***
Подземелье встречает их запахом плесени и смерти, где-то позади слышится оглушающий лай бешеных собак. Ветер отдается по телу ознобом, пронизывая холодом каждое нервное окончание. Эйс сжимает рукоятку ножа сильнее, — его ладони покрываются испариной, оружие предательски скользит в руках. Он косит взгляд на Сабо, который, кажется, невозмутим. Его волосы аккуратно уложены, доспехи блестят при солнечном свете, словно он готовился к победному спуску, к героическому приключению на выживание и восторженным овациям. — Волнуешься? — спрашивает Эйс аккуратно и не уверен, кому именно адресован вопрос. — Я в предвкушении, — Сабо слащаво улыбается и делает уверенный шаг вперед.***
— Эйс, — тихо зовет его Сабо, подкрадываясь сзади беззвучной тенью. Эйс не оборачивается, методично выжидая следующего действия, и чувствует, как Сабо кладет ладони на его плечи, — прикосновение отдается в нем ржавым гвоздем, наконечником стрелы, дробящая кости в ничто, и шумно вздыхает. — Что? — говорит он грубо, с нарастающим раздражением. — Эйс, — повторяет Сабо, — его дыхание кажется белым шумом, — и легким движением руки поворачивает его голову чуть вправо. Эйс замечает, как в другом конце комнаты что-то грозно мычит несколькими голосами сразу, шаркает ногами, волочит за собой нечто, похожее на человеческое тело, — звуки отдаются противным хлюпанием, отскакивают от стен, впиваются в сознание Эйса, перемалывая его изнутри. — Давай убьем его, — слышит он откуда-то извне и медленно кивает. Слова отдаются в нем знакомыми нотами, словно он всю жизнь танцевал под эту могильную мелодию, словно он вернулся домой.***
На нижних этажах тюрьмы они встречают доблестного рыцаря, который делится с ними припасами. Он с гордостью рассказывает им, о монстрах, которых успел победить, и показывает глаз, который отдал в бою против Ворона-истязателя. — С ним лучше не драться, — он прикуривает табачную трубку и протягивает её Эйсу. — Возьми, пригодится. — Что это? — Эйс недоверчиво подносит её к лицу и морщится от странного запаха. — Опиум, — мужчина кивает. — Потом мне еще спасибо скажете. Они проходят несколько коридоров не спеша, и Эйсу кажется, что из каждого угла кто-то нашептывает ему слова незнакомыми символами, сжимает его виски и кричит сквозь него, вытягивая последние крупицы сознания, пережевывая его как гнилое мясо. Откуда-то слева раздается предупреждающий животный рёв — Сабо толкает его в спину, прямиком в небольшую комнатку. При свете факела виднеются небольшие красные разводы и розовые куски плоти. На полу — круги, нарисованные от руки мазками краски. Незнакомец охает и говорит совсем тихо: — Давайте помолимся Алл-меру, спасителю нашему, — он приклоняет голову и монотонно бубнит под нос неразборчивые слова. Эйс наблюдает за тем, как Сабо медленно подходит к нему со стороны и произносит, чуть задорно: — Не сегодня, — он методично перерезает горло несчастному тупым ножом, и горячая кровь умывает его руки, стекает ручьем на круг жертвоприношения. При свете факела белые линии приобретают ярко-красный оттенок, покрываются узорами, просачиваются сквозь неровность камней. Безымянный рыцарь падает навзничь, его голова отдается глухим стуком об пол, наполняя звуком все пространство. Сабо вытирает руки о штанины и складывает их в молебном жесте. — Ну ты и сука, — ухмыляется Эйс и подходит чуть ближе. — Помолимся Гро-гороту, — шепчет Сабо и блаженно прикрывает глаза. — А потом сделаем акт любви, — Эйс усмехается и садится следом на колени, не обращая внимания на то, как кровь пачкает его штаны. Сабо еле заметно дергает уголками губ. — В следующий раз. От Сабо веет безумием, и Эйс уверен, что это заразно. Он улыбается.***
Эйс точно не знает, сколько дней проходит с тех пор, как они впервые попадают в лабиринты из камней. Кажется, что они обошли все этажи: копошились в гниющих трупах в поисках припасов, пробирались по шахтам на ощупь, убегали от монстров или, может, людей. Они оказываются в подземелье совершенно случайно и пролетают по небольшому городу чумой, убивая каждого жителя на своем пути, будто это призыв и приказ к выполнению. Каждая жизнь покоится у него в руках, словно он палач или, может, Бог. Эйс лениво наблюдает за тем, как Сабо разделывает окровавленную тушку от костей, как медленно перебирает тонкими пальцами прожилки, словно играет на струнах в порыве эйфории, и периодически тяжело вздыхает. — Держи, — говорит он и протягивает Эйсу красный кусок мяса. Эйс неохотно берет его в руки и неуверенно надкусывает. Мышечная ткань с треском расходится у него во рту, наливаясь жидкостью, бьет в ноздри сладковатым запахом. — Что я ем? — Эйс сглатывает и облизывает мокрые от крови губы. Сабо поднимает на него взгляд и скалится. — Тебе не похуй? Эйс пожимает плечами, теребит найденный куб в руках и чувствует, как тот податливо пульсирует в ответ. — Главное, что это не моя нога. — Не волнуйся, я бы тебя тоже отведал, — тонкая струйка крови плавно стекает по подбородку вниз, и Эйс смазывает её большим пальцем. — Отвратительно, — Эйс лукаво усмехается и кусает его за покрасневшую нижнюю губу.***
Они раскуривают опиум на двоих. Эйс чувствует, как у него подкашиваются ноги, и он не сопротивляется, когда стекает по стенке вниз. По сравнению с подземельем, прошлый Ма’Хабрэ встречает их удивительными солнечными лучами, и Эйс не уверен, реальность это или плод его больного воображения. Сабо сидит напротив или, может, слишком далеко, все вокруг ему кажется странным до пропорций, а руки словно не него, чужие. Когда он закрывает глаза, то точно не может сказать, в каком положении сидит, словно плывет по течению вниз, а может и, вперед. — Вы пришли сместить новых богов? — слышит он откуда-то издалека и когда открывает глаза, видит перед собой нависшую тень. — Богов, — Эйс медленно пережевывает слова, слышит тихое шуршание неподалеку и дергает губы в спазме улыбки. Темный сгусток мычит и отплывает в сторону, сливаясь с пространством.***
Он прекрасен, когда вспарывает грудь Франсуа острым клинком, — движения плавны и отточены, словно предсмертный танец. Сабо вбирает воздух полной грудью и поднимает одержимый взгляд, — он больше не узнает в нем человека. Эйс падает на колени и аккуратно берет чужую ладонь в свои руки, прикасаясь к каждому пальцу губами, как к реликвии. — Помолимся Гро-гороту? — голос у Сабо дрожит от возбуждения, и Эйс плавно проводит языком по подушечкам пальцев. — А тебе? — Эйс смотрит на него с прищуром, украдкой. — Мы ещё не Боги, — Сабо улыбается ему рассеянно. — Но все впереди.