***
Чимин сладко потягивается, ощущая невероятную легкость в вечно изнуренном теле. Ему поразительно легко… везде. Голова и шея не болят от ужасно тяжелых украшений в неудобных прическах. Спина не ноет от бесконечно прямой осанки и неестественных поз, которые ему приходится принимать. Все тело кажется легким, как пушинка, а воздух настолько свежий, не пропитанный тяжелыми благовониями, что до Чимина наконец-то доходит. Что-то здесь не так. Он резко распахивает глаза, принимая сидячее положение, и в ужасе смотрит по сторонам. Это не его спальня. Это даже… он несколько раз промаргивается, трет глаза и даже больно себя щипает, но наваждение не спадает. Все вокруг выглядит, как… Как сказка. Чимин распахивает нежнейшее одеяло, больше похожее на тончайшую простыню, медленно опуская обнаженные стопы на пол и только тогда понимает, что оголены у него далеко не только ноги. Он тихо пищит, тут же возвращая одеяло на место, и быстро встает, обматывая себя с ног до головы. Вокруг все сверкает разными оттенками бирюзы, а в огромное окно, края которого оплетают лозы, видна неестественно сочная зелень. Солнце светит высоко над кронами, освещая комнату теплыми лучами, пока уши заполняет пение птиц. Настолько кристально чистое, что кажется неестественным. Как и все вокруг. Такой красоты просто не бывает. Не существует. Чимин снова себя с силой щипает, но ничего не меняется. Какой чудной сон. Он опирается ладонями о широкий деревянный подоконник, выглядывая наружу, и тут же пораженно прикладывает ладонь ко рту. Все вокруг… Такое… Такое… Он в восхищении разглядывает огромные деревья, на ветвях и в дуплах которых видятся дома. Повсюду. Настоящий… Настоящий город на деревьях! Чимин смотрит вниз, на землю, но и там все… все такое… сказочно-прекрасное. — Нравится? — мелодичный голос нарушает лесное спокойствие и он резко вздрагивает, с ужасом оборачиваясь на его источник. И тут же понимает, что, похоже, сну еще есть, чем его удивить. — Хорошо спалось? Перед Чимином стоит… нимфа? Он видел таких только на картинках. Прекрасные создания, похожие на людей, но имеющие более тонкую, мягкую и нежную внешность. Они кажутся хрупкими на вид и настолько красивы, что даже самая прекрасная омега будет меркнуть рядом с ними. Он не находится с ответом, поэтому просто продолжает молчать, совершенно не по-королевски уставившись на удивительное создание перед ним. — Вижу, ты поражен, — нимфа смеется, медленно подходя к нему и протягивая в руках струящуюся ткань. — Меня зовут Розэ. Вот, можешь надеть это. Чимин боязливо принимает, видимо, одеяние из ее нежных рук и продолжает с любопытством осматривать ту, что назвала себя Розэ, сам не зная, чему удивляется больше. Алебастровой, как первый снег, коже или нежно-розовым волосам, спускающимся почти до колен. Нимфа мило улыбается, позволяя разглядеть себя с ног до головы и только потом Чимин вспоминает о манерах. Господи, что он себе позволяет, пусть это просто сон, но он продолжает оставаться принцем! — Ах, простите мое малодушие, — Чимин на автомате протягивает руку вперед, по привычке ожидая, что ее поцелуют, но когда Розэ продолжает не двигаться, смотря на него с ответным любопытством, быстро сжимает ладонь в кулаке, прижимая ее к сердцу. И краснеет. Видимо, здесь никто с его титулом считаться не собирается. — Я — Чимин. Принц Нефлана. — Боюсь, ты больше не принц, — нимфа ласково улыбается. — И вообще не житель человеческой страны. — Что? Чимин не успевает удивиться ее высказыванию, как деревянная дверь резко распахивается, а на пороге оказывается… Господи, когда уже он перестанет удивляться этому чудному сну? — Он проснулся? — на него во все глаза смотрит альфа. Совершенно не похожий на городских жителей, к тому же… Чимин тяжело сглатывает, когда видит большие пушистые уши на его макушке, а из-за спины выглядывает… Матерь божья, это что, хвост? — Юнги! — нимфа раздраженно вскидывает руки. — Я же просила подождать за дверью, ты можешь его напугать. — Это ты его пугаешь, — нагло парирует альфа, пока Чимин морщится от небрежного тона. Как он смеет так разговаривать в его присутствии. И вообще врываться в покои принца-омеги? Пусть это и сон, они должны считаться с положением Чимина. — Не нервируй мою омегу, Розэ, это вредно, а ему еще альфу мне вынашивать. Чимин, слыша эти грубые слова, резко бледнеет, оседая на подоконник. Да как он позволяет говорить такие вещи в его адрес? — Юнги, — Розэ совершенно не по-нимфьи шипит. — Еще немного и он упадет в обморок. Джису и так злится, что ты притащил сюда человеческую омегу, за которой нужно ухаживать. — Не переживай, мы скоро уйдем, — Юнги ухмыляется, быстро пересекая разделяющее их пространство и хватает Чимина за руку, смотря так, будто он и правда принадлежит ему. — Не пугайся, Чимин, как только ты восстановишься и привыкнешь, мы отправимся в твой новый дом. А там и течка не за горами, да? Ч-что? Чимин давится воздухом, не в силах открыть рот и чувствует, как пол уходит у него из-под ног. Изнеженный мозг отказывается воспринимать такие варварские слова и он проваливается в блаженную темноту, моля небеса о том, чтобы побыстрее очнуться в привычных ему покоях.***
— Доволен? — Розэ ласково протирает лоб перенесенного на кровать Чимина, пока Юнги раздраженно меряет комнату шагами. — Довел нежную душу? — Господи, и как мне с таким малохольным жить? — Юнги раздраженно смотрит на омегу, пока того медленно пытаются вернуть в сознание. — Че он перепугался то? Тут же явно лучше, чем в вонючем городе! — Какой ты глупый альфа! — Розэ цокает, вставая с кровати и опуская широкий лист в чашечку с розовой водой. — Он же не привык к такому обращению. С него все пылинки сдувают, да берегут, как зеницу ока. — Ага, так берегут, что я спер его, даже не напрягаясь, — Юнги усмехается, с ногами забираясь на стол и напряженно смотрит на омегу. — Когда он очнется? — Когда будет готов к твоей грубости, — Розэ морщит аккуратный носик, кидая на него осуждающий взгляд. — Когда мы договаривались помочь тебе с омегой, мы не думали, что ты будешь обращаться с ним настолько неподобающе. — Пусть привыкает. Никто в горах с ним цацкаться не будет. — Если собираешься взять его силой, то лучше сразу покинь лес, насильникам тут не рады. Юнги впервые видит, чтобы взгляд старой подруги был настолько колючим, и тут же сникает, слыша ее слова. — Как ты можешь такое говорить, — он опускает глаза, бурча себе под нос. — Ты знаешь, что я не такой. Никто из горных жителей не поступает так со своими омегами. — Тогда и веди себя соответствующе, — Розэ как по волшебству оказывается прямо перед ним и звонко бьет по макушке. — Он — принц, Юнги. И никогда добровольно не раздвинет ноги перед таким, как ты. — Это каким же? — Юнги морщится, когда тоненькие пальчики обхватывают его подбородок, заставляя посмотреть в нефритовые глаза. — Диким мужланом, похитившим его ради оплодотворения, — Розэ резко отпускает его голову, а затем дает две размашистые пощечины. — Помни, что ты в гостях, Мин Юнги, и будь деликатен с омегой, если хочешь, чтобы она стала твоей. Юнги даже не злится. Бессмысленно. Нимфы — народ своевольный и своенравный, а еще они всегда правы. Даже, когда кажется, что нет, в итоге оказывается, что да. Поэтому он позволяет такое с собой обращение. Поэтому молчит, когда Розэ, гордо вскинув подбородок, покидает комнату. И он знает, что она так о нем не думает. Просто старается научить, как надо. Но ходить вокруг да около и осторожничать — это не для Юнги. Он резкий и порывистый, говорит быстрее, чем мысль успевает оформиться в голове. Но только если хочет. Для многих в горах Юнги — хмурый и нелюдимый. Вкупе с природной хамовитостью и грубостью это делает его не самым желанным претендентом в совет кланов. А Юнги должен туда попасть. Обязан. Он обещал. Обещал покойному отцу на смертном одре и во что бы то ни стало данное слово должен сдержать. А для этого ему нужен альфа. Наследник. Чистокровный кицунэ. А последняя свободная омега кицунэ с чистой кровью и подходящая по возрасту — Чимин. Юнги всегда думал, что от него понесет Феликс, но тот влюбился в Хосока. Юнги не хотел идти против пусть и младшего, но все-таки лучшего друга, и поэтому уступил. Отдал омегу ему. А вместе с ней и самый доступный шанс войти в совет. А потом Юнги пришла в голову гениальная идея. Как и все прочие, она казалась безумной, а значит больше никто не додумается. И так Юнги оказался здесь. У нимф. Чтобы они подтвердили, что легенда правдива и в королевском роду Нефлана течет чистая кровь кицунэ, передающаяся от омеги, покинувшей горы четыре поколения назад. И сумевшей влюбить в себя короля. И Юнги решил стать тем, кто вернет эту кровь домой. А заодно получит чистокровного наследника.***
Пробуждение дается Чимину нелегко. Первым делом он с закрытыми глазами проверяет простыни, чтобы убедиться, что они точно такие же, как в его сказочном сне. Сне с красивыми нимфами и грубыми хвостатыми альфами, от которого он должен был проснуться, но когда Чимин открывает глаза, видит он все ту же удивительную комнату, выполненную в бирюзовых оттенках. А когда садится, тут же упирается взглядом в ушастого альфу. — Проснулся? — Юнги смотрит на него с легким прищуром, но говорит дружелюбно. — Прости, что напугал тебя в первый раз, просто не привык разговаривать с такими важными особами, — кажется, он морщится от собственных слов. — Мне показалось, что ты в целом не привык разговаривать, — Чимин раздраженно откидывает прядь темных волос с лица, недовольно смотря на альфу. — Ты не должен находиться здесь. Покинь покои. — Поко… — Юнги несколько раз удивленно моргает, а потом резко начинает хохотать под пристальным взглядом Чимина. — О великая лисица, тоже мне, покои! — отсмеявшись, альфа громко прыскает. — Тут тебе не дворец, принцесса. — Я принц! — Чимин морщится от визгливых ноток в собственном голосе, тут же давая себе мысленную затрещину. Принц не должен так реагировать на какого-то хабала. — Прояви уважение. — Да-да, прости, — Юнги снова прыскает. — В любом случае, спать мы скоро будем вместе, так что привыкай к моему присутствию. — Да как ты… — Чимин пораженно распахивает рот, вновь слыша этот бред из альфьих уст. — Как ты смеешь мне такое говорить? Я тебя казню! — А я тебя трахну! — Юнги насмешливо улыбается и резко бросается к нему, не обращая внимания на визгливый крик. — Попался! Чимин пытается выставить руки, но они тут же оказываются зафиксированы над его головой, пока Юнги жадно дышит ему в лицо. — П-пусти! Казню! — Чимин готов вот-вот разрыдаться от такой дикости. Никто и никогда не смел так его касаться. Он же принц! Королевская омега! Только будущий супруг имеет право! Он набирает в грудь побольше воздуха, чтобы заорать, но в итоге им же и поперхивается, когда Юнги резко опускается к его шее и шумно ведет носом у пульсирующей жилки, начиная что-то бурчать про чистоту крови и возвращение Чимина домой. Чимин очень хочет домой! Этот сон его порядком утомил, ему срочно нужно проснуться! — Хватит! — он пыхтит, практически хнычет, пытаясь оттолкнуть альфу от себя, но тот лишь крепче его сжимает, водя носом по нежной шее. — Никуда тебя не отпущу, — шепчет Юнги, а затем отстраняется так же резко, как накинулся. — Никогда, Чимин, — почти рычит он, прежде чем широкими шагами покинуть спальню.***
Чимин понимает, что это не сон, когда просыпается в чудесной комнате в третий раз. Затем в четвертый, пятый, шестой и наконец проходит неделя. Ни один сон, ни одна бредовая галлюцинация не будут длиться так долго. И он признается самому себе, что это правда. Что чудесный город вокруг, в котором живут неземные нимфы — настоящий, как и ходящий за ним хвостиком альфа, которого он научился сначала переносить, затем терпеть, а под конец недели лишь высокомерно фыркал, издалека заметив пушистые уши и ходуном ходящий хвост, за который Чимину хотелось ухватиться до ужасного сильно, вот только королевские особы себе позволить подобное не могут. — Вижу, ты наконец-то один, — Юнги выныривает из-за угла, пристраиваясь сбоку, пока Чимин неспешно прогуливается вдоль прекраснейших садов, высаженных под кронами могучих, явно волшебных деревьев. Все вокруг искрит магией, в которую раньше он не верил. Здесь же пришлось. Как и в то, что назад его возвращать никто не собирается. Нимфы на его просьбы лишь устало пожимали плечами и ссылались на то, что судьба Чимина в руках Юнги. Он считал иначе, но никого это особо не волновало. Чимину дали все, кроме свободы. — Розэ занята, — Чимин привычно фыркает, даже не смотря на альфу. — Что тебе нужно, животное? — ему ни капли не стыдно, потому что Юнги, как он понял, и правда наполовину зверь. Гибрид. Чимин никогда не слышал этого слова ранее. И судя по рассказам Розэ, таких много. Живут они в далеких горах, откуда и пришел альфа. Более того, по ее словам предки Чимина тоже оттуда и к Юнги по крови он гораздо ближе, чем к людям, среди которых прожил всю жизнь. Чимину такая правда не очень нравится, поэтому он предпочитает о ней не думать. — Как и всегда, твое внимание, — Юнги громко хмыкает, и, выуживая из кармана яблоко, начинает громко хрустеть, вызывая в Чимине желание засунуть это яблоко прямо в его наглую глотку, чтобы он наконец-то уже замолк. Желательно навечно. — Чимин, — альфа резко перестает жевать, а потом и вовсе откидывает недоеденный фрукт куда-то в цветы. — Давай поговорим. — Мы и так это делаем, — Чимин морщится от очередного проявления варварского поведения, кидая на альфу уже тысячный за эту неделю возмущенный взгляд. — По-нормальному, — Юнги тяжело вздыхает. — Я дал тебе неделю, чтобы ты освоился, скажи, тебе здесь нравится? Чимину из вредности хочется ответить отрицательно, но если он что за эти дни и понял, так это то, что альфа, неведомым ему образом умеет улавливать правду. Поэтому от Чимина он попросту не отстанет, не получив желаемого. — Нравится, — надменно отвечает он. — Но я все равно хочу домой. — Мерзкий людской городишко не твой дом, Чимин, — Юнги хмурится, говоря настолько самоуверенно, что Чимину снова хочется его треснуть. Или оттаскать за поганый хвост. Поганые уши. Хоть за что-то! — Ах, да, конечно, — Чимин специально повышает интонации, придавая голосу тембр взвинченного согласия. — Мой дом — горы, где живешь ты и подобные тебе животные, все правильно? — Я и мой клан, твой клан, Чимин, все верно, — Юнги кивает. — Нет смысла и дальше сопротивляться судьбе. Ты поедешь туда со мной, и мы станем законными супругами. — Да что ты, — Чимин фыркает. — Я никогда не выйду за варвара вроде тебя. — Конечно, дорогой, — тон альфы резко становится елейно-сладким, но настолько низким, что в нем явственно читается угроза. — Лучше ты выйдешь за семидесятилетнего старика, у которого вместо члена вялая кочерыжка и который будет пихать ее в тебя, пока не сдохнет от натуги, лишь бы набить своим гнилым семенем. Отличная кандидатура. — Он король! — Чимин возмущенно вскрикивает, но не может удержать дрожь от представшей перед глазами картины. — А я буду мужем короля! — Ты будешь моим мужем, — Юнги так часто это повторял, что Чимин успел привыкнуть. Привыкнуть, но не согласиться. — И я сделаю тебя настолько счастливым, насколько ты и представить не мог, — альфа резко останавливается, тормозя его за рукав и делает пару шагов вперед, поворачиваясь к нему лицом. — Чимин, нет смысла сопротивляться, обещаю, что со мной ты будешь счастлив. — Я тебя даже не знаю, — Чимин тоже резко становится серьезным, стараясь уже хоть как-то донести до альфы такую понятную истину. — И ты мне совершенно не подходишь. Я — принц, а ты варвар с хвостом и ушами! — Нет, Чимин, — Юнги устало улыбается, аккуратно беря его за руку и сплетая их пальцы. — Я — альфа, а ты — моя омега. — Я не твоя омега, — Чимин пытается вырвать руку, но все тщетно. Альфа держит крепко. — Может телом еще нет, но духом, — Юнги подносит их переплетенные ладони к сердцу Чимина. — Ты же чувствуешь это, — он смотрит так проникновенно, что Чимин начинает тонуть в его темных глазах. — Чувствуешь зов своей крови, своего вида, а не грязного глупого человека, — альфа переходит на совсем вкрадчивый тон. — Посмотри вокруг, Чимин, — он резко хватает его за талию, разворачивая спиной к себе и крепко прижимает, пока Чимин пораженно охает. — Смотри, Чимин, вдыхай, чувствуй эту свободу, этот свежий воздух, эту здоровую пищу, эту красоту и магию. Вот мир, который я тебе дарю. Никаких стариков, никаких грязных людей, никаких тупых правил и городской вони. Тут ты принадлежишь только себе. И Чимин чувствует. Чувствует и понимает, что Юнги прав. Он и сам наслаждается каждым своим утром, только для вида разочарованно выдыхая, когда вновь просыпается здесь. Притворно скучает минутку, а потом радостно отдергивает одеяло, уже не стесняясь своей наготы в пустой спальне, и с довольным видом подлетает к окну, вдыхая самый свежий, самый вкусный в мире воздух. Он может просыпаться когда хочет, носить легкие, дышащие ткани, собирать волосы в не отягощающие голову прически и оставлять лицо чистым. Никакой косметики, ничего, что превращало его в куклу. Здесь Чимин впервые чувствует себя живым. Вот только со странными желаниями альфы все никак мириться не хочет. Ну не видит Чимин его своим мужем, попросту не видит. — Чувствуешь? — Юнги шепчет ему на ухо, прикладывая широкую ладонь к животу, и Чимин резко начинает ощущать там тепло. — Здесь будет расти и развиваться наш будущий малыш. Сильный альфа, во время зачатия которого ты увидишь звезды, а не сморщенное лицо старого деда. Чимин от этой мысли всхлипывает, отчего-то теснее прижимаясь к широкой груди. Он позволяет постоять себе так пару секунд, а потом все равно отталкивает от себя крепкие ладони и убегает прочь. Не бывать этому.***
Юнги, надо сказать, настойчивый. Решимость, которую он поначалу тратил на доставание Чимина, он решил пустить в другое русло. Альфа начал за ним ухаживать. Красиво. Трепетно. И так мило, что еще через две недели вместо бесконечного раздражения Чимин при виде его чувствовал радость. Очень легкую, как нежнейший шелк, на котором он спит. И как он привыкает к Юнги, так отвыкает от дома. Чимин никогда не любил свою семью, но только здесь позволяет себе в этом признаться. Потому что можно. Потому что тот, человеческий, мир, кажется ему сном. Огромный контраст играет наоборот и теперь настоящее кажется ему реальным и правильным, а то, что было… Чимин продолжает твердить о возвращении во дворец, но уже намного реже. И полностью осознавая, что это ложь. Ложь, в которую не верит ни он, ни окружающие. — Смотри, еще так можно, — Юнги ладонями создает ветряной вихрь, на что Чимин может только завороженно хлопать и шире распахивать глаза. Магия, которой, как оказалось, обладает каждый кицунэ, в том числе и Юнги, его восхищает. Восхищает и больше не вызывает страха, как в первый раз, когда у Юнги в руках возник огненный шар. Теперь все иначе. Он показывает ему, на что способен, а Чимин лишь просит еще и еще. Больше. Дольше. Теперь прогулки с альфой стали желанными и каждый раз более длительными. Чимин может назвать их пусть не друзьями, но точно хорошими приятелями. Юнги больше не кажется ему варваром. Он все еще грубый и порывистый, но Чимину с ним комфортно. Иногда даже уютно. Иногда так хорошо, что в груди что-то ёкает и ему хочется остаться рядом как можно дольше. Чимин еще не понимает, что влюбился, но скоро и эта истина перед ним откроется.***
— Осторожнее, — Юнги смеется, крепко держа его за руку и прыгая на следующий камень, пока хохочущий Чимин старается из последних сил удержать равновесие. Прошла еще неделя, и с каждым днем времяпрепровождение с альфой становилось для него все желаннее. И все веселее. Вот и сейчас они, как два маленьких ребенка, пытаются перебраться через ручей, скользя голыми ногами по скользким камням. Видели бы Чимина придворные — попадали бы в обморок, но ему уже все равно на ту жизнь. Он научился наслаждаться этой. Юнги его научил. — Ах, Юнги, — Чимин заливисто смеется, когда наконец касается влажной травы и всем корпусом наваливается на альфу. Юнги удается удержать равновесие, крепко его сжимая и притягивая к себе еще ближе. Такие объятия стали для них не редкостью. Чимин перестал стесняться, а Юнги научился быть более деликатным. И все же… Все же каждый раз они становятся все ближе. А сердце Чимина звучит все громче. — Такой красивый, — Юнги отводит влажную прядку с его лба, открыто любуясь молодым лицом, пока сам Чимин с придыханием ждет, осмелится ли альфа зайти чуточку дальше. Чимин еще несколько дней назад понял, что хочет разделить с ним свой первый поцелуй. О дальнейшем он старается не думать, по совету нимф, научившись жить мгновением. — Правда? — Чимин спрашивает с легким выдохом, глазами гипнотизируя чужие губы. — Я правда красивый? — Очень, — Юнги качает головой, ласково проводя большим пальцем по его щеке. — Жаль, что ты все еще не согласился стать моим. — Может… — Чимин тяжело сглатывает, заливаясь красноречивым румянцем, говорящим о его желаниях лучше любых слов. — Может, я хочу попробовать… чуть-чуть… чтобы понять… — Чтобы понять? — Юнги хмурится, заглядывая ему прямо в глаза. — Попробовать? — Чуть-чуть, — Чимин кивает, вновь опуская взгляд на его губы. — Самую малость. Юнги смотрит пристально и Чимин чувствует, как напрягаются его руки, сжимающие его талию. Альфа делает неуловимое движение, будто отстраняясь. Черт. Чимин же хочет совсем обратного, что тут непонятного?! Он недовольно фыркает, а потом хватает пальчиками подол альфьей рубашки и притягивает его обратно. — Проклятье, — хрипло произносит Юнги. Он опускает голову и прежде, чем Чимин успевает что-то понять, накрывает его губы своими. Получая то, чего так хотел, Чимин резко теряет связь с реальностью. Кажется, что это сон, но нет. Юнги его целует. Правда целует. Впервые в жизни губ Чимина кто-то касается. Альфа завладевает его ртом, и в этом поцелуе нет ни нежности, ни сладости, о которых он так мечтал. Нет. Чимин вмиг оказывается в огне. И далеко не фигурально, потому что вокруг них и правда вздымаются ввысь язычки пламени, но они не обжигают, нет. Лишь приятно согревают, отгораживая их от всего мира. Чимин больше не слышит шум ручья, не слышит пения птиц и шелестения деревьев. Он слышит только Юнги. Не отрываясь, альфа обхватывает его щеки ладонями, заставляя запрокинуть голову назад. Чимин встает на цыпочки, трепетно прижимаясь к крепкой груди. Ладонью он чувствует, как быстро колотится сердце Юнги. Ничуть не медленнее, чем у Чимина. Юнги вздрагивает, оттопыривая пальцы и полностью покрывая ими щеки Чимина, пока сам он, кажется, и вовсе перестает дышать. Мысли и чувства Чимина кружатся в водовороте страсти, утягиваемые огненным вихрем, пляшущим вокруг них. А когда Юнги и вовсе начинает кусать его нижнюю губу, Чимин дрожит. Дрожит и хрипло стонет, когда чужой горячий язык очерчивает контур его губ, словно уговаривая их раскрыться. Юнги углубляет поцелуй, будто пробуя Чимина на вкус. Кажется, что альфа наконец им овладевает, но и в то же самое время освобождает, помогая Чимину избавиться от последних оков старой жизни. Чимина захлестывает жаркой волной, когда грубый, почти животный рык поднимается из груди Юнги. Альфа им упивается. На секунду Чимина охватывает беспокойство, вдруг их кто увидит, но он тут же отмахивается от этой мысли. Даже если сюда забредет какая-нибудь нимфа, они не осудят. Чимин в этом уверен, успев за несколько недель изучить менталитет местных жителей. Жительниц. Юнги его научил говорить правильно. Чимин, отбрасывая прочь крупицы страха, жмется к нему еще ближе, чувствуя, как широкие ладони скользят вниз, прямо по его горлу, ложатся на плечи, а затем и вовсе опускаются на бедра. Он судорожно выдыхает, когда пальцы впиваются в упругую кожу, сдавливая так, будто между ними и вовсе нет никакой преграды в виде легкой ткани. Чимина распирает так, что кажется, он больше не выдержит, но тут Юнги еще крепче сжимает бедра, а потом отрывает от земли, не прерывая поцелуя. Чимин тоненько пищит, инстинктивно обвивая ногами его талию и совершенно не задумывается о бесстыдно задравшемся одеянии. Он обвивает крепкую бледную шею руками, наконец позволяя себе запустить пальцы в густую шевелюру. Под икрами бьется хвост, а в рыжеватых волосах чувствуется явное шевеление ушей, до которых Чимин так долго мечтал добраться. И он бы сделал это прямо сейчас, но отчего-то понимает, что еще не время. Юнги делает несколько шагов, и Чимин понятия не имеет, куда он направляется, но его приводит в восторг мастерство, когда альфа, продолжая хозяйничать у него во рту, впивается руками в ягодицы и при этом уверенно идет вперед, ни разу не споткнувшись и не остановившись. Чимина с головой накрывает сумасшедший прилив ощущений, когда Юнги опускается на колени, укладывая его на сухую траву. Они отошли достаточно далеко от ручья и влага сюда попросту не доходит. Мощное тело нависает над ним, запирая Чимина в плену. Тонкие колкие травинки впиваются в руки, но он даже не обращает внимание, потому что альфьи губы вновь находят его собственные, и Чимин едва не задыхается, полностью оказываясь под Юнги. Такое бесстыдство! Чимин коротко пищит, когда Юнги хватает его ногу, заводя себе за спину. И тут же чувствует как твердая альфья плоть давит на его чувствительное местечко. Чимин хоть и принц, но неоднократно подглядывал за чужими сношениями. Все-таки ночная жизнь в замке была бурная, и то тут, то там можно было застукать потерявших голову дворян, прячущихся по углам с молоденькой прислугой. Чимин всегда мечтал почувствовать, каково это, уж слишком сладко те омежки стонали и наконец ему тоже открывается эта тайна. Приятные ощущения не оставляют места разумным мыслям, и он сам начинает толкаться навстречу, пытаясь притереться как можно ближе. Грубая ткань штанов Юнги так хорошо ощущается его голой, текущей промежностью, что Чимин не может удержать в себе постыдных всхлипов. Чувство настолько сладкое, что он самостоятельно оплетает торс Юнги второй ногой, прижимая его к себе и тут же громко выстанывает, не в силах терпеть это сладостное ощущение. Чимин приподнимает бедра, следуя движениям Юнги и губами ловит ответный стон. — Проклятье, — рычит Юнги в его распухшие губы. — О великая лисица, Чимин, я… — он не успевает договорить, потому что Чимин снова его целует, более глубоко и медленно. Почти нежно. Ему кажется, что он чувствует, как у альфы дрожит рука, скользнувшая Чимину под одеяние. А Чимин наконец позволяет себе коснуться пушистых ушей, чуть не плача от того, как приятно они ощущаются под его пальцами. Юнги тихо взрыкивает, начиная хлестать его хвостом по лодыжкам, на что Чимин лишь успокаивающе чешет его по голове. Юнги, видимо, решает ему отомстить, протискивая руку дальше, касаясь обнаженного живота, на что Чимина выгибает, вжимая в крепкое тело. Ему мало. Хочется большего. Гораздо-гораздо большего. В этот миг, когда для Чимина не существует ничего, кроме его поцелуев, вкуса его губ и его возбуждения, он хочет насладиться своим альфой сполна. Да, прямо здесь. В сказочном лесу за не менее сказочным нимфьим городом. Прямо на траве. Но Юнги, видимо, считает иначе. Он отрывается от Чимина, вызывая в ответ досадливый стон. Самодовольный альфий смешок отдает в Чимине волной нереализованного желания, а в следующую секунду он чувствует горячие губы на своей шее. Чимин откидывает голову, открывая Юнги доступ во все укромные уголки. Люди давно не ставят метки, но для кицунэ это норма. Розэ немного ввела его в курс горной жизни. И не то чтобы Чимин хочет быть помеченным, тем более, Юнги, но… Но он не прочь отдать эту ответственность альфе. Своими жаркими поцелуями Юнги будто проникает в его кровоток, целуя чувствительную впадинку под скулой, впитывая запах девственной омеги. Чимин так сильно изнывает от жуткого томления, желая, чтобы Юнги наконец дал ему больше, помог унять этот зуд, пожаром опаляющий омежью промежность. Сколько бы Чимин не терся, сколько бы ни толкался в ответ, ничего не помогает. Зуд только нарастает, а альфа будто и вовсе не собирается ничего с ним делать. И тут они слышат это. Тихое покашливание, которое кажется сначала нереальным, но с каждой секундой становящееся все громче. — Юнги, ты же не собираешься повязать его прямо здесь? Альфа замирает, а потом резко напрягается, подскакивая и поворачиваясь к Чимину спиной. Несмотря на теплый день Чимина обдает холодом, и он тут же начинает натягивать ткань обратно, пряча под ней бедра и чувствуя, как румянец разливается по и так красным от возбуждения щекам. Затуманенным взглядом он скользит по спине Юнги, видит травинки на его рубашке и на руках, опускается взглядом ниже, и замечает весь этот беспорядок на себе самом. О боги. Чимин резко подскакивает, сгорая от стыда и выглядывает из-за широкой спины, сталкиваясь с веселыми глазами Розэ. — Ну что ты прячешься, дорогой, я уже все увидела. Он тихо пискает, хватая Юнги за руку и тут же оказывается утянут в крепкие объятия, лицом прижатый к тяжело вздымающейся груди. — Розэ, что тебе нужно? — Юнги, кажется, порыкивает, с силой прижимая Чимина к себе. — Не видишь, ты его смущаешь? — Он не выглядел смущенным, когда стонал под тобой. — Розэ! — альфа повышает голос, но нимфа на это лишь звонко смеется. — Потом еще будешь мне благодарен. Поверь, за такой первый раз он тебе спасибо не скажет. Хочешь привести его в горы уже повязанным? Если я правильно помню, то старейшины ратуют за сохранение невинности до свадьбы. Не очень-то похоже, что ты собрался блюсти обычаи. — Ч-черт, — Юнги тихо вздыхает, поглаживая Чимина по голове. — Мы забылись, но я тебя услышал, оставишь нас? — Нет. — Нет? — Нет, Юнги, я хочу поговорить с Чимином наедине. Раз вы так далеко зашли, ему нужно знать некоторые… тонкости, — нимфа явно подбирает слова, подходя ближе и мягко выпутывая Чимина из крепких рук. Он противится, жалобно смотря на Юнги, но тот, пусть и хмурится, позволяет его забрать. — Ну же, дорогой, никуда твой альфа не денется, но я должна рассказать тебе об особенностях омежьего организма и том, чем вы только что чуть не занялись. Поверь, эта информация тебе нужна. Чимин недовольно пыхтит, но видя медленный кивок альфы, успокаивается. В конце концов, если он что и понял за эти недели, то это то, что нимфы ему зла не желают. Напротив, дают дельные советы и открывают глаза на то, что Чимин, будучи принцем, не замечал.***
— Поговорила? — Юнги пинает мелкий камушек, недовольно смотря, как Розэ наконец покидает спальню его омеги. Он и не подозревал, что она задержится там так надолго. — Да, он готовится ко сну, — нимфа, мягко улыбаясь, берет его под руку и ведет вниз по широкой деревянной лестнице. — Честно говоря, я удивлена, что тебе удалось растопить его сердце. — Это было несложно, — Юнги бурчит, но позволяет увести себя от заветной комнаты. — Не злись, ты знаешь, что я поступила правильно. Юнги знает. И благодарен ей за то, что прервала. Не дала совершить недопустимое. За эти часы он многое передумал и понял, что Чимин заслуживает большего. Лучшего. Чтобы все было по правилам. Чтобы в клане его приняли хорошо и жизнь его потекла легко, как горная речка. И была столь же кристально чистой и красивой. Он ничего не отвечает, но позволяет себе заметный кивок, на который нимфа растягивает губы в дружелюбной улыбке. — Я вижу, как страсть первой влюбленности охватила ваши сердца, но Чимину нужно больше времени. Он должен тебя узнать и самостоятельно принять решение двигаться дальше вместе. Пойми, Юнги, всю жизнь за него принимали решения и растили как племенную кобылку, чтобы продать подороже. Если ты обещаешь Чимину свободу, то дай ее на деле, а не на словах. Расскажи все нюансы клановой жизни, подготовь его. Не только плюсы, но и трудности, с которыми ему предстоит столкнуться. А в конце дай выбор. Только если Чимин всем сердцем захочет тебя и то, что ты ему предлагаешь, только в этом случае вы обретете свое счастье. — Я понимаю, — Юнги угрюмо смотрит себе под ноги, но соглашается с каждым сказанным словом. Розэ, как и всегда, права. Похитив Чимина, он как-то не подумал о том, что будет дальше, решая действовать по обстоятельствам. Ему повезло, что он привез омегу сюда, а не потащил сразу в горы. — Я вижу и очень этому рада, — Нимфа останавливается у широкого пруда, с наслаждением смотря на распустившиеся лотосы. — Скажу честно, Джису заглянула в священный омут и увидела ваше совместное будущее. Сделаешь все правильно и получишь счастье, о котором и не смел мечтать ранее. Но только если будешь терпелив, осторожен и деликатен. Ты должен беречь не только тело Чимина, но и его душу. И тогда ваша влюбленность перерастет в любовь и даст плоды в виде крепкого здорового потомства. Чистокровного, как ты и мечтал. — Я понял, — Юнги старается не расплыться в широкой улыбке, слыша столь приятные слова. Омут. Как долго он уговаривал верховную нимфу посмотреть его будущее, но каждый раз получал отказ. И вот наконец-то… Святая кицунэ, Юнги готов упасть этим прекрасным созданиям в ноги и расцеловать их священные стопы. — Чувствую, что понял, — Розэ ласково гладит его по спине, а потом толкает в сторону собственного домика. — Иди спать, Юнги, завтра вас с Чимином ждет серьезный разговор. Только не заявляйся к нему с утра пораньше, дай привести мысли и чувства в порядок. И не дави. Скорее всего, вам понадобится не один месяц, прежде, чем он поймет, чего на самом деле хочет и согласится покинуть лес. Будь терпелив. — Хорошо, — Юнги поддается ее давлению и медленно идет к себе. — Спокойной ночи, Розэ. — Спокойной ночи, Юнги. Уходя, он не видит, как нефритовые глаза загораются небесной синевой, а с тонких пальцев срывается золотистая нить, окутывающая его с ног до головы и дающая лесное благословение. И как точно такая же нить тянется к окошку, расположенному высоко над землей, у которого сидит прекрасная омега и расчесывает длинные черные волосы. Юнги не видит, но чувствует, как в сердце разгорается настоящее пламя, идентичное тому, что горит в другой, более хрупкой, но не менее сильной душе, которую он готов оберегать всю жизнь и даже после.