***
Иногда желание Гию исполняется. Сабито выживает и становится Водным Хашира. Сабито встречает Камадо Танджиро на его территории в снежный день с новообращенной сестрой, а мальчик склоняет голову и умоляет о её жизни. Сабито видит только старую историю: члена семьи, защищающего что-то безвозвратно изменившееся и невозможное починить. Он видел мужа и жену, делающих тоже самое. Матерей и отцов, и детей. Братьев и сестёр. Они все съедают друг друга. Каждый раз. Нет никакой разницы, даже если мальчик говорит, что есть. В голове Сабито нет представления мальчика, пытающегося защитить сестру через унизительное признание собственной слабости. Это представление абсолютно ничего не значит для Сабито, чья семья была съедена перед ним и который сбежал со шрамом на щеке и его жизни, забрав с собой только хаори отца. Его сестра сказала, что тоже никого не будет есть. Это была ложь. Это всегда было ложью. С тех пор он ненавидит демонов и эта злость подталкивает его к величайшим высотам, на которые он способен. Сабито отрубает девочке голову, прежде чем что-нибудь может случиться, крики мальчика, что она другая, остаются пустыми в его ушах. Эта та же история: он слышал её снова и снова. Она не меняется. Нет никакой причины, чтобы поверить, что этот раз будет другим. Потому что Сабито знает: она никогда не меняется.***
Тоже самое повторяется снова и снова с разными актёрами: Кочо Шинобу думает, что мечта её сестры просто слова, которые она хранит, отдавая должное мертвецу. Яд затопляет новообращенного демона, прежде чем что-то может случиться с её старшим братом. Успокаивающие слова, которые она предлагает, пусты: и говорящий, и слушатель наполнены злобой и горем, так что эти слова не имеют смысла. Муичиро Токито не помнит многого о мальчике или девочке. Он знает, что её голова упала, и смутно помнит её черные волосы, как ручьи на ветру. Он не помнит ничего другого. Узуи лишает её головы обоими лезвиями. Он не впечатлён, когда мальчик не признаёт яркую смерть, которую он великодушно принёс. Шиназугава отрубает голову Незуко раньше, чем Танджиро может поклониться. Он уходит, думая, что оказал ребёнку одолжение, знает тот или нет. Он не говорит о корпусе. Дети должны заниматься чем-то другим. Чем-то другим. В конце каждой встречи Танджиро зол и потерян. Он последний член своей семьи и ему некуда идти, чтобы подавить ярость и сокрушающую печаль, которая приходит с неспособностью защитить самых важных для него людей.***
На второй день финального отбора Гию отталкивает Сабито как раз перед тем, как рука демона может раздавить его череп. Его накрывает рука, но Гию ничего не чувствует. Он тут же мёртв, его череп раздавлен. Сабито в ярости не щадит. Урокодаки принимает фрагменты и красного хаори, и сложного геометрического узора. Два мальчика наблюдают за ним позади с масками кицуне в лесу, наполненном непрекращающейся детской любовью. Ни один ученик никогда снова не приходит. Этот отбор становится печально известен за одни из высочайших показателей потерь в истории корпуса.***
Сабито выживает. Гию улыбается и предлагает Кочо Шинобу онигири на энгаве её поместья и говорит ей, что если она попытается сохранить такую улыбку, когда злится, она в итоге получит морщины, потому что это то, что его сестра говорила ему раньше. Однажды в ярком дневном свете дня в её садах, он без предупреждения целует её в губы. Он никогда не видел её более злой, но когда она резко выпаливает «Вот почему вы никому не нравитесь, Томиока-кун!», он замирает, а потом бодро оспаривает этот факт. Если честно, единственное, что задевает в этом комментарии — это намек на то, что человеку, которому он хочет понравиться, он может не нравится. В остальном он абсолютно уверен, что она ошибается, и может предоставить доказательства обратного, если ей хочется. Но он продолжает пытаться снова, потому что именно так, по словам Сабито, можно добиться того, чтобы понравиться людям. Настойчивость, по его словам, делает тебя мужчиной. (Это также заставляет Томиока Гию пересмотреть все, что он знает о якобы высшей мудрости Сабито в отношении женщин. Потому что, очевидно, настойчивость в отношении Кочо Шинобу также заставляет ее задуматься о том, стоит ли наносить тебе удары, хотя это и противоречит правилам корпуса. Он несколько раз совершает ошибки. Шинобу, как выясняется, может быть более мужественной, чем он, в своей особой манере настойчивости).***
В замке вечности Аказа пробивает ему сердце: плавно и безжалостно, когда Танджиро смотрит. Он падает на колени, всё ещё держась за сломанный клинок. Вороны кричат о смерти Томиока Гию, Водного Хашира, павшего в битве против Третьей Высшей Луны. Позже, в последние мгновения финальной битвы Танджиро пытается каждой оставшейся каплей силы удержать Музана, прижав одной оставшейся рукой на мече в одиночку. Это не работает. Этого недостаточно. Другая рука, помогающая это сделать, помогла бы. Музан сбегает, когда на горизонте начинает подниматься солнце. С подсчётом потерь и приведением корпуса в беспорядок, Танджиро долго ждет, пока в его сердце закрадывается губительный вопрос: Как он не смог защитить человека, который спасал его так много раз? Он думает о Ренгоку. О Гию. Почему он всегда единственный, кто выживает?***
Сабито выживает. И Сабито всегда был солнцем, а Гию всегда был луной, счастливой греться в отражении солнечного света. Он всегда немного медленнее, всегда немного менее точен в формах. Он всегда не такой, как Сабито. Но Гию также доволен ортодоксальностью: Сабито предназначено быть Водным Хашира, у водного дыхания десять техник, Томиока Гию всегда будет тенью величия. Ничего не заставляет его гнаться за этим самому, когда Сабито суждено схватиться за это обеими руками. Жизнь с Сабито — постоянное движение и волны: нет затишья, нет тишины, нет времени, чтобы закрепить технику и дыхание, и понимание в костях и крови, пока грань между тем, чтобы стать мастером своего искусства и быть овладевшим им в свою очередь, не станет настолько тонкой, что он поставит под сомнение все и ничего. Гию просто улыбается Сабито и очень доволен.***
Свадьба Цутако происходит на день раньше, и рябь заставляет поток разветвляться вокруг валуна на две разные струи. Один поток добр к Гию (в некотором роде), и не добр к Цутако (также, в некотором роде). В конце концов, бремя живых — тяжело. Бремя выживших тяжелее. Его сестра оставляет его одного в их отчем доме в ночь, когда выходит замуж, и обещает прийти забрать его, когда всё наладится в доме её мужа. Когда она не слышит новостей от брата три дня, она возвращается и находит кровь на стенах и никакого объяснения, что с ним случилось. Закапывать нечего — осталось только немного обрывков его тёмно-синего хаори. Видение преследует её до конца её дней и оставляет с чувством пустоты в груди. «Она должна была быть там. Это должна была быть она. Она старшая. Это была её обязанность» Хотя некоторые вещи остаются такими же: Цутако так сильно горюет о брате, что раздаётся молва, что в семье Томиока есть искра безумия, разрушающая их, особенно учитывая подозрительные обстоятельства смерти младшего брата. Они говорят ее мужу, что нужно делать. Люди не особо меняются, как выясняется. Однако на другом берегу реки мир кажется бесконечно добрее: В ту ночь в доме Томиоки никого нет. В конце концов, Томиока Цутако вышла замуж за здорового человека. Томиока Гию в новой комнате, спит на новом футоне в доме зятя. И абсолютно ничего примечательного не происходит. Он продолжает посещать школу, как ожидали его отец и мать, выходя за рамки обязательных шести лет и выпускаясь из старшей школы. Он серьезный, прилежный ученик. Бизнес его семьи давно продан в руки дальнего родственника, так что ему не надо быть их преемником в торговом деле. Он может выбрать для своей жизни все, что захочет. Он решает преподавать литературу. У него репутация строгого человека, и его ученики знают, что на него довольно трудно произвести впечатление, что иногда неожиданно, поскольку он также человек, который легко улыбается, и иногда теряется перед своими учениками. Он преподает старые истории с демонами в качестве метафоры: так нас предупреждают о человеческой слабости, о том, что мы можем испортиться. Демоны — это наши зеркала, — теоретически объясняет он, пока его темные рукава покрываются тонким слоем мела. А демоны для этого Томиока Гию существуют в историях, которые нужно изучать, анализировать и наслаждаться ими холодными вечерами при свете мангала, прежде чем заснуть с женой и детьми. Он никогда не узнает, что вокруг него идёт война, потому что без него некому привести в движение колеса, которые заставляют все остановиться. Камадо Танджиро — это шепот воспоминаний, хранимых лишь стариком, живущим у подножия снежной горы. — Там наверху демоны! — советует он редким путникам. Но они никогда его не слушают. Ведь демоны — это сказки и вымысел. Никто не знает, что случилось с мальчиком Камадо, когда кровь с шеи его сестры стряхнул какой-то беспорядочный клинок. А пока это происходило? В свои девятнадцать лет Томиока Гию сватался к жене, нежился в тихом уюте своих книг и нормальной жизни. Совершенно счастливый. Судьба была благосклонна к нему в тот день. Но только к нему.