Никакого другого будущего

Когда у тебя остаётся так мало, начинаешь ценить то, что есть, сильнее. Руки у Джоэла грубые, кожа на ладонях шершавая — слегка царапает бёдра. Элли откидывает голову назад, цепляется пальцами за широкие запястья Джоэла, постанывает в такт собственным движениям. Вверх и вниз, вверх и вниз — самый древний танец на свете. Языки костра пляшут рядом, весело потрескивая поленьями. Отблески пламени скользят по рукояткам ножей, по стволам обрезов, разложенных в идеальном порядке, чтобы чуть что — подхватить. Именно поэтому Элли сейчас сверху — она просто быстрее, чем Джоэл. — Боже, детка… Его ладони перемещаются на её живот, обхватывают грудь снизу, легко сдавливают — так, чтобы прострелило сладким удовольствием сверху донизу. Элли упирается руками Джоэлу в грудь, наклоняется, пристально глядя в глаза. Медленно, не в такт толчкам, облизывается. — Ох, блядь, — реагирует он, срывая ритм, но Элли этого и добивается. Джоэл подхватывает её под задницу, задержав в воздухе, и кончает. Тёплая сперма вместо её вагины течёт по бёдрам мутноватыми каплями. Элли поддёргивает рубашку на спину, прикрывая поясницу, и тут же оказывается на обеих лопатках. Встав на колени, Джоэл сначала осматривается, внимательно слушая окружающий мир, но, кроме стрёкота цикад, даже её ухо ничего не улавливает. — Всё спокойно, — шепчет Элли. Джоэл ставит её ступни себе на плечи, наклоняется… И тут он колючий, хуже, чем ладони, но Элли только шире раздвигает ноги, дотягиваясь ладонью до наполовину седой макушки. Джоэл собирает с неё собственную сперму языком, а потом обхватывает губами клитор с окружающей его плотью. Элли тихо выдыхает, зажмуриваясь и накрывая рукой любимый нож. В такие моменты она может и тормозить, не стоит терять лишние секунды на поиск оружия. Но лес кругом тихий, а ей хочется быть очень, очень громкой, потому что Джоэл добавляет к языку пальцы, и внутри они ощущаются едва ли не лучше члена. Сегодня им везёт — впрочем, как и большую часть времени. Никто не выходит из леса на влажные звуки скольжения языка и громких поцелуев. Джоэл буквально поедает её, заставляя выгибаться и хватать воздух ртом, чёртов умелец, никто и никогда не был лучше него. Элли соскальзывает с его плеч в первой судороге оргазма и едва не ударяет пяткой по уху. Джоэл лижет её, пока живот не перестаёт подрагивать. — М-м-м, отстань, — бормочет она, когда вновь начинает заводиться. — Ты же знаешь, долго трахаться опасно. — Зато приятно. Джоэл подаёт ей одежду и вытирает рот тыльной стороной ладони. Элли никогда не обижается на это, хотя знакомые девчонки говорили ей, что она должна бы. Вместо пустых надуваний щёк она встаёт и натягивает трусы. Джоэл провожает их жадным взглядом, и это намного ценнее, чем если бы он не спешил стереть со щёк её влагу. — Костёр хорошо прогорел, — улыбается Элли, влезая в джинсы прямо на ходу, и берёт в руки прутья с нанизанными на них рыбами. — Думаю, поджарится как надо. Сегодня было тепло, и Джоэл учил её индейским способам охоты на подводную дичь. Джоэлу вообще всегда есть, чему научить Элли. — Тогда добавь немного соли, детка. Я хочу почувствовать вкус этой рыбы. Элли краснеет, устраивая добычу над костром. Судя по ухмылке Джоэла, речь явно не о еде. Чёрт бы его побрал. И её — за то, что ей так нравится, как умело он играет на её чувствах, будто на гитаре. Не только на чувствах. — Спой мне, Джоэл, — просит Элли, копаясь в рюкзаке — там, в потайном кармашке, есть небольшая жестянка с солью. И Джоэл поёт: — Она была быстрой машиной, Она держала свой двигатель в чистоте… Под слова фривольной песенки Элли убеждается, что рыба закреплена хорошо, и садится к Джоэлу под бок. Когда он приобнимает её одной рукой, Элли чувствует себя самой счастливой на свете. И не может представить никакого другого будущего, кроме того, что с Джоэлом.