Яд корней лотоса в мутной воде

— Подстраховать тебя? — Что?.. — Лань Ванцзы, присевший было на скамейку для выполнения жима лёжа, оглянулся и потрясенно замер: перед ним, небрежно упираясь ладонью в бедро, стоял парень, должно быть, одних с ним лет, и, пожалуй, этот парень был самым красивым существом, которое он видел в своей жизни. Позже Лань Ванцзы так и не смог сказать, что именно его привлекло: то ли необычайно светлые глаза (должно быть, линзы), то ли дерзкая и одновременно обаятельная улыбка, то ли та небрежная уверенность, которую незнакомец излучал, как прожектор в ночи. Однако Второй нефрит был сражён наповал в прямом и в переносном смысле. Всё, что он смог сделать, так это улечься, взяться за штангу и все подходы упорно делать вид, что его интересует исключительно расположение ламп на потолке. Незнакомец же, ничуть не изменившись в лице, встал позади и старательно его страховал. Когда мышцы рук начали гореть, и оттягивать момент дольше стало невозможно, Лань Ванцзы вернул штангу на место и поднялся, утирая пот. Славно, что можно было спрятаться в полотенце или сделать вид, что жажда его занимает сильнее, чем какой-то случайный человек, подстраховавший его в качалке. Любому другому он давно бы уже сказал спасибо и пошёл прорабатывать ноги, но здесь на него напала смесь неловкости со страшным онемением. Очень хотелось одновременно ещё раз посмотреть на парня, и больше никогда с ним не встречаться. — Эй, ты новенький? — воскликнул между тем тот, совершенно точно не собираясь оставлять Лань Ванцзы в покое. Второй нефрит сцепил зубы: отчего-то от звука его голоса (совершенно обычного), а ещё больше оттого, что этот великолепный парень говорил с ним, внутри всё задрожало. Пока Лань Ванцзы пытался с собой справиться и выдавить хоть что-то, незнакомец повторил с нагловатой настойчивостью: — В первый раз тут, спрашиваю?! Я тебя раньше не видел! Он специально повысил голос, думая, что Лань Ванцзы его не слышит из-за наушников, но тот на слух, к сожалению, никогда не жаловался. В его голове сейчас вообще звенела пустота, а в душе клубился грязный ком, то и дело норовивший перекрыть кислород. Перекатившись пару раз с пятки на носок, Второй нефрит ринулся в раздевалку, наплевав, что обыкновенно его тренировка длилась на двадцать минут дольше, молясь, чтобы этот говорливый парень не оказался еще и настолько прилипчивым, чтобы увязаться следом. — Странный какой-то… — донеслось в спину. А потом дверь раздевалки захлопнулась, оставляя его наедине с пятком потных, полуголых мужских тел, на которые Лань Ванцзы было глубоко наплевать. Ему вообще казалось, что за семь лет обучения медицине он не сможет смотреть на людей, как на нечто цельное, не вызывавшее ассоциации с анатомическим атласом. Но, надо же, оказывается, и у него в животе все это время прятался нехилый запас фейерверков, и сейчас, стоило лишь немного прикрыть глаза, как сияющий образ незнакомца сам рисовался на изнанке век, провоцируя неудержимые и сладостные взрывы. Такая реакция холодному, сдержанному Лань Ванцзы была вовсе не свойственна, он и пубертат свой не помнил, полностью погруженный в учебу до такой степени, что в кровать валился только, чтобы уснуть в одиночестве. В университете ситуация не поменялась, пожалуй, даже усугубилась. Если кто-то и желал пригласить его выпить кофе, то неизменно разбивался об ледяную незаинтересованность и еще более чудовищную занятость. В какой-то момент Лань Ванцзы, понукаемый братом, изучил этот вопрос и пришел к выводу, что вероятно, асексуал. Это его даже порадовало: ничто так не мешает практикующему хирургу, как эмоции, а он действительно был хорошим хирургом. Династия Лань была известна не только в Китае, но и за рубежом. В семейную частную клинику прилетали издалека, записывались по знакомству и платили колоссальные деньги, чтобы получить лучшие медицинские услуги, какие только могло себе позволить человечество. Так о клинике писали в отзывах на сайте. Самому же Лань Ванцзы подобная концепция была чужда. Он считал, что каждый человек был достоин хорошей помощи, и потому устроился в государственную больницу, отказавшись от участия в семейном бизнесе. Дядя, однако, не был доволен его выбором, и еще некоторое время пытался вернуть племянника на истинный путь, пока Лань Ванцзы в один прекрасный день просто не собрал вещи и не переехал в маленькую квартирку в не очень хорошем районе, зато поближе к больнице и подальше от отчего дома. Собственно, это произошло сегодня утром. Лань Ванцзы даже удивился, что целых двадцать шесть лет его жизни могли уместиться в две картонные коробки и одну большую спортивную сумку. Большая часть его вещей являла собой никому ненужный хлам. Он забрал лишь самое ценное: дипломы, грамоты и сертификаты, немного одежды, ноутбук и несколько самых дорогих сердцу книг, хоть они и были у него в электронном варианте. Больше ему ничего и не требовалось. Квартиру ему сдала какая-то милая бабулька, порадовавшись, что урвала такого благонадежного клиента, и в квартире этой было все, необходимое для жизни одинокого холостяка, чей смысл существования — работа. Собственно, Лань Ванцзы собирался в ней только спать, и потому его не смутил ни крошечный размер единственной комнаты, ни не очень новая мебель, ни потертый ремонт. В квартире было чисто, приемлемо пахло, все работало. О чем еще следовало мечтать? Однако, разобрав свои вещи, Лань Ванцзы впервые оказался посреди своего нового жилища совершенно в одиночестве, и делать ему было нечего. Ситуация новая, незнакомая, вогнала его ненадолго в ступор. Потом Второй нефрит вспомнил, что у него пустой холодильник и сходил в ближайший супермаркет. По дороге он приметил кафе, на вид приличное, где можно было по утрам разжиться кофе, спортзал в пяти минутах от дома, а прачечная и вовсе находилась на первом этаже. Рассовав по полкам холодильника овощи и бутылки с водой, а в морозилку — готовые обеды, Лань Ванцзы подумал, чем бы еще себя занять, и следующие два часа драил свою крохотную квартирку. Ощущения были бы новые для человека, выросшего в богатом доме, но, как бывший студент-медик, Лань Ванцзы передраил не один ли разнообразных поверхностей, и никогда не чурался такой работы. Чистота и опрятность, ясность мыслей, — все это было основой его существования. И вот теперь он стоял, загнанно дыша, в не слишком чистой раздевалке не очень дорогого тренажерного зала, и грудь его часто вздымалась, а мысли путались, словно ему в воду что-то подлили. «Мог ли этот парень?..» — мелькнуло на краю сознания. Но, нет, это было абсурдом, бутылка всегда была у него на виду. Просто произошел какой-то сбой, мозг так отреагировал на смену обстановки. Возможно, это были последствия стресса последних дней. Как бы там ни было, скоро все снова войдет на круги своя, и Лань Ванцзы опять станет тем холодноватым профессионалом, который по расписанию ходит даже в туалет. Заперев за собой входную дверь, Второй нефрит действительно успокоился. Стало даже смешно, и что нашло на него? Пофыркивая, Лань Ванцзы спустился в подвал постирать свою тренировочную форму. «Чистота лотоса» гласила вывеска, когда он толкнул дверь. Молодой парнишка за стойкой спросил, будет ли он оплачивать наличкой, или желает приобрести карту. Лань Ванцзы выбрал карту, и пока она оформлялась, разглядывал прайс и нехитрое убранство. Его размышления прервал сердитый голос. — Да пошёл он нахуй! Еще раз этот ублюдок сунется в наш район — и я ему ноги переломаю, а его девку найдем кому загнать!.. Что?!. Да в рот я ебал Вэнь Чао! Да, так!.. Я все сказал! Лань Ванцзы вдруг сделалось не по себе. Он искоса глянул на администратора, но тот, как ни в чем не бывало, стучал по клавишам ноутбука, словно подобное было в порядке вещей. Скорее всего, так дело и обстояло, Второго нефрита предупреждали, что места здесь не самые спокойные. Он и сам это знал, каждую неделю кого-то да привозили с ножевым, после чего приезжала полиция. Но чаще не приезжала. Однако по какой-то неизъяснимой причине Лань Ванцзы не думал, что его это коснется, и он так быстро встретится с миром, с которым больше никогда не хотел иметь ничего общего. Заныла нога. А потом из соседнего помещения (подсобка? кабинет?) вышел человек в короткой кожаной куртке. Виски его и затылок были выбриты, остаток волос забран в куцый хвост. Под распахнутой курткой на нем была только тонкая чёрная майка, не скрывавшая сухих, рельефных мускулов. Лань Ванцзы подобрался, но его перетренерованные руки красноречиво заныли: «Сегодня без нас!» Но, даже если бы он был в порядке, Второй нефрит прекрасно понимал, что едва ли его кунг-фу что-то решит в драке с местными. С местным. Этот человек (наверное, они тоже находились в одной возрастной категории) шёл таким образом, что любому было понятно: против ножа в печень никто не может возразить. Во всяком случае такой законопослушный гражданин, как Лань Ванцзы. Он думал было, что за подслушанный разговор его немедленно покарают, такая жутковатая аура была у этого… Члена триады? Кем он был на самом деле? И глаза его оказались такими же светлыми, как у прекрасного видения из качалки. Светлыми и злыми. По спине Лань Ванцзы невольно прошёл холодок, словно лезвием скальпеля провели вдоль подвоночника. Нет, не скальпеля, — остро заточенного ножа, который так легко спрятать в рукаве. Жертва и не поймёт, как истекла кровью… Незнакомец бросил на него взгляд, от которого в животе все похолодело. «Красивый» — промелькнуло вдруг в голове, и тут же заставило ужаснуться. Люди с такими же ледяными, кусачими глазами однажды пришли к его семье и сломали ему ногу. Как такой уродливый человек мог хоть на мгновенье показаться ему привлекательным?! Быть может, это была магия светлых глаз (своих, как показало время), или было в нем что-то, внушавшее как трепет, так и невольное доверие, но в животе Лань Ванцзы второй раз за день возникло странное ощущение. Не фейерверки, но лёд, смешанный с чем-то, бесконечно манящим. Его будто обожгло изнутри этим чувством, и на какой-то момент оно оказалось выше страха. А потом это чудовище в кожаной куртке разорвало зрительный контакт, и просто потеряло к нему интерес. Так, словно он был ничего не значащей декораций его жизни. Лань Ванцзы это неожиданно задело, он обернулся, чтобы увидеть, как ключи летят из сухой, жёсткой хватки в руку администратора, а затем дверь закрылась, закачавшись, оставив Лань Ванцзы вновь ловить воздух ртом. Но если в спортзале ему было жарко, то теперь по телу вниз стекл липкий холод и мысль, что он едва избежал смертельной опасности. — Кто это? — вырвалось у Лань Ванцзы быстрее, чем он сумел себя остановить. Администратор удивлённо глянул на него и протянул карту. — Наш босс, — ответил так, будто это само собой разумелось. И, черт возьми, это было так. Лань Ванцзы поклялся себе, что больше не переступит порога этой прачечной. Руками в тазу стирать научится, купит и впихнет как-нибудь в свою кролечную квартиру стиральную машину, но в подвал… Нет. Не хватало ещё остаться здесь однажды навсегда. *** Он все же постирал форму и бегом вернулся на свой третий этаж, подспудно ожидая, что где-то на лестничной клетке его найдёт человек в чёрном и острый нож в его руке, а сам Лань Ванцзы наутро превратится в очередного персонажа местной хроники. Быть может, он попадёт на стол к своим коллегам, но скорее всего не дотянет до операционной и истечет кровью на этих ступенях. Бесславная смерть для врача, который поклялся спасти как можно больше жизней. Но все это оказались его мысли, пока он поднимался на площадку, ему никого не встретилось. Заперев дверь, Лань Ванцзы принял душ и лёг спать. Сегодня впечатлений для него было достаточно. Ему приснился горячечный сон, в котором прекрасное видение из качалки сначала прижало его к стене и огладило с головы до ног, а потом, когда Лань Ванцзы обнаружил себя без штанов и бешено возбужденным, пухлые губы непристойно обняли головку стоящего члена, бросив его в иступление. В это время лопатки коснулись холода кафельной плитки душевой дешёвого спортзала, и Лань Ванцзы понял вдруг, что это не плитка, а другое сильное, твёрдое тело. И пока ему упоительно отсасывал тот красавчик, вдоль позвоничника ледяной змеистой угрозой от атлантова позвонка к самому анусу скользило холодное лезвие, издевательски, чуть надавливая, оставляя вспухшие розовые следы. Это лезвие держало его в тонусе до тех пор, пока Лань Ванцзы не выгнулся и не кончил от полноты ощущений. *** Он проснулся весь мокрый, в перекрученных простынях, с ладонью, сжавшей перемазанный семенем член. В ужасе Лань Ванцзы бросился в ванну смывать с себя следы непотребства, но один только вид кафельной плитки, шум воды, заставили его вновь возбудиться. Кошмар плотно возник в сознании, будто происходил когда-то наяву. Обхватив ладонью стремительно окрепший член, Лань Ванцзы ласкал себя, беспомощно утопая в фантазии до тех пор, пока сперма не оросила серый кафель. Тогда тело охватила истома, такая сильная, что ноги подгибались. Наскоро смыв следы преступления, Лань Ванцзы дёрнул с сушилки полотенце, вернулся в комнату, упал на постель и проспал до утра. *** Утром он проснулся по будильнику на удивление выспавшимся. Впрочем, удивляться тут было нечему, учитывая, что теперь он мог себе позволить вставать позже, не думая об утомительных пробках. Двадцать минут спокойным шагом, - и он на работе. Лань Ванцзы дисциплинированно вскочил, сделал зарядку. Руки ныли, укоряя его в собственной глупости. Следовало сегодня всеми силами напроситься на бумажную работу, и больше никогда, никогда не вестись на смазливую мордашку. В глубине души Лань Ванцзы понимал, что только на внешность никогда бы не повёлся, тем сложнее было объяснить самому себе, а что, собственно, происходит. Почему он вчера дважды закончил вечер с собственным членом в кулаке, хоть до этого такой потребности ни разу не испытывал. Будто этот переезд разблокировал в нем что-то. "Последствия травмы? Но меня совсем не возбужлало, что мне сломали ногу. Было страшно и омерзительно". Во сне же, продолженном жаркой фантазией, никто ему ног не ломал, только ласкал и ублажал всячески в четыре руки. Лань Ванцзы всхлипнул. Его никогда наяву не касались люди с целью доставить ему удовольствие. Он сам никогда не страдал неуемной телесной жаждой всякого подростка, а теперь, стоило ему вновь подумать об этом, и член сам собой оживал. Двое. Даже не один. Двое парней. Лань Ванцзы почти бегом добрался до кофейни ниже по улице в надежде, что кофе выбьет из его головы все лишнее и приструнит внезапно проснувшееся либидо. Но, стоило ему толкнуть дверь, как из-за прилавка раздался до боли уже знакомый голос: - Здравствуйте! Добро пожаловать! На лице парня по-прежнему сила все та же лучезарная улыбка, но на этот раз Лань Ванцзы ощутил себя обманутым. Это несколько отрезвило его: глупо было верить дружелюбию продавца, который за каждую улыбку получал чаевые. Но парень вдруг предательски закричал: - А, это ты? Ты пришёл! Так, будто накануне он лично зазывал Лань Ванцзы в это кафе. Второму нефриту пришлось приложить усилие, чтобы проигнорировать это. Он изучил меню, написанное на доске за спиной у продавца, и заказал: - Пожалуйста, американо и две булочки с лотосом. После годовой стажировки в Штатах Лань Ванцзы пристрастился к американскому сервису и кофе, и был рад, что внезапно нашёл нечто такое прямо у себя под домом. Если бы не этот парень... На бейджике значилось "Вэй Усянь", и вообще он был одет несколько традиционно, в фиолетовое ханьфу, накинутое поверх футболки. И везде снова были лотосы. "Да что за фетиш у них?!" - Как тебя зовут? - спросил Вэй Усянь (проклятье, он теперь знает его имя!) Лань Ванцзы проигнорировал его, делая вид, что на этот раз действительно ничего не слышит из-за музыки. "Пускай лучше покажусь ему мудаком, чем это" - беспомощно подумал он. - Мне нужно написать на стаканчике твоё имя, - настойчиво и громко произнесло его личное проклятье. Лань Ванцзы не видел в этом никакого смысла, поскольку в этот час они в кафе были одни, и продолжил его игнорировал, хотя глаза сами искали возможности поглядеть на это живое, красивое лицо. "Не то, что тот вчера, в прачечной..." И в животе вновь все горячо-холодно перевернулось. - Ваш кофе, - разочарованно позвал Вэй Усянь, плюхая на прилавок большой картонный стакан и бумажный пакет с двумя булочками. - Приятного аппетита. Лань Ванцзы поспешил расплатиться, схватил заказ и вышел. Только войдя в свой кабинет, Второй нефрит прочитал надпись на стакане: "Mr. Snowman". Сяо Синчэнь, увидев это чуть позже, долго хохотал. Хоть кому-то тем утром было весело.