ты и только ты

      О, Чонгук будет очень недоволен. Даже больше, его альфа будет в бешенстве. И это хорошо, в этом и состоит план — Чонгук сам виноват, пускай разгребает. Иначе как еще привлечь его внимание? Тэхён изнывает от скуки и тоски по любимому телу в своих объятиях. В особенности — по тому, как он сам чувствует себя в его руках.       Чон — самый красивый парень на свете — Чонгук с недавних пор преподает спортивные дисциплины в университете Тэхёна, но, к сожалению, к нему самому это отношения не имеет. Вот и приходится делить любимого парня с толпой непонятных студентов, что по-любому пускают слюни на его альфу.       Нередко в коридорах можно узнать о том, как особенно хорош был сегодня новый тренер и как новая футболка (подаренная, кстати, Тэхёном) удачно выделяет его мышцы. Восхищенные вздохи, смущенные смешки и планы покорения его альфы, услышанные ненароком, вызывают в омеге ядовитую злость. Запрет от альфы говорить посторонним об их отношениях только разжигает пламя.       Тэхён сам себя доводит до пика раздражения, ревность и невозможность что-то исправить выматывают душу. Именно поэтому сегодня он здесь — нарушает установленные правила и надеется на яркую ответную реакцию. Хочется, чтобы глаза его альфы снова были прикованы лишь к нему. Они не проводили вместе время с прошлых выходных, а не трахались, и того хуже, две недели. Весьма тревожный звоночек для омеги, который даже на пустом месте может раздуть ситуацию до катастрофы.       Чонгук должен этого ожидать, верно?       Плеск воды в бассейне университета не услышит никто, кроме Тэхёна, с готовностью нырнувшего поглубже. И одного ответственного тренера, что непозволительно долго задерживается на работе.       — Какого чёрта? — слышится сразу же, как только Тэхён выныривает на поверхность.       Пришел.       Омега дергает головой, убирая мокрые светлые волосы, налипшие на лицо, и быстро моргает, избавляясь от влаги в глазах. В трех метрах от него, на краю бассейна стоит тот, кто вынуждает его идти на причудливые поступки. Хмурый, явно недовольный и определенно чего-то ожидающий.       — Вылезай.       Строго, требовательно и даже грубо.       Тэхён ухмыляется, отрицательно машет головой и улыбается так широко, дико и провокационно, что он буквально ощущает, как напрягается его альфа. Он начинает злиться — и пока что всё идет по плану.       — Вылезай, или я вытащу тебя сам.       Очередная лукавая усмешка появляется на лице омеги, а во взгляде возникает ощутимо больше дерзости, когда он произносит в ответ:       — Попробуй, может, я только этого и жду.       Не желая медлить, Тэхён снова погружается в воду, всем нутром ощущая, как это действие выводит из себя Чонгука. Кажется, он даже слышит резкий всплеск воды, а потому лишь немного удивляется, когда его грубо, насколько это возможно в смягчающей движения воде, заставляют остановиться.       Чонгук держит его за плечо, находится близко-близко, так и пышет еле скрываемым раздражением, но всё же он довольно сдержан. Его альфа точно против его нахождения здесь — это недопустимо по многим причинам, но он наконец-то рядом, наконец-то обращает на омегу внимание, и в душе Тэхёна зарождается ликование.       Альфа стоит ногами на дне бассейна, Тэхён лишь немного ниже, но ему всё еще приходится помогать себе рукой, чтобы удержаться на плаву. Он поступает хитрее — сокращает расстояние между ними, цепляется за чужую крепкую шею с радостной улыбкой и обхватывает ногами талию альфы, что тут же подхватывает его под бедрами.       На раздумья ни минуты — омега припадает к манящим губам, слизывая солоноватую влагу и вовлекая альфу в поцелуй. К его неудовольствию, получается плохо. Чонгук отвечать отказывается, лишь на мгновение поддаваясь, но тут же отклоняет голову в сторону и... начинает куда-то идти. Стоп. Уже не по плану.       — Ну Чонгук, — недовольно и даже жалобно тянет Тэхён, не оставляя попыток воплотить задумку в жизнь. Целует альфу везде, где только попадется, заставляет его жмуриться от внезапных поцелуев в глаза, тормозит его движение, закрывая обзор, и снова и снова захватывая аккуратные розовые губы. Омега с ума сходит от одной мысли о них, а в текущей обстановке за свои действия не отвечает вообще.       Он, разгоряченный собственной дурной идеей, полностью обнаженный, истекающий смазкой при одном виде своего альфы, был бы не прочь попробовать что-то новенькое. Например, каково это — заняться сексом в воде. Впрочем, это преуменьшение, об этом он мечтал. Мысли о том, что это бассейн и, в целом, публичное место лишь подбрасывают дрова в огонь страсти, заставляя скулить от желания.       Его альфа почему-то стойко держится и отказывается разделять его страсть. Это напрягает.       А может... Его альфа, может быть, вовсе не его? Метка не украшает медовую шею омеги, себя Чонгук так и не дал пометить, всерьез они это не обсуждали, но... Когда вы вместе уже год, пора задуматься о чем-то подобном, верно? Выходит, Чонгуку это просто не нужно, а раз не нужно, значит и Тэхён для него не единственный выбор на всю жизнь. Возможно, он даже сейчас не единственный? В голове тут же всплывают образы других омег, таящих от одного взгляда обсидиановых глаз. Их планы по завоеванию его внимания тоже не покидают голову. Поддался ли Чонгук искушению? Подобное представить не трудно.       Впрочем, это всё похоже на бред. Его Чонгук не такой. Он вдумчивый, ответственный и терпеливый. Как может такой альфа строить отношения с кем-то и при этом обманывать? Не может, Тэхён это знает, но мерзкий червячок ревности выгрызает свой путь наружу.       Омега ревность топит в очередном коротком поцелуе, на который, что удивительно, его альфа отвечает. Ощутил что-то? Чонгук его сомнения и внутренние метания чувствует, будто радар срабатывает, и это самая удивительная вещь, которая только приключалась с Тэхёном. До сих пор трудно поверить в то, что альфа с легкостью его читает. Каждый раз заставляет рассказывать о том, что на душе, не держать всё в себе, загоняясь в мыслях еще сильнее. Тэхёну откровенность пока дается с трудом.       Но если Чонгук чувствует, почему не реагирует? Он мог ответить на поцелуй еще пару минут назад, мог поддаться желанию омеги, мог, в конце концов, уделять ему больше времени, а в единственные свободные выходные не тащить в гости к своей семье, а проявить любовь по-другому. Так, как Тэхён понимает лучше всего.       Однако он целует в ответ, и на этом переживания можно поставить на паузу.       Чувственный поцелуй, в котором альфа доминирует, требовательно лаская языком горячий рот, заставляет голову кружиться, а ощущение соприкосновения их голых тел по-настоящему сводит с ума. Чонгук не раздет полностью, он стянул только футболку, тогда как Тэхён совсем обнажен, но даже так жар их тел не дает замерзнуть в прохладной воде. Ему горячо.       Омега отрывается от любимых губ, проникновенно заглядывает в насыщенно-черные глаза и скулит не менее любимое имя. Никогда не попросит напрямую, гордость (или всё же смущение?) не позволяет, поэтому остается надеяться, что Чон его тайные желания прочитает по глазам, как и всегда.       — Я не буду трахать тебя в воде.       Прочитал. Ответ Тэхёна, конечно, не устраивает.       Какого черта он не хочет? Они две недели не занимались сексом, омега сгорает от нетерпения, желая по-настоящему ощутить близость, а альфе это как будто и не нужно. Его "я не буду трахать тебя в воде" звучит как "я не буду трахать тебя вообще", что больше похоже на правду, если опираться на число их встреч за последнее время.       Настроение мгновенно портится, а Чонгук очень вовремя, с ним на руках, подходит к бортику бассейна. Тэхён перестает цепляться за его шею, резко меняясь в лице, с легкостью избавляется от поддерживающих его рук. Оголенные упругие ягодицы, блестящие от воды, маячат перед лицом альфы, пока омега стремительно выбирается по лестнице из воды. Его даже не останавливают, это ли не повод задуматься?       Как только его ступни касаются кафеля, альфа одним рывком вылезает из бассейна, напрягая сильные руки и пресс, и Тэхён проклинает себя за то, что взглядом следил за этим. Сейчас он обижается и злится, но вид охренительного Чонгука перед ним мгновенно сбивает его с правильного пути. Так ничего не добьешься.       Омега резко отворачивается, не оставляя себе и секунды на очередную ошибку, взглядом ищет свою одежду, сброшенную где-то неподалеку, находит и направляется к ней, не обращая внимания на зовущего его альфу. Что можно решить словами? Сладкие речи, которые, он уверен, его вскоре ждут, не способны затмить горечь от нехватки внимания любимого человека. Чонгуку и пару слов будет достаточно произнести, чтобы Тэхён поплыл и поверил ему, но ведь скоро омеге снова станет мало, и всё повторится. Это фундаментальная проблема, которую не решить одними разговорами, а действовать Чонгук отказывается. По крайней мере, Ким воспринимает это так.       Мерзкие капли воды морозят кожу, поверх мокрого тела надевать одежду желания нет, но свой гениальный план по соблазнению одного несговорчивого тренера Тэхён продумал не до конца — полотенца у него нет. Тут же на плечи ложится махровое полотенце, достаточно большое, чтобы закрыть его тело почти до середины бедра. Альфа, едва слышно подошедший сзади, укутывает его посильнее, на миг сдавливая в объятиях, и мягко подталкивает по направлению к раздевалке.       Омега не может сдаться от одного лишь теплого жеста заботы. Не может, не может, не может.       Войдя в пустую раздевалку, где в этот поздний час никого быть и не может, Тэхён ускоренно вытирается, продолжая обиженно дуть щеки. Чонгук этого не видит, а значит можно себе позволить проявить настоящие эмоции. Всё пошло не по плану, его не хотят, и это осознание не выскрести ногтями из уже задетого сердца.       За невеселыми мыслями Ким не замечает, как закрывается дверь и щелкает замок. Футболка, только что взятая в руки вместо использованного полотенца, немного грубо вырывается из рук, когда Чонгук подходит сзади и начинает целовать его плечо.       Прикосновения губ неуловимые, очень легкие и будто невесомые, зарождают опасное чувство удовлетворения и... щекотки. Тэхён рефлекторно дергается, пытаясь уйти от чужого внимания, но альфа крепко держит его руками за плечи и продолжает покрывать поцелуями, постепенно переходя к основанию шеи.       Когда омега откровенно начинает вырываться, не позволяя себе так быстро избавиться от чувства обиды, Чонгук резко перехватывает его поперек живота, с силой прижимается сзади, и Тэхён чувствует его крепко стоящий член. Жар резко разливается по всему телу, омега отзывчиво реагирует на желание альфы, сам же и нуждается в этом, буквально чувствуя, как смазка начинает выделяться и стекать по его бедрам от одного грубого движения. До чего он докатился.       Чонгук свободной рукой оттягивает лямку своих трусов, достает твердый налитый кровью член и головкой проходится меж мягких ягодиц, с нажимом раздвигая их шире и прикасаясь к отверстию. Бархатная кожа пружинистой головки беспощадно манит, Тэхён даже не пытается сдержать протяжный тихий скулеж, полный желания. Он уже всё забыл, все обиды прощены, хочется развернуться и как следует доставить удовольствие своему альфе.       Тот развернуться не дает, нежно, но контролируя и сдерживая, проходится руками по плечам, предплечьям, соскальзывает на живот, осторожно гладя нежную кожу, а после обхватывает ладонью стоящий член Тэхёна. Хватает пары уверенных движений, чтобы омега захныкал еще громче, недовольный тем, что член альфы всё еще не находится в нем. Его собственный член истекает смазкой, анальное отверстие течет еще сильнее, оставляя липкую прохладную влагу неприятно стекать по бедрам.       Неторопливость альфы, будто нарочно не дающего то, что нужно, распаляет, заставляя хотеть большего. Альфа тонко чувствует его недовольство, да и сам он, Тэхён уверен, держится из последних сил. Его действия это доказывают — он перестает оттягивать момент, заводит одну руку за спину Тэхёна, и тот сразу же чувствует, как влажная от смазки головка толкается в готовую к проникновению дырку. Крупная головка проходит внутрь лишь на сантиметр, но ощущается это так, будто твердый толстый член альфы распирает тело омеги до упора. Хочется больше. Хочется бесстыдно насадиться поглубже, почувствовать больше жара, заскулить от переполняющих ощущений и услышать тяжелое дыхание альфы за спиной.       Ему этого хочется тоже. Чонгук вновь придвигает его ближе, перехватывая рукой поперек живота и крупной ладонью крепко сжимая бок. Резкость движений проталкивает напряженный ствол глубже, а Чон добавляет сверху, до упора толкаясь бедрами в мягкие упругие половинки. Альфа любит их кусать, оставляя покрасневшие следы от зубов, порой тщательно метит его тело своеобразными поцелуями, заявляя свои права на омегу, который млеет от собственнического поведения его парня. Тэхёну хочется обласкать его с головы до ног в ответ. Как давно это не происходило... Последние следы укусов сошли больше месяца назад.       Накатившая внезапно грусть метко вытесняется ритмичными движениями бедер, от чего омега коротко шумно вздыхает и тут же ведет задом, чтобы насадиться глубже. Чонгук в нем и так глубоко, глубже некуда, но каждое движение Тэхён хочет прочувствовать на максимум. Он так давно этого хотел, а сейчас получает, посреди запертой раздевалки, в публичном месте — то, что ему и хотелось, пусть запрос во Вселенную выполнен не со стопроцентной точностью.       Чонгук никогда не трахает нежно. Он бесспорно заботлив, осторожен в начале, но галантность и обходительность исчезают из его поведения сразу же, как только дело доходит до секса. И это Тэхёну безмерно нравится. Пока все эти толпы студентов (наверняка, приумноженные фантазией омеги, но это не важно) глазеют со стороны на его охуенного парня и лишь воображают, как этот сдержанный и крепкий мужчина может быть горяч в постели, Тэхён в реальности ощущает его жар и уже давно научился распалять его ещё сильнее.       Несмотря на резкость движений, порой бесцеремонность и грубость в процессе, альфа делает всё, чтобы удовлетворить их обоих. Не ленится уделить внимание и омеге, как, например, сейчас — возвращает свою руку на член Тэхёна, проводя вверх-вниз в такт плотным толчкам, периодически сбиваясь, но не прекращая. А вскоре разворачивает их так, что Ким врезается в шкафчики, едва успевая подставить руку, чтобы не удариться слишком сильно.       — Прости, — хрипло выдыхает Чонгук, не рассчитавший силу.       Омега на ответы не тратит время, они и не нужны, ведь альфа доподлинно знает, что он любит погрубее. Чонгук ускоряется, наращивая темп, дыхание в очередной раз сбивается и сил остается только на громкие протяжные всхлипы от особенно глубоких толчков, из-за которых даже ряд шкафов начинает шататься. Собственный член горит пламенем, добавляя острых ощущений и сигнализируя о том, что скоро Тэхён дойдет до пика.       Чонгук, будто чувствует это, крепче сжимает чужой член и водит рукой активнее, доводя омегу до оргазма, следы которого орошают и гладкую поверхность шкафа, и руку альфы, и его собственный живот. Чон делает еще пару движений ладонью, продлевая ощущения, а после крепче хватается за местечко над подвздошной костью и явно пытается достигнуть пика сам. Тэхён предполагает, что это не продлится долго, ведь его чувствительность предает его не в первый раз, а альфа всегда кончает следом.       Ожидает этого и сейчас, но Чон не останавливается. Даже через пару минут, ощущающиеся, будто вечность.       — Чонгук, я больше не могу... — скулит Тэхён, пытаясь отстраниться и слезть с члена, но это, ожидаемо, сделать не получается. Хватка альфы на талии становится крепче, а бедра вбиваются в его ягодицы еще резче, чем это происходило ранее.       — Ты несносный омега, — неожиданно прилетает низким хрипловатым голосом. — Не дергайся, ты ведь этого хотел?       Глаза Тэхёна расширяются от удивления, и он даже бросает попытки вырваться.       Чонгук разговаривает.       Альфа никогда не говорит во время секса. По его же словам, грязные разговоры уместны лишь на страницах книг и в личном чате, но никак не в постели. Его это смешит, он это не одобряет, и, в общем-то, в сказанном грязи по сути нет, но он никогда не делал это прежде.       И он продолжает, заставляя замереть и слушать.       — Специально меня выводишь, я это уже понял. Но чем ты думал, когда раздевался там, где тебя может увидеть кто-то, кроме меня? — в тоне альфы проскальзывают опасные звериные нотки, только зарождающийся рык, и омега в испуге затаивает дыхание. — Ты думал, что будет, если тебя увидят? Может, ты даже этого хотел?       Дурные мысли о том, что это было бы достаточно пикантно и точно бы добавило перчинку в их сексуальный опыт, выбиваются пальцами альфы, что больно впиваются в бок с одной стороны, заставляя жалостливо заскулить. Тэхён думает о том, что метки у него нет к счастью, иначе негативные эмоции альфы влияли бы на него куда сильнее. Его и сейчас ведет от этой силы, властности и… даже от того, что его ругают.       Чонгук продолжает.       — Спешу расстроить, тебя отчислят, а меня уволят, но это не самое страшное. Страшно то, что какой-то идиот увидит тебя, и что я, по-твоему, должен буду с ним сделать?       — Ничего, — вырывается жалобно.       Тэхён и правда ничего подобного не хотел. Да и кто станет разгуливать по университетскому бассейну вечером? И студенты, и преподаватели спешат домой. Тэхён тут один такой.       — Ничего? Неправильный ответ. Мне придется его уничтожить, чтобы в будущем он не вспомнил ни очертания твоего тела, ни блеск капель воды на твоей коже, ничего, что как-либо ассоциировалось бы с тобой. Я оторву его руки, которыми он точно будет дрочить себе после такой картинки, я отрежу его язык, чтобы не смел разносить лишнее, я выколю ему глаза, чтобы он не смог повторить свой акт любопытства. Ты этого хотел, скажи мне? Этого?       Омега лишь тихо скулит в отрицании, по-настоящему пугаясь сформированного в воображении образа, итога жестоких расправ. Чонгук никогда не был агрессивным, никогда не проявлял жестокость, в его поведении встречалась, скорее, жесткость, но и это было редкостью. Его альфа спокойный и рассудительный, он никогда не скажет резкое слово зря, и раз он произносит такие вещи, значит... значит, ревности Тэхёна нашелся еще один конкурент, не уступающий в силе. И, пожалуй, даже безумстве... что, если честно, заводит. Они парочка чокнутых собственников — и это греет душу.       — А если это безобидный профессор, которого удар хватит от того, что он увидел голую задницу Ким Тэхёна? Да еще и мой член, вбивающийся в твое тело. Его хватит сердечный приступ, и он умрет, ты этого желаешь? Думай о своих поступках, Тэ, думай.       — Прости, — вырывается мгновенно, и Тэхён скулит уже отчаяннее, потому что, несмотря на такую долгую, в какой-то мере воспитательную речь, Чонгук не прекратил его трахать ни на секунду.       — Не прощу. Почему я должен держать себя в руках, когда всё, чего я хочу, это прикоснуться к тебе? Скажи мне, Тэ? Ты думаешь, мне легко сдержаться? Я сутками тебя не вижу, и с ума схожу без встречи с тобой, а ты просто так заявляешься раздетый и бездумно просишь себя трахнуть?       — Я не просил... — всё еще жалобным писком.       — Просил. Не словами, но взглядом и поведением. Ради чего ты всё это устроил? Я уверен, ты знал, что мне это не понравится.       Конечно, знал. Но последние фразы внезапно задевают, напоминая об изначальной причине нарушения правил. Тэхён ничего не просит сам, ему всё дают, и к этому он привык, а слова Чонгука звучат так, будто он откровенно напрашивается на член и выглядит жалким.       — Ты знаешь, что я хочу тебя, но ничего не делаешь? И сам, видимо, не хочешь, — с горечью делает вывод омега, предпринимая еще одну попытку сняться с члена. Чонгук движения прекращает, но Тэхён слишком наивен, если думал, что его действительно отпустят.       — С чего вдруг? Ты сомневаешься во мне? — голос Чонгука теряет нотки холода, приобретая оттенки растерянности. — Я же люблю тебя, ты ведь знаешь об этом?       Омеге хочется усмехнуться, припомнить прошедшие две недели без близости, излить душу, но всё, что он решает сказать, это:       — А где доказательства? Тебя рядом нет, меня ты не хочешь, и даже когда мы остаемся вдвоем, я тебя не интересую.       — Когда мы в последний раз оставались вдвоем? — член альфы пульсирует у омеги внутри, приятно наполняя, и только это в текущей ситуации дарит долю успокоения. Тэхён чувствует себя извращенцем, но ему нравится, что они разговаривают вот так. — Когда мы ночевали у моих родителей? Или ты всё еще про свою глупую выходку с бассейном?       — И про родителей тоже.       — Не думал, что ты вообще этого хотел, но слушай. Я жил в этом доме семнадцать лет, я прекрасно знаю, какие там тонкие стены. Я слышал то, чего слышать не хотел, и мои братья слушать твои стоны не будут. Они живут за стенкой, ты ведь об этом знал? Или снова хочешь, чтобы все были свидетелями твоего удовольствия?       — Я никогда этого не хотел, а теперь отпусти меня, — с упрямством твердит омега, дергаясь и пытаясь отстраниться, но, естественно, безуспешно, ведь альфа отпускать не желает. Не то, чтобы он отчаянно пытался.       — Ты никуда не уйдешь, пока мы не разберемся. И тем более, пока я не кончу. Я не трахал тебя пятнадцать дней, чертовы пол месяца, а ты пытаешься уйти? Ты ведь тоже этого хочешь, солнце, — заканчивает фразу мягче и вновь целует плечо. — Мне нужно немного, я скоро закончу. И мы поговорим, — строго дополняет, не оставляя и шанса на избежание неприятного разговора, который точно заставит вывернуть все чувства наружу. Тэхён этого избегает как открытого огня, но сам, что иронично, ассоциируется у Чонгука с пламенем, что способно поглотить и уничтожить, если только оставишь без присмотра.       Ответ Тэхёна не требуется, но он заметно расслабляется и больше не делает попыток вырваться. Чонгук покрывает поцелуями всю линию от плеча до основания шеи, легонько прикусывает ее там, где отчаянно пульсирует венка, это манящее своим запахом местечко сносит голову и одному, и второму. Хочется спросить: "Где моя метка?", но омега оставляет этот вопрос до серьезного разговора, который ему пообещали.       Чонгук возобновляет движения бедрами, медленно, но глубоко вбивается в разгоряченного омегу, вырывая короткий стон. Они очень близко, альфа прижимает Тэхёна к себе, осторожно и неторопливо гладит рукой плоский омежий живот, ласкает грудь, не прекращая проталкивать член глубже и выходить обратно. Омега от этой ласки заводится сразу же, нежность в обращении покоряет вмиг, вынуждая открываться и удобнее подставлять зад. Возникает мысль, что такой секс у них происходит впервые, и это накрывает с головой, растапливает сугробом накопившиеся претензии, заново открывая чувственность и удовлетворение от процесса единения.       Альфа в последний раз целует его шею, с силой засасывая кожу, проводит ладонями по медовым бокам, которые любит кусать не меньше, чем упругие ягодицы, отстраняется и удобнее хватается руками над поясницей, надавливая пальцами и направляя омегу прогнуться сильнее. Жесткие шлепки тела о тело разносятся по опустевшей раздевалке, шкафчики скрипят от того, как Тэхён опирается на них, тяжелое дыхание альфы скрещивается с тонкими возгласами омеги от особенно резких толчков. Член внутри него ощущается так правильно и приятно, что хочется протяжно выть от какого-то животного неудовлетворения, когда Чонгук отводит бедра назад. Безумно хочется задержать твердый член альфы в себе подольше.       К радости Тэхёна, Чонгук не торопится завершать процесс, растягивает их взаимное удовольствие. Член омеги снова истекает липкой смазкой, но никто не обращает на это внимания, иначе очередной оргазм подступит слишком скоро. Как долго альфа рассчитывает его трахать, Тэхён не знает, но спустя несколько минут неудобство их положения и внезапное желание впиться жадным поцелуем в светло-розовые губы альфы подталкивают задуматься о завершении. И всё же, как приятно, наконец, получить желаемое.       — Ты ненасытный альфа, — со счастливой ухмылкой выстанывает омега.       — Только для тебя, — Чон отвечает сразу же, вновь цепляя зубами горящую огнем шею, опаляя дыханием потную кожу и в очередной раз заставляя Тэхёна мечтать о мгновении, когда его острые клычки проникнут в него до крови.       В то же время, страстность момента омрачается дурацкой мыслью, которую просто так из головы не выкинешь.       — Когда ты так говоришь, я думаю о том, что у тебя есть кто-то еще.       Откровенное признание срывается с губ неожиданно даже для Тэхёна. Говорить он об этом не собирался, выдавать свою ревность — тем более, но было что-то такое в том моменте, что заставило его довериться и высказать свой самый главный страх.       Чонгук останавливается, грубо наказывая этим омегу, и охлаждающие мурашки бегут по затылку Тэхёна, когда он чувствует резкую перемену настроения альфы. Низкий голос над ухом, полный тяжелых ноток и осторожного холода, лишь добавляет напряжения.       — Я трахаю тебя, а ты думаешь о других?       Омега молчит, не в силах найтись с хорошим ответом, когда его спрашивают вот так. И кажется, что его ответ вовсе не предполагался, потому что альфа продолжает.       — Я правильно понял, что ты обвиняешь меня в измене?       Мерзкое липкое чувство неправильности ситуации охватывает Тэхёна с головы до ног. Когда Чонгук спрашивает об этом так, хочется воспротивиться, но ведь это буквально тот самый, скрытый, смысл, который содержался в его фразе.       Нужно исправлять ситуацию, причем срочно.       — Я не обвиняю, но вокруг тебя всегда много омег, и я ревную.       — Какая разница, сколько вокруг омег, если мне нужен только ты? — не задерживается с ответом, и в его тоне Тэхён улавливает нотки раздражительности.       — Я этого не чувствую, — сейчас это не правда, но это то, что омега думает всё остальное время, изнывая от тоски по любимому альфе, что слишком занят где-то вдалеке от него.       — Не чувствуешь? — альфа нарочно проталкивает член глубже, резко и грубо. — Я с тобой и только с тобой, что ты там себе придумал?       — Я каждый свой день в универе слышу, какой Чон-сонсэнним сексуальный, как все по тебе текут и мечтают, чтобы ты выебал их.       — Но ебу я только тебя, а об этих разговорах даже не знаю.       — Не волнуйся, скоро узнаешь, там некоторые собрались к тебе подкатить, — выплевывает едко, удивляясь тому, откуда взялось столько желчи в голосе. — Ты ведь не занят, метки на тебе нет, свободный горячий альфа притягивает взгляд.       — Пусть смотрят, сколько хотят. Могу повторить еще раз, мне нужен только ты. Ты мой омега, — низким голосом с хрипотцой произносит прямо в ухо. — Ты и только ты.       — Кто еще об этом знает? — фырчит Тэхён, следом скуля от еще одного жесткого толчка.       — Ты чем-то недоволен? Прямо скажи.       — Хочу твою метку. И тебе поставить тоже хочу, — кажется, Тэхён впервые говорит об этом вслух, но в голове эти мысли появились так давно, что он с ними теперь словно единое целое. Реакция Чонгука неизвестна, метка — это очень серьезный шаг, но эмоций накопилось столько, что не ответить альфе было невозможно.       На подобную откровенность омега ожидает услышать то, что его расстроит, но… Чонгук удивляет.       — Я тоже хочу и планировал поговорить с тобой об этом на нашу годовщину.       — Какую? Она уже прошла, пару дней назад, — с горечью замечает Тэхён. Он и сам забыл, если честно, и вспомнил только на следующие сутки, расстроился тогда дико.       — Вообще-то наша годовщина в это воскресенье.       Что?..       — Почему?       — Это день, когда мы пошли на первое свидание. Кино и бар, помнишь?       — Но поцеловал я тебя за несколько дней до этого.       — Поцеловал и сбежал. Ты это считаешь за начало отношений? — альфа усмехается, щекочет дыханием шею и прислоняется своим лбом к затылку омеги. — Я бы всё же хотел вести отсчет от свидания. Нам это удобнее, отпразднуем вместе, — снова покрывает поцелуями пространство между плечом и шеей, но теперь они не поверхностные и легкие, а кусающие и засасывающие кожу.       — Я согласен, — смущаясь произошедшему недопониманию, отвечает Тэхён. Чувство неловкости до жути неприятное и ему не близкое, поэтому он меняет тему, провоцируя альфу на действия. — Мы так и будем разговаривать до полуночи или ты всё-таки дашь нам кончить?       Чонгук на это хмыкает, перестает кусаться, крепче обхватывает талию крупными ладонями и следует своеобразному приказу омеги. Им достаточно пары десятков резких движений бедрами и минуты движений ладонью по покрытому смазкой члену омеги, чтобы Тэхён кончил первым, снова, а Чонгук догнал его спустя несколько секунд.       Член выскальзывает из омеги до образования узла, но Тэхёну ужасно не хочется его отпускать. Когда в следующий раз он ощутит его в себе? Развести Чонгука на внимание сегодня получилось, но получится ли завтра? А после? Сперва предстоящий разговор пугал, но теперь Тэхён ожидает его, предвкушая результат. После того, как он признался в своей ревности, барьеры к откровенности снижены до минимальных значений. Возможно, и правда получится нормально обсудить всё, что напрягало, да и Чонгук ведет себя как всегда терпеливо и понимающе.       — А теперь в душ, — командует альфа.       Тэхён согласно кивает, собирается уходить, забирая прежде отброшенное в сторону полотенце, но замечает, что Чонгук за ним не следует.       — А ты?       — Иди первый, иначе мы застрянем там еще на полчаса, — произносит мягко, в конце игриво улыбаясь, и во взгляде альфы Тэхён видит такое затаенное тепло, что собственное сердце щемит от распирающей любви. Самый лучший, самый красивый, самый спокойный и терпеливый, самый очаровательный и самый сексуальный альфа, которого только можно было встретить. Самый подходящий для Тэхёна. И омега не просто встретил — влюбился и, кажется, влюбил в себя, каждый день их отношений радуясь своей удаче и благодаря судьбу. Без сторонней поддержки здесь явно не обошлось.       Прохладная вода быстро смывает пот, хлорку, следы секса и решимость на серьезный разговор. Остается буквально немного, но, по большому счету, они ведь уже всё решили? Единственная оставшаяся проблема — загруженность Чонгука работой, из-за которой они могут видеться только на выходных. Тэхён и сам бывает занят, но их свободное время не пересекается, отчего приходится довольствоваться лишь переписками и звонками. Омеге этого мало, но с этим, кажется, ничего нельзя сделать, а все остальное… Альфа его любит, о метке задумывается, про годовщину помнит, а ближайшее воскресенье они проведут вместе. Вроде как, всё, что было задумано, Тэхён получил? Вода отрезвляет, а отсутствие Чонгука рядом снижает градус вовлеченности в проблему. Вот бы и Чонгук сам позабыл.       Но этого не происходит.       Когда альфа выходит из душа и начинает одеваться, Тэхён, уже готовый к выходу, слышит:       — Сегодня ночуешь у меня, а в субботу утром перевозим твои вещи ко мне. Может, так дурных мыслей в твоей голове станет меньше.       Боже, что? Тэхён готов пищать от радости, но лишь завороженно смотрит и слушает.       — Неделя выдалась тяжелая, и не уверен, что в ближайшее время станет лучше. Переезжай ко мне, я буду счастлив возвращаться домой, когда там меня ждешь ты.       Омега, кажется, светится ярче солнца от этого внезапного предложения. В голове появляются сотни вариантов того, как они смогут проводить вместе время, и как это будет классно. Наконец-то они будут видеть друг друга чаще! И не просто чаще — каждый день. Тэхён устал встречаться лишь на выходных, внутренне сгорая от желания просыпаться рядом и засыпать каждую ночь вместе. В очередной раз Чонгук будто почувствовал его желания и решил всё сам. Любимый альфа.       — Переедешь? — ласковый голос вырывает омегу из мечтаний.       Он еще спрашивает? Как здесь можно сомневаться!       — Конечно, я буду только рад, – широченная счастливая улыбка омеги это только подтверждает.       Чонгук, услышав это, облегченно выдыхает (неужели и правда переживал?), улыбается довольно, пока застегивает спортивную сумку и закидывает ее на плечо.       — Тогда поехали домой?