Без страха и упрёков

— Вот же чёртов старик… Айя вздохнула, свернула, следуя указателю, и всё-таки добралась до места, где хранили забытые вещи в аэропорту. Прошла неделя с тех пор, как она…спасла мир, получается? Но ни славы, ни известности, ни хотя бы медали за это ей не дали. Строгий мужчина в круглых очках выглядел безумно уставшим и серым, даже хуже Брю-чана в гробу, и он сказал, что ради её же блага не следует рассказывать кому-либо про причину вампиризма и своё участие в этом вот всём. Взрослые вечно всё портят! Не то чтобы Айя стала бы хвастаться на каждом шагу, просто ей хотелось, чтобы хотя бы раз папаша взглянул на неё не как на таракана. — Дура! — кричал он. — Самое простое поручение исполнить не в состоянии! Ничтожество! Если бы только он знал. Будь Айя глупой девочкой, она непременно что-то да ляпнула, правда? Но она умная. И Куникида, и мальчик-тигр, и многие другие очень сильно просили её молчать, а значит, это важно для них. Нечестно предавать их доверие и нарушать собственное слово, так что Айя затолкала поглубже обиду и рассказала папаше, который мог бы и знать, коп он или нет, про террористов в аэропорту, всеобщий хаос и что там ещё придумали, чтобы скрыть истину. Хах, смилостивился ли старик после этого? — Как только аэропорт начнёт работать снова, поедешь и заберёшь мои вещи. А до этого времени не смей меня отвлекать и даже разговаривать со мной — тупицам вроде тебя нечего сказать нормальным людям. «А Брю-чан всегда меня слушает». Вот уж кому никакие взрослые не указ! Тьма, зло во плоти и бла-бла решил по какой-то прихоти считать Айю своей принцессой, а себя — её рыцарем, что бы это ни значило. Хотя он и называл большинство людей странными непонятными словами, смысл которых приходилось искать в словаре, Айю после освобождения от меча он стал выделять. Словно она теперь значила для него чуточку больше. Никто не пытался его удерживать или останавливать, или уж тем более ловить, так что Брю-чан пропал на несколько дней, а вчера вечером постучался в окно комнаты Айи. — Второй этаж! — шёпотом ахнула Айя, выглянула — и почти не удивилась, наверное. Брю-чан парил в воздухе, словно шёл по земле. — Заходи быстрее, пока папаша тебя не заметил! — Это приглашение, юная леди? — церемонно спросил этот невозможный вампир, на что Айя решила просто кивнуть: быстрее шагнёт на подоконник. — Благодарю за сию честь. — Чувствуй себя как дома или вроде того, — Айя слегка смутилась и бросилась убирать разбросанные вещи, кимоно для тренировок и фантики от конфет. Не стоило Брю-чану это всё видеть! — Только будь потише, пожалуйста, папаша внизу отдыхает. Если увидит тебя — будет рвать и метать. — Клянусь, что не покушусь на твою добродетель, — пообещал странное Брю-чан, сел на стул и закинул ногу на ногу. Со второй половиной тела, целиком, он выглядел куда эффектнее и внушал уважение. Не то чтобы Айя собиралась перед ним раскланиваться, но до неё только теперь дошло, кого именно она таскала, словно рюкзак. Это… даже забавно. В тот вечер они много и долго разговаривали. Айя обещала подарить ему «беспроводное радио», что и сделала, научила пользоваться и заряжать плеер, попутно пытаясь объяснить принцип работы электричества и всего нового. Брю-чан слушал очень внимательно, не перебивал и, похоже, был в восторге. Его землистое лицо стало просто бледным, пропали круги под глазами и в целом он казался куда более здоровым, чем в их первую встречу. Неудивительно, кто был бы счастлив, проткни его мечом прямо в мозг! Брр, ужас какой. — Дозволите ли вы приходить к вам время от времени и скрашивать ваш досуг? — снова спросил Брю-чан, заставляя Айю напрягать мозги, переводя его вычурные речи. — Если хочешь со мной гулять по городу и пробовать вкусняшки, то так и бы и сказал, — лукаво ответила она и чуть пихнула вампира в бок локтем. Тот растерянно посмотрел на неё, а затем кивнул. — Конечно. Но у меня много уроков и тренировки по вечерам, а ещё нужно готовить и убирать, так что вряд ли я смогу каждый день с тобой встречаться. Извини. — У тебя нет слуг? — Откуда у нормальных людей слуги?! Мы не в Средневековье! — Очень зря. Айя хотела снова возмутиться, но вовремя заметила на губах Брю-чана усмешку. Он…дразнил её. Ну что за че… нечеловек! — Тогда давай послезавтра, ладно? После тренировки встретимся и погуляем по торговому центру, как раз будет уже вечер, темно и никакого солнца, которое тебе не нравится. — Тронут заботой, — Брю-чан кивнул, подтверждая, что понял, после чего шагнул к окну. — До встречи, принцесса. И выпрыгнул в ночь, за мгновение превратившись из тонкого силуэта в едва заметную точку. Айя мучительно вглядывалась в небо, однако вампира буквально и след простыл, он то ли двигался слишком быстро, то ли правда превратился в летучую мышь, как писали в Интернете. Хотя в том же Интернете были вампиры, сверкающие на солнце, как украшения, какой-то бред про любовные треугольники и миллионы фанфиков. Видевшая самого настоящего вампира вблизи Айя ни капельки не верила этим глупым статьям. Вампиры — старомодные, гордые и капризные меломаны, а ещё они умеют быть благодарными. В отличие от отца, который даже спасибо не сказал, когда она притащила тяжеленный чемодан и приготовила на ужин кастрюлю его любимого карри. С ней всё ещё не разговаривали и этот демонстративный бойкот мог длиться до месяца. Он строго наказывал Айю за плохие отметки, однако игнорировал успехи в спорте, воспринимал как должное работу по дому, которую вообще-то не обязана была тащить на себе десятилетняя девочка, а ещё в последнее время сильно пристрастился к выпивке. Это Айе ужасно не нравилось, но едва она заикнулась о том, чтобы покупать поменьше пива, как ей тут же прилетело по губам ладонью. — Не твоё дело, — папаша тогда смотрел… страшно. — Марш в свою комнату. С тех пор Айя молча выбрасывала пустые бутылки. К счастью, ему было плевать на всё, кроме оценок и порядка в доме, так что Айя могла после школы и тренировок заниматься в библиотеке (или говорить, что занималась), гулять, возвращаться затемно и пробираться в свою комнату по удобно растущему в саду дереву. Папаша не заходил к ней в комнату. Для того, чтобы позвать, соорудил колокольчик и звонил с первого этажа, отчего точно такой же дребезжал над столом Айи. Брю-чан почему-то долго изучал его, однако никак не прокомментировал. — Пока-пока! — Айя вышла на улицу и вдохнула прохладный воздух. По вечерам стало ощутимо пробирать из-за ветра, а влажные кончики волос после душа неприятно липли к вискам и шее. Других членов команды по карате забирали родители на машинах, за кем-то приходили бабушки, тёти, старшие братья… Её сестра никогда бы не пришла. Она была любимицей папаши. Холодно. — Опасно юной леди возвращаться домой одной, — из темноты вышел Брю-чан и поинтересовался: — Что, если нападёт на тебя злодей? — Я убегу, — бойко ответила Айя, не скрывая радости. Всё-таки явился! — Пошли уже скорее, злодей-сан, я ужасно хочу блинчики с клубникой! И тебя угощу, так и быть. Искусственный свет вампира явно не смущал, однако он чуть щурился, когда смотрел на светильники и яркую иллюминацию. Айе стало его жаль и она купила очки с тёмными стёклами. Так Брю-чан напоминал сбежавшего с феста косплеера, чем никого сейчас было не удивить. В ближайшей же кафешке удалось полакомиться сладкими блинчиками со свежими ягодами, которые привели Брю-чана в сдержанный восторг. Ел он тоже по-особому, очень аккуратно и аристократично, перед этим уточнив, верно ли он понимает, что современные простолюдины ничего не смыслят в этикете застолья? — Приборов мало, — пояснил со вздохом, когда Айя полезла в телефон гуглить, что же такое теперь не устраивает господина вампира. — В моё время существовала целая наука и каждой вилочке имелось своё применение. Отобедать неправильным прибором считалось дурновкусием. — Жесть какая, — поморщилась Айя. — Едой надо наслаждаться, а не переживать, правильной ли ты ложкой ешь мороженое! Кстати, какое будешь? Брю-чан недоверчиво взглянул на меню. Картонка с картинками не внушала ему доверия, поняла Айя и тихо хихикнула. — Полагаюсь на твой выбор. — Значит, это, это и это, — папаша выдавал ей деньги на ведение хозяйства и, хвала богам, не контролировал, куда Айя их тратит. Достаточно поохотиться за скидками, чтобы за несколько месяцев сэкономить приличную сумму. Тратить её всё равно не на что, кроме карате. — Слушай, а разве вампиры не питаются кровью? — Мне сие не нужно, — ответил Брю-чан ровным тоном. — Я — отец и матерь зла, владыка тьмы, у меня нет нужды в пище и тем паче крови смертных. Но ежели возжелаю я испить крови, чего не стану делать, то уже мои обращённые «дети» вынуждены будут питаться… людьми. — То есть ты как пчела-королева в улье, — подытожила Айя и протянула Брю-чану вазочку мороженого, сразу три шарика с разными вкусами. — Удобно! Но мороженое, поверь мне, намного вкуснее. Несмотря на громкие заявления, Брю-чан с видимым удовольствием ел мороженое и едва заметно улыбался, будто ему преподнесли дивный дар… Тьфу, приедается же такая манера речи! Понравилось ему, если по-простому. Айя подпёрла голову руками и с непонятной ей самой нежностью смотрела, как колеблется древний вампир и граф, желая пальцем собрать остатки лакомства со стенок креманки и стыдясь этого. — Я могу отвернуться, — предложила она. — И никому не скажу. — Точно? — Точно-точно. Когда Айя перестала пялиться в меню и перевела взгляд на креманку, та была идеально чистой, а Брэм невозмутимо вытирал пальцы и рот влажными салфетками. *** Их встречи были редкими, но приятными. Было заметно, как ждал их Брю-чан, потому Айя и сама старалась побольше читать, чтобы объяснять ему суть современных вещей. Делилась книгами и помогала разобраться с японским, ведь говорить на нём графа научили Ищейки, а вот писать — нет. Они могли часами разбирать иероглифы, а затем слушать музыку через одни наушники. Айя искала вечерние сеансы в театрах и выставки в музеях, копила на билеты и вела туда своего нового… друга, внутренне переживая, понравится ему или нет. А вдруг она ошиблась и не угадала? — Великолепно, — каждый раз Брю-чан выходил из зала с чуть мечтательной улыбкой на губах и мерцающими глазами. Он обожал мюзиклы, потому за неполный месяц Айя показала ему некоторые известные мировые хиты и рассказала об остальных. — Восхищаюсь твоими познаниями, дитя. Балуешь меня безмерно. — Да это мелочи же. Айя вздохнула. Деньги понемногу кончались, папаша без причины больше на хозяйство и продукты давать не начнёт. Может, сесть на диету? Или найти подработку? Чёрт, раньше четырнадцати никто её не наймёт, да и времени на встречи с Брю-чаном не останется. Со всех сторон засада. — Кстати, — вспомнила она. — Завтра у меня матч в соседнем городе! Папаша даже обещал отвезти, это вечером, в восемь. Как раз после школы успею переодеться. Так что не приходи, ладно? — А ежели желаю я взглянуть на «матч»? — Желаешь? — удивилась Айя. — Ты вроде не фанат спорта. — То, чем горишь ты, интересно и мне. Айя хихикнула. — Тогда договорились! Но не говори потом, что я не предупреждала, если будет скучно! Брю-чан проводил её до дома и какое-то время наблюдал за тем, как Айя аккуратно складывала кимоно для выступления, пояс, как немного потренировала бой с тенью. Его присутствие не смущало и не напрягало, потому что вампир витал в своих мыслях и чаще всего слушал музыку, а торчал на дереве или крыше… ну, хотелось ему, что уж поделаешь. — Спокойной ночи, — прошептала Айя, уверенная, что её услышат. На следующий день прямо с утра зарядил противный моросящий дождь, однако Айя не унывала! Папаша как обычно молчал за завтраком, но обещания своего вроде бы назад не брал, потому Айя подхватила рюкзак, мешок с формой и ушла в школу, упрямо толкая перед собой зонтик. Все уроки она сидела как на иголках, предвкушая вечерний матч. Мастер высоко оценивал её успехи, она ведь уже достигла синего пояса! Если матч пройдёт хорошо, то она сможет через несколько лет упорных тренировок сдать экзамен на жёлтый пояс, стать старшим учеником. Пока она слишком юна и неопытна, говорил Мастер, чем-то напоминая Брю-чана, но великие достижения всегда начинаются с маленьких шажков. Так что её не пугали ни дождь, ни математика, она была готова сражаться с любой бедой, как настоящий воин и защитник справедливости! Вот только… — Да что ж такое! — она ходила туда-сюда перед выходом, безрезультатно нажимая вызов. Тупой папаша не брал трубку, а ведь уже пора было выезжать! Если он не приедет через десять минут, то она точно опоздает. Ну ладно, пятнадцать… Двадцать… Когда до начала матча оставалось полчаса, Айя выключила телефон. Ей никто и не собирался отвечать. Никто не собирался подвозить, ведь «это недостойное занятие для женщины» и «лучше бы ты занялась чем-то полезным!». А нарушить обещание для папаши раз плюнуть, ему даже нельзя за это предъявить — сразу сорвётся на крик. Как… какая же она дура, что поверила ему. Взрослым нельзя верить. Они… ужасные… лжецы. — Принцесса. — И ничего я не реву, понятно?! А… это ты. Айя не поняла, откуда взялся в школе Брю-чан и как он прошёл через дождь, не намочив своего пафосного чёрного плаща. Она села и тоскливо посмотрела на серое небо, затянутое тучами. — Ежели правильно запомнил я речи твои, то тебе нужно в град… город неподалёку, — уронил в воздух вампир. — Только я уже опоздала, — не плакать… Воины справедливости не плачут, правда? — За двадцать минут невозможно туда добраться. — Вытащить святой меч тоже было невозможно, — над головой раздался смешок, а затем Айю бережно взяли на руки, словно настоящую принцессу. — Но ты смогла. Ты — удивительна, дитя. Держись крепче. Если раньше Айя таскала Брэма Стокера, графа и вампира, на спине, то сейчас настала его очередь. Только он не опустился до мелочной мести и нёс её аккуратно и каким-то волшебным образом защищал от дождя, из-за чего Айя видела капли, но они не мочили ни волосы, ни одежду. Под ними пролетали огоньки, в которых Айя не сразу узнала иллюминацию города и свет фар машин. С какой же скоростью двигался Брю-чан?! Для него будто не существовало ни ветра, ни гравитации, ни законов физики и здравого смысла разом. От шока высохли слёзы и Айя крепче прижала к себе рюкзак и мешок с формой. Так… странно. — Скажи, куда конкретно тебе надобно, — ещё через минуту спросил вампир, а после пояснения моментально оказался в полутёмном помещении. Какая-то подсобка? Чулан? — Здесь. — Ох… — она выглянула, увидела спины учеников в белых куртках и едва не взвизгнула. И правда успела! — Так, мне нужно бежать, чёрт, спасибо, Брю-чан, ты лучший! Айя в чувствах обняла Брэма и бросилась в раздевалку, благо на смену одежды не требовалось слишком много времени. Мастер взглянул на неё строго, когда увидел взъерошенной и тяжело дышащей, однако ничего не сказал и позволил присоединиться к остальным. До начала матча осталось три минуты. Назад возвращались тем же способом. Айе достались непростые противники, не всех она смогла одолеть, но зато выложилась на все сто! В конце мастер отозвал её в сторонку и сдержанно похвалил, а ещё спросил, всё ли в порядке? На что Айя уверенно, полная энергии после боёв, ответила, что да. Как может быть иначе, если её на руках сюда принёс сам граф тьмы? Только никому об этом знать не следует, эх. Она помнила обещание взрослому-очкарику и не собиралась его нарушать. — Спасибо, — тихо сказала Айя, держась за ворот плаща Брю-чана. — Если бы не ты, я бы всё на свете пропустила. Но в следующий раз я это предусмотрю и поеду сама! Что-нибудь обязательно придумаю. Почему-то Брю-чан ничего не сказал и взгляд его, строгий и холодный, горел незнакомым Айе огнём. Таким она ещё ни разу не видела своего самоназванного рыцаря и удивилась, но спрашивать, в чём дело, не стала. Захочет — расскажет сам. Утром она игнорировала отца так же, как делал обычно он. Подала завтрак, взяла заранее собранный рюкзак и ушла, не подняв на него даже взгляда. Не заслужил. Будь она старше, то ругалась бы последними словами, но пока что она знала только «чёрт!» и «бастард», подхваченное у понятно кого, только совершенно непонятно, кому следует кричать подобное оскорбление. С тех пор у Брю-чана появилась милая привычка встречать её с зонтом в плохую погоду или дожидаться после поздних тренировок в додзё. Он ничего за это не требовал, а на все вопросы пожимал плечами. Может быть, лет триста или сколько там ему, так было принято? Айя не знала. Но ей безумно нравилось чувствовать себя особенной и важной, ведь Брэм Стокер стал вторым взрослым (после Куникиды), который относился к ней серьёзно. Прислушивался к словам, спрашивал мнение, советовался и не возражал, когда Айя эмоционально делилась событиями в школе, обидами, страхами… Казалось, не существовало темы, которую он не мог бы подхватить или хотя бы изобразить интерес. От папаши Айя не видела и такого. — Что ты делаешь, принцесса? — он по-прежнему говорил вычурно, однако с ней начинал выражаться чуть более понятно. Подхватывал и от неё словечки, это работало в обе стороны. Айя же сосредоточенно забила последний гвоздь и довольно вздохнула. — Домик для птиц! Скоро ведь зима, им будет холодно, а в нём они могут прятаться от ветра и даже завести птенцов. Брю-чан наклонился и внимательно осмотрел не слишком аккуратный, зато от души собранный домик. — Не осина. — Ага, тебе же не нравится это дерево, — развела руками Айя и поправила школьную сумку. — Да и сосновые доски были дешевле. «Вот как», ответил тогда Брю-чан и ушёл глубоко в свои мысли. Вспомнил что-то из прошлого, наверное. Айя не стала его дёргать и возле дома по привычке достала ключи — сегодня у папаши дежурство, он должен вернуться не раньше девяти, а значит, можно было показать Брю-чану мультфильмы по большому телевизору и приготовить для него омлет с рисом. Увидел в рекламе и захотел попробовать, пф, легкотня же! Уж своему другу Айя ничего жалеть не будет. Но… Дверь распахнулась, и на пороге встал папаша. Он был страшнее, чем усатый мужчина с мечом из Ищеек. Тот мог просто убить, а что взбредёт в голову папаше, Айя и сама не знала. От него разило пивом. Не на работе и уже пьян?! — С кем ты шляешься, пока я не вижу! — взревел он и, схватив Айю за руку, грубо втащил в дом. Из-за его дурной силищи и инерции Айя упала и проехалась боком по полу, с которого даже не попыталась встать — проще отползти, упираясь пятками и надеясь, что папаша не додумается пинать в живот. А он надвигался на неё, красный от гнева, и на ходу трясущимися руками расстёгивал ремень. Айя сглотнула, вспомнив, как несколько лет назад он хлестал её по рукам, стоило как-то не так помыть пол, как это делала мама. — Неблагодарная дрянь! Я для тебя всё, а ты мне чем отвечаешь?! Ничего сделать не можешь хорошо, огрызаешься, связалась с каким-то мужиком… Может, с ним ещё и!.. Страх притупил слух и немного зрение. Айя перестала различать, что именно орал папаша. Она будто очутилась в блаженном «нигде», особом и безопасном месте, где никто её не ругал, и если раньше таким местом была комната матери, то теперь почему-то она подумала про гроб Брю-чана. Забавно, что именно в нём она нашла тогда спасение, правда? А сейчас… если папаша её изобьёт, то больно будет только внешней Айе, а Айя внутри ничегошеньки не почувствует. Жаль только, что Брю-чан увидит, какой на самом деле беспомощный его воин справедливости. Хотя чего волноваться? Он и так это знал. Айя сумела даже улыбнуться, вспоминая, как приятно было пререкаться с вампиром и как совсем не страшно — прыгать ради него с башни. Отмотай какой-нибудь одарённый время назад, она сделала бы так ещё раз. — Прочь. Слух и зрение вернулись к Айе внезапно. Она хватанула ртом воздух, как после нырка в воду, подняла глаза и увидела, что Брю-чан схватил отца за горло и оторвал от пола. На вытянутой руке тот болтался, словно кукла, хватался за запястье вампира, однако тот будто не замечал сопротивления. Обычно холодный голос расцветал незнакомыми Айе эмоциями. Гнев. Отвращение. Презрение. — Главе рода надлежить заботиться о своих отпрысках, особенно дочерях, — выговаривал он папаше. — Это дитя — твоя плоть и кровь, ничтожное отродье. Как смеешь ты, мужчина, поднимать на неё руку? Как смеешь сомневаться в её добродетели? За пятьсот лет не встречал я девы храбрее и благородней неё! Папаша попытался что-то прохрипеть, кажется, грозил тем, что полицейский и засудит Брю-чана, но тот в ответ лишь мрачно ухмыльнулся. Вокруг него разливалась тьма, будто кто-то невидимый опрокинул на лист бумаги чернильницу. Айя же слушала и… не могла ничего сказать. Вот ничегошеньки. — Да будь у меня такая дочь, я был бы самым гордым отцом! — впервые со дня их знакомства вампир повысил голос и швырнул папашу на диван. — Тогда… забирай её… монстр… — прохрипел папаша, судорожно растиравший горло. На его шее остались фиолетовые отпечатки пальцев. — Убирайтесь из моего дома! Айя не сразу поняла, чего от неё хотят, но вот Брю-чан оказался сообразительнее и молча подхватил её на руки, унося прочь. Кажется, по пути они натолкнулись на соседей, которые выбежали, услышав крики, однако никто из них не рискнул останавливать Брю-чана. Айя спрятала лицо в его плече и часто дышала, стараясь успокоиться. Чувства… скоро вернутся. И тогда ей станет больно и страшно, а пока она была с другом и единственным существом, которому было до неё дело. Куда они шли? Что теперь делать, без денег, жилья над головой? О таком не должна болеть голова у десятилетней девочки. Хотя бы сейчас Айя могла признаться себе, как сильно устала пытаться добраться в глазах отца до образов идеальных мёртвых жены и сестры. Правда в том, что она никогда не станет достаточно хорошей. А соперничать с мёртвыми… Смешно. Им уже всё равно, а её собственная жизнь отравлена и, чёрт, не настолько прекрасна, как папаша всем показывал. Полицейский Кода-сан избил дочь и выгнал из дома — ох, что же теперь скажут соседи! Что подумают на работе! Айю разобрал нервный, истеричный смех, и она была в восторге, что Брю-чан, занудливый вампир, не задал ей ни единого вопроса. Мягкий толчок — и они оказались на крыше чьего-то дома. Айю не спустили с рук, баюкали, словно котёнка, попавшего под дождь. С тех пор, как умерла мама, она не испытывала подобного. — Брю-чан, скажи, — немного успокоившись, спросила Айя. — Ты правда так хорошо думаешь обо мне? — Не разумею, почему должен думать иначе. — Это всё благодарность за вытащенный меч. А без этого? Кто я для тебя? — она почему-то одновременно очень хотела и боялась услышать ответ. Бледная холодная рука накрыла голову и мягко провела по волосам. — Бедное дитя, — голос вампира тоже был мягким, даже… нежным. — На твою короткую жизнь выпало столько боли. — Не уходи от ответа… пожалуйста, — тихо попросила Айя, сжав кулаки. — Ты — храбрый воин справедливости, — серьёзно сказал Брю-чан, отчего Айя беззвучно заплакала. Наконец-то ей стало легче. — И дитя, которое я буду защищать ото всех, неважно, кто они тебе по крови. Они просидели на крыше… час? Два? Айя выплакала всё, что могла, съела булочку, которую для неё неизвестно где добыл Брю-чан, а затем тяжело привалилась к его плечу и вздохнула. — И ты не начнёшь презирать меня, когда я вернусь к папаше? Мне ведь придётся. — Я слышу мерзкие звуки, — подтвердил Брю-чан, и Айя могла поклясться, что его острые ушки слегка дёрнулись. — Это железные кареты, издающие скрежет и лязг. По твою душу. — Полиция, значит… Я ведь ребёнок, ты сам знаешь. И папаша наверняка наплёл своим, что меня похитил монстр, а не он сам вышвырнул вон. Объявил в розыск, всё такое… Брю-чан взглянул на Айю с мрачным любопытством и спросил, что будет, если она вернётся. Ну, на публике — слёзы и облегчение, радость любящего отца. За закрытыми дверьми — побои или, скорее, пугливое игнорирование, домашний арест, лишение еды. Пока ей не исполнится восемнадцать, она не могла никуда уехать. Родственников со стороны матери найти не смогла, а родичи папаши наверняка сдадут её, стоит переступить порог. Да и не хотела Айя сбегать и прятаться, словно бродяжка! Она мир спасла, в конце концов! — Так что выхода нет. Прости, что разочаровала. — Отчего же. Ответь, дитя, хотела бы ты увидеть мою родину? — неожиданно спросил Брю-чан, а на немой вопрос пояснил: — Румынию. Хоть и были убиты все мои дети, а я сам пленён, земли и замок остались при мне. Не вижу причин не вернуть назад… свою собственность. Современное слово в его речи звучало так чужеродно, что Айя не выдержала и рассмеялась. — Поехать с тобой в Румынию? Да кто ж меня отпустит, — вздохнула с сожалением. — И мне надо подумать. Даже если такой шанс появится, я не знаю… смогу ли, понимаешь? Это очень тяжело. — У меня есть всё время мира, чтобы ждать решение твоё. Айя пихнула его локтем в бок… А Брэм пихнул её в ответ. — Тогда договорились! У Анго было много работы. Историю с вампирами до конца замять так и не удалось, но он сумел хотя бы свести к минимуму потери среди гражданских… и протолкнуть свою версию наверх. Это было сложно, тяжело и ему совсем не нравилось принимать подобные решения, однако кто, если не он? Вряд ли у кого-то ещё хватило бы наглости и смелости. Повезло, что выжившие члены Агентства подтвердили его слова и не мешали наводить порядок. Когда на твою голову сваливается столько ответственности, всё лишнее просто в неё не помещается. Например, одна маленькая девочка. Но ему напомнили. Ощутив холодок на спине, Анго резко крутанулся в кресле и выхватил пистолет. — Оружие тебе не поможет, — устало сказал Брэм Стокер. В офисе Анго было двадцать этажей, сто человек охраны и множество камер, сигнализация. Ничто из этого не могло спасти от древнего вампира, который захотел поговорить. Впрочем, Анго мог попробовать нажать на тревожную кнопку. — Какой неожиданный… визит, — поморщился Анго. Брэм Стокер открыл окно снаружи и сидел на подоконнике расслабленно, не обращая внимания на пистолет. Жаль, стоило ещё раньше попросить сделать серебряные пули. — И так поздно. Чего вы хотите? Он наивно надеялся, что вампир давно вернулся на родину, где действительно нашлись когда-то принадлежавшие ему земли. Анго сумел договориться с Орденом Часовой Башни, и те выкупили землю и старое поместье у нынешних владельцев, а также оформил документы, чтобы Брэм Стокер увидел лояльный настрой людей. Никому не хотелось вновь увидеть армию вампиров, которых тот мог повести за собой в любой момент. Кто бы знал, что творится у него в голове. — Айя Кода, — обронил вампир так, словно Анго умел читать мысли и понял бы его и так. — Простите? — Какие вы, люди, недалёкие, — проворчал Брэм Стокер и вздохнул очень уж по-человечески. — Дитя, которая освободила меня. Спасите её. — Эм, а разве она в опасности? — мысли лихорадочно носились, пытаясь найти в памяти информацию по малышке. Она была из вполне благополучной семьи, да, растил её один отец, но такое, увы, случается. — Когда мы с ней разговаривали в последний раз, она не просила о помощи. — Взрослым нельзя доверять, — явно повторяя за кем-то, заметил вампир. Незаметно повёл рукой, и пистолет Анго оказался смят в металлический компактный шарик. — Раздражает. Спасите её от ничтожества, по недоразумению называемого отцом. Если не сделаете этого вы, сделаю я. У Анго похолодели руки не только от того, как легко вампир его обезоружил. Это была почти прямая угроза. Проклятье. — Вы могли бы решить проблему радикально и без меня, — осторожно озвучил он очевидное, наблюдая за Брэмом Стокером. Тот не проявлял агрессии и, кажется, не собирался пока что нападать. Возможно, получится договориться. — Почему не стали? Брэм Стокер подтянул колено к груди и поднял руку, на которой соткалась из тьмы маленькая птичка. Лицо его было нечитаемым, но если Анго хоть что-то понимал в людях и одарённых, то сейчас одно из десяти мировых бедствий… горевал. — Айя любит птиц, — сказал он тихо. — Клубнику, карате и фильмы с хорошим концом. Айя не любит математику, нарушенные обещания и своего отца, который считает её недочеловеком, бьёт и три часа назад выгнал из дома. А затем впустил. Но я чувствую… что ей плохо. И хочу вырвать ему сердце, только Айе это не понравится. Он жив лишь потому, что его дочь — та, кого я не желаю расстраивать. — И вы хотите?.. — Не имеет значения, как, но вы должны вызволить её из плена, — потребовал Брэм Стокер. — Пока что это просьба. Анго чуть нервно не рассмеялся от того, насколько нелепо это звучало. Просьба, от которой невозможно отказаться. — А сам она хочет, чтобы её спасали? Брэм Стокер задумался. — Она хочет отправиться со мной в Румынию, но боится гнева отца. Я буду защищать и оберегать её от любой беды, ни единый волос не упадёт с её головы, клянусь. Поджав губы, Анго размышлял несколько минут и даже забыл про тревожную кнопку. Законы о семье, защита прав детей, опека, жестокое обращение… Варианты были. — Так вы говорите, что отец её ударил? — наконец он сел ровнее, развернулся обратно к мониторам и документам, чтобы начать печатать. Пальцы почти не дрожали. — Расскажите, пожалуйста, подробнее. Всё, что знаете. В отражении одного из неработающих мониторов Анго увидел, как вампир кровожадно ухмыльнулся и порадовался, что гнев этой твари не направлен на него. Что ж, просто ещё одна работа. Ничего особенного. *** — Грант на учёбу в Европе за успехи в спорте? Вы смеётесь надо мной? — Айя гневно топнула ногой и взглянула на мужчину-в-очках, Анго. Без сана. — Кто поверит в такую чушь! Я не занимала призовых мест, ничем не выделялась, есть много тех, кто достойней меня… А. Поняла. Она тяжело вздохнула. Проведя неделю под домашним арестом и получая от папаши одну миску риса и три стакана воды в день, а ещё десять минут на гигиену утром и вечером, Айя поняла, что дальше будет только хуже. Нет, папаша больше не бил. Но пил, судя по звукам, запойно, ругался с кем-то по телефону и договаривался о том, чтобы то ли отправить Айю в закрытую школу для девочек на другом конце Японии, то ли замуж. И неизвестно ещё, что хуже! Шутил ли он? Звучало серьёзно, и Айя испугалась, ведь… разве так вообще бывает? Может, отец сошёл с ума? Тогда ему нужна помощь, а для этого надо сбежать из дома, но при мысли об этом начинали трястись коленки. Брю-чан пропал на неделю после того, как она вернулась к отцу. Иногда на подоконнике появлялись пакетики сока или булочки с лапшой, за которые Айя была ему благодарна. Лучше бы он, конечно, пришёл сам… С ним было легче и не так страшно. И вот вдруг к ним приехали серьёзные люди в серых костюмах и заявили, что Айя Кода должна отправиться в Особый отдел по делам одарённых. Одна. Якобы для обычного разговора, но интуиция подсказывала, что просто так ничего не бывает. Было смешно видеть красное лицо папаши, когда он бессильно торчал на пороге, пока Айя садилась в машину. Ему не позволили подойти к ней и на все возмущения и протесты холодно отвечали, что если он окажет сопротивление, то сильно об этом пожалеет. Так его! Айя рассмеялась бы, если бы не была ужасно измотана. Так что бумагу с приглашением в Европу она читала слегка… не в себе. И не поверила. Бред какой-то же. — Вы сами говорили, чтобы я молчала про вампиров, — буркнула Айя устало. — А теперь кидаете мне это, как подачку. Что я сделала не так? Когда меня убьют и скинут в море или как там вы убираете неудобных людей, а? Анго тяжело вздохнул, поправил очки и протянул ей ещё одну папку. Там обнаружились новый заграничный паспорт, страховка, медицинская книжка и куча других бумаг и документов, назначения которых Айя не знала или не понимала. И билеты на самолёт. В Румынию. Вот теперь всё стало на свои места. — Брю-чан, а ну выходи! — крикнула Айя и снова топнула ногой. — Как это понимать?! Анго невесело усмехнулся. — Сегодня солнечный день, он не придёт. — Придёт! — упрямо возразила Айя. В глазах щипало, она чувствовала, как от голода сводит живот и потеют руки, но не могла перестать прижимать к груди эти проклятые папки. — Раз уж заварил всю эту кашу, то пусть объясняется, рыцарь он или… В кабинете Анго резко потемнело, мигнул свет, а затем всё успокоилось, словно ничего и не было. Только в кресле для гостей сидел Брю-чан, а в его ногах лежал пакет, откуда упоительно пахло чем-то вкусным. — Боюсь разочаровать тебя, принцесса, но я не научен готовить, этим всегда занимались слуги, — заметил он чуточку виновато. Самую капельку. А затем неуловимо приблизился, встал перед Айей на одно колено и склонил голову, как в тот первый, самый удивительный раз. — Однако я найму всех, кого ты пожелаешь. Исполню любой каприз. Айя думала, что больше не будет плакать. — Ты… ты! Брю-чан, ты почему такой добрый?! Это нечестно! Нечестно! Она ошибалась. Рыдая в рубашку Брю-чана и пачкая её слезами и соплями, она больше ничего не боялась.