Аквамариновая лилия

Этим утром лучи солнца отказались посещать нашу обитель. Преимущественно серый фон пейзажа за окном свидетельствовал о пасмурном, но, судя по тишине, не дождливом дне. Погода давала о себе знать не только визуально, но и физически: стоило мне вылезти из под одеяла, как тело покрылось мурашками, а зубы начали отыгрывать мелодию в стиле панк рока. Пересилив себя, я встала с кровати, закрыла окно и проверила будильник. До подъема оставалось в районе часа, но желания вернуться в теплую кровать и провалиться обратно в царство сна не возникало. Я уже потянулась к дверце тумбочки за своим красным одеянием, но мое внимание привлекла дрожащая от холода фигура в другом конце домика. Скинув с себя одеяло, Мику лежала, свернувшись калачиком, и вздрагивала с неприлично малыми интервалами. Такая милая и беззащитная, японка так и манила лечь рядом, поделиться с ней своим теплом и разделить последний час сна перед очередным пионерским днем. – Нет, Эмилия, нельзя, - прошептала я себе под нос, отгоняя подальше такую импульсивную вульгарность. В итоге я аккуратно, стараясь не разбудить соседку, накрыла ее одеялом. Спустя несколько минут Мику перестала дрожать, а я, облачившись в шорты и футболку, направилась к выходу домика. Уже взявшись за дверную ручку я вспомнила, что забыла зубной порошок в тумбочке. Не издавая ни шороха, я добралась до тумбочки, чтобы забрать злополучные средства личной гигиены. – Лиечка… - едва различимый шепот заставил меня пошатнуться, - Лиечка… Осознавая тяжесть совершенного преступления - покушения на здоровый сон Мику второй день подряд - я медленно повернулась в сторону голоса. Однако на мое удивление, я увидела лишь закрытые глаза и еле-заметную улыбку. От сердца отлегло, и я смогла тихо покинуть домик, отдавая всю себя утренней прохладе. Интересно, какой сон видит Мику и как он связан со мной? – Доброе утро, чего не спишь? - задумавшись, я не заметила Семена. – Доброе. Да вот, окно на ночь не закрыла, - в руках Персунова наблюдался аналогичный моему набор для утренней гигиены, - А ты какими судьбами так рано ошиваешься около нашего домика? – Плохо сплю последние несколько циклов, - Семен демонстративно наклонился, показывая синяки под глазами, - А встретились мы тут потому, что тут есть короткий проход к музыкальному клубу, а оттуда к умывальникам. Хотя, смею предположить, твоя подруга уже во всей красе описала тебе преимущества этого маршрута. – Предположение верное, даже слишком, - мы вместе направились к умывальникам, - Доводилось близко общаться с Мику в одном из твоих… Как ты их называешь? – Циклы. Доводилось, причем довольно часто. Однажды решил полностью освоить ассортимент музыкального клуба. В один из циклов мы с Мику, Алисой и Ульяной даже собрали полноценную музыкальную группу. Рассказать? Я одобрительно кивнула и начала слушать рассказ Семена. Тот цикл был на удивление долгим, около двадцати полных дней. Басист музыкального клуба получил травму, и Семену пришлось подменять его. В той смене было все: от иностранной делегации до внезапного отъезда Виолы. Единственное, что я заметила, так это то, что Персунов иногда задумывался, когда рассказывал про некоторые эпизоды этого цикла: про мистическое спасение в лесу, период своей болезни и почти сорванный концерт. Но я решила не лезть не в свое дело и просто слушать его. – В итоге мы сели в автобус и отправились в райцентр, - мы уже дошли до умывальников, - Но ближе к вечеру Мику начала исчезать, а сам я провалился в сон. И вот, проснулся я уже в очередной смене, наблюдая перед собой помощницу вожатой во всей красе. – Так значит, вы с Мику тогда были… парой? – Можно и так сказать, - Семен на автомате натирал зубную щетку порошком, - Ревнуешь? – Что!? - коллега по эпохе вогнал меня в краску, - И как эта мысль пришла к тебе в голову? – Просто вы с ней всегда вместе. Даже в столовой заняли мой любимый столик. – Следишь за мной? – Не льсти себе, - Семен по-дружески улыбнулся, - Когда постоянно наблюдаешь перед глазами одну и ту же картину, любая новая деталь бросается в глаза. Хоть Персунов и попытался красиво завернуть фразу, но в воздухе все равно повисло неловкое молчание, прерываемое лишь звуками зубной щетки. Видимо, за “тысячу циклов” он растерял социальные навыки в угоду своей эфемерной загадочности. – Ты не подумай, что я тебя осуждаю, - как назло, он решил продолжить, - Но первая эту идею высказала Юля еще вчера. – Так, закрыли тему, - я попыталась смыть с лица смущение холодной водой, - А вот про Юлю… – Какую Юлю? - в разговор вклинилась Славя, заканчивающая утреннюю пробежку, - Доброе утро, Эмилия, Семен! – Моя знакомая из другого отряда, не смогла приехать в этом году, - ни один мускул не дрогнул на лице Семена, пока он нагло врал помощнице вожатой и одновременно улыбался. – Поняла! - Славя умыла лицо и направилась в сторону душевых, - Не припомню такой, хотя я сюда с раннего детства приезжаю. Стоило звонкому голосу златовласой смениться шумом работающего душа, как Семен вернул себе прежнее амплуа. – Носишь маску прилежного пионера? – Это твоя смена, не моя, - собирая вещи, Семен о чем-то задумался, - Постараюсь просто быть фоновым персонажем. Помахав напоследок, Персунов растворился в деревьях, игнорируя тропинку, по которой в сторону умывальников уже двигались другие пионеры. Я бегло вытерла лицо своим полотенцем с бело-красным флагом и направилась в сторону домика. По ходу движения по короткому пути я могла встретить только одного человека, однако, несмотря на то, что время пробуждения уже наступило, аквамариновые косы не застали меня ни на одном из этапов маршрута. Перед входом я постучала в дверь домика, но ответом мне было лишь молчание. – Мику, я вхожу, - надеюсь, сегодня обойдется без неловких ситуаций. Внутри меня ждала следующая картина маслом: благодаря закрытому окну утренняя прохлада сменилась уютной теплотой, будильник усиленно трезвонил о начале нового дня, а Мику, вопреки ожиданиям, продолжала спать, укутавшись в одеяло. Пользуясь своим законным правом на легкий уровень шума, я выключила будильник и начала переодеваться. Удивительно, но руки машинально повязали галстук. Да, вышло даже хуже, чем у Мику, но чувство личной гордости затмило механический провал. Теперь, будучи готовой к труду и обороне, пришла пора самого подлого занятия на свете - прерывать сладкий сон товарища. Я аккуратно села на кровать Мику и слегка потрясла японку за плечо. Однако, ответом мне было лишь равномерное сопение. Было принято решение выбрать следующий вектор атаки на идеальный музыкальный слух японки. – Мику, в одиночку мне пианино не освоить, - прислонившись почти вплотную, я прошептала соседке наши планы на день. – Ли-ия, - реакция последовала почти моментально, и Мику потянулась ко мне руками, заключая в объятия, - Донеси меня до линейки, я там на лавочке посплю. – Ты себя-то видела? - из меня вырвался легкий смешок, - И как я тебя в таком виде понесу? – Ну ты… - Мику сладко зевнула, - Там… Через клуб… Никто и не заметит… Можно было вечно вот так сидеть в обнимку с полусонной Хацунэ, но совесть не позволяла подставлять ее перед Ольгой Дмитриевной. Убедившись, что Мику перешла в вертикальное положение, я ретировалась в сторону своей кровати. – Ты проспала будильник. Так ведь могла и на линейку опоздать. – Но ведь ты же меня разбудила, - Мику уже встала с кровати, чтобы открыть окно и впустить в домик свежий воздух, - Для этого и нужны друзья. – Одевайся давай, подруга, - мы дружно рассмеялись, и японка начала одеваться. Когда с последним элементом униформы пионера в виде злополучного галстука было покончено, Мику взялась за свои резинки для волос. Наши взгляды на мгновенье пересеклись лишь для того, чтобы разойтись по разным углам комнаты в угоду синхронному смущению. Но я пообещала себе быть хорошей подругой, а значит, я ей буду. – Садись, давай помогу, - я похлопала рукой по месту на кровати рядом со мной. Сверля пол своим взглядом, красная от смущения, Мику послушно села на кровать. Опыт вчерашней неудачи был учтен, и я без единой ошибки собрала аквамариновое море в два аккуратных потока. Выйдя в центр комнаты для оценки работы, я увидела не только красивую, но и вернувшую самообладание соседку. Смесь облегчения и радости отпечаталась на ее лице, наполняя меня уверенностью. – Только тут такое дело, - мои слова вызвали интерес на лице у соседки, - Я проснулась раньше тебя и уже умылась. Не против, если я тебя в домике подожду и мы уже вместе пойдем на линейку? – Конечно! - Мику завернула зубную щетку и порошок в полотенце и направилась к выходу, - Одна нога здесь, другая там! Однако, приоткрыв дверь, Мику остановилась в проходе и обернулась в мою сторону. – Спасибо тебе, Лиечка, - в этот раз воображаемый знак вопроса возник уже над моей головой, - Без тебя я бы точно простудилась. Мику подмигнула мне и ушла в сторону умывальников. Выходит, ты помнишь… Спустя примерно пятнадцать минут соседка вернулась, лишенная утренней сонливости. Оставив все лишние вещи, мы выдвинулись в сторону площади. По ходу движения Мику подробно рассказала мне про ротацию меню в столовой. По ее словам, порядок блюд не меняется от смены к смене, а значит, сегодня нас ждут два бутерброда с колбасой и сыром, а также стакан ряженки. Такой расклад меня устроил, поэтому я отказалась от идеи спора на предмет правдивости теории, ведь на кону стояло ни что иное, как половина вкуснейшего бутерброда. На линейку мы пришли последние. В строю находились все, кроме Шурика. Даже Семен соизволил прийти на утреннее построение, общаясь с Женей. Я также подметила для себя Электроника, разговаривающего с обеспокоенной вожатой. Мы присоединились к строю, и вожатая, заметив нас, что-то сказала Сыроежкину, и тот выдвинулся в сторону домиков. – Ребята, кто-нибудь из вас видел сегодня Сашу? - ответом на вопрос вожатой были лишь отрицательные кивки всего отряда, - Сережа не видел его с самого утра, поэтому волнуется. Я отправила его искать Сашу на территории лагеря. Если мы не найдем его до обеда, будем вместе организовывать поиски. Если увидите его, сообщите мне или Сыроежкину, а пока прошу всех на завтрак. До обеда занимаемся клубной деятельностью. Реакция отряда была разной: Алиса что-то нашептала на ухо Ульяне, от чего та разразилась звонкими смехом на всю площадь, Славя поспешила вслед за вожатой, а Семен лишь продолжил болтать с библиотекаршей, не сделав ни единого шага. – Думаешь, Шурик действительно пропал? - я направилась в сторону столовой вместе с Мику. – Это же Шурик, - моя соседка лишь улыбнулась, - Наверняка ему что-то понадобилось для очередного изобретения и он ушел искать свои транзисторы-резисторы. – Такое уже бывало раньше? – В прошлом году он ушел в старый лагерь за какими-то деталями, - Мику взяла поднос для еды, - Вернулся только к вечеру, весь грязный и в ссадинах. Ольга ему тогда, конечно, вставила по первое число… – Она волнуется, можно понять, - на моем подносе действительно оказались бутерброды с кефиром. Наш столик оказался свободен, предоставляя возможность позавтракать в комфортной атмосфере. Зал уже наполнился пионерами, смакующими аппетитными бутербродами с колбасой и поджаренным сыром. Я только хотела похвалить Мику, но на ее подносе остался только кефир, а полные щеки свидетельствовали о качестве завтрака. – Ешь помедленнее, а то подавишься! - я сделала замечание, пародируя нашу вожатую. Мику лишь улыбнулась, показала большой палец и продолжила есть, запивая лакомство холодным кефиром. Мои бутерброды ждала та же участь, и спустя пару минут мы уже наслаждались остатками кефира, планируя клубную деятельность. – Лия, как у тебя с нотной грамотностью? – До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си - верно? – Браво! - Мику захлопала в ладошки, - Большинство и этого не знают, так что будет проще ориентироваться. – Но учти, - я прервала поток восхищения Мику, - Практического опыта у меня ноль. – Названия нот ты знаешь, человек ты обучаемый, - с этими словами японка дотронулась до моего галстука, - Остается практика! Воодушевленные, мы покинули столовую и направились в сторону музыкального клуба. Мику снова взяла меня за руку и вприпрыжку вела меня в свою обитель. Если и отдаваться искусству музыки, то только в ее компании. Погода сыграла нам на руку: внутри клуба было в меру прохладно. Мику сказала мне садиться за рояль, а сама скрылась в подсобке. Доносящиеся оттуда звуки изредка разбавлялись незнакомыми мне возгласами на японском. Даже тысячи просмотренных в оригинале серий аниме не помогали разобрать ничего, кроме периодического “Бака!”. Одним из последних аккордов суеты стал громкий звук падения чего-то тяжелого и, судя по всему, металлического на пол. – Все нормально! - будто читая мои мысли, крикнула Мику, - Уже иду! Мику не соврала и предстала предо мной вся в пыли, но с двумя тетрадками и раскладным стулом в руках. Поставив стул рядом с моим и расположив тетради на рояле, японка начала отряхиваться. – Мику, на спине тоже… - я обошла соседку сзади, отвела косы в сторону и помогла вернуть рубашке белый цвет, - Может, на досуге уберемся там? – Там работы непочатый край, - Мику расположилась на раскладном стуле и жестом пригласила меня сесть за рояль, - Хотя вдвоем мы должны быстро управиться. Тогда после обеда сходим на склад за всем необходимым, договорились? – Договорились! - я похрустела пальцами, демонстрируя готовность к уроку, - Начнем? – Притормози, Шопен, - Мику взялась за тетрадки, - Сначала немного теории. Две тетради формата А4 разительно отличались друг от друга: если первая выглядела так, будто ее только что купили в магазине, то вторая походила на ту самую тетрадь, которую безответственный студент использует для всех предметов с первого по последний курс. Исписанная иероглифами обложка мгновенно выдала бывшего обладателя тетради. – Смотри, это моя старая нотная тетрадь, - Мику раскрыла свою тетрадку, - В прошлом году я записывала сюда разные мелодии: от простых к сложным. Я хочу научить тебя основам нотной грамотности, чтобы ты смогла играть хотя бы базовые вещи. Можешь переписывать их к себе в тетрадь. – Раздаешь казенное имущество клуба? - я аккуратно подписала тетрадь. – Ты ведь полноценный его член! - наигранно-официальный тон Мику не вызывал ничего, кроме улыбки, - Уж на тетрадку бюджета лагеря точно хватит. Но по поводу второй уже будем составлять прошение на имя директора. Мы дружно рассмеялись и приступили к обучению. – Итак, начнем с азов, - Мику открыла крышку рояля, - На рояле размещается семь октав. Октава - это восемь нот: от “До” до “До”. В одной октаве есть белые и черные клавиши: расстояние между белыми клавишами, кроме “Ми-Фа” и “Си-До”, - это разница в тон, расстояние между черными и белыми - пол тона. Попробуй сыграть ноту “Ми” на четвертой октаве. Я отсчитала нужное количество клавиш и нажала на нужную. Звук мгновенно заполнил комнату, отдаваясь легкой вибрацией в корпусе рояля. Само нажатие на клавишу отдаленно напоминало тактильные ощущения от моей механической клавиатуры дома. Мику, видимо, устроило качество моего первого шага в мире музыки, и она начала диктовать мне пары вида “Октава-Нота”. Поначалу мне приходилось отсчитывать нужное количество клавиш, но вскоре я научилась быстро ориентироваться, используя ассиметричное расположение черных. Мику объяснила мне, что к названием этих нот добавляется “диез” и “бемоль”. Спустя примерно двадцать минут практики я уже уверенно ориентировалась и нажимала нужные клавиши практически без задержки. – Отлично! - Мику одобрительно кивнула, - На фортепиано обычно играют на трех средних октавах: третьей, четвертой и пятой. Чем октава левее, тем звук ниже, и наоборот. Часто при игре в ансамбле один человек отвечает за низкие тона, задавая ритм, а другой человек сидит на “основных” октавах, отыгрывая мелодию. Сейчас покажу. Мику поменялась со мной местами, заняв место по центру инструмента. Объяснив мне простую мелодию на второй октаве, японка отсчитала до трех и начала играть. Если моя роль ограничивалась последовательным нажатием четырех клавиш, то движения пальцев Мику походили на удивительный танец, наполняющий комнату божественной, но, увы, незнакомой мне мелодией. Хацунэ периодически смещалась на одну, а то и на две октавы вверх, окрашивая и без того прекрасную композицию вкраплениями высоких тонов. Завороженная движениями пальцев японки, я периодически сбивала темп, но мой сэнсей умело подстраивалась и под это. В один момент я сбилась настолько, что Мику пришлось аккуратно обхватить мою руку своей и поставить в нужное положение. Но даже во время этого ДТП правая рука японки продолжала свой танец. В конце Мику три раза кивнула головой и, завершая мелодию убывающим по скорости перебором двух нот на пятой октаве, убрала руки от клавиш, сложив их в жесте “намасте”. – Мику, это было… - я, лишенная дара речи, пыталась подобрать правильные слова для описания красоты игры подруги, но ее руки уже схватили меня за плечи. – Лиечка! Лиечка! - глаза японки буквально светились от счастья, - Это было восхитительно! Последний раз я полноценно играла в ансамбле в Японии с моим учителем, но это было в музыкальной школе, так что не считается! Мику переполняли эмоции: она тяжело дышала, ведь язык явно не поспевал за потоком мыслей. Я накрыла ладони моей партнерши своими, чтобы вставить свои пять копеек вежливости. – Мику, твоя игра действительно превосходная, - пальцы продолжали отбивать ритм легкими прикосновениями к ладоням японки, - Но мне еще многому предстоит научиться - ты же видела, как я сбивалась в процессе. – Для первого раза - отлично, - Мику убрала руки и потянулась к нотным тетрадям, но на секунду остановилась, - Знаешь, пока мы играли, мне не давала покоя одна мысль. – Какая же? – Твои руки, - Мику обхватила мою правую ладонь своими, внимательно изучая мои пальцы тактильным методом, - У многих уходят недели, если не месяцы, чтобы правильно поставить пальцы и силу нажатия для игры на клавишных. Я заметила это еще тогда, когда учила тебя ориентироваться по октавам и нотам. Тебя кто-то учил правильной постановке кисти при игре до меня? Вывод напрашивался сам собой, так что я лишь многозначительно отвела глаза вверх, пытаясь скрыть непроизвольную ухмылку. Десятки тысяч строк кода, сотни партий в доту и, наверное, бесчисленное число сообщений на имиджбордах - все это довело мою технику печати практически до идеала. – У моей бабушки… - я машинально перебирала клавиши на второй октаве, - У моей бабушки есть печатная машинка, вот я и училась писать на ней. – Здорово! - Мику протянула мне мою тетрадь и ручку, - Ну а теперь прости, но придется изучить немного теории. Нотная грамотность оказалась менее интересной, чем соответствующая ей практика. Объясняя мне октавы, связанные с ними ключи, такты и степени длительности нот, Мику заметила тяжело протекающие процессы в моей голове. Тогда к каждому новому понятию стало добавляться музыкальное сопровождение. Пока глаза японки следили за моими каракулями, правая рука отыгрывала соответствующие ноты. Этот процесс мог затянуться навечно, но когда исписанными оказались три страницы моей новой тетради, нас прервал горн на обед. – Ну а как ты хотела? - Мику явно веселило напряжение на моем лице, - Музыка - это комплексное искусство: без теории и сольфеджио ты не сможешь ни сыграть, ни создать мелодию. – Знаю, но… - я бегло пересмотрела свои записи и отложила тетрадь, - Столько информации за один урок… – Ты сама виновата, что способная, - Мику уже ждала меня у выхода, вертя связкой ключей в руках. – Способная тут ты, Мику, - я поспешила покинуть клуб, разминая уставшие пальцы, - Тебе бы стать учителем музыки. – Ты говоришь прямо как мама, - Мику два раза провернула ключ в замочной скважине, - Вот когда соберу “Комадзаву”, тогда можно и уходить в педагогику со свободной душой. – Хочешь выступать на сцене? – Да, очень хочу, - Мику остановилась, - На сцене мир кажется другим. Энергия зрителей передается тебе каждую секунду, будто вы становитесь единым целым. Забываешь обо всех своих проблемах и невзгодах и просто отдаешься игре. – Мику… - я подошла к подруге вплотную, - Понимаю, что это может прозвучать глупо, но… – Но? – Я обязательно приду на твой следующий концерт. Даже если придется преодолеть половину земного шара и отправиться в Японию. Хочу увидеть тебя на сцене, послушать твою игру на любом музыкальном инструменте, услышать твое пение. Мику лишь улыбнулась, на ее глазах выступили слезы радости. Мы так быстро стали довольно близкими подругами: начиная с откровений в столовой и заканчивая взаимной поддержкой за закрытыми дверьми домика. И если игра в ансамбле показала нам, что преград практически не осталось, то эта точка разбила последние. Мы практически синхронно заключили друг друга в крепкие дружеские объятия. Такая талантливая и разносторонняя Мику и такая пустая я. Мы отчетливо чувствовали сердцебиения друг друга, разгоняющиеся в ансамбле наших эмоций. Хотелось сделать глупость и хотя бы поцеловать ее в щеку, но момент прервала вожатая, окликнувшая нас со стороны столовой. – Эмилия! Мику! На обед опаздаете! – Идем, идем, - Мику с трудом отлипла от меня и радостно замахала Ольге Дмитриевне. – Ну тогда пойдем, - я отошла на шаг только для того, что протянуть Мику руку. – Ага! Побежали! - японка взяла меня за руку, и мы вместе побежали в сторону столовой, догоняя вожатую. Мы догнали Ольгу Дмитриевну практически у входа в столовую, замыкая очередь. Мику разжала ладонь, чтобы активно дополнять свой рассказ вожатой жестикуляцией. Ольга, видимо, привыкла к стилю общения японки, поэтому внимательно слушала. – А потом, вы представляете, Лия смогла почти без ошибок сыграть эту мелодию со мной в ансамбле, - глаза Мику все больше наполнялись огнем по ходу рассказа, - С теорией мы еще поработаем, но талант видно невооруженным взглядом. Поначалу было приятно слышать исключительно хвалебные оды в свою честь, но сейчас они начинали вгонять меня в краску. Там, в клубе, мы были скрыты от лишних глаз и ушей, а сейчас на нашу троицу обратили внимание все пионеры вокруг. Среди многочисленных взглядов большинство было направлено в сторону Мику и ее активной жестикуляции, но часть все же вслушивалась в ее рассказ и теперь смотрела на меня. Глазами я искала спасение в лице вожатой, но та лишь пожала плечами. – Мику, мы очередь задерживаем, - я опустила глаза в пол и немного потрясла японку за рукав рубашки. – Очередь? - Хацунэ некоторое время анализировала окружающие нас взгляды. Теперь и моя подруга смущенно отвела глаза вниз, скрываясь от нахлынувшего внимания. Спасти ситуацию решилась наша покровительница и, по совместительству, вожатая. – Так, пионеры, - командный тон Ольги сработал безотказно, - В столовую шагом марш! Толпа продолжила свое движение внутрь. Мы с Мику переглянулись только для того, чтобы рассмеяться, чем вызвали улыбку вожатой. Уже в столовой нас ждал неприятный сюрприз: наш любимый столик был занят парой из темноволосого парня и седовласой девушки. Других мест вокруг не наблюдалось, так что Ольга пригласила нас разделить трапезу за одним столом с ней и Виолой. – Ну здравствуйте, пионЭрки, - медсестра не снимала свой халат даже на время посещения столовой. – Здравствуйте, Виолетта Церновна! - Мику села рядом со мной, - Как прошло ваше утро? – Я же просила - Виола. Утром все успокаивала вашего пионера. Мальчик та-ак переживал по поводу пропажи своего друга. Вот только валерьянку нам в этом году не завезли, так что пришлось… – Виолетта! - Ольга всячески пресекала любые попытки медсестры добавить в фразу неоднозначный контекст. – Ну извини, - Виола на секунду закатила глаза и переключилась на меня, - Как ты себя чувствуешь? Не устала сегодня музыкой заниматься? – Чувствую себя отлично, - аппетит, с которым я поглощала борщ, только подтверждал мои слова, - А откуда вы знаете про занятия музыкой? – Скажем так, мы все услышали от Мику. Мы с подругой переглянулись, читая в глазах друг друга один и тот же вопрос. Виола заметила наше замешательство и поспешила вмешаться. – Мику, твою хвалебную речь половина столовой слышала, - было видно, что медсестра с трудом сдерживает смех, - Давно я не видела такого энтузиазма в отношении клубной деятельности. Виолетта как будто специально растягивала последние слова в каждой фразе, словно пытаясь заложить в них двойной смысл в обход ограничений Ольги. Я повернулась к Мику, ожидая увидеть смущение на ее лице, но мой прогноз не оправдался. Хацунэ сложила руки на груди и гордо смотрела на меня. – Потому что Лия - талант! - в этот раз Мику грамотно выкрутила ползунок громкости, ограничиваясь пространством нашего обеденного квартета, - Вы бы видели, как быстро она учится. – Ну хорошо, убедила, - медсестра лишь улыбнулась и, осушив стакан с компотом, встала из-за стола, - Приятного вам аппетита, девочки. Последнее было адресовано не столько нам двоим, сколько всему нашему столу. Еще с первого дня я заметила ненулевую близость Ольги и Виолы. Вторая, как будто нарочно, старалась периодически подколоть вожатую. Пылкий характер Ольги Дмитриевны реагировал безотказно, так что и сейчас она злобно посмотрела на Виолу, проводя пальцем в области горла. – Ольга Дмитриевна… - я решилась прервать дуэль взглядов, - А что с Шуриком? Его нашли? – Увы, но нет, - вожатая старалась держаться спокойно, - Мы со Славей и Сережей обошли весь лагерь, но результатов ноль. Остальных я уже предупредила - сейчас собираемся на площади и организуем поиски. Если не найдем его своими силами до завтра, то я буду решать вопрос через администрацию. – Оленька Дмитриевна! - Мику подскочила на месте, хватая вожатую за руки, - Шуру мы найдем, я вам обещаю! Помните прошлую смену? Сейчас сходим в старый лагерь и вернем его! – Спасибо тебе, Мику, - Ольга тепло улыбнулась и окинула столовую взглядом, - Почти все уже разошлись, идем на площадь. Мы с Мику синхронно допили компот, отнесли подносы и вышли из столовой вслед за вожатой. Хацунэ начала рассказывать мне про старый лагерь, но мои мысли были заняты другим. Стоило Мику схватить вожатую за руки и так мило обратиться к ней, как в груди что-то щелкнуло. Ощущение, что моя подруга может быть так добра не только ко мне, но и к другим, скребло по сердцу. Условная уникальность в наших отношениях пошатнулась в моих глазах, но я постаралась отогнать эти неоднозначные мысли и просто взять Мику за руку. Практически машинальное действие на мгновение вогнало меня в ступор. Ведь за руки ходят не только близкие подруги, но и… парочки? Но ведь мы обе девушки, зачем я вообще прокручиваю в голове такой сценарий? Конечно, мне доводилось читать мангу жанра “сёдзё ай”, но в мыслях никогда не возникало желания самой ввязаться в такую авантюру. Сам факт возникновения подобных размышлений в моей голове уже кажется чем-то странным, неестественным. Впрочем, сейчас у нас есть более важная задача - найти Шурика. Вечером я еще смогу поговорить с Мику, ведь я обещала себе быть с ней честной. На площади нас уже ждали остальные члены нашего отряда. И если Семен едва заметно ухмыльнулся, глядя на наши руки, то остальные ребята внимательно слушали Ольгу. Даже непоседа Ульяна внимала каждому слову вожатой, осознавая всю тяжесть ситуации. – Отряд! - серьезный тон вожатой привлекал внимание проходящих мимо пионеров, - Саша так и не объявился, поэтому сегодня мы попробуем найти его своими силами! В прошлом году он пропал в старом лагере, поэтому я отправлю туда самую большую группу. Сережа, Семен и Славя - вы пойдете в старый лагерь, фонарики и дождевики возьмите на складе. Алиса и Ульяна - вы обойдите ближайшие леса. Уля, я знаю, что ты хорошо там ориентируешься, а ты, Алиса, присмотри за ней! Рыжие одобрительно кивнули, и вожатая обратилась ко мне, Мику и Жене. – Мику, вы с Эмилией обойдете лагерь по периметру. Не уходите далеко - просто попробуйте найти любые следы Шурика. Женя, ты пойдешь со мной - поможешь нам с Виолой в поисках. Если вопросов нет, то давайте найдем нашего товарища! Все дружно закричали “Да!” и приступили к выполнению свою часть поисков. Семен выудил меня взглядом и жестом показал, что все ОК. Думаю, можно довериться его бесконечному опыту и просто обойти лагерь, наслаждаясь компанией Мику. Я уже развернулась в сторону ворот, но кто-то остановил меня. – На минуту, - Семен, игнорируя Мику, отвел меня в сторону. – Есть идеи по Шурику? – Это, своего рода, каноническое событие. Вне зависимости от других условий, Шурик всегда пропадает в первые пять дней. И, если быть откровенным, сейчас он прямо под нами. – Прямо под нами? – Сейчас покажу, - Семен отвел меня за статую Генды и указал на вентиляционную решетку у основания, - В старом лагере есть вход в подземные катакомбы, они ведут в заброшенный бункер. Из бункера можно попасть в старые шахты, однако большинство проходов там завалены. Если побродить по ним, то единственным выходом окажется служебное помещение. Там ты обнаружишь как напуганного Шурика, так и лестницу наверх. – А что, если этот бункер и шахты?... – Я сам много исследовал этот вопрос, - Семен жестом прервал мой поток фантазии, - Юля ничего не знает про эти шахты, вожатые и администрация будут уходить от разговора, а пионеры сведут все к лагерным страшилкам. – И много времени ты провел там? - я указала на решетку вентиляции. – Достаточно, - Персунов на секунду задумался, - Однажды мне снился сон о том, что мы с Мику спасались там от толпы зомби… – Семен? - я попыталась вывести пионера из ступора. – Да, извини, ужасный был сон, - ответил Персунов, когда его окликнули Славя с Электроником, - К вечеру вернем Шурика в лагерь, не переживай. Семен попрощался со мной и направился к своим спутникам, а я, размышляя об устройстве лагеря, вернулась к Мику. Если мыслить логически, то бункеры должны копать только в стратегически важных местах: больших городах или стратегических объектах. Если рассматривать лагерь с точки зрения второго, то выходит, что администрация должна быть связана с неким вышестоящим руководством. Но в теории военного или иного объекта есть логическая несостыковка: бюджеты в СССР были понятием растяжимым, а ведь всего полчаса назад наша медсестра сетовала на отсутствие лекарств в медпункте. Либо мое предположение является банальным высасываем фактов, равносильным дешевым лагерным страшилкам, либо в уравнение нужно включить грамотную маскировку и связь медсестры с некими организаторами. Однако, дерево возможностей второго варианта видится мне бесконечным перебором веток Иггдрасиля. Хоть Семен и пытается показать мне свою открытость и отсутствие враждебности, но этим же утром он показал свое блистательное умение лгать, что ставит под сомнение абсолютно каждое его слово. – Лиечка, а о чем вы с Семеном болтали? - из размышлений меня вывела Мику, трясущая меня за плечи, - Прием! Земля вызывает Эмилию! – Извини, Мику, задумалась, - я улыбнулась и жестом пригласила японку пройти к воротам, - Семен что-то рассказывал мне про старый лагерь, якобы Шурик вчера рассказывал ему про какие-то нужные ему транзисторы. Внезапно Мику остановилась и повернула меня к себе. Японка внимательно осмотрела мое лицо и приложила свою мягкую ладонь к моей щеке. Несмотря на всю нежность прикосновения, фокус моего внимания был прикован к серьезному взгляду моей соседки. Голубые глаза смотрели мне прямо в душу, игнорируя материальную оболочку. – Эмилия, - фирменный прием полной формы имени работал исправно, - Когда ты врешь, у тебя самую малость дергаются брови. Я заметила это еще вчера и спросила про это у Виолы - мы встретились, когда я чистила зубы сегодня утром. Она подтвердила, ведь ты о чем-то врала ей тогда, в больнице. – Но я… - было трудно подобрать слова, не скатываясь в очередные сети лицемерной лжи, - Мику, я… – Ничего страшного, - в интонации Хацунэ не было даже намека на враждебность или обиду, но каждое слово отпечатывалось шрамом на сердце, - У всех есть свои секреты, я не исключение. Возможно, я немного импульсивно открылась тебе в первый день нашего знакомства. Давай обойдем лагерь с разных сторон и встретимся на пляже - мне нужно лишь немного времени, чтобы сформулировать свои мысли. – Стой, Мику, просто я… - мои слова не достигли Мику, уходящую влево от ворот лагеря. Я постояла еще немного и, ощущая себя героиней визуальной новеллы, пошла в сторону ворот. Сейчас перед моими глазами должен появиться выбор: “Пойти за Мику” или “Пойти в одиночку”. Но жизнь, даже в другом мире, далека от компьютерной игры. Я понятия не имею, какая опция приведет к хорошей, а какая к плохой концовке. В конечном итоге, выбор остается за мной… Тропинка, вытоптанная вдоль ворот лагеря, свидетельствовала о том, что я далеко не первая, кто вот так обходит лагерь. Судя по всему, ближайшие пару километров меня ожидает пейзаж вида “слева - лес, справа - забор”. Смесь звуков лагерной суеты и леса отдаленно напоминала наш с Мику ансамбль: умиротворяющий шум природы реагировал на каждый мой шаг, опасаясь выхода из равновесия, а гул пионеров, в свою очередь, будучи лишь раздробленными возгласами детей разных возрастов, олицетворяющих кусочки пазла, постепенно складывался в полноценную картину курорта под названием “Совенок” соответственно. За последние несколько лет я отучилась сближаться с людьми - все ограничивалось бытовыми диалогами и семейной рутиной. Но если мои потуги в дружбе периодически получали хоть и неполноценный, но отклик, то возникшее в груди чувство было мне новым, неизведанным. Как бы эгоистично это не звучало, но мне хотелось просто держать и не отпускать японку. Да, она хорошо ладит с другими пионерами, никогда не теряет улыбку при разговоре с вожатыми, но именно я смогла с первого дня заслужить ее доверие. Все эти неловкие моменты, когда мы смущались общества друг друга, эти прикосновения, что отдавались мощными ударами тока в наших сердцах - все это, в совокупности, вело лишь к одному очевидному ответу. Но даже тут, в бесконечном пространстве моих мыслей, мне было трудно сопоставить все факты и произнести эти три слова. Это чувство, оно выливается во что-то прекрасное только при взаимности, а в случае безответности висит тяжелым грузом у тебя на сердце. Это не просто мимолетный порыв, это ответственность, что требует определенной смелости для реализации. Занятая самокопанием, я не заметила, как обошла лагерь по периметру и вышла на небольшой утес, с которого открывался вид на реку. Там, освещенная янтарными лучами стремящегося к закату солнца, стояла она. Легкий ветер развевал завитые мной аквамариновые косы, превращая этот пейзаж в буйство красок, дополняющих друг друга. Сейчас я не краснела, не плакала - все эти эмоции только помешают предстоящей беседе. До Мику оставался буквально один шаг. – Мику… – Не нашла следов Шурика? - Хацунэ смотрела вдаль, обделяя меня зрительным контактом. – Я… Я не искала его… – Почему? - Мику еле-заметно наклонила голову вбок, - А что, если твоя беспечность приведет к плохим последствиям? – Мику! - я резким движением повернула японку к себе, - Хорошо, я скажу прав… Но фразе моей не было суждено закончиться, ведь я увидела не ту жизнерадостную девушку, которая встречала меня в первый день, а лишенную эмоций куклу, на которую лишь натянули скин Хацунэ Мику. Во взгляде читалась лишь угасающая надежда, постепенно сменяемая полным безразличием. – Знаешь, Эмилия, - японка слегка начала перебирать мой криво завязанный галстук, - Я не хочу играть роль глупой обиженной эгоистки, поэтому я хочу тебя выслушать. Мне искренне непонятен контраст той заботы и близости, что мы показывали друг другу в домике, и твоей маниакальной манерой врать. Лия, я хочу быть твоим другом, но друзья не врут друг другу. – Тогда слушай, - заряд адреналина лишил мой голос всякой неуверенности, - Да, я врала тебе. Семен рассказывал мне про лагерь, а сегодня он подробно описал мне пропажу Шурика. Я врала тебе не потому, что хотела скрыть от тебя правду, а потому, что не хотела впутывать тебя в то дерьмо, в которое я вляпалась. Я машинально сделала шаг, сократив расстояние между нами до нескольких сантиметров, и посмотрела Мику прямо в глаза. – Ты ведь знаешь, когда я вру. Так сейчас ты мне веришь? – Лия… - в Мику едва, но снова загорелось характерное ей аквамариновое пламя, - Я тебе верю. И я готова тебя выслушать. Я начала свой рассказ. От одинокой девочки, не принятой обществом, к потенциальному трупу на пороге продуктового магазина. Мику внимала каждому моему слову, не перебивала меня и лишь изредка уточняла значение характерных неологизмов. И когда мой рассказ дошел до событий последних двух часов, я решилась на это. – И во всем этом круговороте событий был только один луч света. Мику, это не правильно, но я не хочу дружить с тобой - я хочу большего. Я совершенно ничего не понимаю в отношениях, даже в дружбе я полный профан. Но в этом чувстве ошибиться невозможно. Мику, я… – Подожди, - японка прервала мой монолог объятием, - Я услышала тебя, но не могу ответить тебе сейчас. Да, твой рассказ про путешествие во времени звучит как полный бред, но я верю тебе. И да, я понимаю распирающие тебя чувства, ведь где-то внутри меня живут такие же. Будет глупо вот так сразу давать тебе ответ, так что дай мне сутки. Завтра мы встретимся на этом же месте после ужина и поговорим. Я обещаю, что буду честна с тобой. – Мику… - я лишь крепче обняла подругу. Можно было вот так вечно стоять, наблюдая последние секунды заката. Хоть я и думала, что достаточно будет выговориться, но Мику подкинула мне новое испытание. Сутки томительного ожидания ответа сродни пытке, но я выдержу ее. – Лия… - Мику, вернувшая себе прежнюю улыбку, отошла на шаг, - Ужин уже давно закончился, пойдем домой? – Да, идем домой. По пути домой мы не проронили ни слова. Мику, я уверена, многое предстоит осознать. Вываливать на нее правду и о моей жизни, и о моих чувствах в один вечер было рискованно, но честно по отношению к ней. Взвесить все “за” и “против” перспективы наших отношений, обрисовать реальность меня в этом мире - все эти решения остануться за Мику. Дома мы разошлись по кроватям, готовясь ко сну. Завтра новый день, тем более что насыщенность сегодняшнего неплохо вымотала меня. Я легла на спину и закрыла глаза. – Доброй ночи, Мику. Однако ответа не поступило. Она сделала несколько шагов по направлению к моей кровати. В ночной тишине я слышала каждый вздох Мику, приближающейся с каждой секундой. Хотелось открыть глаза, но что-то внутри меня говорило мне не делать этого. Как будто это спугнет то чудо, что произойдет буквально через секунду. Ожидания оправдались: я почувствовала легкое прикосновение в области щеки. Мягкие, немного влажные, - это были губы Мику. Такое неуверенное движение, за которым стоит груз принятого решения. – Доброй ночи, Лия, - прошептала Мику.