Sahlo Folina

All these questions they’re for real Like “Who would you live for? Who would you die for?” And “Would you ever kill?”

— Джош, пожалуйста, послушай меня! — Брендон трясет его за плечи почти яростно, заставляя поднять на себя затравленный взгляд. — Я слышу, — произносит он тихо, выдерживая его взгляд всего несколько секунд и снова отворачиваясь. — Нет, ты не слышишь, — Брендон устало потирает переносицу и тяжело выдыхает. Оставляет попытки вытрясти из него всю дурь и просто садится рядом. Время уже давно перевалило за полночь, но спать никто не собирался. В лагере была шумиха. Джош вернулся всего пару часов назад, и Брендон и Дебби уйму времени потратили только на то, чтобы разогнать любопытствующих Бандито. Их можно было понять — лидер, вернувшийся в таком состоянии с очевидно неудачной миссии не мог предвещать ничего хорошего. На самом деле, Джош вообще не хотел становиться лидером. Об этом знали все, но все равно полагались на него как на предводителя. Потому что кто, если не он? Брендон уже давно послал бы все это нахрен, не будь Джош и Тайлер его друзьями. — Ты же сам сказал, что Тайлер будто себя не помнит, — произносит он, прикуривая сигарету. Их осталось немного, но этот разговор вынести без одной было решительно невозможно. Брендон чувствовал себя семейным психологом, которому не платят совершенно. Будь он на месте Джоша, он бы скрутил Тайлера и силой приволок бы в лагерь, а с последствиями разбирался бы уже потом. Но Джош — не он. И в этом вся проблема. Джош любит усложнять. Тайлер любит усложнять еще сильнее. — Да, но… он ушел. Он просто ушел, опять, и я опять позволил ему сделать это, — Джош звучит совершенно убито. На него, в самом деле, даже смотреть было больно. Брендон не помнил, когда он в последний раз видел его настолько разбитым и подавленным. Когда Тайлер сбежал впервые и вся эта заварушка с Демой только началась — Ури правда совершенно не хотел в это все вникать — даже тогда Джош держался лучше. Тогда он хотя бы плакал. Сейчас же он сидит, впившись дрожащими пальцами в отросшие темные волосы, и кусает губу, покачиваясь на одном месте. Изможденный дорогой до лагеря, он наверняка хотел и пить, и есть, и спать под крышей, а не под открытым небом. Но он упорно игнорировал все предложения о пище и воде, а отходить от входа в лагерь дальше чем на пять метров и вовсе категорически отказывался. «Вдруг Тайлер придёт, а меня тут не будет?» — спрашивал он отчаянно, и Брендон с трудом сдерживался, чтобы не огрызнуться в ответ короткой, но меткой фразой: «он не придёт.» Нет, он не придёт. Они оба это прекрасно знали. Но Джош застрял в стадии отрицания и с мертвой точки сдвигаться в ближайшее время, видимо, не собирался. Но ведь для того и нужны друзья, верно? Чтобы дать мощного живительного пинка в нужном направлении. Брендон глубоко вздыхает и мысленно обращается за помощью ко всем возможным и невозможным богам, которые только есть. Затем берет дрожащие руки друга в свои и слегка тянет на себя, заставляя того посмотреть в глаза снова. – Джоши, послушай. Я не буду убеждать тебя в том, что Тайлер просто помешался или что Дема контролирует его. Мы ничего не знаем. Вообще. Все, что у нас есть – письма Клэнси, но от них понятнее не становится. Да мы даже не знаем, кто вообще такой – этот Клэнси! Я не исключаю, что всё это – какая-то сложная и запутанная схема, чтобы сбить нас со следа. Но мы знаем одно. Там, в Деме, Тайлеру очень и очень плохо. А мы, – он абстрактно указал на весь лагерь кивком головы, – Его друзья и сторонники. И мы должны сделать всё возможное, чтобы вытащить его оттуда. Напролом не получилось. Значит действовать нужно обходными путями. Джош выслушал его, не перебивая. Он понимал, прекрасно понимал, что Ури прав, но и принять это вот так просто он не мог. Принять — означало бы смириться с тем, что ситуация у них, прямо скажем, практически безвыходная. Принять — означало бы осознать, что Тайлер отказался от борьбы. Сдался. Просто смирился. Джошу страшно. Так страшно, что пальцы ног покалывает от холода, а сердце как будто и вовсе перестает биться. Но он может понять, где-то в глубине души, почему это произошло. Он лучше других знает, через что пришлось пройти его лучшему другу. И это не просто депрессивное состояние, из которого не было выхода, нет. Тайлер мог быть опасен. Джош отлично помнит, как тот наставил на него нож и с хищным оскалом проводил самым кончиком лезвия по тонкой коже на шее. Он отлично помнит лихорадочный металлический блеск в глазах с привкусом крови и животного желания растерзать, разорвать на части и сожрать еще бьющееся последними остатками жизни сердце. — Ради кого бы ты жил?.. — спрашивал Тайлер — точнее тот, кто обладал его внешностью и голосом — и задумчиво рассматривал судорожно бегающие глаза и пульсирующую артерию на шее, которую тот сдавливал ладонью, лишая возможности дышать. Джош не сопротивлялся. Только смотрел ему в глаза, пытаясь отыскать хоть один проблеск рассудка, и хватал безмолвным ртом воздух, пытаясь продержаться хоть немного дольше. «Это пройдёт» — убеждал он себя, наблюдая, как кривая усмешка растягивается на губах Джозефа, — «Он вернётся, он вернётся, он вернётся, он…» — Ради кого бы ты умер?.. — всё таким же тоном юного исследователя интересовался тот, оглаживая большим пальцем дернувшийся кадык и слегка надавливая на него, так, в качестве предупреждения. Его блуждающий взгляд остановился на кончике ножа, приставленного к горлу. Он ждал ответа и сам же возможности ответить наотрез лишал. Джош мог издать лишь несколько безвольных задыхающихся хрипов, хватаясь ладонями за его руку и пытаясь хотя бы ослабить его хватку. Этот жест ему не понравился — тонкая струйка горячей крови потекла по шее вниз, впитываясь в воротник футболки. — А ты вообще смог бы убить? — голос звучал почти что разочарованно. Как будто у учителя, который ожидал от своего лучшего ученика правильного решения уравнения, но тот неожиданно ошибся. В ушах звенело, от недостатка кислорода взгляд заволокло шумящей темнотой, но Джош нашел в себе силы сделать неопределенный жест головой, означавший безропотное согласие. У него ответ на все вопросы был один — «ты, Тайлер». Ради тебя я и живу, ради тебя же и умер бы, и убил. Такая реакция Джозефа, кажется, устроила, потому что он небрежным движением оттолкнул его от себя, и Джош с глухим грохотом повалился на пол, судорожно хватая ртом воздух и закашливаясь. Глаза горели от слез, рот был влажным от горькой слюны, он инстинктивно схватился за шею, размазывая кровь по ней. Зрение вернулось быстрее, чем возможность дышать, и единственное, что он увидел перед тем, как снова начал задыхаться — Тайлер, невозмутимо слизывающий с лезвия ножа капли крови с таким видом, будто это самое вкусное на свете блюдо, о котором только можно было мечтать. Несите Мишленовские звезды и смело вешайте их прямо на Джоша. — Тайлер… — позвал он хрипло и почти неразличимо. Ослабевшие ноги подняться с пола не позволили, ближе к Джозефу он подполз на коленях, боясь отвести от него взгляд. Тот не отреагировал, увлеченный тем, что с маниакальной улыбкой рассматривал что-то в отражении идеально наточенного ножа. Джош понял — он смотрел на него самого. Истекающего кровью, слюной и слезами, с лопнувшими сосудами в глазах, дрожащего всем телом и с проявляющимися темными полосами на шее, которые не скроет никакая косметика. До чего же, наверное, жалкое было зрелище. Джош ухватился скользкой ладонью за руку Тайлера, которую тот брезгливо отдернул, отступая назад на несколько шагов и глядя на него с самым искренним отвращением в глазах. — Прости меня, — произнёс Дан севшим голосом, склоняя голову и с трудом сдерживая рвотный позыв, — Тайлер, прошу тебя, вернись. — Джош! — Брендон пощелкал пальцами перед его лицом, заставляя вернуться в реальность. Дан крупно вздрогнул, переводя на него загнанный взгляд, до этого устремленный в пустоту. Ури снова тяжело вздохнул и затянулся, докуривая сигарету. Затушил её в песке и там же прикопал окурок. Затем мягко сжал руки Джоша в своих, расслабляя стиснутые кулаки и мягко оглаживая сухие, мозолистые ладони. — Не сдавайся. Если сломаешься ты, мы потеряем последнюю надежду. Ты лучше меня знаешь, что единственный человек, который способен управлять Тайлером — это он сам, в той или иной кондиции. Да, иногда он теряет контроль. Иногда это заканчивается плохо. Но ведь этот контроль всегда удавалось вернуть именно тебе, — Ури неуверенно улыбнулся, глядя другу в глаза, — Там, где Тайлер, всегда и ты. Но вас разлучили. Кто-то заставил Тайлера сделать такой выбор, и я предполагаю, что здесь сработала старая добрая схема «посмотри своему страху в глаза». Возможно, он устал во всём полагаться на тебя. Возможно, чувство вины за тот случай взяло над ним верх. Причин может быть множество, и я не исключаю, что одно проистекает из другого. Просто… — Он вздохнул, собираясь с мыслями, — Просто он такой человек, Джош. И ему нужна помощь. Он никогда в этом не признается прямо, потому что он упертый баран, который доводит все до крайней точки и после бросается с места в карьер. Ты, к слову, абсолютно такой же, так что ты должен понять. Сейчас наша первостепенная задача — изучить Дему и проникнуть туда. Выяснить, кто такой Клэнси и что они делают с Тайлером. При необходимости перебить там всех к чертовой матери и силком вытащить его оттуда, а потом долго и упорно вправлять мозги на место. Ясно? Джош помолчал немного, пытаясь подобрать достаточно весомый аргумент в свою пользу, но быстро сдался. Сжав руки Брендона в своих, он не шибко-то решительно кивнул. — Ясно. Проблема в том, что мы ничего не знаем о Деме. Только приблизительное местоположение скрытых входов, один из которых в той пещере, где мы были. Клэнси дал нам наводку на место и время, но… не больше. — Вот потому я и говорю, что ты придурок, что сразу не пошел по следу Тайлера, — Брендон, однако, сразу поморщился, — Извини. Это было правильным решением. Мы не знаем, что нас там ждёт. Если бы они схватили еще и тебя… Давай обойдёмся без этого, хорошо? Мне совершенно не прельщает перспектива быть лидером Бандито. Джош слабо и вымученно улыбнулся. — Я постараюсь не сдаваться без боя, — пообещал он, — И… мы знаем также, что на них очень странно действует желтый цвет. Они то ли нас просто не видят, то ли… я не знаю. Это можно использовать. И я запомнил, как дойти до той пещеры, координаты которой дал Клэнси. Если Тайлер оказался там, значит, это действительно ход в Дему. — Я более чем уверен, что у них есть свои способы контролировать входы. Если мы завалимся туда всей толпой, это вызовет подозрения и мы заведомо проиграем. Они ведь уже знают, что Тайлера кто-то хочет вытащить. Когда они узнают, кто именно — вопрос времени, — Брендон для удобства просто сел прямо в песок, отпуская наконец его руки. — Да, ты прав, — Джош нахмурился, кажется, наконец включаясь в создание плана, — Самое отвратительное в этом всём то, что без Тайлера мы абсолютно бессильны. — Значит… — Брендон задумчиво прикусил нижнюю губу, вырисовывая незамысловатые узоры на песке перед собой, — Нам нужно отправить туда кого-то под прикрытием. Того, кто сможет проникнуть в Дему и найти Тайлера, а потом… в общем, потом будет потом. — Прекрасный план, надежный как швейцарские часы, — закатил глаза Джош, недовольно морщась, — Хорошо, допустим, я проникну туда под прикрытием. Какова вероятность, что я смогу найти там Тайлера? Если верить Клэнси, Дема — это гребаный город. — Ну Клэнси же как-то нашел способ связаться с нами. Значит, там есть лазейки. Нужно просто… Их найти, — Брендон не смог побороть зевок. Лагерь потихоньку сворачивался на ночевку. Люди забирались в палатки, устанавливался ночной караул. Ночь неумолимо вступала в свои права. — Я думаю, нам лучше подумать над этим утром, — произнёс Ури, поднимаясь с земли и отряхивая камуфлированные песочные штаны, — Тебе нужен отдых. Ты двое суток практически не спал, — он протянул ему руку, помогая подняться. Джош встал не без его помощи и действительно ощутил, как ноги наливаются свинцом, а голова тяжело гудит тупой болью где-то в самой середине. — Да… ты прав, Брен. Как всегда.