Дождь

Двое внешне противопоставленных друг другу мужчина и юноша вышли из университета. Первый выглядел более уставшим, бледным, как рисовый лист бумаги, хмурым, показывая свое недружелюбие с большими синяками под глазами, словно преподователь совсем позабыл, что такое спать или с самого рождения был лишён его; темные волосы, подобно неограненному алмазу, обромляли острые скулы, о которые можно было порезаться, губы были тонки совсем, как лепестки роз, но скорее белых, нежели алых, они были бескровны и с мелкими ранениями, а так же, казались, на вид сухими, очи придавали парню большей загадочности, они были подобны драгоценному аметисту. Хоть на улице и была ясная погода брюнет, не смотря на это: был в черной, как смоль рубашке, заправленной в темные брюки, с расстегнутыми тремя пуговицами и в угольном пальто, на груде виделся крест с рубиновыми камнями, на правой руке часы, а также лакированные туфли. Рядом с ним шел студент юноша с более здоровым видом, хотя скорее ярким: ногти раскрашены по разному на правой руке были белые и черные, а на левой разноцветные с котиками, глаза подведены красным, на руках было множество браслетов из под закатанных штанов виднелись разного цвета и разной длины носки, светлые подобно лучам солнца волосы были собраны в косу, доходящую до бедер. Юноша был ниже преподаватель и в самостоятельно рваных белых джинсах, местами разукрашенных от руки, и в жёлтой футболке, и кедах с изображением медведей. Изюминкой парня были разноцветные глаза: один самоцвет и небесно-голубой глаз, а так же можно было увидеть шрам, что судя по всему был разукрашен блестящими тенями. Их можно было назвать: солнцем и луной, интровертом и экстравертом, черным котом и золотистым ретривером. Настоящие противоположности. Николай протянул Фёдору свой телефон, показывая открытый чат с матерью, где последнее недавно отправленное ей сообщение было удалено. - Моя мама призналась, что я приемный и удалила сообщение. Пха-ха-ах,-вытирая несуществующую слезу рассмеялся блондин. - Я думал ты это знал,- со вздохом великомученика, закатывает глаза, парируя брюнет. - Ты слишком жесток, Феденька!- Гоголь скорчил грустную рожицу, утрируя, будучи и вправду задетым словами преподавателя. - Меня этому обучали с самого рождения, чего ты ожидал? - И то верно. Как же я могу рассчитывать на благородность самого Достоевского,- блондин стал говорит тише и зловеще, даже пригнулся и изобразил руки в виде "когтей",- о великий и могучий, о страшный, жестокий, в его жилах течет смоль, а умывается он кровью студентов, питаясь их слезами, умывается только в кипятко, до такой степени, что кожа с него сползает. Поговаривают, что когда кожа окончательно спадет миру явиться настоящий дьявол!- На последнем слове он подпрыгивает, вскрикивая, но подобными спецэффектами на Федора впечатление не произвести. Брюнет привык к подобному, поэтому удивлен особо не был. - Знаю это я. Побольше тебя в этих стенах чалусь,- невозмутимо сказал брюнет, заправив волосы назад и глянув в небо. - Думаю тебе бы солнцезащитные очки одеть надо, а то на солнце сгоришь и народ синяками напугаешь,- усмехнулся блондин, но брюнет с ним не согласиться не мог. Подходя ближе к фонтану в парке, тучи на небе стали сгущаться, приобретая серые оттенки, на асфальт стали падать мелкие капли дождя, превращая его в решето, а после и полностью покрывая. Студент поднял голову кверху, закрыв одной рукой лицо, становясь серьезнее. - Федь, а ты знаешь почему солнце любит дождь?- Коля сделал несколько медленных шагов к бортику фонтана. - И почему же?- Достоевский спросил из интереса, банально понимая, что солнце не имеет чувств и высказывание бессмысленно. - Оно помогает ему не сгорать окончательно. Понимаешь ли, солнце отдавая свое тепло другим, само сгорает от него,- грустно вздыхает блондин, поникнув головой, смотря на образовавшуюся лужу перед собой. - Бред,- коротко констатирует он. Все что сказал Коля бессмысленно и глупо, хотя он часто несёт ересь. - Лягушка ква-квакушка,- радостно заулыбался и в белых кедах прыгнул в лужу, смеясь,став сочинять бред на ходу. - На мне прозрачная ночнушка-а-а,- начинает петь блондин на высоких нотах, игнорируя фальшивость и запрыгивая на бортик фонтана.- Сними же ее с меня и развернуться тебе моя душа-а-а. Федор наблюдает за "концертом" со стороны, не понимая изменчивости настроения Николая, но во всяком случае "он не с ним и я вообще не знаю кто это", в одиночестве наслаждаясь дождем, промокая насквозь. - В твоем стакане виски и кола. Еле стоишь - тебе больно, а я к тебе автостопом. Мне поебать на погоду,- ветер начинает усиливаться вместе с дождем, но он все не двигается с места, жестом подзывая Федора, тот колеблется, но ближе подошёл.- Я так зависим тобою мне так хуево и холодно. Обними меня, будто луна-а-а,- после этих слов он упал в объятия Достоевского. - Тебе бы ноты высокие брать научиться,- беззлобно хмыкнул брюнет, на что блондин самодовольно улыбнулся. - Как-нибудь позже,- после чего коснулся его губ своими.