Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего: сердце превращалось в кусок льда.
Усталость ощущается как холод. Это холод намерзает наледью на кости, галантно целует ладони до полного онемения пальцев. Этот холод делает воздух в груди обжигающим, непригодным для дыхания. Она почему-то все равно дышит. Винтики крутятся, шестеренки щелкают, монохромная кинопленка продолжает крутиться. Она единственная зрительница скучного фильма. Сюжет заезжен, актеры фальшивят. Она сидит до конца, потому что билеты достались в подарок. Но вот фильм окончен. И под визг шин она наконец-то выдыхает застоявшийся кислород. Слава Богу. Она тихо выходит из темного зала с погасшим экраном. Только для того, чтобы попасть в точно такой же. Экран загорается. Ей хочется кричать.***
— А-Чжань! Диди, ты проснулся! К сожалению.***
Холод знаком ей, как лучший друг. И в своей преданности не оставляет ее и здесь, забирается под белоснежные слои ханьфу, обнимает за плечи ещё крепче, чем раньше, целует сердце прямо через кожу и ребра. Почему-то жжет глаза. Она устало, почти ласково вздыхает и не мешает ему забраться внутрь. Ей даже почти не больно, когда он выгрызает все тепло. Так даже лучше. Онемение ложится на плечи пуховым одеялом. Больше вообще не больно.***
У ее нового брата теплые глаза, приятный голос и четкое понимание, что с его диди что-то не так. — Ванцзи в порядке? Она попыталась бы улыбнуться, но лицо будто онемело. Ну и ладно, не судьба, значит. — Мгм. Да, все в порядке. Всё хорошо. Спокойствие - это же хорошо? Конечно***
Она не хочет думать. Не хочет решать. Не хочет вставать по утрам. Она ничего не хочет хотеть. Как ни удивительно, правила спасают. Шестеренки крутятся, механизм работает по четкому списку функций. Она живет и радует весь Орден свои послушанием и дисциплинированностью.***
Уничтожать проклятые трупы оказывается легко. Ей только слегка грустно на них смотреть — саму себя напоминают.***
В Облачных Глубинах тихо — ей это нравится. Почти похоже на уютный покой склепа, только с вентиляцией дела явно лучше. Она много гуляет в этой нежной тишине, бродит по пустующим тропинкам или сидит на берегу горных рек, почти влюблённо наблюдая, как черные воды несутся сквозь белое царство. Снег ложится на плечи как вторая мантия. Впервые в жизни она узнает покой.***
В Облачные Глубины приезжают новые ученики и, Лань Цижень непреклонно приказывает младшему племяннику присутствовать на их уроках. Она не понимает зачем, но легче согласиться. Ей не сложно.***
Лань Ци Жень почти кричит на брата, просит выйти, просит хоть раз в жизни помочь своим детям. Лань Ци Жень отбивает колени в храме и срывает голос в молитве богам и предкам, что бы они спасли его племянника, его ребенка Брат безмолвен, Боги тоже. Лань Ци Жень бессильно наблюдает, как мальчик с теплой душой, которого он вырастил, заживо замерзает. Он не знает как помочь. Ему хочется кричать.***
Новые ученики приносят хаос в тишину обители Гусу. А Вэй Усянь, похоже, вообще объявил войну до последней крови любому покою, на который она могла рассчитывать. Главный ученик Цзян - это воплощенный в плоть и кровь Хаос, это чистая энергия, неукротимая и вечно движущаяся. То есть полная противоположность ей. Рядом с ним тепло. Рядом с ним больно. И как насмешка вселенной, личная кара и кармический бумеранг этот кошмар прицепился к ней как репей. Ей хочется плакать, злиться и совершить небольшое убийство. Глядя на него, она впервые в этой жизни хочет перекреститься. Цзян Ваньинь получает ее молчаливое сочувствие и искреннее уважение. Бедный мальчик живет с этим монстром и ещё не убил не кровного брата. Или себя. Она бы так не смогла. — Лань Чжань! Лань Чжань! Стой, ты куда?! Она не бежит.