***
В Сторибрук пришла осень. Улицы превратились буквально в полноводную реку, которая разливаясь, придавала городку сходство с Венецией. Горожане мечтали о солнце, на чём свет стоит ругая плохую погоду. Единственный, кто был рад такому происшествию - Сэм Миллс. Мальчик выходил с братом во двор отпускать в плавание многочисленные белые кораблики. На каждом он писал желание, самое сокровенное, что давно хранил в сердце. Ему хотелось, чтобы мама не плакала ночами, чаще улыбалась, чтобы папа наконец вернулся, больше никогда не уходил, чтобы Генри помирился с отцом, чтобы они все вчетвером наконец стали настоящей семьёй. Белые странники плыли по течению, иногда находили пристань в серых от дождя лужах, иногда, самые смелые, с боем прорывались под Мост Троллей, минуя реку, оказывались в мире без магии. Сэм не знал всего этого, зато верил, всё возможно, пока есть те, кто тебя любит - по-настоящему, для кого ты - целый мир.***
Руби нашла один их корабликов, он словно притомившись от долгих странствий, оказался совсем рядом с кафе "У Бабушки". Девушка вместе с Августом, с осторожностью высушивали исписанные неровным детским почерком белые листы. Чернила успели размыться, но кое-что молодым людям удалось разобрать. - Он всё ещё одержим? - Голд не желает признать, его пугает родовое проклятие. - Сын за отца не в ответе. - Думаешь? Он помнит, что пообещал лекарю. - Своего первенца. - Их с Реджиной сын. - Он же не знал, как всё обернётся... Руби сочувствовала семейству Голд-Миллс. Сыновья месяцами не видели отца, из-за чего отношения Генри с Голдом совсем испортились. Ничего не действовало, даже уговоры Реджины. Старший сын не раз ругался с отцом, чтобы вернуть его в лоно семьи. Споры на повышенных тонах резко обрывались, стоило войти в лавку Реджине. Оба делали вид, что ничего не происходит. Бывшей Злой Королеве не требовались слова, она всё чувствовала сердцем. Миллс было больно видеть, как два её любимых мужчины ссорятся. Она не рисковала приводить Сэма в лавку. Только раз, попыталась поговорить с Румпелем в библиотеке. Тут началось настоящее светопреставление. Ряды книжных шкафов заходили ходуном, книги посыпались с полок, замигал свет. Реджина точно знала, кто автор проделок. Сэм. Мальчик обладал ярко-выраженным магическим даром, унаследованным от обоих родителей. Одно было неизменно: малыш делал всё неосознанно, под давлением эмоций. Пришлось срочно уводить сына, чтобы не произошло непоправимого. - Им нельзя было быть вместе? - Сердцу не прикажешь, - Август намекал на их странный союз: бывший деревянный мальчик и волчица. - В книгах есть ответ. Уверен, - писатель накрыл ладонь Руби своей.***
Послания без адресата, постепенно находили отклик в сердцах жителей Сторибрука. Каждый считал своим долгом помочь Реджине и мальчикам. В маленьких городках такое случается, часто история превращается в сказку. А в городе Сторибруке, где люди знакомы с магией, сказка оживает. Бэлль искала в старых фолиантах решение проблемы, горячо желая, чтобы Румпель наконец вернулся к семье. Киллиан зорко следил за Генри и Сэмом. Крестник-непоседа Сэм, был только рад присутствию дяди. Бесчисленные игры, морские баталии с Генри и Джонсом, приводили малыша в восторг. К вечеру он так уставал, что старшему брату и Киллиану приходилось нести его домой на руках. Реджина была благодарна пирату за заботу. Объятия и поцелуй, от которых пират отказывался, находили своего героя. Киллиан делал вид, у него накопились дела, обещая придти завтра, с новыми рассказами и байками, коих в его арсенале было немало. Бабуля Лукас навещала дом мэра чаще всех. Немудрено, собственная внучка давно выросла и похоже, волчица скоро могла стать прабабушкой. Ей нравилось возиться с Сэмом, учить Генри вязать, просто рассказывать мальчикам сказки. Не те, в которых их родители были главными действующими лицами, другие, более светлые и добрые.***
Прекрасные тоже не остались в долгу. Мэри и Дэвид понимая состояние Реджины и детей, часто приглашали семейство Голд-Миллс на пикники, рыбалки. Казалось, Дэвид мог временно заменить Румпеля Генри и Сэму. Но нет лучше отца, чем родной. Сам бывший принц не раз заводил разговоры с Голдом о том, что пора бы вернуться, вспомнить о семье. Голд "включал" Тёмного мага, грозясь отправить принца куда подальше. Нолан мало верил угрозам мага. Он не презирал Румпеля, скорее сочувствовал. Именно то самое сочувствие так злило Тёмного. - Они любят тебя, Румпель. Ты в курсе, что Сэм уже умеет читать? А какое желание он загадал на Рождество? А Реджина? Ты давно её видел улыбающейся? Или смеющейся? Ты для неё слишком много значишь, чтобы потерять тебя. Никогда раньше я не встречал такой преданности одному мужчине. Ты либо счастливчик, либо круглый идиот. - Дэвид мечтает устроить взбучку магу. Жаль, толк от этого не велик. - Генри... Иногда он часами не выходит из своей комнаты, только Сэм может вытащить брата из той безнадёги, в которую ты его загнал, Голд. - Не учи меня, Нолан, - он протирает очередной артефакт, параллельно что-то читая в книге. Два дела одновременно не получаются. Лавка ненавистна, книги бесполезны, всё идёт прахом. - Я сам во всём разберусь, - Голд с смирением приговорённого ждёт, пока Нолану надоест бросать слова в пустоту. - Твоя семья гибнет без тебя. И знаешь что? В этом сражении похоже выиграют именно Реджина и мальчики. Они найдут в себе силы прожить без тебя. А ты, Голд? - Нолан хлопает дверью, колокольчик поёт своё печальную песню. Голд пару минут смотрит на то место, где стоял Нолан. Принц прав во всём. Он умрёт без Реджины и Генри с Сэмом. Это вопрос времени. Ему хотят помочь, он же сам толкает себя к краю пропасти, тянет за собой всю семью. Незаменимая некогда трость, стоит в углу. Румпель хватает её, замахиваясь, кажется видя в зеркальных створках шкафа отражение Румпельштицхена из Зачарованного Леса. Он будет вымещать злость или попытается бороться? Прагматик Голд говорит, ему не справиться. Румпельштицхен потерявший Бэя, верит, что стоит рискнуть. Проклятия разрушить нелегко, но вполне возможно. Лекарь может придти за долгом. Что тогда? Он будет сражаться, до последней капли крови. Ради семьи, ради тех, кто ему дорог. Чего бы ему это не стоило. Он готов заплатить цену.