, на которых кидаются все девушки. Это можно было разбирать на анекдоты. Но эти анекдоты понял бы только Ллойд. Становится тяжело дышать. Из гримёрки будто выкачели весь кислород. Перед глазами стали появляться белые пятна, а видимое куда-то медленно уплывало. Ухватившись руками и за стол, парень пытался угомонить сердце. Волосы, собранные перед этим в хвост, спали на плечи, отрекая резинку со своих прядей. Глаза быстро бегали по предметам на столе, в поиске какой-то детали. В поиске других мыслей. Чёрный костюм для выступления смялся, и выглядел уже не так презентабельно как это было час назад. Ремни на поясе давили, будто бы это из-за них он начал задыхаться. Инстинктивно, руки начали расстёгивать тугие застёжки, что тонко указывали насколько его талия худа и аккуратна. Легче не стало. Сознание во всех красках как и раньше это было при подобных приступах, начинало воспроизводить всю его жизнь словно в кино. Все воспоминания. Каждый проведённый день в интернате где его возненавидели с первых минут; множество приёмных семей, что брали его к себе на один день, а потом по непонятным причинам возвращали обратно в этот ад; Смитов, которые единственные взяли его к себе на оставшиеся два года до его совершеннолетия; последние несколько классов школы, и тщетные попытки понравится хоть кому-то из окружения. Был ли хоть один лучик света в этом ужастике под названием "Жизнь"? Было даже два. Ния и Кай. Даже как-то смешно. Сводные брат и сестра не стали презерать нового члена семьи, как обычно это происходит в сериалах, фильмах, и сказках. Даже наоборот, стали защищать. Благодаря Нии Ллойд научился игнорировать свои чувства. Вернее, сестра учила его не обращать внимания на насмешки и подобного рода действия со стороны ровесников, но Ллойд воспринял это как другой урок. Позднее, ему это понравилось. Он начал заменять чувства. Играть разные роли. На уроках он был отличником, заучкой, тем самым "ботаником", каких вечно представляют в стереотипах. Во время перемены на его плечах лежала роль ни в чём не заинтересованного человека. С презрением он наблюдал как его одноклассники бесятся в коридоре, а когда те решались подходить к нему, резко и без запинок отвечал на все шутки в свою сторону. Он перестал интересовать этих идиотов. Они отстали. Дома театр одного актёра подходил к концу. Перед Маей и Рэем он был тихим ребёнком с непримечательными хобби по типу рисования и чтения книг. Но Кай сыграл самую большую роль в его жизни. Открыл его талант. Его голос. Именно Кай сунул ему гитару, научив играть. Помог с первой песней. Даже записал его на какой-то городской конкурс, который Ллойд успешно выиграл. Это Кай поставил точку в его судьбе. Он сделал для Ллойда всё. И он ему за это благодарен. Эти большие сцены, прожектора, тысячи глаз уставленных на него с экранов телевизоров и наяву – всё это будоражило, вызывало дрожь, и Ллойд всегда ощущал то, чего ему хотелось всю жизнь. Власть.Всё что он скажет – люди сделают. Они как его рабы.
Всю жизнь командовали им. Всё что скажет общество – он должен был выполнять. Сейчас же всё наоборот. Он командует обществом.Но какой ценой? Ценой собственной личности?..
Дыхание выравнивается. Приходит единственное здравое воспоминание. В сумке лежат таблетки. Наконец отлипнув руками от стола, Ллойд встаёт прямо. Ноги ватные, но ходить можно. Подходит к сумке, что он в спешке закинул в угол по прибытию на место, быстро занявшись собой. Много вещей он никогда не носил. Телефон, ключи, да таблетки – это всё, что ему было надо. Таблетки заглатывает сразу же, даже не удосужившись запить водой. Прикрывает глаза, удовлетворённо вздыхая. На душе становится легко. Сейчас подействуют таблетки. Сейчас он опять будет играть. Часто после концертов он терялся. На него так действовала толпа? Интересно.. Заходя после каждого выступления в гримёрку, он долго смотрел на себя в зеркало, а потом сам собой происходил будто щелчок. Он сразу забывал все свои роли. Возвращался к началу. Маленький, запуганный мальчик, перед огромным миром, полным жестокости и несправедливости. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя. Он выгонял всех. Не желал, чтобы его видели таким. Во время выступления он чувствовал себя Богом. Императором этого мира. У его ног – его же слуги. Его слово – для них закон. Но потом... Ему стыдно. Стыдно за то, что так называет людей. Стыдно за то, что в принципе думает так о людях. Но это делает даже не он. Будто бы демон.«Это не я. Это не я. Уйди из моего тела! Уходи, и никогда не возвращайся! Оставь меня!»
Он чувствовал, как что-то медленно поглощает сознание. Не мог сказать точно, что это, откуда, есть ли у этого свои мысли, и правда ли всё это, или очередные галлюцинации и паранои. Может, это просто предлог, чтобы не чувствовать себя виноватым? Выдуманный друг, на которого можно свалить всю вину недавних злосчастных мыслей? Хах. Ллойд хотел верить в этот вариант.А может... Это его настоящая личность?..
* * *
На следующий день ближе к полудню всё Ниндзяго облетела шокирующая новость. Телевидение показывало один и тот же сюжет; на страницах газет в "Главных Новостях" висели одни и те же строчки; люди опаздывали на работу, подолгу смотря в экран, не веря своим глазам и ушам. Фандомы и шоубиз рыдали, придумывая всевозможные теории, лишь бы не видеть правду.– Вчера вечером умер известный певец Ллойд Гармадон. Спустя два часа после очередного концерта, его тело было найдено в гримёрной. На тот момент, он был уже мёртв. Эксперты пока молчат, и не говорят точной причины смерти. Было ли это самоубийство, случайный случай, или намеренная смерть желанная каким-либо человеком, пока неизвестно. Возбуждено уголовное дело. Какой бы не оказался исход расследования, скажу от лица всего города Ниндзяго: мы никогда не забудем этого человека. Спасибо ему за то, что он принёс в наши сердца столько эмоций, и за каждую подаренную улыбку. Память о Ллойде останется надолго. Человек–Сирена, Сын Бога, Аполлон. Сколько только прозвищ не было у него. Но мы все запомним лишь одно. Ллойд Гармадон.
С вами была Гейл Госипп, репортаж с места событий, специально для НГтв. Камера выключается. Изображение журналистки на фоне зеркала гримёрной пропадает. На экране вновь появляется лицо ведущей, что тихо повторила те же слова, прозвучавшие минутой ранее.* * *
В суматохе никто не замечает записку лежащую на столе. Лишь спустя несколько часов, её найдёт Аннабет, когда придёт для того, чтобы закрыть помещение на ключ. В записке лишь одно слово, написанное аккуратным подчерком.«Простите»