На проспекте района вечного отдыха Шредингера стоит кафешка. Расфуфыренная такая. Её обставили новостройками, набитыми богатенькими студентами. Проспект антонимичен клоаке: фотки в инсте по тегу с его названием утягивают все внимание, молодёжь ходит вся из себя такая модная, а иногородние стремятся как можно быстрее здесь прижиться. И рейв тусовки заслуживают больше, чем тысячу и один пост в соц сетях. Жаловаться на громкую музыку приемлемо, (но занудно и надоедливо) если ты живёшь на этом проспекте не дольше недели. Кто бы мог представить, что зачищенное до блеска место - столица бессонных ночей среди обдолбанных студентов, чьи кошельки рвутся по швам от каких-то богу известных айтишных темок. И утро здесь неприятное, забытое, практически пропавшее. Деньги есть, а желания что либо делать утром - нет. Вот и понаставили своих магазинов два в одном: и кофе выпить, и поесть. Вот и понавешали объявлений по поиску работников. Вот Виолетта и урвала вакансию. Она, конечно, скорее и есть тот безнравственный клабер, но жить на что-то надо. Хочется же безжизненную дизайнерскую квартиру оплачивать, как и учёбу . . .
Благо, магазин открыт по франшизе, а директор именно этой точки "сладкий лапочка", как называют его соработники Ви в общем чате. Делать что-то непосильное он не заставлял. Да и приезжал редко, что понятно: с таким удачным местом открытия наверняка обороты утроились, а там и грех не съездить куда-нибудь поближе к солнцу. Так что Виолетте не составляло труда большую часть рабочего времени отлынивать с теми, кому бесплатный стаканчик кофе дороже пары по макроэкономике. Надо заметить, что кофейные напитки она правда делает здорово. Ещё и при прочих равных очень быстро, что импонирует всем торопыгам в семь тридцать. В это время, кстати, по ощущениям Виолетты, приходит слишком много народу. Больше, чем в обед и даже больше, чем вечером. Разные приходят, совсем: те, по чьему лицу читается тяжесть ночи, от которых тащит перегаром, те, кто просыпаются с петухами по привычке и те, кто в атмосферу проспекта вписываются лучше всего. Они оставляют здесь кучу денег, лучезарно улыбаются, от них всегда вкусно пахнет. На них самые модные пиджаки, говорят, от кутюр, и именно они оставляют в памяти свои образы до конца дня. Ну, не все, конечно . . . Виолетта обобщает.
— А эта то, слышишь, не приходила? - Выкрикивает рыженькая девушка, оторвавшись от своего заслуженного капучино. - Ты совсем молчаливая сегодня.
Ви откладывает непрактичное стряхивание пыли с полок сухой тряпкой, делая шаг в сторону столика с компанией знакомых. Они отсиживают окно, а у Малышенко, сотню раз простите, рабочие часы. Поболтать не выходит совсем, поскольку поручения заболевшей соработницы забрала она. Добровольно.
— Нет. Сегодня нет.
Частая тема обсуждений в присутствии Виолетты - та девушка, что появляется в кафешке чаще, чем хотелось бы. Она как раз была представителем третьего типа: то в шубке появится, забивая ноздри слащавым ароматом, то в настолько эксклюзивной рубашке, что хотелось плакать, представляя цену за эту тряпку. Малышенко не могла не заполнять ею мысли до самого вечера, когда та на абсолютном пафосе приходила ровно в восемь двадцать пять.
Все бы ничего, если бы не тот роковой день, когда Ви удосужилось получить благословение бога: девушка с яркими тенями без капли трепета предлагает выпить её кофе вместо неё. Без объяснения причины.
Виолетте никто не сказал, что это необязательно подарок и знак внимания. Никто не сказал, что эта девушка не могла с утра ошибиться с сиропом. Да, она по настоящей случайности выбрала самый отвратительный сироп и не смогла пить это варево. А девушка с рисунками на лице по мнению длинноволосой была достаточно экзотичной, чтобы пристраститься ко вкусу блю курасао в кофе. И Ви без лишних вопросов выпила его, удивляясь странному выбору все больше и больше с каждым глотком.
По началу эта дама не вызывала у ви и капли интереса: "представь себе такую цацу, у которой и папа, и парень, и муж, и любовник со своими бизнесами варятся. И губы у неё по-любому не свои". Но после инцидента с кофе Малышенко стала часто упоминать её в разговоре с друзьями, описывая новый наряд или очередные блёстки на лице, которые по-любому виднеются с луны. Так это и вошло в привычку. Так Ви и перестала рассматривать в ней содержанку. Так её глаза и стали казаться ярче на фоне скучных потрепанных лиц.
Разрисованная девушка убеждена, что это не случайно. Убеждена, что понравилась ей. Но это чистая правда: оставить Малышенко без внимания почти невозможно. Она приветлива, улыбается так, что самому улыбаться хочется, выглядит причудливо и старается не вступать в конфликты на рабочем месте. Конечно, совсем не всегда она светится - дерьмо случается. Но это не значит, что случается часто.
Виолетта новых знакомств и не ищет вовсе, но это - другое. Это пахнет кофе с блю курасао и вызывает интерес чисто на уровне вопросов про деньги. Это звучит как брелок, висящий на двери. А выглядит это как младшеклассник, который считает себя избранным старшеклассницей из-за одного одобрительного взгляда.
— Заебешь шататься, - продолжает девушка за столом, прищурившись как недовольный старик. - Айда сюда.
Виолетта пододвигает к столику ещё один стул и падает рядом, отвратительно громко вздыхая.
— Нам какой-то проект про доходы и расходы выписали, - после вопросительного взгляда рыжая словно начала оправдываться. Она стучала по столику шариковой ручкой, которой как раз и помечала что-то по проекту. — Как грамотно распоряжаться заработком с веток. Допишем - копию тебе распечатаем. Отдашь своей этой . . . Может перестанет сливать все свои бабки на дублёнки и потом днями не есть. Хоть чаще появляться будет.
Виола закатывает глаза: "на почту ей отправьте". Девушка правда слегка озадачена тем, что не видела эту роскошь чуть меньше недели. Не сказать, что ломает и напрягает, но и курить она не бросала ни разу: ежедневные действия в течение долгого времени прекращать ей до невозможности сложно. Малышенко не сказала бы, что девушка в шубе - зависимость, но посмотреть на неё ещё пару раз хочется. Одногруппники говорят, что для этого есть инста. Но как найти эту выскочку на платформе не говорят. Всеобщая тайна.
— Пускай сначала вообще появится, потом говорить будем.
Виолетта поправляет фирменную кепку, бросая недовольный взгляд на говорящую.
— Будто это что-то поменяет. - Тощий парень с пробитыми бровями подаёт голос. Он в проекте не участвовал и помогать не собирался явно. - Может ты с ней законтачишь, типа невербально?
— В кофе предлагаешь плюнуть? Достаточно невербально?
Парень напротив выгнул бровь и отвёл глаза, словно всерьёз задумался о тактичности. Виолетта же наоборот, впилась в него взглядом с надеждой, что тот сгенерирует чёткий план действий.
— ну не прям так . . . Может споткнешься и обольешь её кофе, предложишь услугу отстирки и заманишь её домой, - даже в другой половине стола воцарила тишина, - спизданешь что-нибудь в своём стиле и выебешь её?
План, конечно, чёткий, но это немного не то, чего Малышенко ждала. Ей хотелось в сотый раз начать затирать, что незнакомка привлекает её не на уровне секса, а на уровне простого интереса, но что бисер перед свиньями метать . . .
— назовёшь хоть одну причину, почему мы должны общаться дальше? - Ви не выглядит шутящей, когда разговаривает настолько грубым тоном.
— Может подгонишь тогда что-нибудь? - парень наблюдает за Виолеттой, расплывшейся в улыбке, чувствуя, что она собирается сказать, - не плевок, дура!
— Реально, на скотч прикрепи ей там конфетку к кофе, - снова включается в разговор рыжая. - разумное что-то выйдет. Наверное.
***
В следующий раз, когда эта загадочная длинноволосая появляется в кафешке и заказывает кофе, Виолетта поступает ровно так, как ей посоветовали. Нет, она не трахается с ней в мокрой от кофе рубашке у себя дома, что было бы гораздо проще. Она привязывает к стакану продолговатую конфету милой голубой ленточкой.
Девушка соврет, если скажет, что не переживает: такой до одури простой жест вызывает в ней бурю сомнений. Словно развести незнакомку на интим было бы легче.
— Спасибо. - опять по венам течёт голос, заставляющий грызть ногти. Виолетта совсем молчит, когда подаёт тёплый стаканчик с капучино.
Девушка уходит, никак не прокомментировав презент, то ли торопясь, то ли специально игнорируя. Конечно, она смущённо улыбнется, выйдя на улицу и получше рассмотрев ленточку, но это все равно останется для Виолетты флёром.
Малышенко сомневается в правильности действий, но продолжает привязывать конфетки к её кофе, пока незнакомка не заметит, стоя в очереди и наблюдая несколько дней подряд, что такая благотворительная акция существует только для
неё. Только для неё торопливые разрисованные руки завязывают нелепый, до одури кривой и неумелый бантик.
И тогда в голове длинноволосой началась игра без правил: это для неё абсолютно говорящий жест. Малышенко хотела искупить долг и закончить кофейно - конфетные отношения на приятных беседах, где эти конфеты - просто предлог.
Ви совсем не выглядит как тот, кто стал бы заниматься такой чушью. Это дешёвый трюк, бред и неудивительный "подкат" в глазах незнакомки. Она типаж девочек помладше, она лезла бы им под майку не с целью быть ближе к сердцу и точно не стала бы гоняться с конфетами как трусливый девственник. Малышенко совсем не похожа на ту, кто часто получает и дарит какие-то подарки, словно романтика приходилась антонимом её стильку. Но это, пожалуй, заводило завсегдатую в амбивалентные чувства к Виолетте.
Сама Ви в свою очередь знала, что таким безалаберным фокусом не купит даже тех девочек из средней школы, но не соврать, что ей было жутко приятно наблюдать за румянцем на фарфоровой коже.
Оттого в глазах посетительницы горят искорки, когда она оказывается рядом с прилавком, на столешнице которого валялся бейджик с аккуратной надписью "
Виолетта". Она кладёт маленькую пироженку, купленную в соседней кофейне, и тихо скрывается за дверьми помещения. Презент длинноволосой - стрит флеш в покере.
— Тань, твоё? - Разрисованная наблюдает за картиной импрессиониста: в бардаке из наушников, фирменных брошюрок и прочих свободно лежащих мелочей скромно стоит клубничный чизкейк. - А, сори, забей.
На пироженку была прилеплена незаметная бумажка с именем Виолетты.
Не Танино . . .
- Таня, как собрать отпечатки пальцев с бумаги?
Малышенко улыбается, когда берет в руки коробочку с чизкейком. Её коллега не обращает внимания на глупые шутки, не давая ей права сказать что-то лишнее. Это все . . . Спонтанно.
Разрисованная вертит листочек в руках с разочарованием, когда не замечает ни номера, ни той же инсты. Она догадывается, скорее знает, чьих это рук дело. И знает, что эти руки не дадут ей так просто связаться с ней.
Ви действительно не привыкла получать и обмениваться подарками: какой-то процент её любовных отношений существовал только из-за статуса и секса. О подарках и речи не шло. Потому Малышенко уверена, что этот чизкейк она поставит на полочку как память о чем-то светлом. Как трофей, который ни за что не съест.
В течение недели под вечер Малышенко постоянно находила у себя за прилавком то подобные пироженки, то венские вафли из линейки кафешки. И при этом завсегдатая перестала попадаться на глаза, хотя никто кроме неё не мог оставлять небольшие приятности. В воздухе будто всегда пахло её парфюмом и присутствие живой роскоши чувствовалось мурашками по коже. Конфетки для специального кофе все также лежали в маленькой вазочке за прилавком, А Виолетта ждала очередной показ мод почти родной стилистки, которой, конечно, уже следовало бы появиться в кафе.
Аффирмации и запросы в небо были услышаны где-то в районе девяти утра в пятницу, когда Виола пресекла сонным взглядом фигуру, что наклонялась через прилавок.
Да, это она: уже новая прическа, то ли волосы нарощенные, то ли успели отрасти. Джинсы, знакомые, полосатые . . .
— Коробка с потеряшками в другой стороне.
Виолетта облокачивается на полку и скрещивает руки, старается выглядеть грозно и озадачено, но улыбка победителя, сиявшая на её лице, выдавала её с потрохами.
— Виолетта.
Слышится тихий голос девушки, что здоровается взглядом и именем собеседницы. Она не выглядела досаженной, как будто наоборот планировала, что её поймают. Постоялица взаимно расплылась в улыбке и убрала со стола очередной сувенирчик.
— Александра.
Ви, откровенно говоря, тычет пальцем в небо, называя длинноволосую "Александрой". Но она уверена, что это лучше неловкого молчания или глупого "ты свободна сегодня вечером?". Малышенко была рада снова встретиться с ней взглядами и не возражала, если её мимика показывала это окружающим.
— Меня зовут Дарья . . .
— Дарья,
Она произносит имя вслух, словно пробуя его на вкус и звук.
— значит Дарья.
***
Виолетта курит на кухне Даши и старается в лишний раз не смотреть на неё. Уже около шести утра: светает, а из открытого окошка дует не так сильно. Перед девушкой банка из под клубничного мороженного, заполненная окурками. Ей на неё смотреть не так стыдно, как на полуголую Дашу. Та, в свою очередь, без капли трепета запрокидывала голову, выпуская дым, разрешая глазам Малышенко ещё раз пройтись по искусанной шее.
У Даши кухня просторная, что было в новинку для Ви. А стол, мраморный такой, красиво блестел от любых попадавших на него жидкостей.
— У меня смена через два часа, - разрисованная позволяет себе бросить мимолетный взгляд на девушку. - Проветришься со мной?
— Проветришься.
Даша бросает окурок мимо банки и уходит с кухни, по-блядски виляя бедрами.
Виолетта шокирована: длинноволосая оказалась намного коммуникабельнее, чем представлялось. Спустя всего пару месяцев чепухи с букетами она заслужила её номер, а ещё через столько же времени оказалась в её постели.
Но для личного же удивления Виолетта сама не спешила с этим: ей больше нравилось копаться в волосах девушки, смотреть как отражаются фонари в её глазках и как сидит новая кофточка на фигурных плечах. И в настолки с ней играть не скучно совсем. И подарить ей хочется больше, чем весь мир. . .
Больше, чем конфеты к кофе.
