Аромат трав

      Сквозь густые еловые ветки и заросли высокой травы разносилась тихая мелодия. Нежная, словно воспоминание, она погружала весь лес в оцепенение.       Источником этой чарующей мелодии был худощавый парень, присевший на корточки около дерева и собирающий в небольшую корзинку какие-то травинки. Его длинное черное ханьфу с вышитыми костяными рыбами распласталось по земле, высокий хвост шелковистых волос чуть покосился, позволив отдельным прядям небрежно рассыпаться по плечам, но юношу это совсем не волновало. Казалось, он был полностью погружен в свои мысли — мелодия, и без того едва слышная, периодически затихала и обрывалась. Из оцепенения его вырвало шумное приближение другого парня, которого тут явно не должно было быть.       — Ух, из этого леса вообще есть выход?! — громко возмущался тот, время от времени ойкая и бормоча ругательства. — Мое прекрасное лицо все исцарапано ветками, а любимые одежды в грязи и травинках! Говорил мне брат не ходить в лес, почему я его не слушал?!       Парень в черном ханьфу постарался бесшумно смыться подальше от этого чересчур громкого путника, но был остановлен резким окликом:       — Подождите, подождите! Не уходите, пожалуйста! — тот бросился вдогонку, не обращая внимания на до этого слишком беспокоившие его ветки и торчащие из-под земли корни — видимо, смерть в лесу была все-таки пострашнее изорванного платья. — Я просто хочу узнать, как выбраться из этого леса!       К вящему сожалению худощавого парня, его все же догнали. — Фух, вы так быстро ходите! — неудачливый путник согнулся пополам и пытался отдышаться после такого забега. — Как вы оказались в этой глуши?       — Я здесь живу, — сухо отозвался его собеседник и, не желая далее вести беседу, попытался сбежать, но был пойман цепкими пальцами за край рукава.       — Правда? Поразительно! Брат говорил, этот лес необитаем, и сюда не следует соваться. А, я Цинсюань, кстати! Приятно познакомиться!       — Хэ Сюань, — буркнул парень и вырвал свой рукав из чужой хватки. — Зачем ты здесь?       — Я просто заблудился, хехе, — неловко рассмеялся парень. Его каштановые кудряшки слегка подпрыгнули и рассыпались по плечам. — Обычно я хожу сюда, когда хочу побыть один, но сегодня так задумался, что свернул с привычной тропинки!       — Ты не выглядишь, как случайно заблудившийся путник, — скептически заметил Хэ Сюань. — К тому же, в этом лесу нет никаких тропинок. Он заброшен уже много лет.       — Но ты ведь живешь здесь! — паренек в открытую проигнорировал брошенный в его сторону упрек во лжи.       — То, что я живу здесь, вовсе не означает, что мне это нравится, — резко возразил тот.       — А тебе не нравится? — осторожно поинтересовался Цинсюань. — …Нравится, — буркнул его собеседник, спустя пару мгновений молчания. Парень звонко рассмеялся.       — Ха-ха, Хэ-сюн, ты весьма интересный! Надо было прийти сюда раньше! И почему мой брат не говорил о том, что ты живешь здесь?       — С чего вдруг твой брат должен об этом знать? — огрызнулся Хэ Сюань. Этот слишком громкий парень начинал откровенно выводить его из себя.       — Мой старший брат все знает о здешних землях! Он князь Ши Уду! — гордо заявил тот, и парень почувствовал, как к голове резко прилила кровь.       — Так ты… — начал он, стараясь, чтобы его голос не дрожал от волнения, — Ши Цинсюань?       — Верно! Ты знаешь обо мне?       Хэ Сюань криво усмехнулся. — Кто ж не знает про великого князя и его прекрасного младшего брата, — медленно произнес он странным тоном. — Даже до такой глуши доходит человеческая молва. — Я и правда очень хорош собой, — самодовольно улыбнулся парень, но тут же слегка нахмурился. — Хотя, конечно, после такой прогулки я выгляжу не лучше крестьянина. Брат будет очень ругаться, когда увидит меня в таком виде!       — Можем зайти ко мне, — предложил юноша в черном, внимательно проверяя реакцию собеседника. — Я мог бы помочь тебе с твоей небольшой проблемой. — Хэ-сюн, это невероятно мило с твоей стороны! — Цинсюань тут же бросился обнимать своего новоиспеченного знакомого, который едва успел перехватить корзинку с травами — не хватало еще, чтобы из-за этого внезапного гостя весь его многочасовой труд оказался рассыпан по земле. — Я буду очень рад посетить твой дом, мне так интересно!       Хэ Сюань бросил на парня короткий нечитаемый взгляд и тут же отвел его в сторону.       — В таком случае, прошу за мной.       Спустя столько лет судьба наконец предоставила ему шанс отомстить. Домик оказался куда в более плохом состоянии, чем думалось Ши Цинсюаню. Весь покосившийся и заросший мхом, казалось, что он рухнет с минуты с минуты.       — Эм, Хэ-сюн — осторожно позвал он остановившись перед этой хрупкой конструкцией. — Так ты живешь… здесь?       — Да, — коротко бросил парень и взялся за ручку двери. — Не нравится — уходи, я тебя не держу.       Спустя пару невероятно мучительных мгновений несчастный юноша решил, что лучше быть раздавленным какой-нибудь случайно упавшей балкой, чем загнуться от голода под одинокой сосной.       Внутреннее убранство домика поразило Цинсюаня не меньше: почти все поверхности были заставлены книгами, пергаментами, скляночками, засушенными травами. Со стороны казалось, что все это — не более чем беспорядок, который самому хозяину лень убирать, однако то, как уверенно Хэ Сюань действовал среди этого хаоса, говорило об обратном. — Тебе бы… прибраться, что ли, — аккуратно начал парень, внимательно осматривая пространство вокруг себя. — Хотя так мне даже больше нравится! Очень необычно.       — Это мой дом, что хочу, то и делаю, — отрезал тот и, повернувшись к застывшему посреди комнаты гостю, коротко бросил: — Раздевайся. — Как тебе не стыдно, Хэ-сюн, мы ведь едва знакомы! — возмутился Цинсюань. — Или ты каждого встречного к себе в кровать затаскиваешь?       — Во-первых, в моей кровати место только для меня, — раздраженно ответил парень. — Во-вторых, ты сам ко мне привязался, я никуда тебя не затаскивал. А в-третьих, мне все равно. Видимо, ты уже привык к своим лохмотьям.       Юноша бросил короткий взгляд на свои ранее прекрасные одежды цвета цин и ужаснулся. — О Небо, и в этом я шёл всю дорогу до сюда?!       — Здесь нет никого, кроме тебя и меня, — Хэ Сюань вытащил из шкафа первое попавшееся ханьфу и бросил в руки застывшего гостя. — Твоим одеждам уже ничем не помочь. Переоденься.       — Я не буду это надевать! — возмутился Ши Цинсюань. — Мало того, что они чёрные — а это совсем не соответствует моему стилю, так еще и мятые настолько, словно ими пол мыли!       — Возможно, — равнодушно пожал плечами парень и принялся перебирать принесенные им травы. — Хэ-сюн, ты такой жестокий! — захныкал тот.       Снова неопределённая усмешка и немного раздраженный голос:       — Прекрати ныть. Я не мою пол своими одеждами.       Цинсюань мгновенно просветлел, и зеленые глаза блеснули смесью веселья и благодарности.       — А у тебя отличное чувство юмора, Хэ-сюн! Ты такой забавный!       Хэ Сюань на мгновение замер, а затем медленно повернулся к пареньку. В золотых глазах билось столько противоречивых эмоций, что взгляд стал абсолютно нечитаем.       » Братец Сюань, ты такой забавный!»       Последней, кто говорил ему эти слова, была его убитая сестра.       Из мрачных размышлений его выдернул энергичный голос совсем рядом.       — О, Хэ-сюн, а что это ты делаешь? Травы разбираешь? А ты знаешь, как они называются?       — Конечно, знаю, — колдуну наконец удалось себя в руки. — Иначе зачем бы я их собирал?       — И правда, — неловко рассмеялся паренек. — А что вот это за цветочек такой? — он ткнул пальцем в колбочку с небольшим фиолетовым цветочком, стоявшую на столе.       — Не трогай, — зашипел тот, но все же ответил. — Это адамова голова. Его можно собрать только ранним утром на Ивана Купалу.       — Такой редкий, — задумчиво протянул Цинсюань. — А вот этот?       — Плакун-трава. Отпугивает нечисть и растет только около озер.       — Неужели в этом лесу и озеро есть? — удивился юный Ши.       — Нет, только речка, — покачал головой Хэ Сюань. — Эта трава… досталась мне от матери.       — Твоя мама тоже была ведьмой? — восхищенно выдохнул паренек.       — Да, — сквозь зубы выдавил колдун.       — Потрясающе! А что вот это за трава такая? Выглядит самой обыкновенной…       — Расковник. Отмыкает любые замки и разрушает преграды, помогает от дурного сглаза и порчи.       — Как здорово! Я тоже хочу себе такое растение, смогу запросто сбегать от брата!       — Расковник растет только в темных местах леса и на тайных лугах. Чтобы его найти, надо знать, где искать.       — Ох… — расстроенно вздохнул Цинсюань, но тут же переключился на другое растение. — А вот это?       — Нечуй-ветер. Обладая ей, можно остановить ветер на воде и ловить рыбу без невода, но смельчаков искать ее немного: собрать эту траву можно только зимой на берегу реки или озера, в полночь на 1 января.       — У тебя все травы такие редкие! — зеленые глаза юноши восхищенно блеснули. — Эта тоже какая-то особенная?       — Нет, просто розмарин. Используется в лечении и приготовлении пищи.       — А это?       — Мария-Магдалина. Помогает от тоски.       — А то?       — Разбой трава. От застоя крови.       — А вон тот цветочек?       — Анютины глазки. От сглаза.       — Хэ-сюн, ты так много знаешь о травах! — восхищенно воскликнул Ши Цинсюань, с неприкрытым восторгом разглядывая все эти многочисленные баночки, склянки и связки. — Это удивительно, я никогда не слышал о большей части из них!       Колдун неопределенно хмыкнул и, повернувшись спиной к гостю, достал с полки какую-то книгу.       — Я просто много учился, — туманно ответил он.       — А научишь меня? — глаза паренька полыхали неподдельным интересом. — Пожалуйста, Хэ-сюн, пожалуйста!       — Нет, — резко выпалил юноша и, заметив растерянность на лице собеседника, поспешил добавить: — Не сейчас. Я научу тебя чуть позже.       Цинсюань счастливо рассмеялся, а Хэ Сюань мрачно усмехнулся. Он не собирался исполнять обещанное — все равно в этом не было никакого смысла. Когда наступит это «чуть позже», паренька уже ничто не будет интересовать.

* * *

      Когда-то семья Хэ была очень известна, не только на их деревню, но и на все окрестные. Каждый знал, что если беда какая приключилась — болезнь, неудачи или тоска, то нужно идти к ним. Уже несколько поколений эта семья была известна лекарями, колдунами и ведьмами. Народ, хоть и немного побаивался этих людей, но все же уважал и относился к ним с теплотой и пониманием — семья Хэ помогала каждому, кто приходил на порог их избы и никогда никому не отказывала.       Хэ Сюань был вежливым и обходительным молодым человеком с обворожительной улыбкой и мягким взглядом, умным, талантливым и подающим надежды. У него были заботливые и любящие родители, милая младшая сестренка и очаровательная невеста. Он обучался у своей матери ведьминской науке и делал значительные успехи. Родители гордились им, а односельчане уважали, и он часто помогал им вместо пожилых матери и отца. Сестренка восхищалась его навыками и постоянно наблюдала за тем, как он работает с травами и варит зелья, невеста искренне любила его и трепетно заботилась.       Хэ Сюань был счастлив. Но вся его жизнь оказалась разрушена в одночасье. В тот злосчастный день к местному князю Ши Уду пожаловал странствующий предсказатель.       — Молодому господину Ши следует остерегаться ведьм, — мрачно предупредил он. — Это может плохо закончиться.       Князь очень любил своего младшего брата, а потому был готов сделать что угодно ради его безопасности. На следующий же день начались массовые гонения на ведьм. Запылали огни пожарищ, полетел по воздуху пепел и дым, смешанный с криками и мольбами.       Семья Хэ не успела скрыться. Когда в их дом ворвались солдаты князя, родителям Хэ Сюаня удалось отвлечь внимание ворвавшихся на себя, и парень смог спрятать сестру и невесту в кладовке со старыми вещами. Убедившись в надежности их убежища, он бросился на помощь матери и отцу, но было уже поздно. Их окровавленные и исполосованные множеством ударов мечей тела были небрежно брошены поперек комнаты, и солдаты переступали через них, словно через мешки с мусором, не стесняясь наступать и подпинывать.       Хэ Сюань до сих пор помнил эту всепоглощающую ярость — вряд ли когда-нибудь он смог забыть, как хотел собственные руками убить каждого, кто посмел ворваться в его дом и так надругаться над его родителями.       Он не был обучен владению мечом — до этого дня их деревня никогда не знала крови и пожаров, никогда не знала боли и отчаяния. Но Хэ Сюань был колдуном, и этого оказалось достаточно, чтобы вывести из строя нескольких солдат. В тот момент он был как никогда благодарен своему любопытству, благодаря которому выучил раздел о ядовитых травах, и своему упорству, благодаря которому создал несколько смертельных и дезориентирующих порошков и зелий.       Но все-таки его противников было куда больше одного, они были сильнее, и они были хорошо вооружены. Хватило пары ударов мечом, чтобы парень с тихим стоном повалился на пол.       Его невесту силой вытащили из чулана и пытались куда-то увести, но, казалось, ее это совершенно не волновало — она постоянно звала Хэ Сюаня, его родителей, и много плакала. Парень хотел броситься за ней, хотел отрубить руки каждому, кто посмел так грубо с ней обращаться, но даже не мог пошевелиться — клинки, удары которых ему достались, были отравлены. Сестренки рядом с ней не было — видимо, его невеста, поняв, что солдаты переворачивают весь дом, и их убежище скоро будет обнаружено, спрятала малышку в кучу тряпок и приказала молчать, что бы не происходило. Парень не мог не почувствовать облегчение от того, что сестра не попала в лапы этих монстров.       Последнее, что запомнил Хэ Сюань перед тем, как окончательно потерять сознание, — душераздирающий крик его невесты, увидевшей, что стало со столь дорогими для нее людьми.       Хэ Сюань нескоро пришел в себя. По словам спасшей его пожилой соседки, он пробыл в беспамятстве почти две недели, и его шансы на выживание были крайне малы. Несмотря на жуткую мигрень, сухость в горле и боль, пронизывающую все тело и разрывающую легкие, он прошептал:       — Где моя сестра и невеста? Они в порядке?       Гробовое молчание стало ему ответом. Хэ Сюаню показалось что в его сердце вновь вонзилась холодная сталь мечей.       Солдаты жестоко надругались над его невестой, протащив ее за волосы почти по всей деревне. Когда от боли, горя и унижения девушка уже не могла сопротивляться, они накинули на ее шею веревку и повесили на ближайшем дереве.       Их дом подожгли, и соседи с огромным трудом смогли вытащить из разваливающегося дома еще живого Хэ Сюаня и мертвые тела его родителей, но где искать малышку не знали. А девочка, помня наказ старшей сестрицы, тихо сидела там, где ей сказали оставаться. Его младшая сестра сгорела вместе с их домом.       У Хэ Сюаня больше не было смысла жить. Единственной его целью стала месть.       В тот день он проводил Ши Цинсюаня до выхода из леса и объяснил, как найти его в следующий раз. Он знал, что юноша вернется в его маленький развалившийся домик.       В конце концов, Хэ Сюань обещал обучить его ведьминскому искусству.       В течение следующих месяцев Ши Цинсюань каждые несколько дней прибегал в лесную чащу, где вместе с Хэ Сюанем изучал травы и варил какое-то странное зелье, о назначении которого колдун обещал рассказать после его приготовления.       Спустя три или четыре таких встречи юноша, широко улыбаясь, уже называл колдуна своим лучшим другом и проводил у него все больше времени, начав сбегать из дома чуть ли не каждый день. Хэ Сюаня невероятно раздражал этот шумный парень, но такой интерес с его стороны был ему только на руку.       Все шло строго по его плану.       В один из таких дней Ши Цинсюань прибежал невероятно запыхавшийся и едва не плачущий. Он редко появлялся настолько расстроенный, и Хэ Сюань даже удивился.       — Что такого случилось? — немного раздраженно бросил, будучи уверенным, что дело наверняка в какой-нибудь мелочи.       — Брат узнал, что я хожу к тебе, — от волнения голос паренька дрожал, а периодически проскальзывающий смех выдавал его страх и нервозность. — Он запер меня в комнате и сказал, что я не понимаю, с кем связался, ха-ха! Завтра он отправится сюда во главе с отрядом солдат. Они придут убить тебя, Хэ-сюн!       Колдун не смог сдержать кривой усмешки, смесь предвкушения и боли отразилась на его лице — как можно убить давно мертвого?       — Хватить ныть, Цинсюань, — отрезал в ответ парень. — Нужно действовать.       Воспользовавшись замешательством и растерянность молодого Ши, он сунул ему в руки пиалу с дымящимся раствором светло-зеленого цвета.       — Что это? — растерянно спросил юноша. От пиалы исходил приятный запах каких-то трав.       — Успокаивающий отвар, который мы с тобой варили, — объяснил Хэ Сюань. — Выпей, и ты сразу почувствуешь себя лучше.       — Ох, спасибо, Хэ-Сюн, это очень заботливо с твоей стороны, — Цинсюань благодарно улыбнулся и залпом осушил пиалу. Отвар согрел его, оставив на языке приятную сладость. — Так вкусно!       Колдун ничего на это не ответил.       — Мне нужно уходить отсюда как можно скорее, — наконец сказал он спустя несколько мгновений. — Помоги собрать вещи.       — Конечно! — юноша чувствовал вину за то, что другу приходится покидать дом из-за его оплошности. Будь он немного внимательнее, все было в порядке. — Что я должен делать?       — Сложи все книги с той полки в эту сумку, — коротко пояснил колдун, а сам принялся перебирать свои многочисленные ингредиенты и зелья. Ему нужно было тщательно выбирать, что взять с собой — много он не унесет, а уходить придется быстро.       Прошло около пяти часов напряженных сборов, когда Ши Цинсюань тяжело осел на пол.       — Хэ-сюн, что-то мне совсем плохо, — жалобно протянул он. — Голова очень кружится и тошнит! Ух, как больно…       — Ты просто слишком перенервничал, — успокоил его Хэ Сюань, пряча злобную ухмылку за длинной челкой. — Может, еще успокаивающего отвара?       — Я не откажусь, — вымученно улыбнулся юноша. Тошнота усиливалась с каждой минутой, и ему уже начинало казаться, что все его внутренности горят огнем. — После него мне и правда было лучше.       В надежде, что так ему как можно скорее полегчает, Цинсюань выпил две полные пиалы.       Через полчаса боль стала практически невыносимой, и его вырвало кровью.       — Хэ-сюн, агх… мне так больно, так больно! — Цинсюань ощущал, как волны боли и липкого страха, захлестывают его с головой. — Что происходит, Хэ-сюн? Я… АААААААААААА!       — Спокойнее, Цинсюань, — презрительно бросил колдун, сверху вниз наблюдая за страдающим в его ногах юношей. — Мы ведь даже не дошли до самой веселой части. Рвота с кровью и боль в животе — лишь начало. Потом тебя начнут мучить галлюцинации, и чем дальше, тем сильнее. Ну а следом — припадки, выкручивающие тело в мучительной агонии. Что скажешь, м, Цинсюань?       — Убей меня, прошу, убей! — слезы полились из глаз юноши. Вся эта ситуация казалась ему не более чем страшным сном, жутким кошмаром. Он не мог понять, почему его лучший друг, до этого относившийся к нему с пониманием и вниманием, пусть и некой холодностью, сейчас говорит такие страшные вещи!       Хэ Сюань раздраженно выдохнул и, присев на корточки напротив Цинсюаня, приподнял его голову, грубо дернув за волосы. Юноша коротко всхлипнул и разрыдался.       — Нет, Цинсюань, я не позволю тебе умереть так просто, — сквозь зубы процедил колдун. — Как и брату твоему не позволю. Вы оба виноваты в том, что произошло с моей семьей. Я имею право отомстить!       — Твоя семья… я… ничего не знаю… — прохрипел юный Ши, борясь с приступами удушья, вызванными ядом.       — Мне… жаль…       — Тебе жаль? — равнодушно переспросил Хэ Сюань и ядовито рассмеялся. — Как жаль, что мне — нет!       Юноша вновь зашелся в крике, едва не сломав себе шею в попытках вырваться из чужой хватки. Колдун грубо отбросил его волосы, и голова парня с глухим стуком ударился о деревянный пол.       — Хочешь знать, что убьет вас обоих? — вкрадчивым шепотом начал он. — Это рицин. Бесцветный порошок без вкуса и запаха. Я добавил его в твой отвар — он действительно был успокаивающим. Успокаивающим навсегда!       Он вновь злобно рассмеялся, но в этом смехе было слишком много боли.       — Помнишь, мы собирали семена клещевины? Такого красивого растения с узкими листьями? Из этих семян я и сделал этот яд. Он невероятно токсичен — даже просто вдыхая его, можно запросто получить смертельную дозу. Когда я уйду, я поставлю чан с нашим отваром у входа, а Ши Уду, ворвавшись в мой дом, разольет яд по всему полу, на котором будешь лежать уже мертвый к тому времени ты. Понимаешь, к чему я клоню, Цинсюань?       — Прошу… убей меня… не трогай… брата… — хрипел юноша, давясь собственной кровью.       — Глупый Цинсюань, — презрительно бросил Хэ Сюань, — на что мне твоя жизнь? Ты был нужен, чтобы заманить сюда Ши Уду — источника всех бед. Если бы не твой брат, возможно, мы смогли бы стать лучшими друзьями, как ты и хотел. Признаю, я привык к тебе за это время. Но… его было недостаточно, чтобы я пожалел твою жизнь. Счастливой мучительной смерти, Цинсюань.       Хлопнула дверь, заглушая почти вырвавшийся наружу жуткий крик мучительной боли. Хэ Сюань поудобнее перехватил сумки и торопливо зашагал прочь из леса.       На следующий день эта хлипкая дверь была снесена одним ударом ноги князя Ши Уду. Котелок покатился по полу, расплескивая свое светло-зеленое содержимое. Оно перемешивалось с кровавыми разводами, среди которых, точно зеленый листик среди алых лепестков, лежал Цинсюань. На его лице застыло выражение отчаяния и скорби, в точности отражая то выражение, которое появлялось на лице его брата.       Когда в обветшалом домике вновь раздался душераздирающий крик, Хэ Сюань был уже далеко. Однако он был уверен, что Ши Уду проведет достаточно времени рядом с телом своего брата, чтобы вскоре отправиться вслед за ним.