Прости меня

Совесть мучает изо дня в день, каждый день, почти каждую свободную минуту, свободную от дел и хлопот, совесть и мысли, сжирают изнутри, ничего не оставляя. Совесть так и кричала о том, что врать дальше нельзя, пора признаться, признаться в своей мерзкой лжи! Но нельзя это слушать, не в коем случае, если не хочешь, разрушить созданную иллюзию. Лишь заботы, заглушали эти мысли, делая их незначительными, на фоне бытовых, самых обыденных дел, когда ты занят, то легче убегать от себя. Но появилось осознание того, что это начинает всё меньше и меньше помогать, мысли всё равно проскальзывают, прерывая работу или обыкновенный отдых, заставляя испытывать различные эмоции, которые хотелось бы, просто взять и похоронить. Возможно ли, закопать самого себя, похоронить свои чувства, что так прячутся внутри, угрожая, что когда нибудь, они точно вырвутся. Когда это произойдёт, то жди самой настоящей беды. Ведь порой, бояться стоит именно себя, ведь под эмоциями, мы не понимаем что делаем, что говорим, это может привести, к самым ужасным последствиям. Когда нибудь, этот день действительно настанет.

***

К сожалению, каждому сладкому сну, должен настать конец и ты вернёшься в реальность, чтобы прожить очередной бессмысленный день, в котором может быть, будет хоть что-то хорошее, но это лишь мечты, которым явно не суждено сбыться. Ведь для хорошего нужно стараться, откуда взять на это силы, когда есть силы лишь на то, чтобы закрыть глаза навсегда? Но так нельзя, нужно перебороть себя и прожить этот день, уже неизвестно, какой по счету. Хару очень уж плохо спит, даже во сне, покой найти он не может, так как видит, вместо более приятных снов, воспоминания своей жизни, как будто, само сознание желает, чтобы он заново это пережил, снова увидел, почувствовал. Мерзкие чувства, так что, с подобными сновидениями, толком и не отдохнёшь, усталость никуда не денется, увы. Протерев глаза, Хару глянул на часы, время было совсем раннее, едва ещё утро наступило, так что, на самом деле, можно было ещё попытаться поспать, хоть как-то отдохнуть. Но уже совсем не хотелось, спать после неких кошмаров, было не комфортно. Такое неприятное ощущение в груди, оно как будто не даёт дышать, словно преграждает, может это из за духоты, может из за недосыпа, может дело совсем в другом, впрочем, это было неважно, всё что касается проблем, неважно. Даже сон, уже ничем не помогает, он не наполняет силами, словно лишь больше тяготит, заставляя уставать сильнее и сильнее, ощущение, что и не спишь вовсе. На самом деле, это действительно страшно, страшно осознавать, что ты уже нигде не можешь отдохнуть, что уже не выйдет почувствовать себя отдохнувшем, почувствовать, что ты действительно в безопасности от своего же сознания, такие хорошие чувства, просто резко ушли из жизни, как будто их и не существовало вовсе, это так страшно. Пытаясь выкинуть эти ощущения из головы, Тсугино гадал, чем же теперь ему заняться? Ещё слишком рано, день еще не начался, заботы и различные задачи, пока не настигли, свободного времени так много, что он даже терялся. Ведь что делать с этим временем? Наверное, не стоит терять его, стоило бы действительно, занять самого себя. В небольшой комнате было темно, наверное, стоило бы включить свет и не мучить своё зрение, но совсем не хотелось, почему-то в тьме было куда спокойнее, ведь в ней можно было спрятаться, никто не увидит тебя, ты будешь скрыт от лишних глаз, что словно прожигали лишь одним взглядом, так дискомфортно и противно. Возможно, по такой странной причине, темнота нравилась Хару куда больше, тем более глаза отлично привыкли, к подобному «освещению». В его мыслях было множество вопросов, что именно можно делать, в столь раннее время? Возможно, стоило бы почитать какую-то книгу, ведь это очень увлекательное и полезное занятие! Правда, Тсугино совсем не хотелось читать, когда он был на лечении, то только и делал что читал, ведь было настолько скучно, что даже смерть, казалась веселее. Поэтому, лучше что-то другое. Оглядываясь ещё раз, станет ясно, что заняться действительно нечем. Помимо шкафа с книгами, здесь была небольшая не разобранная коробка, с различными лекарствами, причём самыми разными, начиная обыкновенными обезболивающими, заканчивая даже различными успокоительными, так сказать, на всякий случай. Неизвестно, что произойдёт и какие будут ситуации. Маэно настаивал на том, чтобы у Хару это всегда было, чтобы он держал препараты «под рукой», ведь вдруг что случится, а его рядом не будет? Аки слишком заботился о своём бывшем пациенте, в свободное от работы время, он даже учил его пользоваться шприцами, ведь некоторые препараты, лучше вводить иглой, куда эффективнее будет. Рассказывал, какую дозу тех или иных таблеток, нужно принимать, сколько раз в день и при какой ситуации, хоть это было занудно, но Тсугино всё равно, внимательно слушал и запоминал. Он вспоминает подобные моменты с улыбкой и даже печалью, ведь сейчас, ему слишком трудно, столь свободно, проводить время с Аки. Может, когда нибудь, он снова узнает от него, что-то полезное для самого себя. Может, он рискнёт спросить, что делать со своим состоянием? Можно было конечно, разобрать эту коробку, расставить всё по полочкам, но совсем не хотелось, заниматься уборкой в такое раннее утро, возможно, этим можно заняться позже. Тяжело вздыхая, Хару осторожно встал с кровати, только сейчас заметив, что он вчера просто заснул в уличной одежде, скорее всего, он выглядит сейчас потрепанно, но внешний вид это последнее, что его интересовало, какая разница, как он выглядит? Найти бы силы, просто на то, чтобы существовать и дальше, также просыпаться по утрам, также жить своей жизнью, найти бы сначала, силы на это. Осторожными, аккуратными шагами, Хару выходит из комнаты в коридор, чтобы хотя-бы умыться, всё же, нужно немного следить за собой, хотя совсем не хотелось, как вообще, найти силы на подобное? Но приходилось, заставлять себя из последних сил. Когда нибудь, будет невозможно заставлять себя, делать столь обыденные дела, но пока что, подобное получается. Подойдя к раковине, Тсугино сначала посмотрел в зеркало и увидел там, не самую лучшую картину. Растрёпанные волосы, которые выглядят максимально безобразно, стоило бы хотя бы расчесаться, бардак, а не волосы. Лицо бледное, бледное от недостатка сна и отдыха, синяки под глазами так выделялись, на болезненно бледной коже, что смотрелось очень плохо, наверное, нужно больше спать? Наверное, всё же нужно. Взгляд чёрных глаз, был таким уставшим, что даже не верилось, что картина, что видит Хару в зеркале, это именно его лицо, его взгляд, который словно, ничего уже не выражает, кроме усталости и желания, наконец-то отдохнуть. Нужно уже сделать с собой что-то, ну же, нужно привести себя в порядок, почему совсем нет желания, этого делать? Так утомительно. Тяжело вздохнув, всё же, Хару включил холодную воду и наконец умылся, после чего, постарался привести в порядок, свои же волосы, вроде получилось, а вроде и нет. В общем, и так сойдёт, главное, что хоть нашёл силы, хотя бы это сделать. Идей чем заняться, так и не появилось, если честно, в голове вовсе никаких идей не было. Там ничего нет, кроме навязчивых, противных мыслей, что терзали сознание, заставляя страдать в этом порочном кругу, который как казалось, никак не разорвать, там нет каких-либо идей, нет чего-то хорошего, кроме вечной тьмы, которой не осветить никаким светом. Голова болела от этих постоянных мыслей, а дыхание, словно стало как будто, более тяжёлым и замедленным, так ощущается тяжесть, этих мыслей. Как же Тсугино устал от этого, он устал это чувствовать, хочется найти долгожданное спасение, чтобы кто нибудь спас, вытащил его из этого. Но одновременно, ему не хотелось, чтобы ему кто-то помогал, ведь единственный, кто может помочь ему, это Маэно. Но загружать его, очередными проблемами, он не желает, как тогда быть? Терпеть, терпеть, и ещё раз терпеть, такова дальнейшая судьба Тсугино. Он сам её выбрал, своим молчанием. Что же делать, что же делать? Если просто сидеть без дела, мысли никогда не уйдут, они останутся здесь навечно, не оставляя в покое и минуты. Единственная здравая мысль, что пришла на ум к Хару, это пойти прогуляться, да, именно, пойти прогуляться. Время конечно, было очень раннее, на улице достаточно прохладно и темно, но это значило, что людей на улице почти нет, будет тихо вокруг, никто не будет смотреть, не будет этих лишних, некомфортных взглядов, это же так прекрасно! Да, точно, нужно было сразу додуматься, до этого. Делая вдох и выдох, Хару осмотрел себя, он был в своём тёплом свитере и джинсах, наверное, стоило бы накинуть куртку? Но нет желания, не так уж и холодно, не замёрзнет, какая разница, какая там погода? Тепло или холодно, не важно. Тсугино совсем, не следит за своим здоровьем, но с его нынешним состоянием, это неудивительно. Улыбаясь самому себе, вымученной улыбкой, он тихо покидает дом, настолько тихо, насколько возможно. Как и ожидалось, на улице правда было холодно, мурашки шли по коже от холодного ветра, но с какой-то стороны, это даже было приятно, приятно настолько, насколько могло быть возможным, в этой ситуации. Хару очень слабо улыбается, видя, что вокруг действительно никого нет, общество не будет сейчас, давить на него, ведь оно ещё не проснулось, это было прекрасно. У него даже, немного настроение стало лучше, конечно, так только кажется, но хоть на мгновение ощутить, как твоё настроение, становится чуточку лучше, это прекрасно. Отходя от «дома», дальше и дальше, Хару ощущал какую-то странную свободу, словно только сейчас, именно в этот момент, он ощутил что-то хорошее, помимо мрачных мыслей, это так странно, но хочется, чтобы это не заканчивалось. Всем известное, хорошее имеет свойство заканчиваться, но пока оно не закончилось, нужно дышать полной грудью. Фонари слабо светили, многие переулки, вовсе не были освещены, было темно и холодно, но это именно та атмосфера, что нужна была Тсугино, он любил тьму и холод, ведь это то, что сопровождает его, на протяжении всей жизни. Несмотря на то, что у него есть шанс, получить долгожданное тепло и свет, он предпочитает, не изменять старым привычкам. Гораздо проще, смириться с тем, что есть сейчас, нежели что-то менять, это позиция не самая лучшая, но зато, самая лёгкая. Чем легче, тем лучше, верно? Хару уходил всё дальше и дальше, неторопливым шагом, он никуда не торопился, у него ещё много часов в запасе, перед началом очередных забот и дел, можно было подумать о многом. Это можно было назвать, свободой? Да, свобода, когда ничего не давит, никто не смотрит, никто не заставляет, чувствовать что-то, это же самая настоящая свобода, та вещь, которая казалось, не может быть доступна, но сейчас, она словно была в руках, это так приятно. Хару даже чувствовал себя хорошо, мог искренне улыбаться сейчас, что является, большим прогрессом для него. Нужно начинать с мелочей и радоваться им, верно? Маэно говорил ему об этом. Что нужно радоваться каждой мелочи в жизни, самому незначительному и даже глупому, нужно искренне радоваться, что сможет сделать, твою жизнь немного лучше. Походу, это был дельный совет, ведь правда, на мгновение стало лучше, хотелось бы ещё раз, спросить у Аки совета, но Тсугино, не сможет заговорить с ним об этом. Ведь он понимает, что его эмоции, снова вернутся к нему, снова это ощущение, ощущение того, что тебе хочется чего-то, то чего нельзя желать, это чувство будет душить, сделает всё только хуже, внутри всё будет гореть от этих чувств, ощущение болезни, что ты снова под контролем, первобытных эмоций, не управляешь собой, совсем. Это было похоже на болезнь, но что за болезнь? Хару не знает, поэтому, ему нужно держаться, от своего близкого человека, подальше. Рядом с ним, слишком неспокойно, слишком тяжело, слишком.. Нет, нужно заканчивать эти размышления, привести в другое русло. Тяжело вздыхая, Тсугино смотрел только вперёд, не по сторонам, лишь вперёд, он прошёл несколько переулков, придя в тот самый парк, где они с Аки, постоянно встречались по вечерам, после своих дел, тут ничего не меняется, только было слишком темно, но скоро наступит рассвет, общество проснётся. До этого времени, нужно было бы вернуться, но одновременно и не хотелось, воздух такой приятный, хоть и до жути холодный, что тело дрожало от этого ветра, но какая разница? Это свобода, временная свобода. Гуляя по парку, Хару не пытался вслушиваться в редкие, посторонние звуки, что были где-то сзади, или в какой-либо стороне, его ничего не волновало, в мыслях была тишина, вокруг была тишина, просто прекрасно. Тсугино сел на какую-то старую лавочку, попытавшись расслабиться, он закрыл глаза, сидя в более менее расслабленной позе, прислушиваясь к своим мыслям, к своему голосу в голове, мысли текли более свободно, не так хаотично и бешено, как это было обычно, более равномерно, словно течение реки. Может, нужно чаще вставать рано, после чего, идти на такие прогулки? Это освежает, даёт возможность расслабиться, по настоящему отдохнуть, перед делами, что ждали впереди. Да, это была прекрасная идея, улыбка с лица Хару не сходила, он не думал о том, что будет дальше, как он это делает обычно, он просто вздыхает полной грудью, проводя время в одиночестве. Но стоило подумать о том, что ты находишься в долгожданном одиночестве, кое-что произошло. Тсугино, что спокойно сидел с закрытыми глазами, дрожа от холода, резко почувствовал, как на его плечи, накинули что-то тёплое, вроде как, это была куртка, сразу стало значительно теплее. Но само осознание, что кто-то это сделал, вывело из мыслей и равновесия, вздрогнув уже не от холода, Тсугино слегка испуганный, повернул голову назад, увидев Маэно. Он стоял сзади него, с недовольным и обеспокоенным выражением лица, он тяжело дышал, словно сюда не шёл, а бежал. На лице было столько эмоций, что даже хотелось посмеяться, но Хару было не до смеха, осознавая, что перед ним Аки, который видимо, заметил, что того нет дома, точно, Хару ведь никак не предупредил, что уйдёт, он даже не подумал, что его могут искать, это так.. Странно? Тсугино сразу напрягся, всё спокойствие ушло, было столько мыслей в голове, на подобии, а как оправдываться сейчас? – Чёрт, Тсугино, ты что здесь делаешь? Аки был недоволен, ему явно не понравилось, что Хару ушёл, никак не предупредив, записку хоть бы оставил, мало ли что! Он скрестил руки на груди, ожидая хоть каких-либо слов, от своего друга, почему он здесь, почему не дома? Конечно, тот не обязан оправдываться, но Маэно взял ответственность за Тсугино, он следит за его здоровьем и благополучием, хоть и не так идеально, как надо было бы, ведь сам Хару, не позволяет заботиться о нём. Вечно уходит, молчит, делает вид, словно они не близкие, друг-другу люди. Аки старался быть более спокойным, он был больше обеспокоен, нежели раздражен, даже не пытался скрывать, что переживает, переживает сильно. Тсугино молчал, раздумывая, какой ответ дать, соврать? Но тут и врать, толком и не нужно, можно сказать правду, хоть раз. – Я просто, решил прогуляться. Это самый честный ответ, который давал Хару, за последнее время. Он почти всегда врал, даже несмотря на то, что ему противно было это делать, противно от себя и своего мышления, но он делал так, как привык. Ничего менять не стремился, совсем. Тсугино внутри себя, очень переживал, от взгляда Маэно, было немного некомфортно, рядом с ним, сразу становилось тяжелее, чувства снова закипают, в голове бардак, полный бардак, который нужно было, держать внутри себя, не позволять не одной эмоции, просочиться наружу. Тсугино вздохнул, натягивая куртку, он действительно замёрз, он даже не думал о том, что заболеть такими темпами может, как-то, совсем это упустил. Наверное, из за того, что ему было плевать, но об этом же, не скажешь. Аки выслушав ответ Хару, произнёс очень раздражённо, одновременно обеспокоенно, его переживания так и рвались наружу, он не скрывал, что даже немного испугался, из за отсутствия Тсугино. – Нужно было предупредить. – Ты ещё в таком виде пошёл, по утрам же холодно! Маэно недовольно, смотрел на Хару, садясь рядом с ним, сразу замечая, как тот немного отодвинулся, что насторожило до глубины души. Аки замечал, что с Тсугино что-то не так, совсем не так, он ведёт себя иначе, не так как раньше. Раньше, он словно был более открыт, проводил с ним куда больше времени, они так сближались, становясь ещё более близкими друзьями, а сейчас, совсем всё не так. Видимо, он что-то упустил из виду, что-то не понимает, но что? Аки как только об этом подумал, постарался успокоиться, нельзя ругаться, отчитывать, нужно было спокойно поговорить, а позволит ли Хару? Ощущение, как будто, он даже видеть никого не хочет, разве он пойдет на разговор? Маэно смотрел на него, замечая, как тот выглядит буквально болезненно, это даже немного пугало. Неужели, Маэно слишком плохо заботится, следит не так, как нужно? Молчание, снова между ними воцарилось молчание, каждый был в своих мыслях, Тсугино не торопился что либо говорить, отвечать, ведь ему было нечего ответить. Не мог же он сказать, что ему плевать на своё здоровье, поэтому, он себя так не бережёт, нельзя так. Он старался, держаться от Аки на расстоянии, не быть слишком близко, хоть это и тяжело, немного хотелось быть ближе, но одновременно, было страшно от этой мысли, так что, лучше сидеть на месте. Уже становилось немного светлее, не было уже так темно, скоро наступит рассвет, совсем скоро, начнутся дела, заботы, до самого вечера, волновало ли это? Трудно сказать. Тишина могла длиться вечность, но всё же, она была прервана. – Тсугино, что происходит? Маэно решился, задать этот вопрос напрямую, он смотрел Хару прямо в глаза, в его уставшие тёмные глаза, видя, что тому правда нужен отдых, но почему, какова причина? Нужно было узнать, узнать хоть что-то, ведь как можно помочь человеку, не зная, с чем помогать? Было заметно, что Хару очень некомфортно, а вопрос, вовсе поставил его в ступор, на его лице, было лёгкое удивление, недопонимание, как будто, у него спросили что-то сверхъестественное. Аки не собирался теперь сдаваться, он должен узнать хоть что-то, ну должен же! Ему слишком неспокойно от мысли, что дорогой человек для него, единственный человек, что остался у него, испытывает хоть малейший дискомфорт и усталость, этого не должно быть. В знак беспокойства, Аки осторожно взял руку Хару, в свою, ощущая, что ладонь у него очень холодная, замерз достаточно сильно, это было не дело, нужно идти домой, согреть его. От этого прикосновения, Тсугино округлил глаза и выдернул руку, как будто его обожгли, он сделал это так резко, что сам смутился. – Ничего, просто устал. Слишком честный ответ, нет, Тсугино не должен был так отвечать, явно не должен был. Внутри него всё горело, это прикосновение к его руке, так взбудоражило, что он повёл себя не так, как должен был, слишком резко, слишком подозрительно. Хару попытался натянуто улыбнуться, после чего посмотрел в чужие глаза, в которых так и читалось беспокойство, недопонимание, неверие. Маэно не верил ему, нет, он даже на мгновение не поверил, дело в обычной усталости? А откуда эта усталость? Совсем нет никаких деталей, это ему не капельки не понравилось, нужно было проявить настойчивость! Но было, немного не по себе от мысли, что в такой ситуации, можно только надавить, Маэно этого не хотел, он хотел честности, полного ответа. Невольно, он вспомнил, самые первые консультации с Тсугино. Когда тот только молчал, ничего о себе не говорил, ничего не говорил о своём состоянии, сейчас, он вёл себя точно также, это значило, что его многое беспокоит. Аки уже смог выучить этого человека, только сейчас, он особенно отчётливо видел, что с тем, что-то не так. Здесь нужно было проявить терпение, только оно поможет, в этой ситуации. Тяжело вздыхая, с лёгкой улыбкой, так и призывая немного успокоиться, вдохнуть полной грудью, Маэно отвечает. – Хорошо, я понял. – Пошли домой, замёрз же совсем! Аки постарался сменить тему, перестать допытывать Хару, это совсем ему не поможет, не капельки, нужно проявить терпение, как тогда, ведь это дало свои плоды, верно? Нужно всё повторить, делать шаг за шагом, не торопясь, времени много, время никуда не бежит. Маэно встал со скамейки, призывая Тсугино, сделать тоже самое, пойти домой, вместе выпить горячего чая, успокоиться немного, погуляли и хватит, нужно было идти. Тсугино сделал этого не сразу, но всё таки, он кивнул в знак согласия, после чего, пошёл за Маэно, не быстрым шагом, смотря в землю, но никак не на своего друга, на своего врача. Между ними было столько проблем, только сейчас, это стало видно. Даже после всего того, что они пережили вместе, проблемы всё также не ушли, их нужно было решать, вернуть «нормальную» жизнь, к которой уже можно было, успеть привыкнуть. Аки пока шёл, думал обо всём этом, когда он успел упустить момент? Вспоминая всё, что было в эти последние месяцы, ответ так и не приходил, все же было так хорошо, всё шло на поправку! Тогда почему? С одной стороны, хотелось надавить, выяснить всё, получить уже ответ, но с другой, хотелось проявить терпение, начать помогать потихоньку, не навязчиво, желание заботиться, сохранить, уберечь, это никуда не уходило. Маэно с лёгкостью мог сказать, что Тсугино ему дорог, но сможет ли тот, сказать тоже самое? Всё так запутано, что хотелось биться головой, одни лишь трудности на пути, как это утомляет. Ладно, ничего не поделаешь, верно? Каждый, был в своих мыслях и думал, о чём-то важном, может неважном, может не нужном, может нужном, чужие мысли не угадать. Уже было так светло, фонари уже начинали отключаться до темноты, подняв голову, можно было увидеть, что небо светлое, что наступает рассвет, такой яркий, красивый, хотелось бы его встретить, в более приятной обстановке, в более дружелюбной, более искренней. Так не хватало этой искренности, не хватало честности, их отношениям, этого так не хватало. Смотря на этот рассвет, Маэно улыбнулся, настал новый день, Тсугино же, никак не отреагировал, ему стало лишь словно, куда тягостнее. Пока они шли домой, Аки не спускал глаз с Хару, тот же, делал вид, что этого не замечает, не чувствует, ему было так проще, гораздо проще. Скоро они будут дома, обязательно нужно будет выпить чаю, может, поговорить о чем-то неважном, попытаться разобраться хоть в чем-то. Теперь, один из них, был намерен следить за другим, это было необходимо, это начало нового лечения, нужно было спасать, но спасать от чего? Это выяснится в течении времени, обязательно выяснится, главное, нужно было время. Никуда нельзя торопиться, нельзя допускать ошибки, одна ошибка, станет только хуже. Нужно быть осторожнее. Это единственный вариант, который есть, в этой печальной ситуации, в ситуации, когда ничего не знаешь, действуешь лишь так, как чувствуешь.