Культурный обмен

      Это было что-то вроде праздника в честь перемирия двух кланов. Правда, скорее уж официальный банкет, номинально устроенный Хаширамой. Он был только инициатором. Организатором определенно был кто-то другой.        Бывшие враги, а точнее самые адекватные из представителей кланов, впервые видели друг друга не на поле боя. Но даже так атмосфера была крайне напряженной. Не было ничего удивительного в том, что все держались подальше друг от друга, говорили шёпотом или просто подозрительно переглядывались. Конечно, многолетняя ненависть не пропадёт в мгновение ока просто потому что они с Хаширамой пожмут друг другу руки. Мадара и сам не готов был оставить свою ненависть в прошлом.       Кому придёт в голову напиться в такой гнетущей атмосфере?       Конечно ЕМУ. Алкоголь сгладит все углы, верно Хаширама?       Мадара следит глазами за чашей вина, которая отработанным движением преодолевает путь до губ Сенджу. Если три греха шиноби действительно являются грехами, то после смерти Хаширама попадет прямо в метафорический персональный ад для шиноби, потому что является живым воплощением двух из трех. Идея напиваться прямо сейчас может прийти в голову только самому наивному из всех известных миру болванов. Или человеку, из крови которого алкоголь выводиться быстрее, чем вводится. Вспоминает он о нечеловеческой регенерации Хаширамы.       А ведь ему, как главе клана следовало бы следить за ситуацией. Должен же быть ответственный человек, который проследит за второй половиной кошек в этом мешке? К его глубочайшему сожалению, он знает этого человека.       Взглядом он находит в толпе Тобираму Сенджу. Тот разговаривает с высоким смуглым мужчиной, но это не имеет значения. Они же теперь союзники, значит могут спокойно поговорить, несмотря на непереодолимую ненависть друг к другу?       На самом деле по своей воле Мадара никогда бы не подошёл конкретно к этому Сенджу, и не в последнюю очередь из-за того, что, не далее, как двое суток назад, тот собирался пронзить его грудь катаной. Конечно, он старается не осуждать людей за их предыдущие пригрешения, но это все же накладывает свой неприятный отпечаток на перспективу их дальнейшего сотрудничества. К тому же, есть и другие причины, более существенные причины.       Однако нельзя было позволить какой-то неожиданной случайности разрушить новый хрупкий мир.       Мадара надеется, что этой случайностью не станет пьяный Хаширама. Событие, конечно возможно, но все же менее вероятное, чем озлобленные многолетней войной люди, вцепившиеся друг другу в глотки.       Он решительно направляется в сторону Тобирамы, отодвигая на задворки сознания все личное, что заставляет его прикончить. Наверное, он тоже пьян, потому что на трезвую голову идея поговорить с белобрысым не пришла бы ему в голову.       — Это неприемлемо. – слышит Мадара приглушенный голос собеседника Тобирамы. – О чем твой брат только думает!? Ты должен… – он замолкает, замечая Мадару.       То, как резко прерывается разговор наводит на мысли, что он касался, если и не конкретно его, то его клана точно. Прожигающий насквозь взгляд лишь закрепляют в нем эти подозрения.       Уже за один только этот вечер Мадара частенько замечал на себе подобные взгляды. Успокоившаяся было кровь снова начинает закипать. И почему Сенджу так тяжело держать свою ненависть в себе?       Он конечно знал, что Тобирама мягко говоря недолюбливает Учих, но не до такой же степени, чтобы обсуждать это прямо сейчас! Да что он себе позволяет? Хаширама так старается. Во всяком случае старался. Сейчас он пьян и все его усилия сводятся к вливанию в себя очередной порции саке.       Тобирама замечает, что собеседник замолчал и оборачивается, чтобы встретится лицом к лицу мрачной тенью по имени Мадара Учиха. И конечно, наградить его точно таким же взглядом.       И Мадара срывается. Он ведь еще даже ничего не сделал!       — Знаешь, ты мне тоже не нравишься, - шепчет он на грани слышимости. Вот именно таких ситуаций и стоило избегать. - нет, даже больше, я тебя ненавижу, но...       Его перебивают:       — Но мы теперь союзники и поэтому тебе стоит успокоиться и оставить это для другого времени. - Тобирама говорит именно то, что собирался сказать Мадара, обращает против него его же слова и это злит ещё сильнее. Тобирама на секунду бросает взгляд на толпу Сенджу, которые наблюдают за этой беседой и переходит почти на шепот - Ты слишком зациклен на себе. Думаешь ты один, кто потерял близких людей?       Мадара с запозданием понимает, что разговор идёт вообще не в том направлении, на которое он рассчитывал. На долю секунды его выбивает из колеи. Это была настолько явная провокация, что он даже не собирался реагировать. В другой раз он не оставит без внимания упоминания об Изуне.       Он ещё раз смотрит на Тобираму, уже внимательнее. Оценивает и замечает напряжение. А еще, он практически не моргает.       Осознание резко бьёт в голову и от неожиданности весь гнев уходит. Это простая реакция "Бей или беги". Тобирама боится его.       — Как ты сделал это? - неожиданно даже для себя Мадара решает смягчиться. Страх ему прельщает, но не способствует налаживанию отношений, а людям ведь обычно нравится говорить о себе. Он не уверен, что с Тобирамой это сработает, но нужно попробовать найти контакт.       Тобирама тоже удивлён. Он секунду медлит с ответом. Что в целом не удивительно. Тема разговора меняется настолько быстро, что за ней тяжело уследить. Затем, наконец понимая, о чем речь, он слегка приподнимает подбородок и, кажется, выпрямляется еще сильнее. Сейчас этот заносчивый жест Мадара списывает на защитную реакцию.       — Это моя техника. - он делает паузу и бросает взгляд на человека, с которым говорил до Мадары. – Расскажешь про глаза — я расскажу тебе.       — Ты зарываешься. Это секрет клана Учиха…       Старый собеседник Тобирамы падает, как подкошенный, но младший Сенджу успевает его подхватить, будто только этого и ждал.       Мадара позволяет себе на секунду впасть в панику. Он слишком отвлекся на Тобираму и его детские провокации. Он должен был следить за ситуацией!       Тобирама! Он ведь знал. Это был план!       В голове крутятся мысли. Мадара ощущает на себе взгляды дюжины Сенджу и все они переполнены ненавистью и холодом. Конечно, он был ближе всех и на него падут подозрения, но скажите тогда, почему он решил прикончить не Тобираму. Он сделал бы именно это! Он должен был сделать это!       На поддержку Хаширамы рассчитывать не приходится. А вот сторона Учиха также замечает напряжение и многие уже начинают подниматься из-за столов. Не та поддержка, которая сейчас не обходима.       Это так смешно. Хрупкий союз между кланами злейших врагов, который продлился не более суток. А во всем виноваты пьяный глава Сенжду и его не в меру поганый младший брат.       — Всё в порядке, он просто напился. – заявляет Тобирама, тем самым успокаивая сторону Сенджу. Он говорит слишком уверено. Даже Мадара не может с той же уверенностью сказать, что никто из его клана не попытался сделать это. Этот тон подразумевает «не важно, что произошло, правдой бкдет то, что скажу я».       Он сглаживает конфликт. И это не вяжется с личными представлениями Мадары о Тобираме Сенжу.       Тобирама не был идиотом, чтобы раскрывать свои техники. Он не интересовался шаринганом. Он просто знал, что Мадара сильный. Сильнее него.       Мадара не может простить ему смерть Изуны.       Тобирама не собирается извиняться за это. Это война. Убьешь ты или убьют тебя.       Но им придется стать союзниками. Хотя бы ради брата.       Как выяснилось, с Мадарой можно было вести конструктивный диалог. И раз уж он сам спросил про техники, Тобирама был готов, в знак примирения, рассказать ему и просто так. Но это было бы подозрительно. Слишком подозрительно для параноика вроде Учиха. Нужно было попросить что-то взамен. К тому же, что-то стоящее.       Во всяком случае Тобирама не сильно рассчитывал на эту сделку. И уж точно он не рассчитывал, что Мадара, даже с такими абсурдными требованиями, придёт к нему первым.       Мадара переступает порог поместья братьев Сенджу. Они только недавно выбрали место, а всемогущий мокутон Хаширамы уже воздвиг такие хоромы. Мадара даже немного завидует. Сам он до сих пор спал в палатке.       Внутри ожидаемо оказывается пустота, характерная дому, воздвигнутому с непропорциональной скорость. Эта пустота действует на нервы. Мышцы напрягаются, а чутье обостряется, будто он находится на территории врага. Если он не будет аккуратен, его могут принять за вторженца и убить, не дав вставить возмущенно-растерянное: «Я стучал! Я же не виноват, что никто не открыл!». Во всяком случает он бы поступил также.       — Мадара! – из дверного проема выруливает СРАНЫЙ ХАШИРАМА. Он убьет его, черт подери, если сегодня найдет у себя седые волосы. – Ты извини, у нас тут не прибрано. Переезд, сам понимаешь. – как ни в чем не бывало продолжает Хаширама. Кажется, его ничуть не смущает присутствие Мадары в его доме.       — Я могу поговорить с твоим братом? – Мадара переходит сразу к делу, забывая про приветствие, но и это не способно смутить Хашираму.       — Он в подвале. – беззаботно начинает Хаширама, но затем резко меняется на глубокую задумчивость, будто смотрит на что-то прямо на сетчатке глаз. Разговаривать с Хаширамой вообще было особым опытом. За время разговора на его лице могло смениться несколько разнообразных эмоций, в крайних своих проявлениях. Складывалось впечатление, что Бог, раздавая эмоции братьям Сенджу, вместо того чтобы поделить их поровну, просто отдал все Хашираме. – Думаю, туда пока можно зайти. – Хаширама возвращается из своих мыслей к Мадаре. – Но... Мадара, послушай, что бы он тебе не сказал, он не имел ввиду ничего плохого...       Хаширама улыбается виноватой улыбкой. В такие моменты Мадара верит, что у этого мира есть будущее. К сожалению, он сам собирается убить эту веру, встретившись с Тобирамый. У младшего был поразительный талант портить ему настроение. Как у такого прекрасного человека, как Хаширама, может быть такой брат?       И дело было не только в Изуне. Хотя, по большей части именно в этом. Изуна вообще был причиной многому. Мадара использовал его смерть, как предлог, чтобы отказать Хашираме в союзе.       Он лишь тешил свое горе, повторяя "Вы убили моего брата!". И он не собирался отказываться от этой версии, хоть в глубине души и понимал, что в этом не было уже никакого смысла.       — Значит он был слаб. - однажды ответил Тобирама.       Тогда ярость захлестнула Мадару. Тобирама наговорил еще много чего. Например: «Может это твоя глупость убила его? Если бы мир был заключен раньше, наши медики…» Хаширама успевает заткнуть его. Или Мадара уже ничего не слышал от ярости, но, пожалуй, это заставило его задуматься.       В любом случае он бы не стал говорить этого, если бы не хотел задеть его. Либо просто не способен понять горя от потери близких.       А сейчас, у них начал налаживаться диалог, о котором раньше Мадара не мог и задуматься. Им все равно придется быть союзниками. Он готов пожертвовать парочкой клановых секретов, чтобы сделать это сотрудничество чуть менее напряженным.       Мадара давит в себе привычку скрывать шаги, когда спускается вниз по чрезмерно длинной лестнице. Сейчас не стоит задачи незаметно подкрасться. Он должен обозначить свое присутствие.       Если его не поджидают за углом с катаной, это уже можно считать успехом. С Тобирамы сталось бы попытаться убить его, воспользовавшись пр5едлогом, что он находится в этом доме. Хотя, в таком узком коридоре слишком мало место для маневра. Это будет не катана, а кунай. К тому же в узком пространстве невероятно мало места. Можно было бы уклониться от любой атаки, используя шаринган, но использовать его нельзя. Чакра не должна быть враждебной.       Все закономерно оказывается иначе.       Мадара останавливается в проёме, рассматривая просторную комнату. Она имеет максимально непрактичную квадратную площадь. При таких размерах большое пространство посередине всегда останется незадействованным. Серые стены и частично пустые стеллажи. Деревянные коробки и штабелями уложенные в них свитки. И посреди всего этого Тобирама, стоящий сейчас перед небольши столиком у противоположной от входа стены. В целом, менее зловеще, чем ожидал Мадара от слова подвал. Он скрещивает руки, уставившись на спину Сенджу, ожидая, когда тот наиграется и перестанет его игнорировать.       — Я повторяю еще раз, я не знаю где молоток, Хаширама! – Тобирама оборачивается на шелест ткани, а затем отшатывается, врезаясь спиной в стол.       Даже без шарингана Мадара может уловить мимолетное движение руки за спину, за кунаем. Взгляд Тобирамы бешено мечется в поисках выхода или спасения. И это лишь укрепляет догадку Мадары о страхе перед ним младшего Сенджу.       Он дает себе еще две секунды насладится его смятением, за которые тот, к сожалению, успевает вернуться к невозмутимому виду.       — Я пришёл поговорить, на счёт твоего предложения. – Заметив, что собеседник понимает, о чем речь, Мадара сразу переходит к сути. – Шаринган – это измененный геном. Он пробуждается после серьёзного эмоционального потрясения и позво...       — Я знаю. – прерывает его Тобирама. По его голосу никак нельзя сказать, что он только что был готов отдать душу богу смерти. Как всегда, спокоен и высокомерен, несмотря на то, будь это война, у него бы не было бы шанса выбраться живым из этого подвала. Мадара даже завидует такому самообладанию. - Сенджу сражались с Учиха многие годы. Думаешь мы не знаем о таких простых вещах? - Тобирама продолжает доставать вещи, запечатанные в свитках, будто этот разговор не более чем повседневные хлопоты. Это уже точно было сделано специально. – Я спрашивал о твоих глазах.       Ну конечно, он не мог не заметить, что это другие глаза, нежели просто шаринган.       — Это секреты клана Учиха! - взрывается Мадара, раздраженный наглостью Сенджу, который к тому же решил делать вид, что Мадара – предмет мебели.       Он делает шаг вперёд, и рука Тобирамы снова дёргается в сторону оружия. «Значит тебе не так плевать, как ты пытаешься это выставить» думает Мадара.       — И эти секреты хранит целый клан. Мои техники знаю только я, потому что я их придумал. - он впервые за весь разговор смотрит Мадаре в глаза. И в этом нет ничего хорошего. Обычно, Учихам в глаза не смотрят. - Эта техника позволяет мгновенно перемещаться из точки А в точку Б. – Тобирама выдерживает паузу. - Не преодолевая расстояние между ними.       Мадара переваривает информацию. Это звучит абсурдно, и абсолютно точно является невозможным. К тому же, зачем Тобирама говорит ему это?       — Шаринган не сможет предсказать такое действие. – добавляет Тобирама. Почти прямым текстом говоря, что это техника против Учих.       Седжу разворачивается к столу, продолжая свою работу, то ли давая понять, что разговор окончен, то ли ожидая, когда Мадара придет к какому-то выводу. Он распечатывать очередной свиток, в котором оказывается молоток.       Мадара прекрасно понимает, что это только что было. Тобирама закинул удочку, дал аванс или просто наслаждался чувством собственного превосходства. В целом было не важно, потому что он был прав. Информация была стоящая.              Проходит не меньше недели прежде чем гордость Мадары проигрывает интересу. И честности.       По большей части Тобираме было плевать. Плевать на шаринган и его стремные секреты, просто спорить с Мадарой было делом принципа. А еще его жутко раздражало присутствие Учихи в своем доме.       Конечно, заранее поставить печати, не пропускающие чакру, было невероятно тупым решением. Но это все равно пришлось бы сделать для задуманных им целей. Нужно было еще расставить метки для перемещения.       Если его вдруг сейчас решат убить, Хаширама даже не почувствует возмущения в силе. Нужно было говорить аккуратно и тщательно подбирать слова.       Он идет на уступки Мадаре. Раскрывает идейную составляющую техники Летящго Бога Грома.       По сути он врет. В его техники не было ничего нового или особенного. Просто вычлененное из более сложного и упрощенное. Та же техника призыва, но немного измененная.       Мадара делает глоток. Чай уже остыл, но это и не важно. Находится в компании Хаширамы приятно и просто так.       — О чем вы говорили с Тобирамой? – спрашивает Хаширама.       Ага, вот оно и дошли до сути. Спустя полтора часа пустой болтовни.       В любом другом случае Мадара ответил бы что-то вроде "Не твоё дело". Но не Хашираме. Скорее всего это было просто беспокойство. Хаширама не имел ввиду ничего плохого. К тому же, это было его дело.       — Он рассказал мне о технике. – легко отвечает Мадара. Ему нечего скрывать.       Однако реакция Хаширамы становится для него более чем неожиданной. Бог шиноби резко меняется в лице, становясь серьезным, как во время боя, но глаза распахиваются от шока и… страха? Пожалуй, только Тобирама мог заставить испугаться этого человека.       Хаширама нервно сглатывает:       — Какой технике?       Мадара не подает виду, что замечает его волнение. Допрашивать нет смысла – он только отшутиться. К тому же, Мадара доверяет Хашираме. А если что-то и происходит, виноват в этом только Тобирама.       — Какую-то ерунду про телепортацию. - отмахивается Мадара, продолжая наблюдать.       Настроение Хаширамы снова мгновенно меняется. На этот раз в лучшую сторону. Если хочешь что-то узнать – просто смотри. Все написано у него на лице: он успокаивается и улыбается.       — О, мне он тоже пытался объяснить. Но она слишком мудреная. Я не понял, и он психанул. - Мадаре с трудом верится, что Тобирама может психануть. – Вообще, я удивлён что он рассказал тебе. Он слишком трепетно к этому относится. - снова определение, не подходящее Тобираме. Либо с Хаширамой он совсем другой, либо Хаширама смотрит на него через розовые очки старшего брата.       Во всяком случае это значит, что у Тобирамы есть ещё как минимум одна интересная техника. Интерес побеждает.       — Где он сейчас? – Мадара наеется, что это звучит так, будто он спросил невзначай.       Но Хаширама не анализирует каждую реплику на интонационный подтекст и не собирается ничего скрывать от своего друга.       — Скорее всего дома, но... Не ходи к нему. Он недавно вернулся с разведки... Его напарник умер.       — Это война, такое случается. – отрезает Мадара и тут же жалеет. Ему не было смысла грубить Хашираме и он старается исправиться. - Я ему должен.       В конце концов, Хаширама имеет право волноваться за младшего брата.       Поместье братьев Сенджу с последнего раза стало больше походить на жилое помещение и это определённо не заслуга Тобиоамы.       В этот раз Мадаре гораздо спокойнее. Наверное, потому что он уже знаком с территорией. Или он просто так часто сюда наведывается, что уже начал привыкать.       Тобирама находится в саду. С лопатой.       — Не думал, что ты увлекаешься садоводством. - язвит Мадара вместо приветствия.       Садоводство еще одно хобби, которое категорично не подходит Тобираме. Это извращение над флорой – заставлять растения смотреть на эту кислую рожу.       — Что. Ты. Здесь. Делаешь. – медленно поворачивается к нему Сенджу. В этот раз он не дергается за оружием и это даже уязвляет. Мадара что, стал менее пугающим? Или дело в открытом пространстве? Оружие то при себе у него точно должно быть.       Тобирама опирается на лопату и смотрит прямо в глаза. Может, это ловушка? Очень похоже.       — Это называется мангеке-шаринган. - без предисловий Мадара сразу переходит к делу. - Следующий этап развития шарингана. Для этого нужно пережить не просто травмирующие события, нужно потерять любимого человека. - Мадара замолкает. Он получил эти глаза потеряв Изуну и Тобирама определённо сможет сложить два и два.       Мадара ждёт язвительного "Тогда, разве ты не должен благодарить меня?", но получает равнодушное:       — Ну и?       "Ну и?" выводит из себя не меньше, чем любая другая возможная реплика.       — Ты обещал рассказать про технику! –взрывается возмущениями Мадара.       — Я рассказал. – нет. Он совсем не понимает, о чем речь?       — Этого недостаточно. Расскажи, как это работает. – Собирая все свое самообладание Мадара старается говорить спокойно.       — Тогда, может, ты расскажешь, как работают твои глаза? – а Тобирама, кажется, поставил себе сегодняшней целью выбесить его.       Мадара медлит секунду, взвешивая все за и против, а заодно оценивая степень своего раздражения.       В конце концов, не такой уж это и секрет. решает Мадара. Хаширама ведь знает.       — Есть три особые техники. Одна из них – Сусано. Это доспех из чакры. - он делает паузу и ждёт.       На лице Тобирамы написано «Как информативно». Но, кажется, он сдается.       — Ладно, смотри. - Сенджу показывает на древко лопаты. Замысловатый символ находится слишком маленький и слишком далеко, чтобы разглядеть. - Глазами смотри. - в интонации слышится "идиот", но Мадара решает проигнорировать это.       В глазах загорается шаринган как раз в тот момент, когда лопата на манер копья летит прямо ему в голову. Наблюдая этот полет будто в замедленной съемке Мадара без труда уходит с траектории, но лопата вопреки ожиданиям замирает в воздухе, не долетев до того места, где должно было быть его лицо.       Причиной остановки лопаты оказывается рука Сенджу Тобирамы, крепко удерживающая ее в вертикальном положении.       Мадара прикидывает расстояние. Конечно, при большой скорости можно догнать и поймать летящий предмет. Навыки шиноби позволяют провернуть подобное. Однако в таком случае, он бы точно заметил движение, даже если все его внимание было сконцентрировано на чертовой лопате! Здравый смысл все же отрицает телепортацию.       Тобирама разворачивает руку, протягивая ему огородный инструмент, и Мадара теперь может рассмотреть символ, чем-то напоминающий печать призыва, который, впрочем, ни о чем ему не говорит.       — Какие ещё две техники? – вопрос Тобирамы вырывает его из задумчивости.       — Ты обманул меня, заставил смотреть не в ту сторону. На самом деле у тебя нет ничего стоящего.       Тобирама поджимает губы. Значит это все же задевает его.       — Это не моя вина, что ты ничего не смогу увидеть даже. - раздаётся за спиной у Мадары.       Сердце подскакивает. Он мгновенно оборачивается, чтобы встретить взглядом того же самого Тобираму.       Это крайне неприятно для шиноби, когда кто-то оказывается у него за спиной. Но неприятнее было от того, что Тобирама одновременно с этим оставался и перед ним. Клон? Но когда он успел?       Второй Тобирама забирает у него лопату, развевая версию о клоне.       А затем в легкой дымке, не оставляя не следа, исчезает Тобирама, с которым он все это время говорил. Клон, но не водяной. И никакой-либо другой.       Тобирама ухмыляется. Он снова смог заинтересовать Мадару.       "Хаширама слишком мягкий."       Мадара останавливается и прислушивается. Отчетливо удается услышать лишь некоторые фразы.       "Было бы лучше, если бы ты был главой клана."       "Возможно, вы правы"       Глаза заливаются кровью, когда он слышит этот голос. Да как он смеет! Хаширама старается изо всех сил. Хаширама работает, может и не особо усердно, но, он определенно лучшее что осталось в этом мире.       Он не заслужил предательства!       От немедленного убийства Сенджу его останавливает лишь то, что это будет началом новой войны.       Нужно решить все по-другому. А еще, он может ошибаться.       — Хаширама! - Мадара буквально с ноги вышибает дверь в свеженький кабинет хокаге. - Твой брат мерзавец и подонок! И я клянусь, я убью, когда увижу в следующий раз!       А затем он замечает Тобираму, который стоит прямо тут. Прямо перед Хаширамой, которого, вероятно, собирается убить.       — Так это был чёртов клон!? – ревет Мадара.       Его это не просто достало, он в бешенстве от этого бесстрастного лица, будто все сказанное не имеет к нему никакого отношения.       Все дело в Хаширама, понимает Мадара. Он просто знает, что при нем Мадара ничего не сделает.       — А ну пошли выйдем! - он хватает Тобираму за грудки, но в это же мгновение его настигнет убийственная чакра старшего Сенджу. Убийственная мощь, которая прижала бы Мадару к земле, будь он уровнем ниже.       Времени нет. Нужно действовать.       Он впечатывает Тобираму затылком в стену. А в следующее мгновение сам отлетает к другой стене, отброшенный сильной рукой Хаширамы.       Но мгновения достаточно для цукуеми.       Тобирама падает на колени и выворачивает свой желудок. Для него это мгновение длилось чуть дольше.       На лице Хаширамы проявляются черные узоры и его чакра сильнее сгущается в воздухе. Становится трудно дышать.       Да, так все и будет. Так разрушится построенный ими мир.       Мадара медленно отпускает одежду Тобирамы. Не столько из-за угрозы со стороны Хаширамы, сколько из-за перспективы все испорить.       В тот раз Тобирама его не испугался, так как это был клон. В этот раз он не боится, так как знает, что при Хашираме ему ничего не грозит. И он прав, Мадара не может подвести Хашираму.       — Мадара... - начинает хокаге.       Конечно, он будет защищать брата. Нужно срочно придумать, как остановить бесконечный поток из разряда «Давайте жить дружно» и перейти к сути.       — Это из-за техники? – неожиданно перебивает брата Тобирама.       Слова снова не вяжутся с ситуацией. Так что, либо он сейчас покрывает импульсивный выпад Мадары, либо он тоже не хочет слушать очередную лекцию. И так как в первое невозможно, Мадара склоняется ко второму.       — Теневые клоны похожи на древесных или водяных, но не требуют ни макутон, ни суитон. – нет, Мадара берет свои слова назад. Он абсолютный идиот, не умеющий читать ситуацию, который вообще не понял, что произошло. — Я научу тебя.       Мадара слышит, как Хаширама давится воздухом.       — Условия, конечно, остаются прежними. – все еще невозмутимо продолжает свой театр абсурда Тобирама. Но хотя бы давящая чакра Хаширамы исчезает.       — Условия? - вмешивается старший. - Я действительно не хочу лезть в ваши дела, но...       "Вы же не повырываете друг другу глотки?" повисло невысказанное окончание фразы в воздухе.       — Обмен информацией. – быстро соображает Мадара. - Я рассказываю про шаринган, а он показывает мне фокусы. - он не без удовольствия наблюдает как на секунду Тобираму корежит от слова «фокусы». - Но тебе я могу рассказать просто так. – однако это уже не задевает младшего.       Хаширама сияет, успокоенный сладкой полуправдой:       — Значит, я могу присутствовать на ваших тренеровках?       "Да пожалуйста" отвечают они синхронно, что злит обоих.       Только позже Мадара понимает, что забыл о цели своего визита к Хашираме. И теперь не сможет остался с Тобирамой наедине, чтобы спокойно все из него вытрясти.       Бог Шиноби шурится от солнца и заправляет за ухо прядь волос, а затем легонько похлопывает садовой лопаткой, приминая землю. В цветной панамке он выглядит забавно.       — Я же вам не помешаю? – невинно интересуется он.       — Завались и иди дальше сажай свои петуньи! – рявкает Мадара.       Тобирама не реагирует.       Черт возьми, Мадаре нужно сосредоточиться. После всей той тонны теории, которую на него только что вылил Тобирама, и которая по сути сводилось к тому, что техника ПРОСТАЯ, он просто не мог облажаться!       — Единственный минус этой техники, - продолжает младший. - такие клоны, куда более хрупкие, но твоя техника сможет нивелировать это.       — Это вы о Сусано? - снова подаёт голос Хаширама. - Но оно же кучу чакры жрёт!       — Это не будет для меня проблемой! - снова огрызается Мадара. Он не собирался рассказывать этого. - Показывай уже! - глаза загораются красным.       — Ты что, одну печать не запомнишь? – Мадара точно убьет его. Как только представится возможность.       Тобирама скрещивает пальцы и в лёгкой дымке с небольшим «Бум» появляется его точная копия.       Мадара впадает в ступор. Собрать чакру, придать ей форму, плотность… Нет, даже больше. Это копия вплоть до внутренних органов и нервной системы. Такой клон сможет передать накопленные знания, после окончания техники. Сможет использовать все техники оригинала и даже обмануть глаза Хьюга. На самом деле после теории это звучит даже реально. Но не одной же печатью!       Это не укладывалось в голове. Нечто столь сложное в теории было упрощено до одной сраной печати! Каким гением нужно быть, чтобы сделать такое?       Не гением. Монстром.       Если печать одна, остальное отходит на контроль пользователя. Нужно иметь хороший контроль чакры, чтобы все учесть.       — Не нужно. – будто читает мысли Тобирама.       — Что?       — Не нужно так много думать. Это твоя чакра, она сама стремится принять твою форму. Самое сложное это удержать её.       Но Мадара все равно сомневается. И Тобирама кажется чувствует это.       Или он просто не подозревает о чувстве такта, что куда вероятнее, потому что следующее, что он говорит это:       — Разве ты не должен рассказать мне что-то взамен?       Мадара чуть ли не задыхается от возмущения. Да, таковы были условия сделки, но его бесит, когда к сути переходит именно Тобирама. Его бесит сама мысль, что ему придется сто-то рассказать.       — Эти особые глаза ведь дают какое-то особое гендзюцу? – подсказывает Тобирама. Его тон кажется безразличным, но уже то, что он спрашивает сам уже говорит о крайней заинтересованности. - Это очевидно. - добавляет он на немой вопрос "Какого черта тебе это известно!?" Мадара хочет выругаться. Он планировал раскрыть Цукуеми как можно позднее. Или не раскрывать вовсе. Но было уже поздно.       — Да. - кратко отвечает он. - В таком гендзюцу время идёт с другой скоростью.       — Получается быстрее. - вместо него продолжает Тобирама, но ничего не поясняет, оставляя Мадару гадать, откуда ему это известно.       Тобирама демонстративно смотрит ему в глаза. Мадара почти уверен, что это чистой воды провокация. Он проверяет его.       …Или приглашает? Он запутялся.       — Можно сломать чужую волю в одно мгновение. Поистине невероятная мощь.       — Не думай, что все это просто так. – зачем-то оправдывается Мадара. -За использование этих глаз мы слепнем. – и продолжает раскрывать карты, а затем добавляет раздражённо. - Посмотри на своего брата. Вот кому действительно повезло.       И они оба смотрят на Хашираму:       — Ты закапываешь их слишком глубоко! Это тебе не гладиолусы! - ругает клон Тобирамы Бога Шиноби. Или это сам Тобирама?       Мадара вспоминает, как недавно чуть не набросился на Тобираму. Вспоминает чакру Хаширамы. Смог бы он противостоять ему сейчас с этими глазами? А если бы тогда умер не Изуна, а Тобирама? Смог бы Хаширама справиться с этим? Смог бы предложить мир?       — Ничего бы не изменилось. - отвечает Тобирама.       Он что, говорил вслух?       — У нас было два брата.       — Да, но ты его последний брат. Я знаю о чем говорю. У меня тоже было несколько братьев.       — Я знаю. – а затем уточняет. – Ты говорил об этом в первую нашу встречу.       А у Тобирамы хорошая память, потому что Мадара уже не помнит, когда эта встреча была.       В следующий раз они встречаются в кабинете хокаге, который успел изрядно обрасти бумагами.       Мадара сразу же ловит на себе раздраженный взгляд, от чего хочется воскликнуть "Ну чего ещё!? Нормально же общались!". Создается стойкое впечатления, что его тут мешают с дерьмом. Однако прежде ярость успевает скопиться в нем до консистенции «уничтожения мира», он замечает второй точно такой же взгляд: другой, неизвестный ему Сенджу.       И как-то сразу отпускает. Становится даже смешно. Тобирама подражает другим Сенджу. Он ведет себя так из-за иидиотской репутации учиханенавистника? Не верится, что Тобираму может волновать чужое мнение. Это кажется по детски забавным.       — В чем дело? - спрашивает Мадара, обращаясь конкретно к хокаге. Он пока проигнорирует этот цирк.       — Просто дипломатическая миссия. - отвечает Хаширама. Интересно, он понимает, что происходит?       — Тебя это не касается, Учиха. - вставляет неизвестный Сенджу, буквально выплевывая последнее слово как оскорбление. Мадара не собирается обижаться. Пока. Кроме того, он этот голос. Это он говорил с Тобирамой. Именно он голос ГОВОРИЛ ПРО ХАШИРАМУ. И сейчас эти дерьмо отправляется на миссию.       Лучше и придумать было нельзя.       — Я мог бы помочь. Я глава клана, моё присутствие придаст вес сделке.       Лицо Хаширамы озаряет лучезарная улыбка и, прежде чем кто-то успеет бы что-либо возразить, он, отрезая все пути к отступлению, дает свое согласие, руководствуясь, конечно, далеко не здравым смыслом.       На самом деле они с Хаширамой старались не покидать деревню без веского повода. Они были не просто сильнейшими войнами, но и главами кланов. Их присутствие гарантировало хотя бы то, что их соклановцы не перережут друг другу глотки. И это уже не говоря о хвостатых зверях. Но Хаширама ведь будет в деревне, значит все должно быть хорошо.       Тобирама сильнее двигает брови, так, что между ними появляется характерная склада. Он определённо недоволен. Этого хватит Мадаре, чтобы находится в хорошем расположении минимум до обеда.       — Через пол часа у ворот. - отрезает Тобирама. - Больше времени дать не могу.       Хорошее настроение портится также быстро как и появляется.       Пол часа — слишком мало для подготовки к серьезной миссии. Более того, ему хватит времени только добраться до дома и обратно, так как Учих поселили на отшибе деревни. Или они сами там поселились. Будь проклята эта идиотская паранойя. К тому же он понятия не имеет, насколько длительная предстоит миссия и к чему готовиться. Если подстраховаться и взять больше, чем необходимо, он просто выставит себя на посмешище.       Так что он решает не тратить время на судорожные попытки собраться и сразу же отправиться к воротам. Тобирама со своим «приятелем» из клана не увидят ничего похожего на «Мадара Учиха, не способный быть пунктуальным и опаздывающий на миссию, на которую сам же напросился». Он не позволит выставить себя дураком и сможет упрекнуть в непунктуальности уже самих Сенджу.       Что до снаряжения? Благодаря проклятой паранойе у него всегда есть кое-что с собой. При желании можно этим и обойтись.       Однако, прежде чем выйти, он оборачивается к Хашираме. С чего же начать?       — Твой брат строит против тебя заговор. — говорит он прямо.       — Это какие-то глупости, Мадара. – смеется Хаширама. Ожидаемо, эти слова не производят на него никакого впечатления.       Мадара и не ожидал, что ему поверят. Ну, раз так, остаётся только достать доказательства.       Не теряя времени, Мадара направляется к воротам. Его решимость только усиливается. Единственное, о чем он жалеет, так это о том, что не смог захватить гундбай. По его опыту, это самый эффективный довод в мирных переговорах.              Каким-то образом разом Тобирама уже ждёт его там.       "Техника Летящего Бога Грома" напоминает себе Мадара. "Или приз за самое идиотское название. Время, которое экономит эта техника, тратится именно на ее произнесение."       Пользуясь тем, что они одни, Мадара решает наконец прояснить ситуацию. Без пыток, без крика, без цукуеми и прочих техник. Они цивилизованные люди и смогут договориться.       Но все идет не по плану.       Тобирама подпирает плечом одну из створок калитки, которая гордо именуется воротами в деревню. Однажды этот хлипкий деревянный заборчик станет настоящей неприступной стеной.       На первый взгляд Сенджу расслаблен, но для опытного взгляда Мадары, который уже начал привыкать читать его мысли по незначительным изменениям в лице, заметны напряжённые скулы и бегающие под прикрытыми веками глаза. А самое главное — дыхание. Ровное, а значит чётко контролируемое. И уже то, что это заметно, о многом говорит. Можно подумать ему плохо, но очевидно, он просто нервничает. Мадара не дурак, чтобы подумать будто причиной тому серьезная миссии. Тут что-то другое.       Он почти дёргается, замечая на себе взгляд красных. Активировать шаринган было бы провалом, но его нервы ещё не настолько расшатаны. Просто крайне непривычно, когда красные глаза не только у тебя.       — Если сила этих глаз происходит из чувства утраты, что будет, если этот человек, которого потеряли, вернётся?       Этот вопрос застает Мадару врасплох, но как только смысл слов доходит до него он чуть ли не впадает в ступор.       Это определённо было невозможно. С того света не возвращаются. Но если кто-то инсценировал свою смерть? Для шиноби подобное не составит труда. Эмоции от утраты все равно останутся, а значит, по идее останется и шаринган. Однако, он не слышал о подобных прецедентах. Нужно будет поискать в клановых архивах.       В любом случае, теория звучало разумно. И невероятно раздражало, что этим вопросом задался именно Сенджу, причем всего за пару недель знакомства с концепцией мангеке шарингана. И будет еще хуже, если Учиха не додумались до этого за всю историю своего существования.       Тобирама вздрагивает, а затем возвращается в свое привычно-недовольное состояние. Резкая смена настроения определённо их общая с Хаширамой черта.       — Мы больше не можем ждать, отправляемся.       Мадара уверен, что получаса ещё не прошло.       Путь оказывается недалеким, так что Мадара не успевает ощутить последствия своих не слишком тщательных сборов. Зато успевает получить упрек по этому поводу от надменного Сенджу.       — Ты мог отправить клона.       И Мадара не знает, какой вариант хуже: признаться, что не додумался, или что у него ещё не получается удерживать их достаточно долго?       Но помощь в виде сушёного мяса и сухарей принимает, стараясь воспринимать это как знак начала, если не хорошей дружбы, то хотя-бы продуктивного сотрудничества.       После такого жеста доброй воли от самого невыносимого из Сенджу, устраивать допрос становится как-то неудобно. Так что Мадара засовывает поглубже паранойю, которая продолжает шептать, что это всего лишь подачки, и он решает начать помягче:       — Что ты имеешь против Хаширамы?       Тобирама встречает его взглядом, которым встречают душевно больных. Возможно, Мадаре до этого статуса не так уж и далеко.       — Говори прямо. Я постараюсь ответить тебе честно. – последнее слова явно было сказано после небольшой внутренней борьбы.       — Я знаю, что ты имеешь прямое или косвенное отношение к заговору против Хаширамы. – «косвенно» он добавляет, пойдя на сделку с совестью, принимая допущение, что Сенджу может быть невиновен. И конечно, на руках у него нет ни одного доказательства, хоть как-то подтверждающего существование заговора, но Тобираме этого знать не обязательно. – И я даю тебе возможность сознаться и раскаяться во всем. – «потому что больше не считаю тебя таким уж невыносимым твердолобым бараном» добавляет он мысленно, хоть в последнее время и не может быть уверен, что его мысли не могут быть услышаны.       Мадара активирует шаринган, для придания несуществующим аргументам веса.       Тобирама на секунду отводит глаза, скорее рефлекторно при виде шарингана, нежели в попытки скрыть намерения, а затем восстанавливает зрительный контакт.       — Думаю, я понял, о чем ты говоришь. В клане Сенджу есть группа оппозиционно настроенных личностей. Их не устраивает политика Хаширамы. Уверен, ты сталкивается с похожими проблемами, потому что я не поверю, что клан Учиха полностью лоялен к текущему строю. И, предупреждая твой вопрос, да, я имею к этому отношение. Посредством конструктивного диалога я помогаю им достигнуть компромисса с существующей властью. Понятно?       Мадара не понял. Точнее понял, но только частично. По какой-то причине, несмотря на то, что он понимал каждое слово в отдельности, общий смысл фраз терялся. Короче, Тобирама заговаривал ему зубы. И возможно даже не специально!       Черные узоры в глазах как раз начинают менять форму, чтобы перейти к следующему этапу конструктивного диалога, когда за спиной раздаётся спокойный голос: — Побереги чакру. У них в отряде, скорее всего тоже есть сенсор. Если они заметят враждебность, то уйдут. - точно такой же Тобирама спокойно вытряхивает камешки из сандалий, опираясь на дерево. Появляться за спиной Мадары входит у него в привычку, что нисколько не способствует психическому здоровью главы клана Учиха.       И когда только этот паскудный Сенджу успел подменить себя на клона?       Мадара останавливается, ощущая чужое присутствие. Четыре... Нет, пять. Многовато на предположительно двух Сенджу.       — Это ловушка. – заключает он.       Тобирама поворачивает голову в его сторону и замешательство отражается на его лице:       — Ты не знал?       — Как давно знаешь ты? – Мадара свирепеет. Как давно этот сенсор заметил, но ничего не сказал?       — С тех пор как мы продолжили путь. - и он не врет. Он знал где враг. Знал, что там достаточно много шиноби, просто не мог точно сказать сколько. Он не собирался скрывать это. Просто, он порой слишком легко забыть, что другие ощущают мир иначе.       — Это же полтора километра! - взрывается Мадара.       «Он молчал полтора километра!» и «Он почувствовал их за полтора километра?!»       Усилием воли он успокаивается, сейчас не время ссорится:       Ладно, я возьму троих что справа, двое слева твои. Помогу как закончу.       — Семь.       — Что? - Мадара дёргается, чтобы обернуться. Ещё двое сзади? Дело принимает северный оборот. Если бы у него было чуть более серьезное оружие...       Тобирама не глядя протягивает свою катану: ему самому будет удобнее с кунаями, учитывая особенность техники и ограниченное деревьями и пространство.       Мадара замечает знакомый символ на рукоятки и ухмыляется своим мыслям.       Всё происходит мгновенно. Тобирама выигрывает в скорости, а Мадара подавляет противников чистой мощью. Примерно через двадцать семь секунды вспыхивает сусано, превращая лес в радиусе пятидесяти метров в открытую местность.       — Стой! - Тобирама успевает прежде чем Мадара опустит катану, чтобы распороть горло последнему из нападавших. Он запинается, будто не совсем понимая, зачем остановил его, но почти мгновенно берет себя в руки. - Нужно оставить кого-то в живых.       Мадара кивает: взять в плен и допросить.       — Все верно! Ты не можешь меня убить! - мерзкий шиноби почти смеется, понимая, что останется жив.       Сегодня весь мир объединился, чтобы раздражать Мадару. Это не слабость, это холодный расчет, как же ты не можешь понять, жалкий червяк.       — С другой стороны, телу не обязательно быть в хорошем состоянии. - Мадара улыбается словам Тобирамы: он все же умеет говорить приятные вещи. - Например, ему совсем не обязательно нужны ноги.       Не сразу, но он все же замечает, что Тобирама улыбается тоже. Он и не думал, что Тобирама умеет улыбаться по-настоящему. Это приятно, потому что сейчас улыбаются они одинаково.       Две одинаково жуткие улыбки, предвкушающие чужие страдания встречают несчастного выжившего.       — Пожалуй тогда я займусь допросом, если ты не против. - чёрный Узор шарингана меняется на более замысловатый.       — Информацию можно достать и без этого. Не порть зрение понапрасну. - Мадара почти не верит, в то, что слышит. Это неожиданно, мило и в некоторой степени отвратительно.       — Мне это не грозит. - усмехается он, чувствуя свое превосходство. - Это не мои глаза.       — Только оставь его живым.       — Аматерасу. - произносит Мадара, когда они уже подходят к деревне.       — Что?       — Третья техника мангеке шарингана. Аматерасу — вечный огонь, который невозможно потушить. Им может сжечь абсолютно все. Только эти глаза могут управлять им.       Его встречает взгляд напольный недоверием и приправленный удивлением. А он то думал, что они уже прошли эту стадию.       — Почему ты мне это говоришь? - спрашивает Тобирама через небольшую паузу. - Я ещё ничего не предложил взамен.       — Это тебе авансом. - усмехается Мадара. - Будешь мне должен.       И это не совсем правда. Он просто поддался сентиментальному порыву и решил сделать шаг на встречу, потому что сегодня Тобирама был не таким засранцем.       К тому же Мадара был абсолюно уверен, что у Тобирамы ещё что-то осталось. Какая-то особенная техника, иначе Хаширама не реагировал бы так остро. Он ведь же ведь буквально напросился на тренировку в тот раз.       Все это наводило на определенные мысли. Но рано или поздно он все равно узнает. Все выплывет наружу. Да и Тобирама не захочет ходить у него в должниках и выложит все карты на стол. Об этом не стоило переживать.       Вот только...       …пять, шесть.       — Мне нечем тебе отплатить. - отвечают ему ровным тоном.       Пауза слишком затянулась. Это значит он обдумывал ответ: соврать или сказать правду?       Несмотря на ум, выдержку, серьёзность и напускную неприступность, Тобирама совсем не умел врать.       Достаточно было просто считать, сколько займет у него ответ.       В голове начинают зарождается новые подозрения.       Стоит им переступить порог деревни как появляется шиноби из анбу – недавно сформированного личного отряда хокаге.       — На хокаге было совершено нападение! – докладывает человек в маске. Мадара не совсем уверен, перед кем конкретно отчитывается этот шиноби. Если быть честным, он вообще не старался это анализировать, потому что новость приводит в смятение.       Если что-то случится с Хаширамой это пошатнет устоявшийся, ну, или только начавший устанавливаться строй. Вполне может разгореться борьба за власть или клановая война. Короче, если что-то случится с Хаширамой, всему придёт конец.       Однако вероятность новой войны, или уничтожение драгоценной деревни меркнет по сравнению с мыслью, что ЧТО-ТО МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ С ХАШИРАМОЙ.       Он драгоценен сам по себе, без силы и титулов. Он друг Мадары и все что у него осталось, если не считать клан, полный идиотов и непроходимых упрямцев.       Мадара помнит, что бежал до резиденции хокаге один, но, когда открыл дверь, все равно увидел Тобираму. Это уже не удивляло.       Контроль над ситуацией, а если быть точнее самоконтроль возвращается к нему. Сознание, отставшее в следствии чрезвычайно быстрого бега, постепенно догоняет.       Он видит Хашираму, сидящего за столом БЕЗ ЕДИНОЙ ЦАРАПИНЫ. Это тоже не было удивительно. Вряд ли кто-то кроме самого Мадары мог серьёзно ранить Бога Шиноби. Но, почему-то эта мысль не пришла ему в голову чуть раньше.       — Всё в порядке. Не стоило так волноваться. Кажется, это был наёмник из деревни водопада. - Хаширама говорит бодро, но без излишней шутливости, чтобы успокоить и не нервировать их. Учитывая, что Тобирама прибыл некоторое время назад, а Хаширама говорит это только сейчас, ждали они именно его.       — Удивительно что они вообще решили напасть. - а вот Тобирама не сдерживает свое раздражение и беспокойство, что выливается в нравоучительный серьезный тон. Мадара не против. Хаширама определенно не понимает ситуации. – И где он сейчас?       Хаширама отводит взгляд и виновато улыбается. Ну конечно! Он отпустил его!       — Нет ничего удивительного, что они напали. – наконец высказывает свои мысли Мадара. – Нас с тобой не было в деревне. Это был отличный шанс. Удивляет лишь то, что подготовка была такой плохой. Один человек? Это выглядит глупо по сравнению с тем отрядом, с которым мы столкнулись.       — Тора!... – Восклицает Хаширама, но Мадара продолжает, игнорируя это, так как человек, на которого направлена его речь, внимательно его слушает.       — Нападение было спланировано, но семь человек – многовато для двух Сенджу, а значит расчёт был на меня. - он устанавливает зрительный контакт с Тобирамой. - И единственный кто мог знать, что и я тоже покину деревню, это третий член коменды, который так и не пришел на миссию.       — Нет. Должен быть кто-то ещё. – Тобирама не выдерживает и отводит глаза, хотя его тон не похож на топ проигравшего.       Это спокойствие не укладывается в голове. Тобирама явно не был дураком, чтобы не увидеть истину. И, судя по их недавнему разговору, точно не стал бы выгораживать человека, который подверг жизнь его брата опасности.       — Я не хочу сомневаться в твоих людях, - продолжает давить Мадара. - но это единственное возможное объяснение. – почему-то это похоже не на серьезный спор, в котором приводятся аргументы и отстаивают свою точку зрения, а на попытку взрослого доказать ребенку, что кроме него никто больше не мог съесть конфеты.       — Тобирама. – строго, но тихо произносит Хаширама, так что его снова игнорируют: Мадара не слышит из-за шума в голове, который возник в голове из-за закипающей крови (диалоги с Тобирамой в последнее время часто доводили до такого), а другой просто уперся в свою версию как баран.       Тобирама на секунду закрывает глаза, будто собираясь с духом, а затем смотрит прямо в чёрные глаза. Мадара хочет правду? Он ее получит.       Короткий вдох.       — Он не могу никому передать эту информацию. – каждое слово произносится четко, а голос как всегда безупречно ровный, так ни разу и не изменяет своему хозяину. - У него не было времени сообщить кому-либо об изменении плана, потому что, сразу поле того как мы покинули это здание, он умер. Я уби…       — ТОБИРАМА! - столешница раскалывается под ударом Хаширамы. Хорошо, что они не заморачивались с дорогой древесиной.       По кабинету расползаются потоки такой темной и убийственной ауры, которую может излучать только самый светлый человек, которого очень разозлили. Мадара ощущает, что вдохнуть тяжело даже ему.       Тобирама опускает голову и одновременно с этим выпрямляясь еще сильнее, будто вытягивая по струнке.       Мадара наблюдает с интересом, потому что не раз наблюдал, как младший ругает старшего. Его происходило часто и в основном за дело. Но лишь однажды он видел, когда все было наоборот.       — Мы это уже обсуждали! - Хаширама почти кричит и Мадара чувствует себя неловко на семейных разборках.       «Нет,» поправляет себя Мадара «сейчас они хокаге и его подчиненный».       Воцаряется непродолжительная пауза, за которую, вероятно, Тобирама должен был почувствовать насколько брат разочарован в нем. Хотя, вполне возможно, она была нужна именно Хашираме, чтобы подобрать слова и вынести решение.       — Ты отстранён от расследования по этому делу. - уже спокойнее говорит хокаге, но в его голосе все еще не слышится привычного тепла. - Тело?       — Тела нет.       — Свободен.       Тобирама с несвойственной ему эмоциональностью хлопает дверью.       — Извини за это. - говорит Хаширама, как только звуки шагов удаляются.       Он выглядит виноватым, но Мадара не обманывается, все ещё чувствуя угрожающую ауру.       Во всяком случае о его присутствии хотя бы помнят.       — Он всегда такой. Решает проблемы... радикально.       — Он убил человека. – напоминает Мадара. – Вашего человека.       — Троих. Во всяком случае я знаю о троих.       Мадара не успевает поразиться тому, насколько Хаширама спокойно об этом говорит, потому что тот в ту же секунду взрывается почти в истерике.       — Он всегда такой! Убийство неприяемлимый способ решения проблем! Во всяком случае не всех проблем и не в этой ситуации. Почему он не понимает? Или это я не понимаю его? Что мне сделать?       Ни хрена он не спокоен. Он в отчаянье.       Хаширама смотрит на него почти умоляюще.       — Он мой брат. Ты понимаешь? - это одновременно и просьба, и угроза.       Насколько же Хаширама сумасшедший? Пожалуй, настолько же, насколько сумасшедший его брат, раз закрывает глаза на все это.       Мадара едва заметно кивает. Он понимает, какой смысл был вложен в эти слова. Эта информация не должна выйти за пределы кабинета хокаге. Даже больше. Она должна здесь умереть.       И, наверное, Мадара понимает Хашираму куда сильнее, чем ему бы хотелось. Он поступил бы также для своего брата.       — Я не знаю, как это объяснить пропажу человека. Снова. - Хаширама закрывает голову руками.       — Он погиб на задании. – отвечает Мадара. - Предложение о переговорах было ловушкой. Выживших со стороны противника нет. Никто не сможет опровергнуть этого. Только я и Тобирама.       Он делает это не для Тобирамы. Он делает потому что невозможно видеть Хашираму в таком состоянии. Он этого не заслужил.       Однако Мадара не знает, почему врет Хашираме, ведь, он уверен, один выживший из противников сейчас находится в том самом подвале.       А затем Мадара видит уставшую благодарную улыбку Хаширамы. Да, пожалуй, ради этого можно продать свою совесть.       Мадара прекрасно знает где искать Тобираму, прада зачем он ему нужен, он понятия не имеет.       Просто существует какое-то ощущение незавершенности, и чтобы его убрать, нужно поругаться с Тобирамой.       Дверь дома братьев Сенджу открывается до того, как Мадара успевает её коснуться. Он ловит момент, когда лицо Тобирамы меняется со злого, на обыкновенно раздражённое.       — Что тебе нужно?       — И это по-твоему конструктивный диалог?       — Переговоры зашли в тупик. – Тобирама пытается закрыть дверь, но Мадара силой удерживает ее.       — Тогда зачем было так торопиться? Мог бы сделать все и аккуратнее.       — Как будто это моя вина! Это не я вмешался в последний момент и напросился на чужую миссию. – он все еще пытается закрыть дверь, в попытке уйти от неудобного диалога.       — О! Так это я виноват!? Да если бы меня там не было, вы оба были бы мертвы! – Мадара запинается, прерывая свои возмущения. – так, а чем я то тебе помешал?       — А тем, что, если бы этот засранец умер на миссии, все подозрения пали бы на тебя! – к удивлению Мадары, Тобирама наконец сдается и пропускает его внутрь.       Что-то все-таки не сходилось, но у Мадары никак не получается оформить в голове что именно, а Тобирама почти обиженно поджимает губы, до последнего скрывая факт, что ему было необходимо именно тело.       — Я понимаю, что Хашираме это не нравится такой подход. – меняет он тему. - Но, если они не хотят жить с новыми правилами, они должны умереть. Это всего лишь способ поддержания порядка.       Мадара ловит себя на том, что наслаждается открытым проявлением эмоций столь сдержанного человека, хоть все это и выглядит чертовски абсурдно, потому что Тобирама оправдывается перед ним пусть и с нотками обреченного «ну что еще тебе от меня нужно».       — Не знаю, как там обстоят дела в твоём клане и как ты с эти справляешься, - Тобирама на редкость многословен. - но у нас некоторые считают, что жить в мире ниже их достоинства. Они считают себя победителями, потому что Хаширама победил. Понимаешь? – это несколько режет по самолюбию. - Ты же слышал. Это доходит до планов убийства. Как по-твоему с ними можно договариваться?       Тобирама останавливается и Мадара понимает, что от него ждут ответа. Нет уж, он на это не подписывался. Он не собирался оценивать поступки Тобирамы или политику Хаширамы, в основном потому что понимал поступки одного, а к политике другого вообще напрямую приложил руку. Он вообще не до конца был уверен зачем он здесь. Ему просто было интересно.       — Хашираму это расстраивает. - аккуратно на пробу отвечает Мадара. Ничего конкретного и достаточно абстрактно, чтобы не стать случайно участником этого конфликта.       — В этом все и дело. – Тобирама возвращается к своему раздражающему холодному, безэмоциональному и безразличному тону, который так ненавидит Мадара. - Я тоже не согласен с ним.       После такого признания должна была воцариться режущая слух тишина, но Тобирама продолжает сразу, нарушая все законы жанра.       — Я думаю не так, как он. Ему просто нужен другой брат.              Тобирама заканчивает узор из символов на полу. Использовать кровь? Это глупо и расточительно. Они ниндзя, а не культисты. С другой стороны, чернила плохо отмываются. Нужно будет придумать какую-то альтернативу.       Он щурится. В тусклом свете свечей плохо видно результат, но сделать даже небольшое окошко под потолком было бы слишком рискованно. Он и так потратил слишком много усилий, чтобы чакру нельзя было почувствовать снаружи.       Самое сложное в его эксперименте это работа с образцом. Как вернуть утерянный дух и привязать его к новому сосуду?       О форме беспокоиться не приходилось. Из опыта работы с клонами он заметил, что форма стремиться отразить сущность содержимого. Да и форма на самом деле была не существенной проблемой.       Он смотрит на врага, который ещё некоторое время назад дышал. Нет смысла испытывать жалость к тому, кто пытался тебя убить.       Он знает, что делает.       Он старается помогать, делает, пожалуй, даже больше Хаши, но, он не понимает самой сути его идей. Точнее, понимает, но только головой. В душе остаётся не согласен. Что-то внутри упорно противилось миру и Учихам, как бы абсурдно это ни было. Даже если он старался ради того же блага, что и Хаши, у них все равно получаются разные, совсем не согласующиеся подходы.       Они просто не сходятся во мнениях. По многим вопросам. Тобирама видел и понимал, как тяжело брату спорить и со всем миром, и с ним.       Ему нужен был единомышленник. Брат, который полностью понимает и поддерживает его идеи. Например, Итама.       Только вот он был мёртв. Пока мёртв.       Когда техника будет усовершенствована, он сможет вернуть и остальных. Можно будет даже вернуть Изуну Мадаре, чтобы того наконец отпустило. Но это будет позже.       Тобирама складывает печати и направляет чакру в символы. В этот раз он уверен в результате. Метод проб и ошибок не относится к конкретно этому случаю. Возможно, получилось не идеально, но времени уже не было.       Несмотря на абсолютную уверенность в результате, волнение все равно даёт о себе знать. Тот самый мандраж, который, казалось не знаком Тобираме Сенджу. Когда у тебя на руках все карты, но вероятность поражения все еще не исключена.       Тело меняет форму, как и препполагалось, и из пепла восстает он. Мертвый брат.       — Итама? - голос подводит его: всегда ровный и немного грубоватый он вдруг становится нежным и мягким.       — Тобирама? Ты... Ты выглядишь иначе! Что произошло?       Тобирама улыбается. Ему всегда нравились дети. Есть в них что-то такое светлое и чистое. С разумом, незамутненным политикой или извращенной моралью. Такие непохожие на него самого.       — Прошло много лет с тех пор, как ты умер. - слова даются легко. Наверное, скорбь притупилась со временем. Хотя, он никогда особо не испытывал особого горя или тоски, только злость, но все равно не сравнимую с яростью Хаширамы. - Многое изменилось. Мы больше не ведём войну. Хаширама и Мадара заключили мир и теперь все кланы живут вместе.       Мертвые глаза Итамы загораются, а лицо искажается в ужасной гримасе. Тобирама отшатывается.       — Мир!? Да ты шутишь!? Какой мир может быть с этими демонами!? Как можете вы так жить, зная, как я умер!? За что я умер? Они не имеют ни чести, ни совести, ни жалости, ни сострадания, а вы живете с ними вместе?! - он кричит, неспособны плакать в мёртвом теле. - Их было пятеро, Тора! Пятеро взрослых мужчин! Я не смог ни убежать, ни спрятаться, ни даже умереть достойно. Как зверь, забитый и затравленный. В столь ужасном кошмаре, что рассудок покинул мое тело раньше души. Последнее что я видел - это красные глаза, а ты говоришь, что вы водитесь с этими отребьями!       Тобирама разливает масло и расклеивает, нет, просто раскидывает взрывные печати. Он почти ничего не видит из-за тумана перед глазами.       Он ожидал не этого. Не этого хотел. Он в ужасе. Хаширама не должен об этом узнать. Это разобьёт его. Убьёт его.       "Да будьте вы прокляты!" эхом звучит в ушах.       Взрыв отбрасывает его к стене. Задыхаясь от дыма, кашляя и запинаясь он босиком, на ощупь выходит во двор.       К удивлению Мадары, после раскрытия об убийствах отношения между братьями Сенджу ничуть не изменились. Это было лишним подтверждением тому, что Хаширама и так давно все знал.       Отношения Мадары и Тобирамы вернулись к пассивно-избегающим. То есть к тому, что было до начала обмена опытом техник.       Мадара обнаруживает у себя дома чужую катану, которую забыл вернуть в тот раз. Он долго смотрит на оружие, стараясь игнорировать предчувствие.       «А может это та самая катана, что отняла жизнь его брата». Это одна из причин, почему Мадара не возвращает ее хозяину. Вопроса напрямую он также не осмеливается задать, боясь услышать ответа.       Тобирама Сенджу не дает ему покоя, именно поэтому, продолжая искать с ним встречи он первым оказывается у полыхающего дома.       Пожар не вызывает у него характерного беспокойства, присущего всем нормальным людям. Возможно потому что он специализируется именно на огненных техниках и огонь скорее успокаивает.       Спокойно наблюдая за полыхающим костром поместья Сенджу он замечает, как из задней двери вываливается фигура в копоти и саже. Инстинктивно бросаясь на помощь, он уже знет кто это.       Тобирама цепляется за темные одежды, как утопающий в соломинку, пачкая их. Кажется, он даже не в состоянии самостоятельно удержаться на ногах.       Мадара не знает, что удивляет больше: владелец мощнейших водных техник, не способный потушить пожар; быстрейший ниндзя своего времени не способный самостоятельно покинуть горящий дом или Тобирама Сенджу, в уголках глаз которого поступают слезы.       — Сожги... всё.       Этого хватает. Без колебаний, без вопросов. Чёрное пламя охватывает остатки здания. Теперь уже ничего нельзя будет спасти.        Мадара понимает. Не ситуацию, не просьбу, не причины, а просто эмоции.