Нелишний день

      — Мизинчик никак не хочет садиться в шпагат, — пожаловался семилетний Уильям, горестно опуская скрипку.       — Не мизинчик, а четвертый палец, — мягко поправила его Маргарет. — Давай, я помогу.       Молли наблюдала за ними с дивана, где устроилась с мотком пряжи. Он лежал в ее комоде, наверное, уже два года, и она никак не могла найти ему применение, пока недавно не обнаружила в Интернете схему для пасхальных салфеток. Пасха в этом году предстояла ранняя, в конце марта, но она еще успевала выполнить свою задумку в срок. День, появлявшийся на календаре лишь раз в четыре года, хорошо подходил для новых начинаний.       Они приехали в Масгрейв на длинный уикенд. Поскольку на прошлой неделе Маргарет с ее квартетом отработала в общей сложности двенадцать концертов, ей дали выходной, и Шерлок, которого подобная занятость жены едва не доводила до белого каленья, воспользовался этим, чтобы провести время вместе с семьей. Майкрофт перешел на дистанционный режим работы, и вот они всемером приехали в родовое поместье.       То есть, конечно, не всемером, а вдевятером, подумала Молли и вовремя успела одернуть саму себя, чтобы перебиравшие пряжу пальцы не замедлили свой бег. Об этом пока никто не знал. Никто, кроме нее и Маргарет.       Урок скрипки шел своим чередом: поиграв на открытых струнах(1), Уильям нехотя перешел к упражнениям для левой руки. Молли видела, что здесь требовалось недюжинное терпение. Если играть указательным и средним пальцами (первым и вторым) Уильям уже приноровился, то вот безымянный и мизинец (третий и четвертый) для достижения нужного результата необходимо было растягивать, и это требовало упорных и, на взгляд Молли, крайне утомительных для ребенка упражнений. Однако Уильям был необычайно усидчив для своих лет и, в отличие от большинства своих сверстников, с завидным упорством добивался поставленных перед собой целей. В данном случае он хотел научиться играть на скрипке, как его крестный, и это означало, что, как истинный Холмс, он не сможет остановиться на полпути, даже если для достижения нужного результата ему придется «посадить в шпагат» свою левую ладошку.       Или терпеть критику от младших братьев.       — Смешная музыка! — воскликнул двухлетний Берти. Он сидел на большом ковре у окна и вместе с отцом собирал конструктор.       — И ничего не смешная! — насупился Уильям.       — Герберт, не дразни брата, — Майкрофт подал ему красную пластиковую деталь в форме параллелепипеда. — Когда ты будешь чему-нибудь учиться, ты тоже будешь делать ошибки. В этом нет ничего смешного.       Берти не ответил и аккуратно закрепил деталь. Все трое маленьких Холмсов были очень разными по характеру, но одно их объединяло: авторитет отца для них был непререкаем. Если Майкрофт полагал, что их капризы выходят за рамки, все могло окончиться лишением сладкого и ранней отправкой в постель в полной изоляции. С этим приходилось считаться даже проказливому Герберту, самому младшему и всеобщему любимцу.       Впрочем, как знала Молли, вскоре он уже перестанет быть самым младшим.       — А крестный скоро придет? — сменил тему Берти и посмотрел на отца.       — Не знаю. Крестный в своей лаборатории, ты же знаешь. Как закончит эксперимент, сразу же придет.       — Это долго? — допытывался Берти.       — Не знаю, малыш. Наверное.       — Жалко, — он обиженно выпятил нижнюю губу. — С крестным весело. Надо его позвать! — вдруг заявил он.       — Не надо, — впервые за долгое время подал голос четырехлетний Филипп. Он сидел за детским столиком в углу и рисовал красками. Рядом с ним устроился плюшевый Йода, его любимая мягкая игрушка. — Крестный просил ему не мешать.       — А я и не буду мешать! Я просто загляну, и все! — Берти проворно вскочил на ноги и, прежде чем Майкрофт успел его перехватить, ринулся к выходу в коридор.       — А я просто кое-кого схвачу и защекочу! — в одно мгновение Молли оказалась рядом с сыном и подхватила его на руки. — И буду щекотать-щекотать! Щекотать-щекотать!..       Герберт засмеялся. Молли закружила его вокруг себя, и он обнял ее за шею.       — Пусти, мама!       — Ни за что не пущу! Ни за что… — она спрятала лицо в его мягких волосиках, и у нее в горле словно застрял ком. Ей не следовало бы брать его на руки — все-таки он уже был достаточно тяжелым, а ей нужно себя беречь, если…       — Давайте-ка мы пойдем на кухню и займемся ужином, что скажешь? — Молли поставила сына на пол. — Поможем папе, да? А к тому времени и крестный освободится.       — Отличная идея, — Майкрофт поднялся с ковра и оправил брюки. — Пойдем. Не будем мешать Уильяму и тете Маргарет.       Вскоре после рождения Герберта Молли и Майкрофт пришли к выводу, что им необходимо не только не пренебрегать семейными праздниками и посиделками, но и проводить время с каждым из сыновей по отдельности, чтобы они не чувствовали, что их братьям отдается предпочтение, и вместе с этим формировались как личности без чрезмерного влияния остальных. С Уильямом они ходили на ипподром, Филиппа водили в литературный клуб для детей и их родителей, а Герберта обычно брали на долгие прогулки по окрестностям Масгрейва. Однако сегодня, поскольку последний день февраля преподнес им в качестве подарка тоскливый дождь и затянутое тучами небо, прогулку пришлось отменить, поэтому Молли и решила, что совместное приготовление ужина убьет сразу двух зайцев: отвлечет Берти от искушения сделать то, чего делать нельзя, и компенсирует ему отсутствие прогулки.       — А что мы сегодня будем есть? — поинтересовался малыш, когда Майкрофт водрузил его на высокий деревянный стул, с которого было отлично видно всю просторную кухню Масгрейва.       — Индейку в яблоках, тушеные овощи, спаржу и пудинг, — Майкрофт отстегнул запонки и закатал рукава рубашки.       — Пудинг я люблю! — воскликнул Берти. — А спаржа — ме! — скривился он.       — Тебе спаржу никто и не предлагает, — рассмеялась Молли. — Ты будешь есть свою супер-питательную кашку для младенцев.       — Я не младенец! — веско заявил Герберт. — Мне уже два годика!       — Я знаю, но так уж вышло, что для государства ты остаешься младенцем, пока тебе не исполнится три.       — Глупое у нас государство! — младший Холмс хлопнул ладошкой по сиденью стула.       Молли прыснула, а Майкрофт покачал головой с философским видом.       — Будем считать, что я этого не слышал.       За приготовлением обеда время прошло незаметно. Урок Уильяма закончился, и он вместе с Маргарет пришел на кухню.       — Молли, чем помочь? — с готовностью спросила ее свояченица.       — Это к Майкрофту, не ко мне — он здесь главный, ты же знаешь, — она улыбнулась.       — Ничем не надо помогать, дорогая, мы уже почти закончили. Можешь извлечь из той жуткой франкенштейновской лаборатории своего супруга, пока он не превратился в крысу, и идти накрывать на стол.       Уильям засмеялся.       — Крестный не превратится в крысу! Такого не бывает!       — В сказках бывает! — возразил Герберт.       — Но мы же не в сказке, Берти.       Брат ничего ему не ответил — видимо, он был не в настроении спорить. Молли потрепала обеих сыновей по волосам и отправилась в столовую.       Маргарет извлекла Шерлока из лаборатории без особого труда. Молли подозревала, что дело было в голоде: занятый делом или расследованием, ее деверь мог не есть в течение нескольких дней, но вот после того как он находил разгадку, на него нападал зверский голод, утолить который лучше всего могла только кухня его старшего брата. Сейчас, насколько поняла Молли, был как раз этот случай. Шерлок заперся в лаборатории с очередным экспериментом, который, по всей видимости, завершился успешно, что подстегнуло его аппетит.       — Ну что, малышня, наконец-то будем ужинать? -знаменитый детектив-консультант в предвкушении потер руки. — Филипп, хватит рисовать — пошли есть.       — Сейчас, — послушно отозвался тот. Молли подошла к нему и посмотрела на его рисунок. Он ее не удивил — как и последние несколько недель, Филипп нарисовал семью: родителей, братьев, дядю и тетю. Молли не стала спрашивать, где на этом рисунке был он сам. Филипп неизменно отвечал, что это был не рисунок, а фотография, и он был тем, кто держал фотоаппарат. Сначала Молли это немного встревожило, но Филипп рисовал себя на других рисунках, отдельно с братьями и с родителями, и она подумала, что это не было признаком того, что он чувствовал себя исключенным из семьи.       Это подтвердилось, когда ее средний сын прошел в столовую.       — Мама, помочь тебе? — вежливо спросил он.       — Нет, солнце, мы здесь сами справимся. Сходи на кухню за братьями.       — Хорошо.       Спустя десять минут все в полном сборе устроились за старинным дубовым столом и принялись за ужин. Как и всегда, когда за столом сидели дети, разговор вращался в основном вокруг их интересов и забот. Возможно, это было недостаточно «аристократично», но Масгрейвы никогда не были аристократами, и Молли не видела в этом ничего дурного. Уильям рассказывал о своих музыкальных успехах, Филипп не без мягкого руководства со стороны матери поделился впечатлениями о недавно прочитанной книжке про медвежонка Паддингтона, а Герберт искрился весельем и сыпал забавными смешными фразами, как самый обыкновенный ребенок.       После ужина Майкрофт и Шерлок отправились укладывать детей (соскучившись по крестному, они дали передышку своей маме и попросили его составить им компанию), а Молли и Маргарет решили заварить чай.       — Ох, — выдохнула младшая из своячениц, прислонившись к столу. — Кажется, этот момент настал.       — Все будет хорошо, — Молли улыбнулась ей и сжала ее ладонь. — Это замечательная новость. Счастливый день.       — Верно, но у меня все равно от страха колени подгибаются. Не представляю, как ты сумела поужинать — мне от волнения кусок в горло не лез.       — Я просто уже была в этом положении. Трижды. Какой-никакой, а опыт, — Молли старалась звучать весело, хотя на самом деле ее сердце тоже забилось чуть быстрее, чем нужно. — Пойдем, нужно достать сервиз.       Когда они вернулись в гостиную с чайным подносом, Майкрофта и Шерлока еще там не было. Молли и Маргарет занавесили окна тяжелыми портьерами и включили напольные лампы, что стояли у растопленного камина. По обе стороны от него, лицом друг к другу, стояли два диванчика, и обычно во время таких посиделок они садились парами, но сегодня Молли и Маргарет сели рядом — в этот день они как никогда нуждались в женской солидарности.       Майкрофт и Шерлок появились спустя десять минут.       — Все-таки это место обладает поразительным седативным эффектом, — младший из братьев уселся на свободный диван, не заметив, что что-то было не так. — Дети засыпают на раз-два. Наверное, с наступлением весны им даже не понадобятся сказки — набегаются по окрестностям и заснут без разговоров.       — Что ж, теперь ты понимаешь, почему я так любил приезжать сюда в детстве, — Майкрофт обращался к брату, но смотрел при этом на жену и невестку. Он всегда все замечал первым. — Что-то случилось? — встревоженный, он опустился на диван рядом с Шерлоком.       — Да, — тихо подтвердила Молли. — Но не волнуйся так, пожалуйста. У нас есть для вас новости, но это хорошие новости.       — Хорошие? — повторил Шерлок. Теперь и он заподозрил неладное, так что даже сел прямо, в любой момент готовый действовать.       — Мы… — начала Молли.       — … беременны, — еле слышно закончила Маргарет.       Братья одновременно моргнули.       — Что? — севшим голосом переспросил Шерлок. — Я не понял — кто из вас… кто…       — Мы, — прошептала его жена. — Мы обе.       Майкрофт нечитаемым взглядом уставился на Молли.       — И ты тоже? — вырвалось у него.       — Да, я… я тоже…       Ее голос звучал как никогда робко. Впервые Молли было так трудно в этом признаться. Они этого не планировали и принимали меры, чтобы этого не случилось — в конце концов, они ведь были не настолько молоды, да и уже стали многодетной семьей, а теперь…       — Прости меня, я не хотела… — она спрятала лицо в ладонях, чтобы никто не видел ее слез, и в следующий миг Майкрофт оказался рядом с ней.       — Ты что, не смей извиняться… — он привлек ее к груди. — Дорогая, это же чудесно…       — Правда? — всхлипнула Молли. Ей стало так стыдно — она должна была показать пример, поддержать Маргарет, а сама…       — Конечно, ты что, — Майкрофт поцеловал ее в волосы. — Ребенок — это дар, а когда их двое… — непроизвольно он посмотрел на брата. Шерлок, которого происходящее ввело в ступор, в тот миг наконец пришел в себя.       — Маргарет… — только и вымолвил он.       — Надо было включить камеру — в кое-то веки Шерлоку Холмсу нечего сказать, — его жена смахнула слезы и пересела к нему на диван. — Если что, ты тоже можешь отметить, как это чудесно, или же сбежать со всех ног, куда глаза глядят…       — Зачем мне бежать, если ты снова сделала меня самым счастливым человеком на свете… — слегка дрожа, Шерлок обнял ее, и Маргарет уткнулась лицом ему в плечо. — Не могу поверить… — пробормотал он. — Не могу поверить, что так совпало, это же удивительно…       — А что мы говорим о совпадениях, дорогой братец? — Майкрофт старался звучать насмешливо, хотя голос его выдавал.       — Вселенная в редких случаях ленива, — машинально отозвался Шерлок, и Молли поняла, что это была их личная шутка, фраза, которой они делились в исключительных случаях. Сегодня был как раз один из них. Исключительный случай в исключительный день.       — Так, мне одному хочется шампанского? — Шерлок откашлялся, слегка краснея — он явно искал повод на секунду отлучиться из гостиной. — То есть, конечно, даже если вам двоим этого хочется, вы его не получите, так что…       — Так что ты задал глупый вопрос, как всегда, — Маргарет отстранилась от него, с шутливым укором качая головой. — Неси шампанское — выпьете с братом за новых представителей семьи Холмсов.       Шерлока не нужно было просить дважды. Пока он ходил за шампанским, Молли успела прийти в себя. Теперь она понимала, что боялась этого разговора больше, чем предполагала. Хорошо, что они с Маргарет оказались в одной лодке — в одиночестве она бы с этим не справилась.       — Что ж, раз теперь вы обе в положении, я думаю, ты не станешь возражать, если мы наймем горничную, — после того как первый шок миновал, Майкрофт взялся за дело в своей привычной манере. — Нельзя допустить, чтобы вы перенапрягались. А еще я сегодня же распоряжусь об установлении здесь дополнительной системы обогрева.       — Майкрофт, но здесь и без того тепло! — воскликнула Маргарет. — К тому же, скоро весна. Ты ведь не хочешь, чтобы мы тут зажарились?       — В этом вопросе, дорогая сестра, нельзя рисковать. На этом этапе развития ваши малыши требуют особого внимания.       Маргарет выразительно посмотрела на Молли, и та слабо улыбнулась.       — Кажется, у нас нет выбора, — сказала она.       Они обе знали, что выбор у них был, но сегодня им не хотелось перечить своим мужьям. Холмсам нужно было время от времени давать верховодить, хотя бы для того, чтобы иметь возможность обмениваться многозначительными взглядами и притворно жаловаться на их чрезмерную заботу.       — Ну вот, кажется, нашел, — Шерлок вернулся в гостиную с бутылкой шампанского и двумя фужерами. — Знаю, братец, ты берег ее для особого случая, но что может быть более особенным, чем хорошие новости, полученные двадцать девятого февраля?       — Твоя правда, — согласился Майкрофт. — Разливай.       — А мы что же, совсем ничего не будем пить? — спросила Маргарет. — Принеси нам хотя бы сока.       — Сейчас, дорогая.       Через две минуты бокалы были наполнены, и Майкрофт торжественно изрек:       — За наших удивительных жен и наших замечательных детей.       Шерлок лишь кивнул в подтверждение — теперь, когда он снова не был занят, ему стало сложнее справляться с эмоциями. Маргарет улыбнулась и чмокнула его в щеку, а Молли взяла Майкрофта за руку и прислонилась к его груди. Все-таки этот «лишний» день действительно был особенным. Созданным для времени с семьей и счастливых новостей, воспоминания о которых останутся с ними до конца их дней.