Это какая-то шутка?

Уже как несколько дней Кли находится с Алисой, предположительно не дома, так как у последней в историях то и дело появляются фотографии с пляжа. А сейчас, немного немало, осень. Парни порядком отдохнули от «родительских обязанностей», в большинстве своём Дайнслейф, который занимался отправкой ребёнка в школу и готовкой на всю семью. Сейчас, когда выдался свободный день для всех троих, что было сродни чуду, Кейа, Альбедо и Дайн сидели на диване в гостиной. Химик без особого интереса наблюдал за разворачивающейся на экране телевизора драмой, небрежно склонив голову к плечу блондина. Кейа самозабвенно поедал чипсы под сие действо и, сидя от Дайнслейфа по другую сторону, периодически закидывал на него свои ноги (а когда те доставали до коленей Альбедо, он, в свою очередь, щипал их или скидывал на пол). В один из рекламных перерывов Альберих встал с насиженного места и отправился на кухню, дабы убрать уже пустую тарелку и сполоснуть руки. Дайн откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, не желая смотреть повторяющийся в тысячный раз ролик. Альбедо, спокойно проводивший взглядом Кейу и смеривший им же блондина под боком, поднял голову с чужого плеча. Со стороны парня последовал немой вопрос в виде приподнятой брови и тихого мычания, так как тяжесть чужой головы стала уже чем-то привычным и по-своему… тёплым? Химик смолчал и прильнул уже грудью, рукой упираясь в чужое колено. Сухими губами он коснулся уголка искусанных губ и линии подбородка. — Что такое? , — слегка полусонные и непонимающий внезапных ласк, старший распахивает глаза, встречаясь с чужими, лазурными и выглядывающими из-под длинных трепещущих ресниц. — А что-то должно случиться, чтобы я поцеловал любимого человека? — Альбедо хмыкнул и с наигранным возмущением отстранился, всё ещё оставляя руку на чужом колене. Вопреки небольшой сцене, тонкие пальцы пошли дальше уже спустя пару секунд, двинувшись к чужому бедру. На это Дайн шумно сглотнул и отвёл взгляд в сторону двери. — Нет. Просто, к чему это… — До этого момента я считал тебя весьма сообразительным. С напускным вздохом Альбедо пересаживается к нему на колени, одной рукой гладит чужое бедро, обтянутое тканью, а второй зарывается в непослушные волосы на затылке. Парень под ним выдыхает через нос слишком шумно и смущается скорее получившегося звука, чем происходящего. — Не строй из себя девственника. Смущённый и сбитый с толку Дайнслейф не успевает ответить, его притягивают ближе, всё ещё держа за волосы, и утягивают в поцелуй. К этому моменту с кухни возвращается Кейа. Обнаруживая красного как рака старшего и восседающего на нём химика, ему не остаётся ничего, кроме как дождаться момента, когда его заметят. Это происходит нескоро. Лишь когда Альбедо самостоятельно отрывается от чужих губ, хватает порцию воздуха и поворачивается к двери. Дайн, следуя его примеру, казалось, ещё больше тушуется и мнётся. Что примечательно, до сих пор не зная, куда деть руки. — Спасибо, что не съели друг друга к моему приходу, — Кейа вальяжно подходит к парням, покачивая бёдрами и манерно рассматривая свои ногти, — не ожидал от вас такого подлого предательства. — Не веди себя как клоун. — Альбедо издаёт короткий смешок и, когда Кейа подходит и наклоняется, целует уже его. Дайн к этому времени находит в себе силы и пристраивает руки на тонкой талии блондина, а губами касается выступающих и выглядывающих из-за ворота футболки ключиц. — Я и есть. Кейа садится рядом и утягивает в следующий поцелуй Дайнслейфа, отрывая того от чужой шеи. Альбедо наблюдает, в свою очередь поднимаясь с коленок парня. … Даже напрягая собственные извилины, Дайнслейф не в состоянии вспомнить как и в какой момент они переместились на кровать. Он помнит то, как задел тумбочку в коридоре и ударился о дверной косяк, как с трудом и наощупь открыл дверь в спальню. В остальном он был не в состоянии и слишком занят, чтобы адекватно ориентироваться в пространстве. Губы припухли и порозовели, постоянно и попеременно встречаясь с чужими, сначала пухлыми, влажными и горячими, а потом с тонкими и искусанными. На теле выступила лёгкая испарина, а руки чуть дрожали от накатывающего возбуждения. Когда он попытался хоть как-то взять ситуацию «под контроль», то обнаружил, что лежит на атласной простыни без футболки, со спущенными до колен штанами, в то время как Альбедо самозабвенно выцеловывает его грудь, пристроившись меж чужих раздвинутых ног, а Кейа поглаживает себя и утыкается в бледное плечо, сидя чуть позади. На обоих из элементов гардероба присутствовало только нижнее бельё. Когда Альбедо оставляет на его шее алый след от зубов, Дайнслейф стонет сквозь стиснутые зубы, а пятернёй зарывается в распущенные волосы партнёра. Химик на это усмехается и проводит холодной ладонью вдоль груди и до кромки нижнего белья Дайна, там же надавливая на низ живота. Кейа к этому времени снимает с себя и Альбедо последний элемент одежды, а после умудряется отстраниться и дойти до тумбочки, дабы вытащить оттуда тюбик лубриканта и презервативы. Стоит Альбериху вернуться, блондин без лишних слов отстраняется от истерзанной груди парня под ним и приподнимается, упираясь коленями в матрас, а руками в плечи напротив. Дайнслейф стискивает его талию своими ладонями и «помогает» принять удобную позу, сам при этом двигается чуть выше к изголовью кровати и упирается в него лопатками. — Только не торопись. — Альбедо выдыхает и морщится, когда его касаются пальцы со всё ещё прохладной смазкой, только что выдавленной из бутылька. — Я постараюсь. — Кейа тихо смеётся и медленно растягивает его, невесомо касаясь губами поясницы и плеч, пока химик под ним хмурится и выдыхает уже в плечо Дайнслейфа. Последний к этому моменту уже приходит в себя (относительно), в связи с чем всячески старается отвлечь Альбедо от, пока что, не самых приятных ощущений. Он целует его, гладит, шепчет что-то неразборчивое в самое ухо, от чего парень смеётся и тыкается носом в основание шеи. Дайнслейф всегда казался ему скорее забавным, чем серьёзным и строгим молодым человеком, так как всё, что касалось личной и в особенности половой жизни — безумно его смущало, моментально вгоняло в краску и заставляло нервничать. Да и в сравнении с тем же Кейей, блондину было куда проще на него повлиять, где-то продавить. По каким-то ведомым только самому Дайнслейфу причинам, большую часть своей неловкости и стеснительности он транслировал именно на химика. А последнего всё более, чем устраивало… Когда дискомфорт сменяется очередной волной удовольствия, Кейа убирает пальцы и на время отстраняется, дабы расправиться с контрацептивом и вновь найти бутылёк со смазкой. Химик в это время сползает ниже, опускает голову на грудь парня под ним и освобождает одну руку, дабы коснуться чужой эрекции. Дайнслейф приподнимает бедра, спускает боксеры и стонет, когда тонкие пальцы смыкаются вокруг ствола и с нажимом проводят по всей длине, останавливаясь на головке. Альбедо на это довольно улыбается, прикрывает глаза и собирает капли предэякулята уже самыми кончиками пальцев, как бы дразня парня. Блондин под ним уже слишком жалобно стонет и сильнее стискивает руками чужую талию. Кейа, окинув это зрелище шальным взглядом, тихо присвистнул. Получив на свой «комментарий» только шипение и недовольный бубнёж, Альберих усмехнулся и пристроился позади Альбедо. Придерживая последнего за бёдра, синеволосый медленно вошёл в него, опять-таки давая привыкнуть к вновь приобретённому чувству заполненности. Химик на это вздрогнул и сильнее вцепился рукой в плечо Дайнслейфа, с губ сорвался рваный стон. Старший обеспокоенно обвёл его взглядом и провёл ладонью по белёсым локонам. Кейа терпеливо ждал и покрывал худые плечи краткими поцелуями. Немного пообвыкнув, Альбедо двинул бёдрами навстречу. — Всё в порядке, — блондин всё же отнял лицо от чужой тяжело вздымающейся груди, дабы глянуть на Кейу через плечо и получить поцелуй в припухшие и обкусанные губы, — можешь продолжать. Дайнслейф порядком расслабился после этих слов, ещё больше в тот момент, когда холодная ладонь вновь оказалась на возбуждённом члене. По мере того, как Кейа толкался в податливое тело, а Альбедо получал волну удовольствия одну за другой, Дайн тихо стонал и кусал собственные губы. Изящные пальцы из раза в раз касались его разгорячённой плоти и изредка вздрагивали, что всегда сопровождалось протяжным стоном их обладателя. Когда химик случайно надавливает краем ногтей на ствол, старший шипит и с нажимом ведёт рукой по его впалому животу. — Извини, — Альбедо хватает ртом воздух и жмурит глаза, сдерживая очередной стон, — я нечаянно. — Всё нормально. Дайнслейф приподнимает его лицо за подбородок и целует, проникая языком в чужой рот. Альбедо на это поддаётся, отвечает и стонет в самые губы, когда Кейа ускоряется и задевает простату. Чувствуя себя в какой-то мере обделённым, Альберих прижимается грудью к спине партнёра и кусает в шею. Химик от этого дёргается, несдержанно стонет и в недоумении отрывается от поцелуя, оглядываясь на синеволосого. — Какого чёрта? — Вы так самозабвенно целуетесь, что я начинаю завидовать. Альбедо закатывает глаза и прерывает возможные недовольства желанным поцелуем. Только после этого Кейа, безусловно довольный и ободрившийся, проводит языком по краснеющему месту укуса и возвращается на «своё место», возобновляя толчки. Блондин вновь облокачивается на Дайна, одной рукой стараясь довести его до разрядки. Старший следует его примеру и касается изнывающего члена партнёра, что помогает достигнуть желаемого оргазма. В последний раз Альбедо протяжно стонет и расслабляется, до крови кусая нижнюю губу. Через пару-другую движений, Альберих следует его примеру и выходит. Кончить Дайнслейфу помогает уже, на удивление, Кейа. Он огибает Альбедо, убирает его руку и парой резких, можно сказать, грубых движений, заставляет его кончить. Срывая с губ Дайна последний за сегодняшний вечер стон, Альберих самодовольно улыбается, химик наблюдает за ним и тихо хмыкает, скатываясь на ещё не нагретую чьим-либо телом часть простыни. — Не благодари. Кейа смеётся и касается губ старшего, целуя горячо и мокро.