Прости меня за то...

      — Уверен? — ещё раз уточнил Тони. Баки кивнул, и Старк убрал медицинский пистолет.       Первый день, едва они пришли в себя, осознав размах империи Сонга, Баки терпеливо изучал вместе со всеми то, что нарисовал Ю Си. Тот сразу признался, что был за «дверьми Ада», как называли потустороннюю жизнь клуба «Миднайт Лайт», только со стороны прохода к рингу. На территории «комнат» и в местах, где держали рабов, он не был. Не был так низко как в прямом, так и в фигуральном смысле. Но даже та часть, которую он нарисовал суперсолдатам, Тони и Джеку с Кристианом, позволяла оценить масштабы тёмного королевства.       Вариант тупо выкрасть Сонга отмели сразу. Во-первых, у того наверняка есть могущественные покровители, и он успеет вернуться туда, откуда его возьмут, раньше, чем Тони и Стив используют свои возможности. Во-вторых, у Сонга не могло не быть предусмотренного на такой случай способа замести следы — проще говоря, избавиться от рабов. Но Брок нужен был живой, и только вырвав его из грязных рук, можно было эти самые руки обрубать.       Когда Стив сравнил их со щупальцами ГИДРЫ, Баки мрачно передёрнул пластинами бионики. И ведь как точно сравнил… Бесполезно и даже опасно было бы отсекать их по одному, рубить надо всех сразу. Поэтому, пока не подобрались к Сонгу, остальных фигурантов списка Фьюри просто обложили тотальным наблюдением. И здесь тоже очень помог Ю Си — они с братом и Кристианом отслеживали передвижения каждого. В полицию изначально не собирались сообщать, гарантированно у Сонга и там свои люди.       Следили и за Сонгом. И вот тут случилось очередное испытание стойкости, терпения и решимости. Брать того надо было однозначно в клубе, чтобы не допустить расправы над рабами дистанционно, но в тот же вечер, как Ю Си нарисовал план, а Пятница нашла и поставила на прослушку и отслеживание все телефоны Сонга, тот уехал в составе правительственной делегации в Сингапур, где по злой издёвке судьбы его представляли как кандидата на какую-то премию за вклад в благотворительность.       Первый день неожиданной задержки Баки терпеливо изучал набросок Ю Си, продумывая, как Зимнему Солдату лучше проникнуть в рабовладельческую клоаку. Второй и третий — в блокноте по пунктам расписывал, что сделает с Сонгом за Брока, за каждую его царапину, за каждый седой волос. К концу четвертого дня в блокноте закончились листки, но ещё пара пунктов уместилась на обложке и написана была непривычно нервным почерком Стива, потому что у Барнса началась неконтролируемая калибровка. Баки помнил, что с ним так бывало ещё в ГИДРЕ. Это как если взвести курок оружия, но сразу не выстрелить. А удерживание в выжидании цели и лучшего времени удара неизбежно приводит к тому, что через какое-то время прицел начинает плавать и сбивается.       Баки знал, что ему может помочь. Но криокапсулу они с собой не захватили, а лёд даже самой низкой температуры не помог. Оставались транквилизаторы. На время они позволили бы Баки впасть в некий транс и снять напряжение. Тот очень боялся, что Сонг вернётся, когда он будет неспособен действовать, но Стиву удалось убедить его, что без этой передышки дестабилизация руки только усилится, и в момент, когда придёт время Зимнего, Баки будет не в лучшей форме. К тому же данные прослушки обещали ещё как минимум два дня отсутствия Сонга. И Баки согласился.       Инъекция помогла, но в момент выхода из сверхнапряженного состояния Баки всё же ещё потряхивало. Болевые ощущения должны были пройти только спустя два часа, к тому же реакции тела были бы слегка заторможены — анальгетик вызывал сонливость. В этот момент Пятница сообщила, что мистер Юхо Сонг покинул делегацию в Сингапуре и возвращается в Гонконг.       Пришло время выводить на передний план Зимнего, и никакая боль не могла помешать ему. Всяко не больнее, чем Броку. Поэтому Баки категорически отказался от предложения Тони уколоть обезболивающее, даже понимая, что эти два часа сильно ситуацию не изменят. Но он не хотел больше ждать ни минуты.       — Действуем, как договорились, — вошедший в этот момент в гостиную вместе с Кристианом Джек обвёл взглядом Старка, Баки и сосредоточенно смотрящего впереди себя в одну точку Стива и, присев за столик, стал привычно перед операцией перебирать пистолет.       — На ваши портативные коммуникаторы, — напомнил всем ещё раз Тони, — Пятница будет подавать координаты Сонга и его людей в режиме реального времени. Очень важно оказаться рядом с каждым из них так, чтобы взять всех одновременно. Сонгом занимается Барнс, на Роджерсе — его начальник безопасности Зий Прайри. Роллинс отвечает за главного медика-нарколога, Чокли контролирует подходы к клубу на поверхности, а я нейтрализую сервер, чтобы лишить их связи и вырубить системы контроля помещений и рабов. И только когда мы убеждаемся, что всё взято под контроль, ищем Рамлоу.       — Вертолёт мистера Сонга вошёл в воздушное пространство Гонконг-сити. Примерное время приземления — пятнадцать минут, — тут же отчиталась Пятница.       Последние слова потонули в щелчках застегиваемых ремней, перевязей, кобур. До места каждый должен был добираться самостоятельно: Стив, Баки, Джек и Кристиан — на мотоциклах, Тони — своим привычным способом.       — Поехали. — Стив решительно поднялся, но не он первым оказался у двери.       — Правила дорожного движения хоть соблюдай! — только и успел крикнуть Тони вслед сорвавшейся чёрной тени. Покачав головой, он проводил взглядом молча вышедших остальных и активировал костюм.

***

      Рука в специальной перчатке уверенно встретила удар, почти не спружинив. Вторая атака, третья, словно он не в кожу бился, а пытался камень точить. Тот держался, внешне казался незыблемым, но то и дело поддавался.       Спустя день у Брока появился спарринг-партнер и живая груша для битья — крепкий, мускулистый мужик лет сорока, в глазах которого Брок увидел отражение самого себя, загнанного в угол, в жалости, как и он, не нуждался. Им обоим нужна была стойкость, силы и возможность выплеснуть клокочущую в груди ярость.       Разговаривать не разрешалось — Пинг запрещал Броку общаться с другими рабами и персоналом, и его охранник тщательно за этим следил. Но норвежец Марко оказался викингом не только по месту рождения. Парень знал негласный язык жестов, что пошёл от группы специального назначения Пакистана и разошёлся по всем спецназам мира, быстро став неофициальным языком. Так, короткими жестами они «разговорились». Брок узнал, что Марко пятнадцать лет служил в спецназе «ВИКИНГ 21» ВМС Норвегии, пока во время миротворческой операции не стал свидетелем вопиющих издевательств своего командира над местным населением. О намерении Марко сообщить куда следует командир прознал и, чтобы не загреметь под трибунал, продал принципиального солдата в рабство, доложив наверх о подрыве доблестного рядового на мине.       Сначала Марко, как и Брок, пытался бежать, отказываться подчиняться. Но и ему показали пару видео о живущей под прицелами снайперов семье, и тот откровенно рыпаться перестал. Вдова и двое детей получили хорошую компенсацию за «погибшего» отца семейства, детям оплатили ещё и учебу в школе и университете. Марко иногда показывали, как они растут. Сам он провёл в рабстве у какого-то лаосского богача почти два года, работая на его плантациях, когда его купил Пинг. Историю Брока Марко оценил коротким хлопком руки по плечу. «Держись, брат», — означало это на их языке.       Теоретически Марко мог оказаться человеком Пинга, дополнительно приставленным следить за Броком. Но то ли Брок уже перестал вообще за себя бояться, то ли отчаянно хотелось найти родственную душу в этом змеином гнезде, но Брок Марко верил. Встречались они только на ринге, а жил Марко, по его «словам», в небольшой подсобке прямо при спортзале, где была одна лишь кровать. Мыться его водили в общую душевую для рабов, еду приносили по расписанию.       Брок настолько выматывался на тренировках, что не сразу заметил свою возросшую усталость, пока однажды в полубессознательном состоянии не услышал обрывок разговора Хозяина с врачом. Эскулап предполагал, что ослабление эффекта и времени действия стимулятора может быть связано с привыканием организма, нервным напряжением, возможно, даже начинающимся психическим расстройством раба и «вообще, посмотрите на его возраст». Брок было понадеялся, что Пинг оставит его в покое и купит себе нового молодого бойца, даже был согласен, чтобы его самого взорвали или скормили динго. Он бы только улыбнулся — продержался до конца! Но Пинг лишь приказал врачу увеличить дозу, концентрацию ингредиентов и доработать их состав. Возражать тот не посмел. Сработало. Брок снова был полон сил и выигрывал бой за боем.       Брок чуть не пропустил завершающий удар Марко, но смог перехватить, прижать к канатам и коснуться перчаткой плеча, едва обозначая присутствие. Марко ответил так же. На языке бокса это означало благодарность за проведённый бой; на их, спецназа, — «рядом до конца».       — Прекрасно. — Пинг был хозяином всего здесь, включая их, но всё равно голос его прозвучал неожиданно. — Слишком хорошо, чтобы кто-то из вас не халтурил.       — Простите, Хозяин. — Марко сделал шаг вперёд, склоняя голову.       Брок постарался не вздрогнуть. Из-за рьяно старающегося для своего Господина медика, который, узнав о его скором возвращении, вколол Броку с утра не одну, а две ампулы препарата, работал сейчас на ринге в неполную силу как раз он. Но по моментально сжавшимся в тонкую линию губам Пинга стало понятно, кто ответит. И вот этого Брок допустить не мог. Он всегда сам отвечал за себя, никому не позволяя перехватывать предназначенный ему удар.       — Я не посмел причинить ущерб имуществу своего Господина, — неожиданно продолжил Марко; поднявший руку отдать приказ о наказании Пинг замер, как и Брок. — Простите за своеволие, Господин, и за дерзость говорить сейчас с вами без разрешения. Готов понести наказание.       Брок видел, как охранник ошалело хлопает глазами, не зная, скручивать или нет обнаглевшего раба — приказ Пинг так и не отдал. Состояние Брока, впрочем, было таким же. Он знал, насколько сейчас Марко наступил себе на горло, каждым произнесëнным словом вколачивая гвозди в крышку гроба своей гордости. Но и тот явно очень хорошо понимал Брока после выматывающего боя с полной отдачей. Марко сейчас избавлял его от возможного наказания, которое стопроцентно подорвало бы и так горящее в лихорадке тело.       — Мне нравится, — неожиданно улыбнулся Пинг, опуская руку, — твой подход и смелость. Наказание, положенное за дерзость говорить без разрешения, я не отменю, но вместо двадцати ударов вымоченными в соли плетьми ты получишь десять обычными.       Проходя мимо молча принявшего озвученное наказание Марко, Брок незаметно коснулся его руки в знак благодарности. Он мог бы сказать Пингу, что Марко соврал, но за ложь им обоим грозило бы наказание, которое только дополнило бы, но не отменило уже озвученные Пингом планы. Чувствуя, как его заметно знобит (что этот гребаный докторишка наэкспериментировал с препаратом?!), Брок, может, и порадовался бы шансу умереть под солёной плетью, но обрекать на это Марко не мог. Десять обычных они уже спокойно выдержали однажды, когда в пылу боя увлеклись и не услышали приказов охранников.       — А ты, — Пинг неожиданно остановил Брока, едва они вышли из зала, — в подвал на цепь. Три дня на рисе и воде, чтобы в следующий раз был активнее.

***

      Юхо Сонг неторопливо шёл к апартаментам по непривычно тихим коридорам. Из-за отъезда ему пришлось отменить несколько боев и визиты клиентов, оставив только вип-заказы. Рабы, должно быть, расслабились, даже не бунтуют, сидят вон себе, как мышки. Отдыхают… Сонг усмехнулся, подумав, кости что ли кинуть — выбрать пару-тройку самых бесперспективных да по «тренажерам» прогнать? Не хватает ему привычных стонов и криков.       Сухо кивнув шести нарядам охраны по пути, Сонг вошёл в гостиную апартаментов, бросил пальто на диван и направился к бару. Благородный богатый виски бликовал в тусклом свете потолочных светильников. Сделав глоток, Сонг со стаканом прошёл к любимому креслу, мечтая утонуть в его объятиях. Самая дорогая кожа отделки, благородный металл подлокотников и незабываемые минуты впереди.       Кожа. Металл. Блик ламп на потемневшей радужке глаз.       — Добрый вечер, мистер Сонг.