***
— Что-то не так, Ваше Высочество? — спросил грешник, видя, как лицо владыки скривилось от отвращения. Аластор не смог скрыть довольной усмешки, подходя со спины ближе и наклоняясь к уху падшего. — Помнится, я обустраивал эту комнату совсем по-другому. Удивительно, что тебе потребовалось всего две недели, чтобы всё испортить, — голос Самаэля прозвучал с нотами отвращения, несмотря на усилия скрыть это. Боковым зрением владыка заметил пару светящихся алых глаз, мгновенно отступая и поворачиваясь лицом к грешнику. Это было слишком близко. — Уж простите, что моё скромное пристанище не выглядит словно владения диснеевской принцессы уток. Ты ведь подобное предпочитаешь? — радиоведущий выпрямился, стойко держа в руках трость. Оверлорд не собирался сдавать свои позиции, пытаясь вернуть контроль над ситуацией с помощью прежней дерзости. Пусть Люцифер мог контролировать его физически, но на эмоциональном уровне победа была за Аластором. — Стоп. Откуда ты... — Чарли поведала, — прервал красноглазый, предугадав, какой вопрос хочет задать Морнингстар. — В любом случае это не совсем так. Просто мне... эм... — повисла неловкая тишина, в то время как падший пытался подобрать нужные слова, но как назло в голову ничего толкового не лезло. — Между прочим сейчас не подходящий момент, чтобы тратить время на пустые разговоры, когда передо мной кое-кто истекает кровью. Произнес Самаэль, переведя разговор на другую тему. Оверлорду было нечего возразить, ведь владыка был прав. Он и сам ощущал, как его тело ослабевает от потери крови. Каждая пульсация раны вызывала невыносимые муки. Пусть даже так – он не проявит слабости, не покажет боли, которая убивала изнутри. И в этом они были с Люцифером схожи. Отложив трость в сторону, садист принялся снимать плащ, складывая его на рядом стоящий стул. Затем в ход пошла бабочка и жилет, на этом он останавливается, оставляя рубашку на себе. Красноглазый не собирался показывать Самаэлю своё слабое место, если хочет лечить – пусть делает это не прикасаясь к ране. Ангелы, пусть и падшие, должны обладать такой силой, считал оверлорд. — У меня вместо глаз сканера нет, чтобы излечить рану, я должен её хотя бы увидеть, — недовольно пробурчал Морнингстар, скрестив руки на груди и устремив свой взор на оппонента. — Твоей силы должно хватить для того, чтобы излечить рану без лишнего лицезрения. Для самого Владыки Ада нет ничего невозможного, не так ли? — вальяжно садясь на кровать, грешник перекинул ногу за ногу и положил руки на колено. Их взгляды встретились, в то время как улыбка демона стала шире. — К твоему сведению, я давно не пользовался ангельскими силами. — Какая жалость, — Аластор не шелохнулся, оставаясь в том же положении, тем самым отказываясь выполнять требования Самаэля, продолжая издеваться. Терпение владыки постепенно иссякало, доходя до точки кипения, чему свидетельствовал дёргающийся глаз. Ещё немного, и Люциферу самому понадобится неотложная помощь, правда, психологическая, ибо, чтобы вытерпеть весь этот театр одного актёра, нужно иметь стальные нервы. С таким продвижением, падший не то, что к приходу Чарли не справится, а даже к завтрашнему утру. Нужно было что-то предпринять и притом срочно. Диалог в данной ситуации ничего не решил, поэтому прийдётся вдаваться до грубой силы. Ухмылка блондина медленно изогнула уголки его губ, затем раздался тихий щелчок пальцев, и внезапно яркая искра вспыхнула во тьме. Оверлорд напрягся, не понимая, что только что сделал Люцифер. Но довольная рожа падшего явно не предвещала ничего хорошего. Осознание происходящего пришло быстро, как только Аластор почувствовал, как по его шее ползёт что-то слизкое и мерзкое. Убийца попытался подняться с места, вырваться из хватки, но змеи уже успели обвить его тело, сдавливая конечности без возможности пошевелиться. Подобное расположение дел раздражало, он ненавидел, когда перед ним кто-то демонстрирует свою силу, тем самым заставляя прогибаться и молча скалить зубы. Роговицы глаз стали чернеть, только красные зрачки оставались видимыми. Рога увеличились в размере, а символы Лоа начали искажать пространство, погружая его в радиочастотные помехи. Люцифер ожидал этого, ведь зная нрав Аластора можно было предугадать, что тот будет явно зол, но другого выбора не оставалось. — Не был бы ты столь упрям, то сейчас мог нормально двигаться, — начиная диалог, падший параллельно стянул с себя плащ и шляпу, а трость бережно поставил в угол. Это было сделано для дальнейшего удобства, чтобы не испачкать одежду в крови. Без всяких опасений Люцифер подошёл к грешнику. Он не собирался долго тянуть время, сразу приступая к задуманному, пока оверлорд вовсе не вышел из-под контроля. Пальцы коснулись рубашки, пару секунд и мокрая ткань упала с плеч, обнажая тело, на котором были видны множество увечий, а также бинты закрывающие рану. Шрамы стали тёмно-фиолетовыми от холода, создавая одним только видом болезненное ощущение. Скорее всего они были получены в результате сражений, думал падший, но спрашивать не стал. — Убери от меня своих мерзких тварей, — негодованию красноглазого не было предела, но он не стал продолжать демонстрировать своё недовольство, ибо это не имело никакого смысла. Он мог разорвать существ приняв истинную демоническую форму, но тогда была большая вероятность того, что рана разверзнется еще глубже, в силу чего игра с огнем была непозволительной. И как только владыка добился своего, знаки Вуду исчезли, вместе с демонической формой Радио Демона. — Ага, чтобы ты мне лицо расцарапал? — с долей самоиронии промолвил Самаэль, подняв взгляд на сатаниста. — Нет. Это я собираюсь сделать позже. Сейчас я не буду сопротивляться, — голос звучал серьёзно, внушая доверие в сказанные слова. В них не было подвоха, ибо садист действительно не собирался ничего делать. Нет, он не смирился со своим нынешним положением, тем не менее понимал, что сейчас лучше потерпеть. Сладкая месть будет ещё впереди. — Учти, если выкинешь ещё хоть один из своих номеров, то конечности будут не просто обездвижены, а уже переломаны, — после слов последовал звук щелчка, как и в прошлый раз. Вот только сейчас это было к лучшему, ибо змеи исчезли, будто их здесь и не было. Тело демона почувствовало облегчение, конечности перестали онемевать, так как кровь стала циркулировать в сосудах нормальным образом. — Не думал я, что наш святоша окажется таким жестоким, или ты только при Чарли играешь роль добродетеля? — план у оверлорда на данный момент оставался прежним. Если грешник не мог дать отпор в физическом плане, то продолжал изводить свою жертву словесно. — Нет. Только к тебе у меня подобное влечение. Как только вижу на горизонте улыбающуюся рожу, то руки сами по себе тянутся к твоей шее, чтобы придушить, — слушать демона терпения не оставалось, но Морнингстар всё равно не мог себя сдержать, чтобы не ответить грешнику той же колкостью. — И пора уже кое-кому заткнуться. Ладони Самаэля надавили на рану, аккуратно распутывая бинты. Пальцы владыки покрылись кровью, хотя это был лишь верхний слой повязки. Радио Демон, к удивлению, замолчал, лишь тяжелое дыхание раздавалось по комнате. Видимо, что рана действительно причиняла грешнику сильную боль. Великолепная игра Аластора поражала Самаэля. Если бы не сегодняшний случай, владыка даже не догадался о ранении демона. Сияющая улыбка, гордая поступь и прекрасная харизма заставляли верить в непоколебимость красноглазого. Несмотря на это, всё было далеко не так. Едва слышный вскрик донёсся эхом по комнате, а мягкие простыни были сжаты в кулак. Такую реакцию получил падший, когда дошёл до последнего слоя перевязки, наконец-то коснувшись самой раны. Однако всё было не так просто, как казалось. Бинты намертво прилипали к разорванной плоти; если отрывать их, то только вместе с внутренними тканями и мясом. — Ты даже обработать не удосужился? — задал вопрос Морнингстар, пытаясь теперь решить, как изъять перевязочный материал с раны. — Чарли не вовремя пришла, поэтому я успел только забинтовать, — на выдохе ответил грешник. Он знал, что будет, если не продезинфицировать ранение, но на тот момент для демона было куда важнее спокойствие девушки. Представить только можно, какой шум подняла бы она, увидев своего управляющего с наполовину расчленённой грудью. Услышав эти слова, Люцифер лишь закатил глаза и цокнул языком, не веря, что садист мог без лицемерия взаправду заботиться о его дочери. Тем не менее, он признавал, что без помощи садиста мог не успеть на поле битвы в последний момент, и тогда всё могло закончиться плачевно.***
Прошло больше десяти минут, а с мёртвой точки сдвинуться так и не удавалось. Отрывая понемногу бинт, можно было заметить, что на нём оставались прожилки мяса. Кожные покровы давно шли по швам, углубляя повреждение. Грешник зажмурил глаза, казалось, что затаил дыхание, чтобы сдержать крик от этой пытки. Люцифер остановился, рассматривая рану внимательнее. Если продолжать отрывать ткань понемногу, то это займёт достаточно времени, была вероятность, что от потери крови демон мог потерять сознание. Поэтому в голове владыки зародился другой план. — Где у тебя находится какое-то обеззараживающее средство? — задал вопрос падший, отходя от Аластора. — В тумбочке возле окна, — голос Люцифера заставил Радио Демона вернуться в реальность. Словно его вытащили с самих глубин ада. Самаэль мигом направился к сказанному месту. Взяв из тумбочки флакон с прозрачной, словно вода, жидкостью. Открутив крышку в нос мгновенно ударил резкий запах спирта, заставляя поморщиться. Конечно, данное средство не очень подходило для задумки Люцифера, но ничего не поделаешь. Придётся кое-кому потерпеть. Жидкость была вылетела прямиком на рану, смачивая бинты и давая возможность хотя бы немного облегчить мучительный процесс их отрывания. Было слышно, как сгустки крови и вырванные кожные покровы начинали шипеть и надуваться под воздействием спирта. Ужасное жжение сводило с ума. Радиоведущий мог поклясться, что сейчас сможет искупить через боль все свои грехи. Повязка стала действительно легче отходить, но её всё равно придётся отрывать. Кажется, что пришло время Радио Демону ответить за свои слова о "ангельском отродье". Люцифер обещал напомнить об этом садисту, и он сделает это прямо сейчас. В глазах владыки можно было заметить, как пляшут черти, а садистский азарт будоражил кровь. Красноглазый почувствовал, как блондин наматывает край бинта на свою ладонь, что не предвещало ничего хорошего. Зрачки убийцы сузились, сердцебиение участилось, а улыбка напоминала обезумевший оскал. Он только успел сжать зубы, прикусывая губу до крови, как тело моментально пронзила агония боли. Самаэль рывком содрал перевязочную ткань, тем самым открыв сильное кровотечение. Поток крови полился ручьём на пол, попутно пачкая одежду владыки. Некоторые капли брызнули на его лицо, окрашивая алыми оттенками бледную кожу, после чего стекая маленькими каплями вниз по подбородку, подобно слезам. В комнате витал приторный металлический запах крови и этанола, словно в операционной. Для всей картины не хватало только яркого света и хирургических инструментов. Падший ожидал услышать крик Аластора, но его не последовало. Был слышен только болезненный стон на выдохе. Радио Демон не позволил себе закричать, зная, что именно этого и добивался Самаэль. Тело демона пробирала мелка дрожь, похожая на судороги. Перед глазами всё плыло, казалось, сознание скоро покинет его. Было невероятно мерзко ощущать себя в таком состоянии. Ощущать себя уязвимым. — Неужели настолько больно? — вопрос был задан с явным сарказмом, особенно учитывая слащавый тон речи. Люцифер не мог упустить возможность, чтобы не ответить оверлорду той же монеткой за прошлые выходки. — Нет, что ты, очень даже приятно, — отвечая сарказмом на сарказм проговорил Аластор, натягивая шире улыбку в попытках вернуть былую стойкость. Морнингстар не стал продолжать диалог, выпустив в ответ только смешок. Да и в данный момент было не самое уместное время для бессмысленных разговоров. С раны Аластора по-прежнему потоком лилась кровь, которую было не остановить привычными методами. Самаэль приложил свои ладони к ране, после чего комнату озарил тусклый золотистый свет. Вот она, ангельская сила. — Ты либо глупец, либо чрезмерно уверен в своих силах. Как ты планировал самостоятельно излечить такое? — падшего это действительно возмущало, ибо рана была серьёзной. — Чарли мне ранее говорила, что не просила тебя сражаться с Адамом, а лишь задержать его. Ты ведь у нас мастер трепать языком, но всё равно решил полезть в бой. В ответ была тишина. Грешник был не в том состоянии, чтобы объясняться перед Люцифером. Однако повелитель был прав: девушка не просила его жертвовать собой, зная, что Адам был одним из самых могущественных экзорцистов. Несмотря на это, красноглазый стремился узнать, на что способен. Насколько сильно укрепилась его сила за все эти годы. В тот момент азарт ослепил его, не давая увидеть, что смерть была близка. Помимо этого в давно прогнившей душе горело желание помочь, защищая то, что стало частью его жизни.***
Ещё один стон раздался по помещению, переходя в кашель. Кровотечение удалось остановить, но рана не заживала, и как только блондин убирал свои руки, кровь снова текла. Падший не понимал, что мог делать не так. Да, он не использовал ангельские способности очень давно, но был уверен, что помнит всё то, чему его учили в Небесном Царствии. Зрачки метались из стороны в сторону, будто ища какую-то подсказку, которая поможет дать ключ к воспоминаниям. Он должен, обязан вспомнить, иначе грешника будет уже не спасти. От этой мысли сердце начинало биться чаще. В глубине души Люцифер понимал, что не желает демону смерти, хоть до последнего пытался идти наперекор собственным чувствам. Убеждая себя в том, что ему плевать. Плевать, если красноглазый ранен. Он ведь помогает ему только ради дочери. Поэтому должно быть плевать и на то, если демон сейчас умрёт на его руках. Не так ли?