«Я наверняка не знал, почему меня влекло к «Императору ринга». И… Всегда ли мне нравились парни?»
Хван Юн Гу
•••
Запах мокрого асфальта и свежего ветра помогал юноше почти отрезветь. Переплетая ноги, руки совсем обессилено висели по бокам. Брюнет нехотя шёл в общежитие. Затуманенные глаза что-то с прищуром разглядывали в дали, яростно желая осознать ситуацию, произошедшую совсем недавно, когда команда сидела в палаточной забегаловке. - Этот… Этот Чхвэ Хи Сон! Что он себе позволяет? Если красавчик, значит все можно?! - внезапно, дергая руками во все стороны и топчась на одном месте, словно капризный ребенок, завизжал юный спортсмен, остановившись посреди пустой улицы. «…» Сидя за столом уличной палатки, юноша потерял счет выпитым стопкам соджу. Сипло выдохнув через рот, юноша оперся локтем о стол, запуская тонкие пальцы в свои же волосы. Сердце металось из стороны в сторону, не в силах выгнать из головы своего превосходного Хёна. Все те сны с участием смеющегося над ним Док Дана; взгляды между этими двумя; да в конце концов, Док даже жил у Дже Гёна! Абсурд! Почему именно этот физиотерапевт был удосужен таким драгоценным вниманием со стороны чемпиона? Он, а не Юн Гу? Сокомандники вышли проветриться, и опечаленный спортсмен остался наедине с уже давно опьяневшим актером. Нутро так нуждалось в том, чтобы излить кому-нибудь душу, открыться, а может, найти оправдание своим неоднозначным чувствам к чемпиону. К большой удаче актер первый начал подобный диалог, что не могло воодушевить юнца еще больше открыться тому, кто, похоже, находился в подобной ситуации. Выслушивая первым белокурого молодого человека, Юн Гу продолжал параллельно глубже погружаться в собственные раздумья. Что это? Обычное обожание и вознесение человека в собственном сознании, как предмет подражания и восторга или брюнет ревновал тогда Ким Дана к Дже Гёну по другим причинам? По причинам личностного характера… В целом, это неожиданно осталось позади. В моменте, когда слова в ответ так складно лились рекой отчаяния с пухлых уст, мужчина почему-то прекратил поддерживать разговор и рассматривал юношу уже совсем иным взглядом. - Любопытно, - актер выпивает стопку соджу, продолжая сверлить в юноше дыру, которого ранее никогда не замечал, заставляя себя понять собственные необычные чувства. Юн Гу остановился, видя детский восторг в удивленных глазах Господина Чхвэ. Стыд уже захватывал младшего за сказанные неосторожные речи, как тут же мужчина внезапно обхватил широкими ладонями лицо брюнета, продолжая без стеснения что-то высматривать в глазах напротив. Проглотив комок смущения, застывший в горле, щеки в миг окрасились в алый цвет. Желудок провалился куда-то вниз, впервые оказавшись так близко к кому-то в такой обстановке, набирающей другие обороты. Рот открылся в немом восклицании. Спортсмену показалось или...? Нет, в самом деле сердце пропустило удар, ощущая нежные руки, терпкий запах алкоголя и дорогого парфюма собеседника, продолжающего держать его лицо в своеобразном заключении. Безусловно, Господин Чхвэ не просто так был безумно популярным на мировой уровне, являясь актером и моделью, но неужели Юн Гу только сейчас смотрел на белокурого иначе, обращая внимание на пушистые ресницы, аккуратный изгиб носа, ровную белоснежную кожу, острые скулы, придающие лицу обворожительную мужественность… Разговор в миг забылся. Взгляд забегал из стороны в сторону. Теперь внутри был необъяснимый трепет, осознавая, что юношу касался и был так близок такой дивный человек. Наверное, на месте простого спортсмена сейчас хотел бы оказаться любой из фанатов актера. Без того выпученные глаза юноши еще больше округлились, когда с уст старшего сорвался истерический смешок, после напряженного молчания, когда атмосфера уже начала пропитываться нескончаемым смущением. - Хах… Не могу поверить своим глазам, - на выдохе произнес мужчина. Уголки розовых губ поползли вверх, опуская уставший взгляд в пол. Разрывая зрительный контакт, актер отрицательно замотал головой, чувствуя назревающие вопросы на такой внезапный жест. Вбирая побольше воздуха в легкие, Хи Сон принял обратное положение, отодвигаясь от замершего Юн Гу. - Прости, не знаю, что на меня нашло. Ты просто кажешься мне милым, - с непонятной досадой сказал белокурый, наливая очередную стопку соджу, и тут же осушив ее, бодро крикнул подлить ещё. Продолжая оставаться в оцепенении, по вискам били слова - «кажешься мне милым»… Милым?! Брюнет с грохотом подскочил с места, прижимая плечи к лицу ближе, чтобы скрыть румянец на щеках. Теперь сердце колотилось в конвульсиях, так, что закладывало в ушах. Юн Гу еще ни разу не слышал таких комплиментов в свой адрес, только лишь идиотское прозвище сокомандников, да и только. В силу юношеского максимализма или алкогольного опьянения эти слова заставили брюнета засмущаться, как по щелчку пальцев, теряя контроль словно он какая-то девчонка. Сжав челюсть до скрипа, возникло безумное желание поскорее убежать отсюда. - Я… Я, пожалуй, пойду! Уже поздно, там… Общежитие… Да! - воскликнул вдруг он, выдавая внутреннее волнение. Взгляд вновь был прикован к беззвучно смеющемуся актеру. Тот уже был никакой, опираясь подбородком о собственные руки. Смех вызвала невинная реакция, что прекрасно понимали оба собеседника, однако, в делах любовных Хи Сон был далеко не новичком, а его апартаменты видали таких, как Юн Гу сотни, а то и больше юношей. - Да-а, ты тако-о-ой милашка, - вполголоса повторил актер, засыпая за столом. Развернувшись вокруг своей оси, брюнет снес рядом стоящий стул и пулей выскочил на улицу, сжав в кулак олимпийку на груди. «…» Сейчас, уйдя уже достаточно далеко от палатки, и прокручивая в голове все это, сердце не прекращало стучать так сильно, как и при сказанном «комплименте». И был ли это вообще комплимент? Юн Гу шатко остановился и задрав голову, прикрыл карие глаза. Втянув свежего воздуха через нос, громко выдохнул его, что больше походило на душераздирающий стон.•••
На смарт-часах 5:00. Юноша с волнением переодевался в общей раздевалке, находясь в тренировочном зале «Black Team». Странный осадок смущения и полного непонимания прошлого дня все еще преследовал Юн Гу, но желание встретиться с Хёном самым первым перекрывало абсолютно всё. Для хорошего настроения ему бы хватило просто увидеть чемпиона, как обычно склониться в поклоне, приветствуя, даже не ожидая того же в ответ. В принципе, он никогда и не получал ответа, он не Ким Дан, чтобы получать столько же внимания от Господина Джу… Раздраженно взглянув в последний раз на себя в зеркало, он самодовольно хмыкнул, звонко захлопывая дверь индивидуального шкафчика. Плевать. Ему просто нужно увидеть Джу Дже Гёна и все будет хорошо. Так ведь? Смело идя по знакомым коридорам, юноша застопорился, тихо останавливаясь напротив закрытых дверей переговорной. Медленно повернув голову в сторону шума, брюнет притих. Сердце начинало отбивать чечетку, когда до ушей дошли странные возгласы. Он точно мог слышать тяжелое дыхание и… Стоны?! Щеки тут же порозовели, пытаясь судорожно искать в голове всевозможные оправдания тому, что сейчас могло происходить за чертовыми закрытыми дверьми. Причиной дичайшего сердцебиения стал приглушенный голос Господина Джу, когда, прислушиваясь сильнее, юноша уже подпирал дверь, прислонившись к ней большей половиной лица. - Нет! Прошу, не здесь! - послышался резкий визг Док Дана и отчетливый звук звонкого шлепка, а после тяжелая тишина. Слыша все это, спортсмен чуть не облысел прямо на месте, нервно отскакивая от переговорной. Но только немного погодя и отдышавшись, не моргая, ошеломленный взгляд пополз обратно снизу вверх по злосчастной двери. Господин Джу ударил его? Юноша нахмурился, стискивая губы в тонкую ниточку. Кулаки сжались непроизвольно, прекрасно понимая, с кем находился чемпион. Только вот, чем они занимались? Чем-то, что никак не могло бы быть связано с работой? Румянец на щеках уже болезненно покалывал, тело и мышцы были в напряжении, а нервы натянуты, словно струны. Опять этот Ким Дан; опять они с Господином Джу уединяются и одному Всевышнему известно, чем они занимаются за вечно закрытыми дверьми. Дверь резко распахнулась, а следом вылетел оттуда запыханный и весь красный физиотерапевт. Пшеничные волосы взъерошены, на лбу испарина, а позади злющий Дже Гён, провожающий убегающего молодого человека взглядом. Тот был так зол, а терапевт напуган, что никто и не заметил Юн Гу. Усмехнувшись своим же подметкам, юноша подумал, что ему не привыкать. Он всегда был в чей-то тени, никто, даже тренера не обращали внимания на спортсмена, который так жалко из кожи вон лезет, карабкаясь к такому же успеху, как у его Хёна… Не удивляясь тому, что на него в очередной раз не обратили внимания, пускай они и были всего лишь втроем на весь огромный спортзал, юноша отвернул голову, закусив нижнюю губу до побеления. День был испорчен. «…» Устало откинувшись на спинку дивана, Юн Гу глупо и безразлично пялился в телефон, пока старшие, вечно споря, выбирали фильм или сериал на вечер, находясь все вместе в комнате отдыха спортивного общежития. Когда эти болваны наконец-то определились, просто включив телевизионный канал, Юн Гу притупил взгляд, слыша знакомый певчий голос. Чхвэ Хи Сон… Оторвав глаза от телефона, брюнет обнадеженно хмыкнул, наблюдая теперь за белокурым с экрана плазмы. Честно говоря, Господин Чхвэ - прекрасный актер. Если ранее юношу не так сильно интересовали все эти «любовные сериальчики», то сейчас он увлеченно, почти не отрываясь принялся смотреть вместе со всеми. Но так ли он увлечен сериалом или же героем, во главе которого был лис-искуситель? Уголок губ пополз вверх, смеясь над собственными мыслями. Хи Сон по-настоящему был похож на хитрого лиса, даже, пускай и европейский разрез светлых глаз, не мешал ему выглядеть так. А эта самодовольная улыбка? Когда цепочка рассуждений забрела в странные края, брюнет нахмурился, завертев быстро головой, как бы отгоняя идею, что мужчина по-своему идеален. Да и зачем юноше вообще им засорять голову? - Вот! Вот Господин Хи Сон! - резко закричал сокомандник, судорожно показывая указательным пальцем на вновь появившегося актера на экране. - Ну какой же он красавец, глаз не оторвать! Как можно быть таким краси-и-ивым, еще и талантливы-ы-ым? - проныл молодой человек, строя смешную гримасу на лице. С пухлых губ сорвался звучный смешок. Юн Гу усмехнулся то ли собственным воспоминаниям о смущающей ситуации, произошедшей всего пару дней назад, то ли от того, что в действительности начал считать актера безумно привлекательным. - Да, он красив, - пробубнил под нос брюнет, скрестив руки на груди, от чего в воздухе повисла тишина. Сокомандники устремили взгляд на младшего, и немного погодя, залились громким хохотом, показушно хватаясь за животы. - Картоха, ты то, что понимаешь в этом? Куда тебе до искусства и красоты Господина Хи Сона? - сквозь смех прыскал молодой человек. Брюнет с непонимание смотрел на старших, ощущая, как щеки опять начинают загораться огнем. Опять это мерзкое чувство отстраненности. Пускай они старше Юн Гу, но ведь это не повод постоянно смеяться над ним… «…» Подняв мутный взгляд, тошнота горьким комком встала в горле. Он опять пьян? Осмотревшись, Юн Гу заметил, что он сидел в окружении столов в палаточной забегаловки. Под носом стояла стопка соджу и многочисленные осушенные бутылки из-под крепкого алкоголя. Когда юноша успел прийти сюда? День, конечно, выдался противным, но не на столько, что снова прийти и напиться до беспамятства. На плечо тяжелым грузом легла чья-то рука, от чего брюнет дерзко дернулся, уже желая лезть в драку, дабы сильно не любил, когда его вот так касаются. Однако, возмущение испарилось, сменяя это чувство на полное замешательство. Чужая рука была вовсе не чужой, а Господина Чхвэ. Тот молча смотрел на Юн Гу, двусмысленно улыбаясь ему. Теперь ладонь совсем незаметно коснулась щеки юноши. По коже пробежались мурашки, чувствуя, как большим пальцем мужчина очерчивал контур пухлых губ брюнета, уже пристально глядя исключительно на них. Дыхание предательски участилось, грудь то и дело вздымалась раз за разом. С одной стороны, мозг искал оправдание тому, почему тот снова сидит пьяный в компании не менее пьяного актера, с другой стороны, внизу живота что-то мучительно заныло, наслаждаясь нежными касаниями. Глаза моментально округлились, и не успев ничего сказать, поток дыхания был перекрыт. Еще ни разу не целованные розовые губы накрылись быстрым, жадным поцелуем. Белокурый резко притянул юношу к себе, усиливая страстный поцелуй. Напор был настолько сильным, почти властным, приказывая открыть горячий рот шире, запуская туда пошлый язык актера. Тот умело окутывал язык Юн Гу своим, устраивая бурные танцы во рту. Брюнет сам не заметил, как собственные руки робко блуждали по крепкому и подтянутому телу актера, поднимаясь выше от торса до шеи. Уцепившись за нее, спортсмен издал едва слышный стон, словно скуля от наслаждения в рот старшему. Хоть ситуация казалась подозрительной и абсурдной, но юноша никак не мог объяснить свою податливость и покорность. Он вот так запросто отдался этому искусителю, который явно похитил ни одно сердце, но брюнету было не жалко вручить и свое, никому ненужное и тем более отвергнутое кумиром.•••
За секунду глаза распахнулись, бегло таращась в темный потолок. Дыхание впервые было тяжело восстановить, не имея такую отдышку даже после самых изнурительных тренировок. Как и во сне, грудь то и дело быстро вздымалась только вверх, забывая напрочь выдыхать обратно воздух. Подняв корпус, брюнет быстро принял сидячее положения, пытаясь поскорее прийти в себя после увиденных картинок в его голове. Как он мог додуматься до такого сна? Не значило ли это, что пора прекращать смотреть сериалы с участием Господина Чхвэ? Или, сердце болезненно желало заглушить тягости невзаимной любви? Неподвижно продолжая сидеть, до юноши дошло, что не только во сне ныло где-то внизу сладкими ощущениями, но и наяву. Юн Гу вздернул одеяло, открывая себе вид на окаменевшую плоть. - Нет, нет, нет, - зашипел впечатлительный брюнет, смотря на эрекцию после влажных фантазий. Щеки вспыхнули жгучим огнем, а челюсть отвисла до самого пола, когда возмущение разливалось по телу тягучим образом.