Дочь лета

            Pov Lairiel.       Сквозь забытиë я почувствовала, как чья-то очень сильная магия просачилась в моё раненое тело и мне практически мгновенно стало легче дышать. Послышались голоса — это мужчины, но слов разобрать мне не удалось и я опять провалилась в темноту, а ненадолго пришла в себя, когда кто-то снял с моей головы тяжёлый шлем. Мне хотелось что-то сказать, но с моих губ сорвался только тяжёлый стон, когда чьи-то руки подняли меня в воздух. Прошептала тут же, чтобы меня положили на место, но кажется мои спасители меня не поняли. Видимо, я говорила на древнем языке. А потом я увидела яркий свет даже сквозь закрытые веки, после того, как кто-то громогласно сказал:       — Хеймдалль, забери нас!       О нет, только не Асгард. Кто бы это ни был, он зря, вообще, ко мне подошёл. Вечно эти асы лезут туда, куда не следует! Мало того, что из-за них, я не смогла понять, справилась ли с испытанием, так ещё и тащат сейчас меня к себе! А если кто-то из них коснулся меня? Что теперь будет? Примерно на этих мыслях я опять отключилась и полностью пришла в себя уже на постели в светлой, просторной комнате. Рядом со мной стояла немолодая женщина, видимо, лекарь и разводила в ступке какой-то порошок. Моё самочувствие было почти прекрасным, совсем ничего не болело, будто я не была ранена и некоторое время назад не истекала кровью.       — Я хочу поговорить с царицей Фригг, — безапелляционно заявила я, потихоньку вставая. Женщина тут же бросила свои дела и повернулась ко мне. Оглядела меня с ног до головы и улыбнулась.       — Пришла в себя? Замечательно, — сказала слишком как-то радостно, — я, конечно, узнать могу у госпожи, но, боюсь…       — Моё имя Лаириель, — спрыгнула с кровати и подошла к большому зеркалу, — я дочь Алатара, — удивлённо посмотрела на своё отражение — когда я выходила сегодня из дома, на мне была светлая туника, а сейчас зелёная, — верховного правителя Альвхейма, — сняла верх и зависла с открытым ртом, видя на левой груди руну Ансуз. Шок — это то, что я испытала в первую секунду, а после него, негодуя и с бешеными глазами я повернулась к женщине.       — О Боже, нет, вы видели это? — спросила, почти срываясь на крик, — вы понимаете, что это значит? Для меня? Для вас? — она бегло глянула на проявившийся рисунок и замерла всего на миг. Я же, опустила тунику и начала нервно расхаживать по комнате, — ну что вы стоите, как истукан, — теперь мне точно нужна Фригг или Óдин, но ему я грудь свою показать не могу, а значит только царица.       — Вёрдр ат тви сэм маа, — произнесла лекарь.       — В смысле — будь, что будет? — негодование застряло у меня в горле, и я замолчала, боясь наговорить лишнего.       — Тебе надо успокоиться и поесть, — так же спокойно ответила лекарша, — всё может быть совсем по-другому. И ты это знаешь, — улыбнулась она, а до меня дошло, что она имела ввиду.       — Не хочу я есть, — произнесла я уже спокойнее, понимая, что нет смысла разговаривать с сумасшедшей старухой, села в кресло и добавила, — я требую аудиенции от царицы Фригг, немедленно.       Она быстро кивнула головой и вышла, оставляя меня одну, а я пришла в отчаяние. Почему это случилось именно сейчас, когда я почти доказала отцу, что достойна трона, не меньше своих старших братьев? Почему именно этот наполовину йотун встал на моём пути? Да, я знала, кто такой Локи. Лично мы с ним не были знакомы, но я наслышана о нём. О том, что принц не так давно пытался захватить трон, сместив отца, хотел убить брата, а ещё поработить Мидгард — трикстер успел прославиться по всем девяти мирам, как искусный лжец, самовлюблённый и эгоистичный, а так же, тщеславный Бог. Хоть и говорили, что он изменился, я в это не верила. Я, конечно, не хотела войны между нашими мирами, но и то, о чем говорила лекарь — совершенно невозможно!       Вздохнув, я встала и начала снова нервно нарезать круги по комнате, заодно оглядывая и рассматривая её. В Асгарде мне ни разу не доводилось бывать, до этого момента. То, что сразу же бросилось в глаза — это высокие потолки, а в самом помещении очень много света, у нас, в домах на деревьях не так — солнечный свет проходит сквозь листву, отражаясь от неё, преломляясь и становясь мягким, тёплым, зелёным… Тут же всё яркое, светлое, золотое. Окно во всю стену, к которому я так и не решилась подойти и посмотреть на город. Боюсь, мои глаза ещё не привыкли к такому яркому свету. Я — Альва, светлый эльф, наследница своего отца, и моё место в Альвхейме, среди мне подобных, а не тут, среди всего этого золота.       — Принцесса Лаириель, Вас ожидают, — в комнате открылась дверь и заглянул стражник. Он почтенно поклонился и пригласил пойти за ним.       Вышли мы в ещё большее помещение. Оно было настолько огромное, что я невольно открыла рот от удивления. Везде высокие колонны, подпирающие потолок, а по обе стороны от нас ступени на второй этаж, но страж прошёл мимо них, куда-то вглубь дворца. Мы направлялись в тронный зал? Я слышала о нём от своего отца. Шли мы не дольше двух минут, несколько раз повернув то налево, то направо, в конце концов, поднялись по ещё одной лестнице и остановились около одной из дверей. На тронный зал не похоже. Возможно, я ошиблась. Страж тихонько постучал и после короткого «войдите» открыл мне двери, пропуская вперёд.       Это был точно не тронный зал, а скорее всего, покои царицы. Она стояла, улыбаясь и нежно смотря на меня. Такая… величественная, красивая, статная — длинное платье в пол, подчёркивающее её царственную натуру, волосы, аккуратно собранные в красивую причёску, осанка — сразу видно, что передо мной была главная Богиня Асгарда — Фригг. Вспомнив, как выгляжу, я смущённо улыбнулась — на мне мальчишащие брюки и туника, корсета, естественно, не было, а волосы — волосы свисали до самой поясницы, впрочем, с причёсками эльфы не особо церемонятся, но вот платье… Решив, что, в принципе, это не их дело, ведь мы тут не для разбора полётов по правильно подобранной одежде, а немного по-другому случаю, я успокоилась. Пару секунд мне хватило, чтобы я всё это осмыслила, ещё пара секунд ушло на то, чтобы понять, что она выше меня по статусу и я поклонилась, пусть и не в глубоком реверансе. Фригг ответила мне лёгким кивком головы и жестом руки пригласила присесть в кресло.       — Как ты чувствуешь себя, дитя моё? — спросила так ласково, что я невольно вспомнила свою мать, погибшую много веков назад.       Проигнорировав её приглашение, я подняла тунику, показывая ей руну. Она округлила глаза, вздохнула и оглянулась на балкон, а я, кажется, увидела там тень. Пришлось срочно опускать руки и поправлять ткань.       — Ваш сын, — сказала я с вызовом, — оставил на мне метку. Вы же понимаете, что это значит? — она поджала губы и молча кивнула головой.       — Локи, — тихо позвала она через несколько секунд, — иди сюда.       С балкона вышел он — тот, кто посмел тронуть меня. Я вспыхнула сразу же, как только до меня дошло, что он уже два раза видел мою обнажённую грудь, второй раз только что. Чтобы не смутиться ещё больше, я начала рассматривать его. Локи высокий, достаточно атлетично сложëн, черты лица заострённые, можно даже сказать, что он красив, но я знала про него слишком много, чтобы повестись на внешность. Бог лжи серьёзно глянул на меня и подошёл к своей приёмной матери.       — Я её спасал, — сказал он Фригг, — она кровью истекала. И я задел тебя мизинцем, случайно, — поворачиваясь в мою сторону, обратился ко мне, — ты истекала кровью, — повторил, — Я всего лишь хотел помочь, злого умысла не было, — добавил, а я зло вздохнула и закатила глаза.       — Всё. Было. Совсем. Не так, — тихо проговорила я, выделяя каждое слово, видя как у принца начали раздуваться ноздри и округляться гдаза. Он открыл рот, пытаясь что-то возразить, но я не дала, — это было посвящение, — сглотнула, — испытание.       — Какое испытание?! — все-таки перебил меня царевич, — ты была там одна, без сознания и истекала кровью! — почти рявкнул он, но сдержал себя рядом с матерью.       — Всё было под контролем! — уступать ему я не собиралась.       — Ты бы умерла, не вылечи тебя я! — вот оно — высокомерие. Локи всерьёз думал, что умнее всех и без него никто не способен справиться.       — Нет! — рявкнула я так, что на столе зазвенели бокалы.       Сама не поняла как, но я оказалась в шаге от Локи, смотря на него снизу вверх. Я сжала кулаки, готовая вот-вот ударить его, он же смотрел на меня свысока, ухмыляясь одним уголком губ, всем своим видом показывая своё отношение.       — Локи, Лаириель, успокойтесь, — почувствовав на своём плече тёплую руку царицы Асгарда, я глубоко вздохнула, — расскажи нам всё по-порядку, — она нежно развернула меня к себе и увела от младшего сына, усаживая всё-таки в кресло, — ты тоже сядь, — строго обратилась она к принцу, — вон туда, — показала на ещё одно кресло в другом конце комнаты.       Локи, продолжая сверлить меня своим взглядом, действительно отошёл и сел, закидывая ногу на ногу. Он гордо поднял голову и выгнул скептически бровь, не веря моим словам, но матери противиться не стал.       — Говори, дитя, — ласковый голос Фригг заставил меня повиноваться и я кивнула, переводя взгляд на неё.       — Накануне тысячелетия каждого из детей, мой отец устраивает испытание, — начала я рассказ уверенно и смело, — это своеобразный обряд инициации. Первым был мой старший брат, потом, за день до своего тысячелетия — мой второй брат, потом третий и так далее. Проходя испытание, мы доказываем отцу, что достойны занять трон. Каждый из нас… У альвов наследником может быть любой ребёнок — не обязательно это будет первенец или мужчина… Испытание — это охота. Охота на зверя. Но, это не так, как у вас — мы не убиваем животных ради забавы, а наоборот, мы сражаемся с огромными волками и позволяем им ранить нас, — Фригг поднесла руки к груди, но не перебила меня, а слушала очень внимательно, — поэтому и доспехи тонкие, чтобы когти зверя точно прошлись по телу. И рана обычно получается неглубокая и не опасная. После этого волка усыпляют и переносят на его территорию, где он приходит в себя через пару часов. Вообще, очень странно, что меня выкинуло в портал между мирами. Я должна была упасть около дерева, где с помощью своей магии мне предстояло залечить раны, этим доказывая, что я достойная дочь и в будущем хороший правитель — могу исцелить не только кого-то, но и себя, — я замочала, перевела дух и тихо продолжила, — Это был день моего триумфа, — перевела взгляд на Лофта, — то есть, должен был быть днëм моего триумфа. Пока не появился ты и всё не испортил.       — А я на Óдина жаловался, — ухмыльнулся царевич и встал, — о ваших варварских способах наследования трона надо предупреждать заранее.       — Кто бы говорил!       — Почему Хеймдалль не видел этого? — спросила Фригг, не обращая внимания на нашу с Локи небольшую перепалку.       — Отец окружает место сражения невидимым щитом. Никто в девяти мирах не знает этого.       — Значит я, всë-таки, не виноват. Прости, что спасал твою жизнь, — в его тоне столько сарказма, — больше не буду.       — Ты не должен был трогать меня. Как я выйду замуж с твоей меткой на груди, позволь спросить? Ты чужак! Это позор!       — Я задел тебя нечаянно, сколько раз повторять, ну а вообще, скажи, что это татуировка — в Мидгарде это модно, — пытался пошутить трикстер, но не удачно. Ведь мне было совсем не смешно.       — Локи, — в первый раз обратилась я к царевичу по имени, — из-за тебя я не выполнила свой первый обряд, не прошла испытание, но это пол беды, ведь мой отец соберёт войско, как только узнает, что ты лапал меня и пойдёт на Асгард войной. Я эльфийка и у нас не принято иметь мимолётные связи с чужаками из других миров. Верховный правитель может, конечно, дать согласие на брак, в исключительных случаях, по большой любви. Я за всю мою жизнь знаю только три таких пары. За тысячу лет…       — Возможно, сейчас такой вот исключительный случай, — произнесла тихо царица, а мы с принцем синхронно перевели недоуменные взгляды на неё, — и тут два варианта — либо Алатар закроет глаза на эту метку и придумает, как выкрутится из этой ситуации, либо даст согласие на брак.       — Я не дам! — одновременно произнесли мы с Локи.       — Нельзя допустить войны, — царица встала и обеспокоенно посмотрела на нас, — мне нужно поговорить с Óдином. Локи проводи нашу гостью в её комнату, поговорим чуть позже.       — Я не хочу за тебя замуж, — произнесла я, глядя в зелёные глаза мужчины в тот самый момент, когда мы вышли из покоев её величества, — я лучше умру.       — Ну так умри, — выдал он и жестом показал направление, куда мне идти, — я сейчас тебя отведу в твою опочивальню, а ты там, сделай одолжение — сбросься с балкона и всем будет легче, — этот Бог ещё хуже, чем я думала.