little crime love story. part 2.

с каждым шагом на душе появляется пара метафорических валунов. а что если? что если все это — шутка, галлюцинация, сон, а на самом деле леви погиб, но ее сознание просто не воспринимает этот факт? что если пик перепутала документацию пациентов? что если? единственное, что сдерживает зоэ от безумной истерики — присутствие габи, перед которой показывать страх никак нельзя, иначе дочь тоже начнет бояться. сердце женщины бьется так, словно сейчас и вовсе покинет грудную клетку, дышать становится все тяжелее, а желудок вот-вот начнет содрогаться от рвотных спазмов.  пришли.  нужно отрыть дверь... нужно? а может, лучше просто спрятаться где-то и подождать, пока придет кто-нибудь умный и взрослый и скажет все, как есть, чтобы ханджи не тешила себя ложными надеждами? потом обнимет, увезет из этой проклятой больницы, даст пару таблеток сильного снотворного и посидит с ней, пока та не провалится в глубокий, спокойный сон? нет. сейчас этот умный и взрослый — она и только она. надеяться не на кого. скрип.  — боже, просил же, чтобы она запретила тебе ехать сейчас, — вздыхает леви, — ночь на дворе, а тебе нужно отдохнуть. — ворчит недовольно.  — живой? — словно у самой себя, спрашивает зоэ, даже стекла очков краем рубашки протирает, а то вдруг померещилось..?  — папа!! — радостно кричит габи, чьи опасения развеялись сразу же.  по виду, вроде живой, хоть и бледный, как сама смерть, а часть лица покрыта бинтами. значит, все хорошо?  — я завтра же поеду в ту залупу. — решительно произносит ханджи, — и я буду пытать их всех, пока не узнаю, кто виновен в нападении. — ее глаза горят от несдерживаемой ярости и жажды крови и мести, — и только попробуй, блять, меня остановить.  — тогда, я напишу отказную от пребывания в стационаре и тоже поеду с тобой. — без доли сомнений, оповещает старший аккерман, машинально поглаживая по волосам дочь, сидящую у изголовья кровати. — это манипуляция! — кричит зоэ отчаянно. — нет. только факты. или ты откладываешь поездку, или я еду с тобой. — леви остается невозмутим. — они успеют подчистить следы и скрыться, пока я жду!  в палату заходит уставшая пик.  — мы уже обсудили это, я с вами. и я только что уволилась. — женщина улыбается.  — вы, блять, чем думаете?! — вопит зоэ, не оставляя надежд переубедить обоих энтузиастов, — этот, — указывает рукой на мужа, — сдохнет, эта, — теперь на фингер, — останется без денег, станет бомжихой и тоже сдохнет, но не в муках, а под мостом! ебанулись?!  — все в порядке, дорогая, я уже созвонилась с армином, и он согласен устроить меня в морг, как только я разберусь с более важными делами, — она усмехается, как будто, вся проблема заключалась только в этом.  — у меня ощущение, что из нас двоих клялась гиппократу только я, — ханджи понемногу успокаивается, понимая, что на месте леви поступила бы точно так же. — и это не мешало тебе стрелять в людей направо и налево, — припоминает аккерман, — короче, едем через неделю, можешь расслабиться, — смягчается он, — на планирование поездки в одиночку у тебя бы ушло примерно с только же времени. со всей бюрократией разобрались сейчас, чтобы она не всплывала во время составления плана. домой поеду утром, если все будет нормально.  — я вас прикончу, — вздыхает она и садится на край кровати, — и гиппократ на небесах скажет мне огромное "спасибо".  — мама, а мне пострелять по плохим дядям разрешишь? — с надеждой спрашивает габи, невинно улыбаясь.  *** уложив дочь, начавшую сильно капризничать под утро, спать, зоэ возвращается в спальню. за большими окнами во всю светит солнце, сон все не идет.  — извини, что напугал, — негромко произносит леви и осторожно касается ее руки.  — все в порядке, но больше так не делай! — отвечает женщина и ложится в объятия супруга, такого же усталого, как и она.