День рождения Тульпы

      Грусть и тяжкая тоска. В окне — тоска, на стенах грусть, в коридоре — уныние, на лестнице — меланхолия, в палате — депрессия… Круговорот из негативных эмоций и переживаний захлёстывал меня с каждым пробуждением и с каждым засыпанием. Утром мне было трудно продрать глаза, а ночью тяжело засыпать. Замкнутый круг!        Я бы даже очень хотела умереть, ибо одной бренной тушкой в этом несправедливом и ужасном мире больше, одной меньше. Я даже подумывала о том, как сброситься из больничного окна, но мне мешали железные прутья решётки, подпёртые снаружи плотными ставнями. Из-за чего я всё больше разочаровывалась в себе.        Время протекали в этом бетонном аду крайне медленно, и каждый день казался мне целой земной жизнью. Повышенный интерес я испытывала к тематике смерти, так как многие пациенты умирали в здании лечебницы. Порою даже в моей палате! Вездесущая смерть окружала меня повсюду. Она манила меня своими чёрными пальцами как старую подругу. Она приходила ко мне в ночи под видом горбатого безобразного нечта, наваливалась на меня и душила, надеясь на то, что я перестану цепляться за свою чёртову жизнь.        Но почему же я продолжаю сопротивляться её нападкам?        Ответ не ясен.

* * *

       Это случилось холодной февральской ночью, а именно двадцать седьмого числа.        Все мои соседки по палате уже мирно дрыхли и видели, наверное, уже пятнадцатый сон в то время, как я даже не ложилась. Причиной всему — очередная снизошедшая на меня проклятая бессонница. Она мучила меня, ни на секунду не давая сомкнуть глаз.        Внезапно к этому отвратительному состоянию примешалось ещё и пакостное чувство гнусного иррационального страха, что так неожиданно огорошил меня в ночи.        Из дальнего угла палаты между койкой и тумбочкой выползло некое существо, которое неторопливо приближалось ко мне. С каждым медленным шагом оно превращалось в человекоподобную фигуру. Безумный ужас окутал меня, я не могла сделать лишнее движение, и даже инстинкт самосохранения не давал мне сдвинуться с места ни на сантиметр.        Тёмная фигура приблизилась ко мне. К своему глубочайшему удивлению до фибр души я разглядела… Полла! Моего Полла! Мою Тульпу, созданную мной ровно в этот день ровно три года назад!!!        Он склонился надо мною. На его мрачном лице появилась тёплая улыбка, которую раньше мне видеть не доводилось. Я не стала себя сдерживать, накинувшись на него с поцелуями, ибо заплатила за воссоединение с ним огромной болью и своим психическим состоянием.        Полл же, в отличие от меня, находился в наилучшей кондиции. Лиловые глаза блистали, очаровательный оскал не сходил с лица, а тёмно-серый свитер с причудливыми сетчатыми узорами придавал его образу несравненный шарм. Горько-сладкие губы целовали меня так же страстно, как будто бы в первый раз. Руками я гладила его затылок и грудь, плача от счастья, что вот он мой Полл — не иллюзорный и осязаемый! Сам мой единственный луч любви с благоговением щупал свою создательницу во всех мыслимых и немыслимых местах, чем доставлял неземное блаженное удовольствие.        Боже, как мне хотелось продлить это чудесное время, а ещё лучше — вообще остановить его, чтобы эти великолепные мгновения никогда не закончились. Но, к сожалению, я не могла повлиять на эту могущественную эссенцию, как ни прискорбно.        Буду лапидарна: утром я проснулась абсолютно счастливая, влюблённая до краёв и помеченная засосами Полла на шее, млея и тая от любви к созданному мной Тульпе…