Начало
По городу раздалось громкое объявление. «Говорит Ленинград! Внимание Товарищи! Ленинград взят под сильно укрепленную, глубоко эшелонированную оборону немцев и блокадное кольцо! По возможности постарайтесь покинуть город!» И тут стало страшно… Я выбежала на улицу в одном пальто да тапочках и стала упрашивать одного из тех, кто увозил людей забрать моего сына с ними, к моему мужу, что жил в Москве. Мужик согласился, но лишь за пальто, что было на мне. Я быстро побежала домой и стала собирать ребенка. Тот недоумевающим взглядом спрашивал меня… А я также взглядом ему ответила «туда, где безопасно». Быстро одев и дав с собой еды и воды, я вышла с ребенком на улицу. Сняла свое пальтишко отдала ребёнку и посадила того в машину. А также строго настрого наказала, чтобы он ни в коем случае не возвращался в город, пока папа не разрешит… И чтобы пальто отдал тому мужчине только по приезде в Москву. Поцеловав сына в лоб, того увезли, захлебывающимся слезами. Так начался первый день блокады. К зиме стало совсем худо. Запасов еды не хватало. Да и разбомблены все склады были. Люди начали походить на живых скелетов, а трупов на замерзших улицах становится лишь больше и больше. Многие дети не плакали, везя на санках мертвые тела своих родителей. А кто-то сидел над телом близкого и горько плакал, прося очнуться. Но это продолжалось до тех пор, пока по радио не доносился ускоренный метроном… В те секунды все бросали всё. И те кто стоял в очереди с карточкой. И те, кто стоял у станка. И те кто оплакивал труп ближнего. Всё бросали и бежали в ближайшее бомбоубежище или, если добежать не получалось, на безопасную сторону улицы. Страшнее всего мне было, если бы тут был мой сын… Интересно, бы такде оплакивал мое мёртвое тело? Или он бы сам… Умер?.. Нет. Даже мысли такой нельзя допускать. Миша о нем позаботится. Я уверена. И с этой уверенностью я побежала из очереди в очередное бомбоубежище слыша взрывы позади меня. Надеюсь, что Красная Армия прорвет блокаду. А до тех пор я буду стоять за станком. И не буду сдаваться, как этому учил меня ты, мой Миша. К Новому году у меня совсем не было настроения. Я подкинула очередной томик Пушкина в буржуйку и легла на продавленный матрас. Только он, буржуйка и голые стены у меня остались… Обои я ободрала еще в прошлом году, зимой. Из клея варила похлебку, а сами обои в буржуйку… От нее исходило последнее тепло… С каждым днем становилось все больше смертей… Но в этом году для детей даже сделали елку… Они читали стишки… Кто-то нашел костюм деда мороза и всем раздали по маленькому кусочку блокадного хлеба… Что и хлебом то назвать сложно… Но нам больше нечего было есть, а это хоть какая-то «еда»… И пока другие мечтают и загадывают снятие блокады, здоровье своих родственников мне вдруг вспомнился мой брат. Вильгельм… И я, маленькая, сижу у него на коленях и внимательно, с горящими глазами слушаю его истории, да философские рассуждения… Интересно как он там? А мама с папой как?.. Вот бы с ними все было хорошо… С этой мыслью я заснула в Новогоднюю ночь…Конец.
Вновь раздался скрежет радио и обращение…"Говорит Ленинград! Внимание, товарищи! Войска Ленинградского фронта в итоге 12-дневных напряжённых боёв прорвали и преодолели на всём фронте под Ленинградом сильно укреплённую глубоко эшелонированную долговременную оборону немцев. Город Ленинград полностью освобождён от вражеской блокады и от варварских артиллерийских обстрелов противника. " Я не могла поверить своим ушам… Наконец… Наконец кошмары меня и других Ленинградцев окончены! С улицы начался шум… И. Кажется кто-то крикнул про красную армию… Неужели и мой Миша приехал? Собрав последние силы я, ослабшая, как и большинство других жителей, вышла на улицу, щурясь от солнечного света и кутаясь в дырявое пальтишко… Я сразу заметила знакомую белесую макушку… Я хотела его позвать, но вышел лишь хрип, что сливался с гудящей толпой… Но он заметил меня… И быстро побежал ко мне, пока я опиралась на стену, без сил сделать и шага… Подойдя он нежно обнял меня накинув свою шинель… Миша нежно меня обнял, в то время, как я, мертвой хваткой вцепиашись в его шею, уткнулась в плечо… Молчание длилось минуту? Две? Вечность? Но мне было комфортно с ним молчать… Он вдруг прошептал и сжал меня сильнее… — Спасибо… — За что? — Таким же шепотом ответила я — За то, что дождалась…