Oops…he did it again

Спина Симона ударяется о стену с глухим стуком, который, вероятно, должен быть связан с какой-то болью, если он был в состоянии обращать на это какое-то внимание. Но это не так. Не из-за того, что все его чувства были захвачены какой-то единственной вещью, или, скорее, единственным мальчиком, который в сейчас целует его в шею, прижимая сильнее к стене. Всю ночь внимание Вилле было сосредоточено на Симоне, возможно, даже больше, чем обычно. Какая-то часть Симона хочет задаться вопросом, почему, и стоит ли ему волноваться или хотя бы поговорить об этом с Вилле. Это та самая часть, которая так привыкла видеть проблемы, скрывающиеся за каждым поворотом. Однако сейчас Симон не хочет сдаваться в этом вопросе. Нет, он хочет прислониться к другому, тому, кто хочет, жаждет и радуется, чувствуя, как пальцы Вилле расстегивают пуговицы его классической рубашки, прикосновение кончиков пальцев к обнаженной коже, когда одежда сброшена, посылая такой жар через него такое чувство, будто он вот-вот загорится. - Так рад, что мы раньше ушли, — слышит он шепот Вилле чуть ниже своей челюсти, прежде чем он снова приложит свой рот к мягкой коже, и у Симона возникает смутное ощущение, что завтра он не будет выглядеть таким безупречным, как минуту назад. - Я так хотел тебя всю ночь. - У тебя есть я, - говорит ему Симон без колебаний, и конец предложения превращается в хриплый стон, когда бедра Вилле подкатываются к его собственным, и он просовывает одну ногу между бедер Симона. В голосе Вилле есть почти авторитарный оттенок, когда он спрашивает, все еще приближаясь к уху Симона, -Да? Ты позволишь мне делать с тобой все, что я хочу? Симон мычит в ответ, зайдя слишком далеко, чтобы слишком глубоко задуматься о смысле слов Вилле. Все, что он знает, это то, что он доверяет Вилле, любит Вилле и, черт возьми, хочет Вилле. Ощущение покалывания, охватывающее кожу Симона буквально повсюду, усиливается, когда Вилле добавляет, - Позволь мне сделать так, чтобы тебе было хорошо? На этот раз ответ Симона — неразличимый звук, поскольку "Пожалуйста", которое хочет вырваться из его рта, застревает в задней части горла. Прежде чем он осознает, что происходит, Симон чувствует, как молния на его штанах расстегивается. Должно быть, он пропустил тот момент, когда Вилле расстегнул штаны, хотя сейчас ему все равно. Не тогда, когда рот Вилле рассыпает поцелуи по его туловищу, когда он собирается встать на колени перед Симоном, останавливаясь, чтобы посмотреть на него, его пальцы уже впиваются в штанины Симона по бокам, готовые стянуть их. - Хорошо? Простого слова, сказанного низким хрипловатым голосом Вилле, достаточно, чтобы у Симона по спине пробежала волна дрожи. Он кивает, прежде чем успевает слишком много думать об этом. И только когда он чувствует, как на него обрушивается прохладный воздух, он возвращается в реальность на достаточно долгое время, чтобы понять, что они все еще находятся в коридоре, который, к счастью, пуст — несмотря на то, что все остальные еще на вечеринке — но куда кто-то технически мог войти. Каким-то образом они так и не дошли до комнаты Вилле, которая находится всего в паре шагов отсюда, и, может быть, им действительно стоит туда пойти… Если не считать поцелуев Вилле по всей его длине, а его волосы между пальцами Симона такие мягкие и немного влажные от пота, и черт возьми, Вилле действительно намеревался заставить его чувствовать себя совершенно потрясающе, не так ли? Все мысли о коридорах и их сверстниках улетучиваются, когда Симон отдается ощущению Вилле вокруг него, жаре, сырости и тихим звукам, которые он издает, которые вибрируют на всем теле Симона, заставляя покалывать во многих местах, он даже не может уследить за происходящим. Вскоре Симон видит белую жидкость которую он испускает, стон громко разносится по пустому коридору. Вилле все еще стоит на коленях, когда Симон снова приходит в себя, его щека прижимается к бедру и улыбается ему, пытаясь отдышаться. - Это было весело, -выговаривает он, выдохнув, и улыбка только ширится от недоверчивого смеха Симона. - Конечно, так оно и было. Черт возьми, Вилле. Чувствуя, что его голова все еще немного кружится, Симон использует момент, чтобы прислониться головой к стене и закрыть глаза. Когда он открывает их снова, они падают на что-то, от чего все следы смеха исчезают с его лица вместе со всеми красками. -Вот дерьмо. Там, в дверях коридора, стоит потрясенный Генри, бледный как смерть и, кажется, застывший на месте, продолжая смотреть на то место, где голова Вилле едва (надеюсь) скрывает от глаз самые интимные места Симона. -Я … э-э… - Этого достаточно, чтобы, наконец, привлечь внимание Вилле. К счастью, он, похоже, соображает быстрее, чем Симон, практически вскакивая, чтобы встать перед своим парнем и прикрыть его от глаз Генри. - Блять, Генри, почему ты не во дворце? - Водка, -это все, что Генри выговаривает, а потом очень услужливо добавляет, - Слишком много, я… собирался спать и… так… очень извини, я просто, э… Он трясущейся рукой указывает на ту сторону коридора, которая ведет от Симона и Вилле к ванным комнатам. Ох, блять, это унизительно. Симону ничуть не легче становится от того, что Генри, кажется, потрясен всей этой ситуацией даже больше, чем он сам себя чувствует. И все же он все еще стоит и смотрит, его указательная рука застыла в движении. - Иди! Голос Вилле звучит настолько раздраженно, что Симон наверняка посмеялся бы над этим, если бы не был так безмерно благодарен за то, как приказ его парня, кажется, наконец вывел Генри из транса. - Мне очень жаль, -снова выглядывает он, а затем, наконец, разворачивается и уходит от них. Ему достаточно двух шагов, чтобы остановиться и снова повернуть назад. - Клянусь, я не собираюсь продолжать это делать. Окей, да, я пойду. Да, э-э, да здравствует Королева… или что-то в этом роде. И наконец, их рыжий одноклассник, шатаясь, уходит прочь, используя стену, чтобы направлять свои неуклюжие шаги. - Ну, - говорит Вилле, поворачиваясь к Симону, на его лице отражается смесь беспокойства и осторожного веселья, - Мы можем только надеяться, что водка была достаточно крепкой, чтобы заставить его потерять сознание. Симону удается только молча смотреть на него, слегка приоткрыв рот, пока его мысли спешат осознать то, что только что произошло. - Генри только что видел, как я кончил тебе в глотку? -он наконец раздуплился, голос звучит странно для его собственных ушей. -Я так думаю? Как думаешь, есть ли шанс, что он это пропустил? Вот что, наконец, щелкает переключателем внутри Симона, из его рта вырывается лающий смех. - Блять, мы только что чертовски травмировали Генри. Его сердце замирает от облегчения, когда Вилле присоединяется к нему со слегка растерянным смешком. -Бедняга выглядел так, словно увидел привидение, не так ли? - Ага. Или знаешь, наследный принц его страны отсасывает у своего парня. - Или это. На этих словах они снова замолкают, улыбка Вилле превращается в гораздо более тонкую, слегка напряженную улыбку. - Ты в порядке? Симон на мгновение обдумывает этот вопрос. -Я думаю, да, - говорит он ему затем. - Да, мне совершенно неловко. Но у меня такое чувство, что Генри может быть хуже. И я действительно получил потрясающий оргазм. - По крайне мере один из нас получил, - Рот Вилле криво ухмыляется, и именно поэтому Симон знает, что с ними все будет в порядке. - Что ж, мы можем это изменить. Но, пожалуйста, давай на этот раз пойдем в твою комнату и запри дверь на случай, если Генри заблудиться на обратном пути. - Справедливо. И с этими словами Вилле берет Симона за руку и выводит из коридора.