✕
— Какого хрена у меня зелёные волосы! Честно говоря, Доён и не догадывался, что у его парня настолько сильный голос, но когда, бросив написание картины, он примчался на голос— О господи. — Чону, блять! — не подбирая выражений, Джэхён рвал и метал, смотря на отражение в зеркале. На обнажённые плечи капала слегка зеленоватая вода. Услышав громкий, режущий уши смех, Доён повернулся одновременно с Джэхёном, конечно же, увидев никого иного, как Чону, что снимал происходящее на телефон. — Я не пойму, тебе десять? Что за приколы?! — рычал Чон, смахивая зелёную прядь с глаз, которая только подпитывала злость. Широко улыбнувшись, тот ответил: — Кажется, я случайно добавил немного красок из своего нового экспериментального проекта. Неудачник, правда? Но ты выглядишь просто великолепно! — всё ещё не переставая улыбаться. — Сил моих нет, — уже отчаянно простонал альфа, понимая, что с этой шевелюрой ему идти сегодня на работу. — Слишком по-детски, Чону, даже для тебя. — А что, нужно было подложить лезвие в твой сэндвич? Округлив глаза, Доён не смог не влезть: — Откуда у тебя это в голове… — Честно скажу, — начал Чон, — я уверен, что в какой-то момент он подложит грёбаную бомбу мне в кровать. Лишь загадочно улыбнувшись, Чону ещё немного поглядел на своё творение в виде сорняка на голове отца, и отсалютовал: — Ладненько, меня Сяо-ми ждёт. Увидимся! — сказанное тихо Джэхёном "было бы славно, если нет" не было услышано. Хлопнувшая дверь наконец-то оставила их наедине. Доёну понадобилось ещё минута, чтобы прийти в себя, и он обернулся, немного улыбнувшись, подходя к мужчине, чтобы обвить его шею руками. — Выглядишь мило, — промурлыкал, выпуская феромонов, чтобы расслабить альфу. — Не переживай. Уже такой привычный тяжёлый вздох покинул уста Джэхёна. Казалось, он никогда не привыкнет к изменениям приёмного сына. Оставалось только надеется, что это пройдёт с возрастом. От размышлений его отвлекли пальцы, что рисовали непонятные узоры на его торсе, и альфа, таки расслабившись, обернул руку вокруг талии своего мальчика. Доён действовал на него, как успокоительное, хотя, может быть, больше подходило слово наркотик. — У нас есть некоторое время, прежде чем тебе нужно будет отправиться в офис, — подаваясь ближе, сказал омега. — Как насчёт принять совместный душ? — Помассируешь кожу головы в попытке смыть грёбаную лужайку? — Джэхён, ухмыляясь, приблизился к чужим губам. — Хорошо, — прошептал. Подхватив парня за бёдра, он прижал его к стенке, влажными поцелуями проходясь по челюсти, щекам, шее, а после ключицам, сразу чувствуя лёгкую дрожь Доёна; тот тихонько выдохнул, свободной рукой поворачивая кран. Вода хлынула на них сверху, слава богу тёплая, и омега почувствовал, как неприятно прилегала к телу тут же промокшая одежда. И ему даже не нужно было говорить что-либо — Джэхён, аккуратно опустив его, избавил от ненужной одежды сначала себя, а после Доёна. — Ты закрыл дверь? — Да, — ответил альфа, понимая, что имел в виду его любовник. — Если Чону и вернётся, то не помешает нам. Но, на самом деле, когда он идёт к Сяо, это значит, что его не будет ближайшие… — отвлекаясь на чужие руки, что по-свойски касались его пресса, — два дня. В душной комнате смешался запах терпкого кофе вместе с нежным цветочным жасмина — это кружило голову обоим. Доён не сдержал мычания, когда Джэхён перевернул его, прижимая лицом к мокрой плитке и в то же время массируя его поясницу сильными руками, затем переходя на поджатый в напряжении живот, мягко касаясь пальцами под прерывистое дыхание омеги. Конечно же, он давно выучил каждую из слабостей его мальчика, пусть и иногда казалось, что сам Джэхён — целиком и полностью слабость Доёна. Где бы альфа ни коснулся, Доён уже мурчал от удовольствия и сводил коленки вместе. Не то чтобы это было проблемой. Всё, о чём когда-либо мечтал Джэхён, это чтобы его мальчик трясся и хныкал только от его слов, рук и члена. — Пожалуйста, — прошептал Доён, уже чувствующий, насколько был мокрым не из-за беспрерывно льющейся на них воды. Сомкнув губы, чтобы не рыкнуть, Джэхён сильнее сжал мягкие бока, стоило омеге податься назад и вжаться ягодицами в его полувозбуждённый член. Холоднокровный, спокойный и статный Чон Джэхён, которого всегда побаивались стажёры и младшие работники, а иногда и начальство чувствовало дрожь от его взгляда, был по-настоящему слабым перед своей омегой. Он не отказал себе в шалости, опускаясь к колечку мышц и толкаясь сразу тремя пальцами в мокрое нутро, и, боже, Доён выгнулся, сильнее упираясь лбом в плитку. Пальцы Джэхёна были уже его личной слабостью, и он не признается, что всегда скучает по заполненности ими или членом. Были времена, когда омега являлся самым невинным среди всех друзей и знакомых, однако всё имеет свойство заканчиваться, и Джэхён поспособствовал тому, что теперь Доён не представляет своей жизни без личного, твёрдого, пульсирующего члена рядом. Растянутые с прошлой ночи стенки податливо раздвигались под ритмичными движениями, когда как омега пытался просто-напросто удержаться на ногах. Ему мало, и он хнычет, подаваясь назад, чтобы получить больше, глубже, грубее. Но Джэхён наслаждался им, потому, слышно хмыкнув, всё так же мучительно медленно толкался, намеренно не задевая чувствительный комочек мышц. Скользя языком по подрагивающим плечам, альфа кусал и всасывал кожу под стоны Доёна, и когда таки решил поощрить, ускорив темп толчков и направив их в определённое место, чужие ноги предательски подкосились, однако Джэхён среагировал мгновенно и удержал, крепче прижимая к своей груди. Кусая губы от постоянной стимуляции простаты, Доён пытался не кричать, хотя не то чтобы Джэхён не был бы рад. — Ещё… немного! Пожалуйста-а-а… — в конце омега не сдержал разочарованного хныка, потому что чужие пальцы покинули нутро с до ужаса пошлым хлюпом. Только собрался высказать всё своё недовольство, как чуть не ударился носом об стену от того, что Джэхён вошёл во всю длину за один толчок. Лёгкая, но несколько приятная боль была несравнима с удовольствием, охватившим каждую клетку тела. Если бы существовало что-то, на что Доён бы обменял свою чёртову душу, так это член его альфы внутри себя. Стоны сдерживать было просто невозможно, особенно когда пленяющий шёпот Джэхёна просил, нет, велел ему быть открытым; альфа никогда не скрывал, насколько восхищён голосом омеги, и стоны с криками в исполнении Доёна — рай для ушей. Ушей Джэхёна, конечно же. Доёну хватило ещё три глубоких толчка, попадающих точно по комку мышц, чтобы с протяжным стоном кончить, изнурённо растекаясь в сильных руках. От того, как сжался омега, Джэхён шикнул, вскоре кончая следом на чужие ягодицы. — Ты как всегда прекрасен, — успокоив дыхание, сказал альфа, поворачивая Доёна в свою сторону и видя, что тот от усталости прикрыл глаза. Но румянец, яркой краской сияющий на щеках, показывал, что его услышали. Джэхён аккуратно вытирал полотенцем любимое тело, пока то лениво слегка махало ногами на стиральной машине. Вновь зевнув, омега поднял руки, чтобы на него надели чистую, пахнущую кондиционером футболку, и наконец-то очутился в любимых объятиях. Его несли, словно принцессу, и это заставляло романтичную натуру Доёна умилительно топать ножками. Честно говоря, Джэхён, когда они только познакомились, производил впечатление человека, что ненавидит розовые сопли. И не то чтобы сейчас, спустя полгода их отношений, тот был очень романтичен; по крайней мере отрицал это, несмотря на то, что в каком-то смысле таким и был. Это мило. Учитывая, что сначала Доён даже думать не мог о том, чтобы дать Джэхёну шанс — ему действительно была важна романтика и проявление нежности, чувств. А альфа казался противоположностью. Даже их первый секс не был нежным. Просто перепихон на заднем сидении машины, тупая неуместная шутка альфы что-то вроде "Должен ли я заплатить?" и закатившиеся, как считал он сам, к мозгам глаза. Просто абсурд. Но постепенно, Доён понял, что настоящая романтика не такая, как в глупых подростковых сериалах; она выражалась в заботе, поддержке и внимании. Джэхён был тем человеком, который всегда был рядом, когда нужно было помочь, кто всегда был готов выслушать и поддержать в трудные моменты. Ну и, Доён не мог не отметить, тот хорошо трахал. — Заснул? — вернуло его в реальность. Он даже не заметил, что уже лежал на мягких простынях. — Не-а, просто задумался, — потянулся омега, вдыхая родной запах кофе. — Я бы хотел остаться, — искренне начал, — но, к сожалению, мне нужно зарабатывать деньги, чтобы этот чёрт пил хотя бы не дешёвый алкоголь в какой-то глуши, — хмыкнул Джэхён. Хихикнув, Доён кивнул, получая поцелуй в нос и пропитанное любовью: "До вечера". День обещал быть спокойным, ибо сегодня у омеги не было смены, ещё вчера нашёл интересный сериал, а картина, которую он лелеял, дожидалась автора.✕
— Доён-и? О нет. Неужели он не мог просто наслаждаться выходным за интересным сюжетом, в то время как занимался любимым делом, это несправедливо. Джэхён же сказал, что того не будет около двух дней; сейчас не прошло и половины. Натянуто улыбнувшись, Доён повернулся: — Чону. Если быть честным, то омега не чувствовал именно что неприязни или ненависти к мальчишке, просто… Некую настороженность и опаску тяжело было скрыть. Особенно после комментария о том, что тот бы его трахнул. — Я хотел… — нервно перебирая пальцы, Чону несвойственно себе мялся, пряча взгляд. — Что такое? Вдохнув и выдохнув, он таки поднял глаза и сказал: — Совет. Нужен твой совет. Доён даже не подозревал, насколько сильно напряжение охватило его тело, пока не расслабился от слов мальчика. Казалось, тому было даже более неудобно, чем ему. — Да, конечно, спрашивай, — улыбнулся своей широкой улыбкой он. — По поводу чего? — У тебя есть опыт в виде моего отца, поэтому… — ещё несколько секунд заминки. — Как намекнуть альфе, чтобы он тебя трахнул? Уверен, Джэхён-аппа настоящий тормоз, и даже тебе, невинной омежке, пришлось самому брать дело в свои руки… Тишина. — Извини? — медленно произнёс он, чувствуя, что у него приоткрыт рот от шока. Начиная злиться из-за смущения, охватившего шею и уши, Чону сжал губы, рявкая: — Ладно! Как знал, что плохая идея. Уже развернулся, чтобы уйти, но его остановил голос. — Стой-стой! — как думал Доён, сейчас замечательно шанс… в каком-то смысле поладить, если так можно выразиться, с Чону. — Подожди, я просто… удивился. Всё в порядке. Дай подумать. Не то чтобы Джэхён был тормозом, с учётом того, что они познакомились на грёбаном Luminovate, сервисе, на котором выставляют продажу всяких товарах, недвижимости, вакансиях и всего такого. Типа Доёну про их знакомство даже было бы нечего рассказывать внукам, только что-то вроде: "Ваш дед покупал у меня форму для волейбола для конченого сына". Они были чёртовыми истинными, предназначенными друг другу судьбой, однако при этом познакомившись на тупом сайте продаж. Возвращаясь к вопросу Чону, Доён внезапно распахнул глаза, обращая внимание на застывшего в неловкости и ожидании парня. Стойте, какого хуя, тот омега?! — Ты омега? — таки не смог пересилить своё удивление Доён. Вдруг он спрашивал для друга или что-то подобное, господи, что угодно. Джэхён ничего не упоминал о его саб-гендере, и это его не интересовало особо. Он просто как-то фоново решил для себя, что тот, может быть, бета, а после встречи и вовсе не было сомнений в том, что альфа; конечно же, Доён встречал выёбистых и противных омег, но от Чону не чувствовалось никакого сладкого запаха, хотя омеги в его возрасте в основном пахнут так, что хоть нос закрывай скотчем. От него чувствовался только сильный запах хвои. Закатив глаза, Чону подавил злость на бесполезный вопрос, ибо ему действительно нужен был совет. Спрашивать у друзей не вариант, а у отца— Упаси бог. — Да, — процедил. — Просто пью блокаторы. И прыскаюсь специальными духами. Окей, хорошо… Понятно. Доён заставил себя встряхнуть головой, убирая остатки шока; было заметно, как у парня чуть ли не руки чесались уже свалить отсюда. А, как надеялся старший омега, они могут, чисто теоретически, постараться поладить. — А поговорить напрямую об… этом с твоим парнем не вариант? — Он не мой парень, — кинул Чону, после этого добавив: — Пока что. Ещё немного призадумавшись, он сказал: — Возможно, тебе стоит перестать пить блокаторы, к тому же в основном их пьют во время течки, а не на постоянной основе, — медленно проговорил Доён, возведя глаза к потолку, размышляя. — Запах это то, что действует на альф и заставляет их заинтересоваться тобой, конечно же, если у тех нет истинной пары или чего-то такого. Также можешь состыковать вашу встречу с тем временем, когда у тебя течка; тогда он, в случае отсутствия сильной силы воли, вообще без вопросов сделает с тобой всё, что только ты попросишь. Ну… или простонешь. На некоторое время в комнате стало тихо. Чону обдумывал слова любовника отца, уже немного расслабившись, однако всё ещё стоя в закрытой позе. Ему слегка претила мысль о том, чтобы перестать пить блокаторы, потому что последнее, чего он хотел, это чтобы другие узнали его саб-гендер. Чону ненавидел стереотипы о омегах, как и ненавидел, когда его пытались контролировать; единственное, кому он мог бы позволить, это определённому альфе с тяжёлым запахом вишнёвого ликёра. — С-с-с, — попытался младший, но гордость пилила мозги и, казалось, заворачивала язык в тряпочку. Внутренний Чону кричал: "Скажи 'соси хуй'!", но внешний пересилил себя и всё-таки поблагодарил. — С-спасибо. Доён улыбнулся. — Обращайся. Однако пусть тема, казалось, закончена, Чону не уходил. Вдохнув, он направился прямо к Доёну, чем заставил его неосознанно сжаться. И так как старший омега сидел, парню пришлось пригнуться, чтобы медленно, с некой угрозой произнести: — Никому, — коснулся кончиком пальца чужой мягкой щеки, — ни, — будто бы играясь, прочертил линию до челюсти, — слова. Ни отцу, ни другим. Я ясно выразился? Вот и поладили, мгм. Сглотнув, Доён хрипло ответил: — Конечно.✕
Стоило Джэхёну закрыть за собой входную дверь, он заметил пару обуви, принадлежащую его сыну, и тут же, поспешно сбросив верхнюю одежду, бросился на поиски Доёна. Лишь бы тот был жив и не жертвой парадоксального мышления Чону. — Ён-а? — крикнул альфа. Никто не ответил, и он почувствовал, как сердце ушло в пятки. Сложно сказать, что Чону был психом или в таком роде — он никогда по-настоящему не вредил ни ему, ни животным, ни кому другому. И, как знал Джэхён, вроде как не являлся буллером в школе, пусть и альфа видел, что юмор и общение с друзьями у того было… специфичным. Джэхён надеялся, что с взрослением у Чону, наконец-то, блять, появится нормальная мораль и грани, которые нужно соблюдать, однако пока ничего не мог сделать с тем, как тот себя вёл. Но не переживать за Доёна альфа просто не мог: для начала, тот его омега, и инстинкт защищать того от любой опасности, даже в виде конченого тупого школьника, у него бил в крови. И в конце концов Чону остр на язык, а Ким достаточно раним. До последних трёх дней всегда, если нужно было остаться на ночь, они были в квартире Доёна, ибо тот ненавидел спать не в своей кровати; Джэхён не был против, у омеги милая однокомнатная квартира и она полностью пахла им, что только успокаивало альфу. Это комфортно. Однако недавно Доён, видимо, полностью раскрепостившись, изменил своей привычке и попросился пожить у Джэхёна — у него, в отличие от старшего, был двухэтажный дом с собственным участком. А учитывая, что омега обожал цветы, о, он сразу поставил Чона перед фактом, что у них будет целый сад. Это мило и альфа совершенно не против. Что угодно, что будет заставлять глазки его мальчика превратиться в полумесяцы от счастливой улыбки. — М-м, ты вернулся, Джэ-Джэ? — встретил сонный голос, когда Чон, запыхавшись, открыл дверь их спальни. Первое, что он сделал, это осмотрел омегу на повреждения, хотя действительно не считал Чону настолько отбитым; Джэхён просто ужасно беспокоился, и ничего не мог с этим поделать. — Где Чону? Он тебя беспокоил? Ты в порядке? — Стой-стой-стой! — пытаясь проснуться, Доён махал руками. — Я в порядке, ничего не случилось. Чону… Я не видел его с тех пор, как— Вспомнились чужие слова о том, чтобы он никому не говорил, и взгляд, которым Чону окинул его, уходя. Конечно же, Джэхён знал, что его сын омега, это очевидно, но, скорей всего, тот просто не хотел, чтобы отец был в курсе, что он спрашивал совета. Или, может быть, какие-то другие причины, в любом случае, его они мало волновали. — Как..? — нахмурился альфа. — …как мы пили чай, — натянуто улыбаясь, с его губ сорвалось нервное хихиканье. Он? С Чону? Пить чай? Кажется, о том же самом подумал и Джэхён, ещё сильнее хмуря брови. — О, сельдерей-аппа, — хрюкнул Чону, проходя мимо их комнаты с пятью кружками в руках. — Снова весь день проторчал за компом? — пропустив мимо ушей издёвку, спросил альфа, вставая в ту-самую-позу-строгого-батюшки. — А уроки? — А пойти на хуй? — А по жопе? — А соснуть мой красивый хуй? Тяжёлый вздох послужил Чону ответом. — Сли-и-т, — протянул парень, победоносно ухмыляясь, — бот, имхо. Доён и Джэхён переглянулись с одинаково охуевшими лицами, почувствовав себя настолько старыми, насколько это возможно в возрасте тридцати четырёх и тридцати одного. Альфе захотелось сплюнуть и, как дряхлый старикашка, сказать тоном, будто повидал уже всё, — "Ну и молодёжь!" Но Чону уже ускакал за новой порцией чая.✕
Очередной день в школе усталостью капал на нервную систему, вынуждая Чону раздражённо закусить кончик ручки. Грёбаная биология, он ненавидел её. — Я бы её прям на этом столе, — хмыкнул от скуки парень, говоря о учительнице, которая в данный момент искала что-то в ящиках, нагнувшись. Сяоджун прыснул: — Чувак, ей семьдесят. С неё уже сыпется. — Чем старше, тем опытнее, — подмигнул повернувшемуся к нему лицом другу. — Не знал, что тебе нравится совать хуй в могилу. — Сучёныш, — засмеялся Чону, пихая локтем Сяо. — Сгоняем на третий этаж на большой перемене? — Снова на твоего семпая посмотреть? — произнёс "семпай" со слащавой интонацией, пародируя аниме-девочку. Слава богу, не сделал ахегао, как в прошлый раз, ибо, серьёзно, у Чону чёртова психологическая травма. Однако не успел он ответить, или хотя бы показать средний палец, как учительница не выдержала их разговоров: — Негодники, прекратите болтать на моём уроке! Секундная тишина; даже другие ученики перестали шуршать и переговариваться шёпотом. А затем Чону и Сяоджун начали смеяться так громко и сильно, что у китайца еле хватило дыхания, чтобы, не переставая смеяться, выдавить: — Она сказала негодники, чувак, ты слышал?! — Сударь, я не глухой— — ВОН ИЗ КЛАССА! Под злое бурчание старушки они одним движением сбросили всё со стола по рюкзакам и, дав друг другу пять, свалили из кабинета, продолжая иногда всхрюкивать от смеха. Классическая рутина, но каждый раз как первый — удовольствие от злых криков преподавателей и в итоге от прогулов нудных уроков. Хотя параллельно с этим Чону умудрялся быть действительно умным, хотя до зубрилы Лукаса ему далеко, парнем. Они шли по коридору с довольными лицами, что были похожи на кота, обожравшегося кошачьей мятой, как вдруг: — Прогуливаете? Знакомый голос заставил Чону замереть. Сяоджун же, в свою очередь, не остановился, но увидев, что друг стоял на месте, развернулся и окинул взглядом потревожившего их человека, почти сразу же закатывая глаза. Всё ясно. — Накомото-семпай~ — Я же просил не называть меня так, Докджун, — раздражённо кинул Юта. — Окей, достопочтенный член студсовета Накамото-сонбэнним, — небрежно выпалил Сяо, не чувствуя ни капли стыда. Пока парни занимались любимым занятием — язвили друг другу, Чону пытался справиться с замыканием мозга от запаха альфы, стоящим всего в метре от него и, господи, ему хотелось просто встать прямо сейчас на колени и отсосать тому. Глупая омежья сущность была грёбаной шлюхой, особенно для Накамото Юты. Или же только для Накамото Юты. Это раздражало, Чону не переносил зависеть от кого-то или чего-то. Но он действительно ничего не мог поделать со влечением к японцу, и, возможно, не хотел. Несмотря на то, что это было неуютно и ново, омега в некотором смысле наслаждался этими чувствами. — Эй, чувак, планета вызывает Чону! Голос друга выдернул его из размышлений, и только тогда Чону понял, что всё это время пялился на ширинку Юты пустым взглядом. Блядство. Подняв взгляд на лицо альфы, он увидел ухмылку, от которой по спине пробежали мурашки. От своей слабости перед этим человеком одновременно хотелось скулить, сидя на чужих коленях, и одновременно вдарить по красивому личику. — Ты в порядке? — голос японца усладой ложился на душу. — Да, — вдыхая терпкий вишнёвый ликёр, Чону расправил плечи и ответил на пронзительный взгляд своим надменным. — Возвращайтесь на уроки. — Нас выгнали с биологии, — пожал плечами Сяоджун. — До следующего занятия ещё двадцать минут. — Ты, — указал на китайца, — возвращаешься на урок. А ты, — смотря точно в глаза Чону, — идёшь со мной. — Какого хуя?! — не мог не возмутиться Сяо. Окей, он мог смириться с пидорскими вайбами этих двоих, но быть третьим колесом, которого сплавляли от ненадобности, не собирался! Особенно если это означало идти на уроки. — Можно не так явно фаворитизм проявлять, Накомото-семпай! — Я воспользуюсь своим статусом члена студсовета, если ты не пошевелишь ножками в сторону кабинета. — Чону! Ну хоть ты-то на моей стороне! Неловко пожав плечами, он беззвучно, лишь двигая губами, произнёс: "Прости, братан". Ему слишком хотелось провести время с Ютой. Точнее… его омежье сущности просто до невозможного хотелось остаться с японцем. Сяоджун же, закатив глаза и показав средний палец, развернулся, чтобы уйти. Конечно же, он пошёл в противоположную сторону от кабинета биологии или математики, что была следующим уроком; парень направился в уборную, должно быть, перекурить. Не то чтобы Юте и Чону было до этого дело. Хотя омега знал, что после этого ему выебут мозг, мол друзей на члены не меняют. Об этом он будет переживать потом. Сейчас Чону разглядывал человека напротив себя. Пусть и некая несвойственная ему неловкость сковывала тело, она была не настолько сильна, чтобы подавить язвительную и наглую натуру Чону. — Как тебе притворяться адекватным и ответственным? — ухмыльнулся. — Точно так же, как и тебе притворяться альфой, — хмыкнул Юта, приближаясь. — Какого— Я же выпил блокаторы! — О, так ты правда омега, — схватил за подбородок, приподнимая лицо парня, чтобы установить зрительный контакт. Чону буквально чувствовал чужое дыхание на своих губах. — Это было просто предположение, ибо фальшивого тяжёлого запаха и блокаторов недостаточно, чтобы скрыть изящность твоих бёдер и талии. К тому же ты сам по себе… миниатюрный, я бы сказал. Не то что таких альф не бывает. Но я решил проверить свою теорию. Громко сглотнув, Чону сказал: — И как тебе итог, уёбок? — Тц, какой наглый. Котёнок с зубками, я посмотрю. — Расскажешь хоть кому-нибудь, я обмакну твою голову в собачье дерьмо… Юта фыркнул. — Ещё чего. Как будто я хочу делиться. И кстати. В следующий раз получше прячьтесь и будьте тише, — отстраняясь, с самоуверенной улыбкой сказал японец. — Я знаю, что вы с Докджуном следили за мной, а, судя по его поведению, это твоя инициатива. И на каждой из тусовок у Хендери я вижу, что не сводишь с меня взгляда. Блять, блять, блять. Какой же позор. — И что? — не подал виду Чону. Раздражение накапливалось с каждой секундой, пусть и такое же удовольствие от этой… игры присутствовало. — Что ты мне сделаешь? Пожалуешься на преследование? Или на распитие алкоголя несовершеннолетними? Я тоже могу наябедничать, — скалил зубы, наклонив голову вбок. — Ох, какая беда, председатель студсовета бухает и курит косяк по выходным, одеваясь, словно грёбаный байкер из семидесятых. — Ты знаешь, что нам обоим не нужны проблемы. — О, я ходячая проблема, — Чону откинул голову назад, засмеявшись. — Хочешь сказать, я тебе не нужен? — корча самую грустную рожу из возможных, проныл он. — Это даже не в моих силах. Мы истинные, разве ты не чувствуешь? Распахнув глаза, Чону отошёл на пару шагов назад. В смысле, чёрт возьми, истинные?!✕
Живя своё прекрасное утро (благослови господь то, что Чону всё-таки ходил в школу), Джэхён ждал, пока кофемашина приготовит им с Доёном вкуснейший напиток. Сегодня не присутственный день, соответственно единственные вещи, которыми он собирался заниматься, это писать отчёт, параллельно наблюдая за тем, как его омега рисовал. Тонкие руки аккуратным движением обвились вокруг его торса, прижимаясь к тёплому телу. Альфа улыбнулся, вдыхая носом родной аромат жасмина. — У меня сегодня смена. Это тут же заставило Джэхёна развернуться. — Как? Я надеялся, мы сегодня сможем побыть вдвоём. — Если Чону не вернётся… Но, в любом случае, администратор попросил выйти, — вздохнул омега. — Ничего не поделать. — Почему ты не уволишься? Ты достаточно зарабатываешь с фриланса, а если что, то я всегда готов обеспечить тебя. Детка, у меня два миллиона на карте. — Мне нравится моя работа, — Доён пожал плечами. — Твоя работа? — Ага. Джэхён стоял в ступоре, в то время как омега чмокнул его в губы и, перелив кофе в термос, удалился. В первое время, честно говоря, Доён и сам чувствовал себя неуютно на работе, и лишь одно удерживало его там — хорошая зарплата и, может быть, ему повезло, но в его смены в основном были адекватные клиенты. Неловкость била ключом, и Доён думал, что не продержится там больше месяца, ибо находиться среди… товаров было до ужаса неудобно, а когда покупатель спрашивал совета— О, омега уверен, он смущался больше, чем сам клиент. А сейчас, спустя полгода работы, ему действительно комфортно. Пусть и иногда попадались такие извращенцы, что после этого Доёну приходилось больше двух часов жаловаться Джэхёну, чтобы хоть как-то отпустить ситуацию и забыть. — Доён-щи! — администратор, спокойный бета с лёгким, едва заметным запахом дождя, хлопнул в ладоши, когда звякнули колокольчики, оповещая о прибытии сотрудника. — Добрый день, Наым-сонбэ. — Я рад, что ты согласился. К сожалению Хэён-щи заболела и не смогла выйти. Несмотря на то, что он был раздражён тем, что его альфа далеко, Доён добродушно улыбался. — Всё в порядке. Прошло ещё некоторое время, прежде чем омега встал за стойку, вдохнув и выдохнув, готовый приветствовать покупателей. Помимо консультации, Доён работал что-то вроде семейного психолога, что могло быть удивительным для его работы. Но, честно говоря, он был совсем не против, наоборот, наиболее любил эту часть, потому что действительно хотел помогать людям. Например, у некоторых пар, которые прожили вместе уже долгое-долгое время, семейный быт превращается в рутину, и от этого шли проблемы. Также всегда мог сказываться внешний фактор в виде работы или другого стресса: люди устают, напрягаются. Бывали случаи, когда в магазин приходил мужчина, и омега с ним разговаривал, выяснял подробности, а потом оказывалось, что его пара сидела в машине — он приглашал её и разговаривал конкретно с ней. Конечно же, у каждого своё видение ситуации, но Доён обычно выслушивал обе стороны и пытался достучаться до них. Если есть какая-то проблема — её обязательно нужно обсуждать, а не ходить обижаться, ибо это бесполезно, только капало каждому на нервы. И не играть в одни ворота: нужно меняться, но с двух сторон. — Извините? Доён встряхнул головой, смахивая рассеянность и сонливость, и посмотрел на человека напротив. Запах вишнёвого ликёра пощекотал нюх, и омега приветливо поклонился. — Могу я чём-то вам помочь? — Ага, — безразличие удивило омегу. Ни смущения, ни неловкости не было видно на лице молодого парня. Только некая скука и расслабленность. — Мне нужны наручники, смазка и презервативы. А ещё… Знакомый голос, перестав рассматривать товары с дальних полок, возник рядом, возмущённо смотря на альфу: — Эй! Какие ещё наручники?! — Сам сказал, что ходячая проблема. Попробуем приструнить насильно. Скажи спасибо, что плётку не взял. Хотя хотелось… — получив лёгкий подзатыльник, он ойкнул. — Когти попридержи. — Ублюдок. Пойдём уже, мне неуютно среди такого количества членов… — Ага, а если уйдём, то тебе будет уютнее среди всего одного члена? — ухмыльнулся. Какого чёрта?! Пока парни спорили, Доён подавил первую реакцию и, честно говоря, скорее, мечту — спрятаться за стойкой, присев на корточки. — Отъебись, — закатил глаза Чону. — Давай оплачивай и идём— Секунда. — …Опа, — наконец заметил нервно отводящего глаза старшего омегу, пытающегося слиться со стеной. Со стеной с членами и вибраторами. — Доён-и? О нет… — Чону, — выдавил он. — Представишь своего молодого человека? Доён пытался хоть как-то сменить тему. Последнее, чего омега, сука, хотел, это чтобы… странный сын его альфы знал, что он работал здесь. И вообще, с чего вдруг Чону занесло сюда; это довольно далеко от их дома. И тут он вспомнил, что рядом находилась школа. Блять… Почему Чону учился здесь, неужели Джэхён не мог отправить его учиться ближе к дому. Или подальше от грёбаного секс-шопа. Это выглядело как плевок в лицо. — Накамото Юта, — сам представился японец, после обращаясь к Чону: — Ты его знаешь? — Ага, — видя, как на устах мальчишки растягивалась злорадная ухмылка, Доён хотел умереть. Не зная, что сказать, он выпалил: — Пакетик нужен..? — Нет, спасибо, — ответил Юта, складывая покупки в рюкзак с учебниками. — Идём, Проблема. — Не называй меня так! — Чону шикнул, направляясь вместе с парнем на выход. И только Доён выдохнул с облегчением, младший омега повернулся, шепча одними губами: — Я с тобой не закончил. В голове были сплошь бранные слова, когда как на лице до сих пор натянутая улыбка; должно быть, он выглядел, словно у него инсульт.✕
Жуткий ветер оглушал и трепал волосы, но Чону было так плевать. Он никогда в жизни не ездил на мотоцикле, и волнение, что пузырилось под кожей, заставляло ярко улыбаться, прижимаясь ближе к чужому телу, дабы не сваливаться. Юта был на третьем классе старшей школы, и ещё в восемнадцать, год назад, благополучно сдал на права и купил себе роскошный, цвета спелой вишни мотоцикл; это так подходило ему, что омега не мог представить того без железного коня. Хотя и в училище Накамото был абсолютным отличником, примером для подражания и значимым человеком в студсовете, Чону хотелось угорать с тех, кто равнялся на него. Знали бы они, что их сонбэ курил бонг и трахал шлюх одновременно. — Тебе норм? — пытался перекричать порывы ветра альфа. Вдыхая полюбившейся запах, Чону ответил так же громко: — Похуй, гони! Голова кружилась от скорости и новых ощущений, и парень полностью наслаждался каждой секундой. Отец иногда говорил, что Чону ради адреналина даже в вулкан прыгнет, и, что ж, возможно, так и есть, и не то чтобы ему было стыдно. Совсем наоборот. Чувства, которые он выбивал из других своими действиями, заставляли смеяться. Ощущения, которые он смаковал от безрассудства, заставляли чувствовать себя живым. Это был его способ выразить себя, показать миру, что ему абсолютно поебать на нормы морали, не боясь ни перед трудностями, ни перед опасностями. Слегка шумно мотоцикл затормозил, паркуясь около крупной многоэтажки — снимая шлем, Чону насчитал в ней двадцать семь этажей. — Я припаркую малышку— — Малышку? Серьёзно? Ты бы ещё зайкой назвал, — омега хмыкнул и, отняв руки от чужого твёрдого торса и подавив желание их вернуть, аккуратно опустился на землю. Конечно же, проигнорировав любезно поданную руку. — Или солнышко. Хз, позже загуглю тупые прозвища для байка. — Заткнись, Проблема, — закатил глаза. — Я же просил— Не обращая внимания, Юта кинул ему свой рюкзак: — Ключи в секретном кармашке сзади. Подъезд третий, этаж двадцать четвёртый, квартира четыреста восемьдесят первая, — на вопросительный взгляд омеги он пожал плечами: — Подготовься, расслабься, сходи в душ там. Не знаю. Сначала Чону хотел съязвить, мол не боится и всё такое. Но всё же молча кивнул, понимая, что как бы ни делал вид, что самый храбрый, — он опасался. К тому же ему действительно нужно было время как подготовиться, сходить в душ, так и обдумать одну новость, которая искренне удивила его. Окей, ладно, омега знал про истинных, конечно. Однако его раздражал один из главных факторов подобных пар — им трудно долго находиться вдали друг от друга. А Чону же, в свою очередь, слишком ценил свободу и независимость. Да и к тому же бóльшую часть детства наблюдал за парой, что не являлась истинными; отец и его прошлая омега. Судя по тому, что те прожили десять лет в спокойном браке, не обязательно быть истинными, чтобы любить друг друга. Но существовала чёртова природа. Которой плевать, что Чону предпочёл бы прожить жизнь без человека, предназначенного ему судьбой. — Фу, даже звучит кринжово, — передёрнул плечами омега, поднимаясь на лифте бесконечно долгое время. И всё-таки. Отец встречался с папой до тех пор, пока не встретил истинного. После этого они были вынуждены расстаться, и Чону никогда не признается им, как тяжело перенёс их ссоры, что были перед разводом. И так как омеге посчастливилось (ярые кавычки) узнать своего истинного в юном возрасте, вероятно, у него не оставалось выбора, кроме как смириться и перестать подавлять своё влечение к японцу. Чону решил подумать ещё раз об этом позже, ибо, открыв дверь ключами, он осторожно вошёл в достаточно уютную, но безумно засранную квартиру. Господи, Юта был действительно человеком загадкой, как бы тупо ни звучало. Тот умудрялся быть буквально идеальным в школе, при этом в повседневной жизни абсолютным похуистом, и понять, каков тот на самом деле, у Чону не особо получалось. Стоило ли доверять его образу в обычной жизни, или же тот таки был искренним, долбясь в учебники? Смывая пену с тела, омега чувствовал, как расслаблялся под струями горячей воды. Вопросы всё клубились и клубились, вызывая неприятное ощущение давления в груди, и потому Чону решил отбросить всё; он в целом жил по принципу "сделай, а после думай". — Похуй плюс поебать, — прошептал, прикрывая глаза и подставляя лицо под потоки. — Да хоть пусть этот уёбок будет поехавшим. Главное, что сексуальный и от него охуенно пахнет. Через некоторое время он закончил, оборачиваясь мягким махровым полотенцем. Только Чону собрался одеться, как раздался громкий стук в дверь, из-за которого омега дёрнулся: — Ты долго? — раздался голос Накамото. — Осталось только одеться! Уже почти скидывая полотенце, он чуть ли не выпрыгнул из кожи, когда, небрежно открыв дверь, альфа прошёл внутрь, почти сразу же оказываясь рядом с Чону. Это вынудило его покрыться мурашками — от холода, который впустила открытая створка, и от чужого горячего дыхания на шее. И с хуя ли здесь не было грёбаного замка?! — Какого— — Пряная корица, — водя носом, Юта улыбнулся. — Очень пряная. — Как ты?!— — Ты выпил блокаторы утром, верно? — омега кивнул, хмурясь. — Их действие длится только шесть часов, ты забыл? — Конечно же не забы— — Такой милый, когда злишься. — Блять, да хватит перебивать мен— Его вновь заткнул, но на этот раз мягкий и влажный рот. И Чону, борясь за справедливость, не отказал себе в удовольствии укусить чужую нижнюю губу, сдирая и так тонкую кожицу и слизывая кровь. Омега совсем не против, когда Юта подхватил его; только обвил ногами торс, а руками шею, чтобы не свалиться. По ощущениям прошла лишь секунда, а он уже чувствовал под собою шелковистые простыни, прижимаясь к изголовью кровати; Чону аккуратно откинул голову назад, чтобы открыть полный доступ к своей шее, предоставляя альфе возможность делать с ним всё, что ему захочется. И, честно говоря, парню следовало признать, что в этот момент он был полностью подвластен доминанту, готовый подчиниться его желаниям и наслаждаться каждым его прикосновением. И хотя внутри Чону бродила мысль о том, что он должен сохранить хоть какой-то контроль над собой, над своими желаниями и поступками, тело не хотело слушаться логики. Оно было полностью погружено в ритмы страсти, волнующие его до забвения. Забив огромный хуй на сомнения, омега понял, что готов к этому. Готов погрузиться в этот момент полностью, без остатка, и отдаться полностью своему партнёру, пока позволяли делать это их желания и страсть. Щелчок наручников окончательно вырвал из раздумий. Через тяжёлые вздохи и выдохи, Чону пытался понять, куда делось полотенце, но, должно быть, это останется тайной; он всё равно забыл про это, стоило Юте, что сидел на его бёдрах, прижаться своей промежностью, всё ещё скрытой двумя слоями ткани, к его. Прерывистый стон вырвался из груди. — Может, уже разденешься? А то как-то нечестно, — кинул омега, пытаясь пошевелить руками, но лишь сталкиваясь с болезненным отголоском из-за железа, трущегося о нежную кожу. И Чону никогда не скажет, что невозможность двинуться заводила его. Однако не то чтобы ему нужно было говорить об этом; судя по ухмылке альфы, тот уже понял это. Сука. — А ты знал, что секс дозволен только после брака? — выпалил Чону, пытаясь сохранить свою гордость в этой неловкой ситуации. Юта засмеялся, приблизившись, заставляя парня задержать дыхание и почувствовать, как его сердце начало биться быстрее. — Ты не невинная дама, да и мы не в Иране, Пакистане, Афганистане и так далее, Проблема, — прошептал альфа, и Чону закатил глаза. — Душнила, — в самые губы. Возбуждение смыло желание спорить, когда он почувствовал, как Накамото языком касался его тела, открывая новые ощущения и эмоции, которых Чону никогда раньше не испытывал; омега не был девственником, разумеется, но он и не задумывался, что секс с истинным может настолько отличаться. Чону чувствовал себя слабым и уязвимым под прикосновениями альфы, однако в то же время его тело покалывало от нового опыта. Различные друг другу чувства только утомляли, но было слишком сложно противоречить своему привычному образу, в котором он не позволял доминировать над собой; в тех немногих половых актах, что у него были, Чону полностью доминировал над альфами, предпочитая позу наездника. А по отношению к Юте его омежье натуре хотелось только одного — подчиниться. И он просто не мог этому противостоять, не когда это доставляло удовольствие, пусть и вынуждало в некотором смысле испытывать стыд. — Ты в норме? Всё будет в порядке, верно? Чону приоткрыл глаза, смотря в чужие, наполненные донельзя глупыми чувствами. Это абсурдно — влюбиться с первого взгляда. Он всегда считал это нелепостью. Но вот Чону здесь. Чувствуя, что даже несмотря на некие негативные эмоции, его сердце отбивало сбитый, непозволительно влюблённый ритм. И нежность, несвойственная омеге, мерзкой непривычностью текла по венам. — Да, всё ок, — выдохнул в ответ. И в этот момент, стоило ему податься, чтобы прижаться к губам альфы, всё сопротивление и страх отошли на дальний-дальний план, оставив только пламя страсти и странной любви, которое объединило их двоих в глупую неразрывную связь. Чону позже подумает обо всём, сейчас его волновало только желание грёбаного члена внутри себя. Ощущение того, как там всё становилось мокрым, вынудило его, чёрт возьми, неконтролируемо захныкать. О, он уверен, Сяоджун бы охуел, если узнал, что Чону может и такое. — Такой милый, когда мечтаешь о моём члене, — перестав дразняще слегка прикусывать один из сосков, Юта хмыкнул, отстраняясь, дабы снять оверсайз футболку. — Тварь, — омега даже не вложил агрессии или хотя бы раздражения в уже привычное оскорбление, слишком засмотревшись на… татуировки. У председателя студсовета. У идеального ученика их училища. Больше всех в глаза бросалась бабочка на правой стороне бедра, с интересным крылом. Проследив взглядом до левой стороны, чтобы глянуть на перо, Чону вновь не смог проглотить удивления — на чужом пупке красовалась серёжка. — Ты серьёзно? Тату и пирсинг? Это запрещено в школе! Юта фыркнул: — Ну так они не на видных местах. Кто мне под рубашку будет лезть? — Разве ты не прилежный ученик? — окей, Чону видел, как тот курил наркоту, и где-то в том моменте должен был понять, что нихуя Юта не прилежный ученик. Но одно дело, быть может, желание расслабиться, однако пирсинг и тату? Это ни в какие ворота! Даже у омеги их не было! — На следующей неделе идём бить мне тату, — будто бы и обиженно пробурчал Чону. Подавив смех, альфа кивнул. — Это всё, что ты хотел сказать? Мы можем продолжить? Был бы парень обычным среднестатистическим неуверенным в себе подростком, он бы почувствовал неловкость. Но Чону это Чону. Ему похуй. — Трахни меня уже, у меня руки скоро затекут, если не уже, — за разговором и ласками омега как-то и забыл, что связан. — Звучишь как ворчливый старик, — кинул Накамото, приподнимаясь с его бёдер, чтобы скинуть штаны и нижнее бельё. — Так нравится вид? — ухмыльнулся. Чону закатил глаза, неосознанно пытаясь пошевелить руками, чтобы коснуться чересчур манящей крупной головки, дабы смазать предэякулят, или, может, слизать его кончиком языка… Тянущая боль заставила шикнуть, и попытка двинуть кистью не увенчалась успехом; на что он вообще рассчитывал. — Блять, я определённо отсосу тебе позже. Вот будут руки свободны! — Боже, ты что, угрожаешь мне отсосать? — Да! — приподняв одну из бровей, Чону слегка подался вперёд, опираясь на локти. — Я охуенно делаю минет. — Поверю на слово, — усмехнулся Юта, чувствуя, как тянуло внизу живота от мысли о стоящем на коленях Чону, чей рот полон его члена. — Пока что. В комнате уже давно смешался донельзя приятный запах вишнёвого ликёра с корицей, и Чону не имел понятия, на каких успокоительных сидел альфа, что до сих пор не трахнул его. Сам омега чувствовал, насколько уже болезненно возбуждён, и разговоры поддерживал лишь на силе упрямства. И слава всем богам, в которых Чону не верил; главное, что Юта наконец-то коснулся, аккуратным движением верх-вниз по всей длине его члена, чем вынудил парня изогнуть спину с протяжным стоном. — Чувствительн— — Помолчи. Альфа долго не задерживался, быстрыми движениями скользя по члену, и уделяя некоторое внимание головке, однако заставил Чону хныкать, убрав, к сожалению, руку. Только он собрался возмутиться, как с силой захлопнул рот, почувствовав длинные пальцы около колечка мышц. Омега не слышал, но на чуть ли не ментальном уровне ощущал чужие слова про то, какой же Чону-я мокрый для него. Иу, кринж. Не то чтобы у него было время подумать об этом — Юта, казалось, действительно решил действовать быстрее, сразу двумя флангами проникая, и как бы Чону ни кринжевал, он должен был признать, что они оба услышали громкий влажный хлюп. Проигнорировав хмык Накамото, он таки переставал опираться на локти, грохаясь на спину и через секунду пытаясь сдуть волосы с лица. Грёбаные связанные руки. Ощущение того, как в нём копошились три пальца, было… странным, так или иначе, ибо Чону давно ни с кем не спал. Но трение о гладкие стенки даже несколько приятно, несмотря на то, что альфа, видимо, старательно избегал комка мышц. Ублюдок. Словно прочитав мысли, Юта кинул: — Кончишь только на моём члене. Это было чертовски несправедливо — то, как он чувствовал, что заводился оттого, как альфа над ним доминировал. Чону совершенно не привык к такому, а к тому, что получал от этого удовольствие, уж тем более. Юте не потребовалось много времени, чтобы растянуть омегу, работая четырьмя пальцами, от которых Чону изнывал на постели, с каждым толчком пытаясь свести ноги, однако сильные руки каждый раз разводили обратно. И учитывая, как много смазки тот выделял, им по факту нахуй не сдалась покупная. Когда Чону ощутил давление головки на колечко мышц, он не думал о том, как не привык быть пассивным и принимающим. Он не стыдился того, как непозволительно пошло стонал и бессвязными предложениями умолял о члене. Он не волновался о том, что чужой член выглядел до невозможного большим. Единственное, о чём он подумал, это "Наконец-то, блять", будто бы его единственная мечта в этом долбаном мире — член представителя студсовета.✕
Следующий день был выходным, и Джэхён всё ещё в надеждах, что Чону не придёт домой, и, словно господь услышал, того не было. Позже, конечно, как порядочный отец он спросит, где парень пропадал, но сейчас альфу волновал только его мальчик, сидящий на кухонном столе, чьи ноги обвили его талию. Чувство, как собственные губы скользят по чужим, до ужаса приятное, Джэхёну хотелось остаться в этом моменте вечно. И когда зазвонил его телефон он искренне хотел проигнорировать, однако Доён думал иначе; оторвавшись от влажного поцелуя и пытаясь отдышаться, омега сказал: — Ответь. Вдруг что-то важное. — Что может быть важнее тебя? Глупые бабочки порхали в животе, и он, и так уже красный от поцелуев, хихикнул. Как влюблённый подросток, ему хотелось взволнованно подпрыгнуть, пропищав, но вместо этого Доён произнёс: — Засчитано, — альфа уже подался вперёд, чтобы вернуться к мягким губам, только: — И ты всё ещё должен ответить на звонок. Тяжело вздохнув, Джэхён смирился, потянув руку к телефону, что был за спиной омеги, и, конечно же, на обратном пути шлёпнул им по чужой заднице. — М-м? — промычал в трубку, даже не взглянув, кто оппонент. — Дай восемьдесят тысяч вон, позязя, — голос Чону заставил альфу захотеть максимально громко заорать безнадёжное: "БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ". Вдохнув и выдохнув, он кинул: — На что? Тишина. — Секрет, — прожурчал парень, хихикнув из-за того, что Юта огладил его талию; щекотно. Доён вопросительно наклонил голову, пусть и догадывался, кто на проводе. Кивнув с таким выражением лица, которое, как он надеялся, объяснит происходящее, Джэхён вновь проговорил: — Зачем тебе деньги? — Неважно. — Я не скину ни воны, если не скажешь, зачем, — уже начал раздражаться альфа. — Да блять! — Чону тоже был не в восторге от того, как приходилось канючить. Особенно учитывая, что Накамото сидел под боком, и явно назло проходился мокрым языком по его животу. — Если это на наркотики… — Ау-у, нет! Нахуй мне деньги на наркотики?! — "у моего альфы есть пару зиплоков" оставил в тайне Чону, бросив на ухмыляющегося Юту косой взгляд. — Тогда просто скажи на что! — На хавчик, блять! — не выдержал омега. Неужели настолько обязательно знать, зачем ему деньги? Чону из принципа не хотел говорить, не маленький уже, но упрямство он определённо перенял от отца. — Господи, просто кинь ему деньги! — присоединился Доён, и Джэхён ощутил некую абсурдную обиду, что тот был не на его стороне. — Во-во, Доён-и дело говорит, — сразу торопливо сказал младший, ухмыляясь и чувствуя победу на кончике языка. Уж своей омеге-то аппа точно не откажет. Тяжелый и безвыходный вздох покинул уста Джэхёна. Окей, ладно, он проиграл. — В течение трёх минут переведу. Тихое "ес!" послужило ему ответом, после чего послышались короткие гудки. Джэхён быстро открыл приложение банка и перевёл нужную тому сумму, добавив сверху от себя ещё пять тысяч. Он был раздражён тем, что снова приходилось раскошелиться, пусть и деньги никогда у них не были проблемой, но иначе не было выбора. Альфа всё ещё был ответственным опекуном за этого чёрта. Открыв мессенджер, Джэхён отправил сообщение: Jeong.J.Hyun Жду, когда ты устроишься на подработку.woo.woo .ᐟ
нееееееттттт ㅜㅜㅠㅠㅠㅠㅠㅜㅜㅜ
я слишком молод для этого дерьма…….
Фотография, присланная Чону, выражала весь спектр его эмоций по поводу работы. Боль, разочарование, тоска… Джэхён лишь с улыбкой, которую не смог сдержать, показал фото Доёну, который тоже хихикнул. — Очень он у тебя артистичный. — Ага.woo.woo .ᐟ
и сябки за дополнительные ₩₩₩
обещаю не слить их за сек
.
..
ну ладн когда это я следовал обещаниям….
Джэхён чувствовал, как его сердце сжималось от теплоты и любви. Он не мог ненавидеть или по-настоящему серьёзно злиться на приёмного сына. Никогда. Альфа просто был слишком слаб перед ним, потому что видел, как тот рос. Даже наблюдая, как из тихого и милого ребёнка превращался в упрямого и горделивого подростка — Джэхён всегда любил Чону, и ничего не мог с этим ничего поделать, даже если тот творит конченые вещи. На то он и отец.✕
Вечером того же дня они с Доёном отправились в, как называл сам омега, "маленькое путешествие". Это немного по-детски и глупо, но тот настаивал, ибо Джэхён и так своё условие (охреневшее) выдвинул, а место назначения и название выбирать было тогда уж на ответственности омеги. Самым безопасным и логичным вариантом было бы на его месте выбрать что-то, где почти нет людей, но альфа недооценил любовь к риску Доёна. От Чону что ли набрался — как знал, что их знакомство успехом не закончится. Фонари красиво освещали улицу, когда как Доён, широко улыбаясь, крутился впереди альфы, иногда подпрыгивая от взволнованности. Свежий воздух около реки Хан был прекрасен, тёплый вечер был прекрасен, его мужчина был прекрасен — единственное, что заставило Доён притормозить и чуть ли не грохнуться на задницу, это вибрация, собственно, в заднице. Ухмылка Джэхёна была очевидна, как и рука, засунутая в карман и регулирующая устройство через приложение на телефоне. Он подхватил ослабевшего омегу, придерживая за плечи: — Как тебе свежий воздух? Натянуто улыбнувшись, Доён прохрипел: — З-замечательный. — Мгм, — пропел Джэхён и ослабил силу вибрации устройства, из-за чего омега спокойно выдохнул. Только собирался сделать шаг, вырываясь из чужих объятий, как еле сдержал стон, ибо увидел парочку около дерева в пяти метрах от них, в то время как игрушка на средних вибрациях стимулировала податливые стенки. — Всё, мне не нравится затея, я передумал! — начал Доён, вновь стараясь опереться на сильные руки, но альфа только пожал плечами, отстраняясь. Потому омега уже тихо прошипел: — Просто трахни меня уже! — Прямо здесь? — нарочито удивлённо. — Не знал, что ты настолько извращенец… — Сказал тот, кто сунул вибратор мне в задницу перед тем, как пойти погулять около реки Хан! — Ты был не против. — А сейчас против! — прохныкал Доён, почувствовав, как вибрация усилилась. Собрав все силы, он выровнялся, и, с гордо поднятой головой, лёгкими, но торопливыми шагами направился до ближайшей лавки. Ноги просто не держали, и всё, чего хотел омега, это кончить. И Джэхён знал, очевидно, об этом. Если бы хоть малейшая деталь указывала, что Доёну дискомфортно и он искренне хотел прекратить — альфа тут же готовь был остановиться. Однако не когда хныки и жалобы лишь часть игры. Наконец-то лишив ослабевшие конечности тяжести, омега опустился на лавку, неудачно подобрав расположение: выступающий край вибратора благодаря оказавшей давление дощечки протолкнул устройство глубже, из-за чего Доён, тут же сдвинувшись, дабы сидеть немного ниже, там, где дощечка бы не надавливала на вход, заткнул себе рот рукой в попытке отдышаться и не закричать. Прохожая девушка, видимо, в разгаре вечерней пробежки, приблизилась к нему, протягивая свою воду и беспокойно интересуясь: — С вами всё в порядке? Вы красный и тяжело дышите… Вызвать скорую? Уже собираясь как-то да ответить, Доён чувствовал, как от смущения горела кожа, и Джэхён, тут же оказавшись рядом, сказал вместо него: — Простите за беспокойство, — поклонился. — Всё в порядке, я позабочусь о своём женихе, — альфа говорил спокойно, однако рука в кармане увеличила вибрации до максимума, чем вынудила Доёна слегка затрястись. — Ещё раз извините. Девушка глянула на омегу, который опустил голову и свёл колени, и на Джэхёна, что добродушно улыбался. И всё-таки осталась стоять с ними. Единственное, о чём подумал Доён, это то, что слишком уж дама о незнакомцах беспокоится, прежде чем подтвердить самостоятельно чужие слова: — Да, всё нормально, — его голос слегка подрагивал, но был полон уверенности. — Ладно, — медленно ответила она. — Хорошего вам вечера. Вновь кинув странный взгляд на них обоих, девушка наконец-то ушла, продолжая свою пробежку. Стоило Доёну выдохнуть (не физически, ибо устройство всё так же донельзя приятно вибрировало), как альфа сел рядом. Омега ожидал всего, но никак не то, что тот аккуратно опустит руку и, чёрт возьми, проведёт пальцем по выступающему краю вибратора, вручную перемещая устройство внутри. Это вынудило Доёна резко дёрнуться, потому что под новым углом, что самолично выбрал Джэхён, зная тело своего мальчика лучше всех, игрушка вибрировала, задевая самые чувствительные части. Он одновременно проклинал то, как пересел, так как собственноручно вырыл себе могилу — у альфы был полный доступ к его колечку мышц, пусть и скрытому под двумя слоями ткани, поскольку Доён сидел идеально между двумя дощечками. Однако при этом благословил своё решение — игрушка бесконечно приятно стимулировала заветное место, и омеге казалось, что ему нужна лишь одна секунда, чтобы кончить— — Не-е-е-т, зачем ты выключил! — свалился на чужие колени, действительно ощущая, как на глаза наворачивались слёзы. — Пойдём в машину и трахни меня наконец! Джэхён ещё некоторое время ухмылялся, наслаждаясь тем, как нуждался в нём омега, но таки помог тому встать, придерживая за талию, чтобы дойти до парковки; собственный член в штанах дёргался каждый раз, стоило Доёну тихо выдохнуть стон. Эта игра была своего рода даже наказанием для него. Путь до машины казался до невозможного долгим, и омега еле держался на ногах, и потому, как только Джэхён нажал кнопку на ключах и открыл дверь, он толкнул его на заднее сидение, седлая колени. Хотя альфа попытался поменять их местами, ему не удалось — Доён быстро выудил его телефон и выкрутил вибратор на максимальную мощность, прижимаясь задницей к чужой промежности и ёрзая, из-за чего Джэхён откинул голову, протяжно простонав в унисон с омегой. Чёрт возьми. Духота в машине заставляла обоих, через тяжёлые вздохи и вдохи, вдыхать запах их пары, благодаря чему Доёну не нужно много времени, чтобы кончить, трясясь от интенсивности оргазма — через несколько секунд его тело полностью расслабилось, уставшей и выдохшейся жидкостью растекаясь на чужих коленях. Джэхён чистой рукой пригладил волосы омеги, глубоко вздохнув любимый аромат, когда расстегнул свои штаны, быстрыми движениями скользя верх-вниз по члену, доводя себя до быстрого оргазма, самого быстрого, который он, вероятно, когда-либо испытывал, пачкая бёдра Доёна. Что ж, один-один — испорченная футболка альфы и испорченные джинсы омеги. — Домой? — с надеждой устало спросил младший. — Домой, — чмокнул в лоб Джэхён.