Танец богини и дракона.

Вся вселенная. Всё живое. Что уж там, даже эта планета, и многие другие, на которой когда-то были элиатропы. Все они наполнены энергией. Как и эти чужие для них создания других богов, как и его народ тоже. Вздохнув полной грудью, как перед назначенным боем. Прямо на краю времени и вселенной, той самой, где живут его друзья, где росла его семья, где жили они с братом, казалось, что с минуты на минуту все прекратиться и наступит мертвая тишина. Но гул в ушах, который сопровождал Юго во время обсуждения стратегии и наступления на некронов, все не хотел утихать. Этот звон всё ещё в голове, хотя может, это бушующая в нем новая сила даёт о себе знать. Та сила, которая необходима для защиты сейчас. И Юго медленно выдыхает. Сейчас он в кругу родных, не тех, что за эти годы не сказали о своем существовании, а те, что в этой жизни боролись с ним и ради него. Тех кого он не может потерять. Молодой король смотрит на обрыв, внизу которого спокойная гладь, и где пару дней назад они с Амалией дрались, как в юности. И вдруг уже воспоминания об Оропо прошли, будто сложенная в стопку бумага, которая начала становиться больше, с каждым добавленным в нее листочком истории, заполняя голову. И он решил вернуться к костру, где были все. Сегодня, возможно, их последний ужин вместе. Все уставились на элиатропа, как на диковинку. Ему неуютно от того, что он стал старше, но только потому что иначе ему не выиграть войну, не защитить народ. Чувство будто и воспоминания его прошлой жизни начали прибывать, но с каким-то трепетом в сердце и туманом, словно они хотели согреть ему душу. И это утешало его больную голову сейчас. Он настолько погрузился в себя, что не замечает о чем говорит Жорис, что Адамай его дёргает за накидку уже пару секунд. Вместе с силой, и вместе с друзьями он обрёл такое чувство, будто ему ничего не нужно уже. Вполне возможно, что он устал. И сейчас ему хочется сделать кое-что, пока есть возможность. Шум в ушах сменился стрекотанием сверчков. Он подходит к Амалии, и протягивает ей руку. Вот тут, они оба начали переживать. В пении ночных птиц, скрипе паленьев из костра, всех звуков природы, что добавлялись в композицию музыки наступающего вечера, ему хотелось предаться воспоминаниям, чему-то древнему, умершему, но оставшемуся жить на века. Все-таки его душе тоже порядком много лет, пора и отдохнуть. Он отпустил себя. Деревья в одобрении заскрипели. С наступившим ветром поворачивают они ветки медленно в сторону королевы, как бы благословляя их обоих. И слыша этот рокот, Амалия подаёт руку, вставая аккуратно со своего места. Находясь в напряжении из-за того, что будет дальше. Возможно, братья и сестры Юго правы, что он не уймется, пока не покрасуется перед ней, но сейчас король приближает ее к себе, потому что это подсказывает интуиция. Он до покалывания в пальцах хочет и нуждается в этом мгновении, как огню нужен воздух, как растения нуждаются в почве. Молодые люди застыли друг рядом с другом, а руки все равно остались в замке́. Он сцепляет их свободные пальцы тоже в нежной хватке, удерживая вместе. Ему кажется, что они холодеют. Но Юго все-равно начал вести девушку на себя, переступая с ноги на ногу, словно покачиваясь с волны на волну. А Амалия рассеяно старается идти следом, смотря под ноги, боится наступить неправильно. - Левая, правая, Амалия. - обозначил свои действия Юго, шепча, чтобы только они слышали, и девушка привыкла к темпу. Вдруг он поднял правую руку, в надежде, что она поймет. Ослабляет кисти, с длинными пальцами, и наклоняет, в сторону самой Амалии, поднятую руку над ее головой. И девушка понимает. Она делает поворот всем телом, и потом ещё два раза, потому что он так хочет, изящно перехватывает ее руки Юго. А потом снова двигаются вместе в такт, обходя всех. Кружась в свете костра, доступном сейчас, когда над головой звёзды. Это их ритуал, они оба сейчас как боги, создавшие первых людей во вселенной, тоже что-то скрытое, яркое, могущественное, безмятежное и любящее, как дракон и богиня. Они забывают как дышать рядом друг с другом. И Юго снова отпускает ее, и Амалия повторяет за ним, одновременно переворачиваются оба вокруг себя. И за тем он кладет ей руки на талию, а она позволяет. И элиатроп так же уводит Амалию. Дальше они кружат вместе, но смелее, обходя протоптанную тропинку возле костра. Танец уже становиться энергичнее, набирает обороты. И не успевает Амалия ахнуть, как ее поднимают, и девушка не чувствует земли. Сердце замирает. Она молит, чтобы плечи под ее ладонями, как и чужие руки на талии выдержали и не уронили, но она в долю секунды открывает глаза и смотрит на карие, наполненные уверенностью. И все ее сомнения улетучиваются с окутывающим тело ветром, который отразился от деревьев ее предков. Вдруг, что-то щекочет внутри, когда Амалию внезапно опускают вниз, ноги так и не касаются почвы, а сама держится уже за спину и шею Юго. Ее тепло целуют в лоб, словно он боится сломать. Танец закончен. Только после него они начали ловить спинами восторженные взгляды наблюдающих. Она отошла от него смущённо улыбаясь и заправляя выбившиеся прятки волос. И только, когда Амалия посмотрела на пытающегося уйти в сторону Юго. Она взяла его на капюшон и не дала отвести взгляд. Резко проснулась вся энергия, Амалия взяла остатки решимости. Он встревоженно, влюблено и с восхищением смотрел на нее. Эмоции последовательно менялись друг за другом, а из-за бликов неба, глаза, казалось, отдавали голубым. Чуть нагнувшись, не знал куда деть руки, он продолжал смотреть, чувствуя, что может любить ее сильнее, чем когда-либо. Но пауза затянулась. А Амалия решилась. И целует его, быстро отходя позже. Это ее благодарность, меньшее, что она может дать. А танец выглядит как обещание для нее, что после битвы они будут вместе. И Юго решил, что если мир будет гореть, он будет помнить об этом моменте.