Покажи мне свой мир

— Ну, как тебе? — Ахуенно...       Восхищённо пробормотала Сирил, останавливаясь посередине смотровой площадки. Глаза разбегались от обилия красок и света, которыми сверкал и манил к себе Энвелл, зажигая вечерние огни и чьи-то сердца. Возможно, кто-то ненавидел его за непрекращающийся и присущий любому мегаполису грохот, а кто-то, безвылазно сидя дома, считал, что в нём нет ничего интересного, и всё серое и унылое, при этом не желая выйти на улицу и насладиться обилием ресторанов, клубов, парков, музеев, галерей и ещё тонны развлечений на любой вкус, которыми Энвелл почти что хвастался любому приезжему и влюблял с первого взгляда. Но отчего-то все, кто не родились здесь, предпочитали соседний, более древний и культурный город Санкт-Петербург(хотя бывалые петербуржцы не советуют переезжать туда, зная, что абсолютно все приезжие обожают дождливую столицу России только будучи отдыхая в ней). Буквально каждый, кто побывал там, и с кем Сирил разговаривала, мечтали туда переехать. Но Энвелл как магнит, притягивал её самой развитой в стране инфраструктурой, удобствами, и своей неповторимой, грозной и одновременно бешеной атмосферой. Энвелл приучал к строгости и педантичности, и это безумно нравилось девушке. Именно Энвельчане обладали особенной аурой, их очень быстро узнавали в других городах России из-за мрачности и пунктуальности, а также раздражённости, когда те не получали того, что могли бы быстро достать в столице, или до чего могли добраться на общественном транспорте, которому могли позавидовать даже западные страны. Они постоянно спешили, ненавидели приезжих, которые уже через пятнадцать лет считали себя коренными жителями и привыкли добиваться своего, не терпя неженок и обиженок — то бишь романтичных петербуржцев. Они не воспринимали творчество и искусство в том проявлении, в каком обычно его можно было увидеть в Питере, или какое вы можете себе представить. Их удовлетворял только строгий, современный, а главное практичный стиль Энвелла с его арт-пространствами и постоянными реновациями и реставрациями, обновлением жилого пространства и стильными выставками со своей уникальной атмосферой — атмосферой Энвелла, стремящегося угнаться за последними новейшими технологиями, но при этом переделать их под себя и попасть в яблочко для истинных ценителей его собственного искусства, то есть настоящих его жителей. Дома с исторической архитектурой, задающей определённое настроение городу, оставались в "отсталом" Питере, который вроде бы тоже стремился к новизне, но не хотел терять свою древнюю культуру, поэтому так и прыгал где-то по середине на своих разводных мостах. А Энвелл сохранил элитный центр с дворянскими усадьбами, и оброс современными многоэтажками, ну а чтобы вконец завоевать сердца богачей — выстрелил в небо комплексами самого дорогого и премиального жилья: "Энвелл-Сити".       И вот, на высоте триста пятьдесят четыре метра, на одной из башен под названием "Око", имеющей форму правильного и узкого параллелепипеда, а также вид, напоминающий джентльмена в деловом костюме(ибо стеклянный небоскрёб был сделан просто, без заморочек и излишеств, не выделяясь на фоне остальных), Сирил рассматривала обожаемый город, раскинувший будто бы специально для неё руки, чтобы обнять.       Девушка стояла, открыв рот, и не зная, к каким ограждениям броситься в первую очередь: посмотреть ли сначала на Останкинскую телебашню, или может на колесо обозрения на ВДНХ, которое сейчас подсвечивалось и медленно меняло цвета? Миднайт, которая прошла мимо неё, хмыкнула и поплотнее укуталась в своё пальто. Она отошла в дальний угол площадки, опираясь на перилла и рассматривая город. Она никогда не понимала, почему столь привычный для Сирил пейзаж сейчас вызывает у неё такой мандраж и неописуемый восторг, но тем не менее была рада, что смогла поднять подруге настроение. — Простудишься же, если так стоять будешь.       Крикнула она, улыбаясь. Сирил вздрогнула, выходя из астрала, и метнулась в сторону, буквально прилипнув к загородительной решётке. В её обычно серых и безжизненных глазах теперь отражалось искреннее счастье вместе с тёмными красками ночного неба и городскими огнями. Она поглубже вдохнула воздух, который здесь не был пропитан выхлопами машин и усталостью Энвельчан, прикрывая глаза, а затем шире распахнула их, чтобы увидеть как можно больше этой внеземной для неё красоты. Зажатая и забитая девушка засияла, как сам город, по-новому в свете огней фанарей и вывесок, и ожила. Наверное, никто не любил Энвелл так сильно, как она, и никто не мог увидеть в нём той красоты, что видела только она. А Энвелл, чувствуя это в каждом, кто открывал для него свою душу и разум, только засиял ярче, показывая весь свой блеск и выставляя себя шедевром в глазах умеющего видеть.       Миднайт могла только попытаться понять тот внутренний мир, что скрывался внутри этой девушки, и улыбаться, видя, как исполнилась её давняя мечта. Она отвернулась, бегая глазами по очертаниям многочисленных высоток и кажущимися огненными дорогам, испещряющих городское плато. Асфальт с такой высоты был будто бы матовым. Сирил видела в них живые линии, которые дышали, потому что по ним текла кровь Энвелла — переливающиеся машины с кислородом, то есть с людьми, наполняющими его и делающие его живым.       Вот промчался богач на суперкаре, и рык мотора отскочил от миллионов сверкающих стёкол, поднимаясь вверх и резко достигая слуха девушек, которые поморщились. Сразу за ним послышался протяжный гул мотоцикла, который быстро утих в общем и приятном шуме, что не затихал ни на минуту, ведь Энвелл "засыпал" только в новогоднюю ночь, а это произойдёт только через два месяца. Но пока можно было наслаждаться удивительно тёплыми последними числами октября с прохладным ветерком, на такой высоте приобретающим свою природную силу и как бы намекающим на грядущие холода.       Сирил даже сняла своё дряхлое кремовое шерстяное пальтишко и просто накинула его на свои плечи, бегая из стороны в сторону, чтобы впитать побольше этой наполняющей её надеждой и вдохновением атмосферы и увидеть красоту, раскинувшуюся у неё под ногами. Наконец, она остановилась, выдохнула, и встала рядом с Миднайт, чтобы спокойно помузицировать. — Ну, угомонилась? — Да ладно тебе. Сколько у нас времени? — Пятнадцать минут. — Сколько?!       Недовольно воскликнула Сирил, резко выпрямляясь и хватаясь за перилла. — Тут под нами и вокруг живут маги, ты же знаешь. Время посещения ограничено, и ты ведь видела, как тщательно нас досматривали внизу, и заставили все вещи выложить. — Ну и что, подумаешь. А что, если они рядом живут, так надо конские цены выставить и обобрать на входе? — Безопасность, все дела.. поэтому тут так мало людей. Мы вот одни сегодня вообще. Хотя, сезон давно закончился конечно..       Уклончиво отвечала Мид, качая головой и возвращая свой взор к городу. Смотровую площадку обычно посещали летом, ближе к вечеру, дабы увидеть восхитительный закат, а затем полюбоваться ночным видом города. Но, чтобы избежать большого количества народа, да и жары, потому что даже вечером Сирил, которая не любила это время года, не ощущала живительной прохлады, девушки выбрали осенний(обожаемый Сирил сезон) и довольно позднее время из-за работы Миднайт. Как раз двадцать четвёртого октября у Сирил был день рождения. Но, выпал он на рабочий день, поэтому девушки взяли билеты на ближайшие выходные.       Сирил фыркнула, тяжело вздохнула, но смирившись, присоединилась к любованию Энвеллом. Целительница поворачивает голову в сторону одной из высоток, а именно той, что именуется "Федерация" — самой высокой из всех, девяносто семь этажей у восточной башни. — Там в основном всё офисы, которые принадлежат Мор. А на последних трёх этажах их квартиры. Нижний — младший Мор с женой, и два верхних, хотя по факту это один— старший. — Как-то скромненько.       Съязвила Сирил, полагая, что главенствующая семья магов полностью выкупила один из этажей, но не самые верхние, то есть те, которые сужались у макушки восточной башни и как следствие, были относительно малы. Хотя площадь самого верхнего "двухэтажного" этажа была в два с половиной раза больше квартиры, в которой проживала Сирил. — В одном из интервью, которые он давал, я вычитала, что он мягко говоря не любит эту квартиру, да и город в целом, поэтому в свободное от дел время предпочитает жить в загородном доме.       Задумчиво заметила Миднайт, а затем с насмешкой добавила: — Но чаще всего он просто сваливает за границу, в Германию например, на личную виллу.       Сирил засмеялась, поражаясь, как человека, обладающего самым большим состоянием в стране, может что-то не устраивать в личных роскошных жилищах. Как вообще кого-то, кто имеет в распоряжении огромное количество денег и лучшие апартаменты в стране, может что-то не устраивать? У кого-то съёмная квартира на окраине города, на которую он откладывает почти все свои заработанные деньги, а у кого-то вообще дома нет. — Зажравшиеся сукины дети.       Процедила девушка, отталкиваясь от перилл и направляясь к другой стороне площадки. Миднайт задумалась над этими словами, и витиеватые татуировки на правой стороне её лица засветились зелёным. — Но меня ты ведь такой не считаешь.       Будто нарочно громко заметила она, пока Сирил вглядывалась в реку, разбивавшую город на две части: побогаче и победнее. Сейчас она походила на вытянутое зеркало и создавала странную, но интересную иллюзию портала в тёмную и искажённую версию Энвелла. По ней двигались небольшие скопления света — корабли. От одного из них даже сквозь гомон города пробивались крики и смех. По всей видимости там отдыхали маги.       Сирил фыркнула, отворачиваясь и кладя голову на руки, и мечтательно уставилась вдаль, на убегающий к горизонту и постепенно чернеющий пейзаж. Над мерцающими огоньками завис серп месяца, и посреди бездушного и непроглядно-чёрного неба он смотрелся особенно одиноко и гордо. Но он, как и девушка, любовался распростёртым под ним полотном хаотично разбросанных пятен света, находя в этом своё умиротворение и мягко сверкая среди звёзд. — Ты — другое дело, Миднайт. Конечно, зарабатываешь ты больше меня, и в разы, но ты тратишь своё здоровье на благо других, и мне ты тоже часто помогаешь. Теперь вот исполнила мою мечту... Спасибо.       Подруга вдруг оказалась рядом и крепко обняла девушку, улыбаясь. — Да ладно тебе... Для меня это сущий пустяк.       Она посмотрела Сирил в глаза и заметив, что та плачет, улыбнулась, успокаивающе гладя её по плечу.       — Ну ты чего опять? Хватит плакать, всё же хорошо. Любуйся.       Миднайт достала из кармана платок и отдала девушке, которая немедленно им воспользовалась, извиняясь дрожащим голосом: — Ну, ты же меня знаешь... В такие моменты я превращаюсь в тряпку. — Почему сразу в тряпку? Ты просто в отличие от других умеешь наслаждаться моментом по полной и ценить мелочи. То, что творится у тебя в голове и сердце, даже я не всегда могу понять, но точно могу сказать, что там что-то очень красивое. Прямо как Энвелл.       Они ещё раз крепко обнялись и Целительница предложила сфотографироваться на память, пока её татуировки светились нежно-розовым. — Давай на мой, не зря же я на него полгода копила.       Настояла Сирил, доставая телефон, половину стоимости которого составила хорошая камера. В прочем, ради неё он в общем-то и покупался. Миднайт кивнула, отходя назад и ожидая, пока подруга выберет подходящую позу.       Было сделано пару снимков возле ограждений и ещё одну фотографию девушка хотела сделать, стоя по центру площадки и раскинув в сторону руки. Для этого в камере Мид настроила особый ракурс, который создавал иллюзию того, что пространство вокруг Сирил расширялось и город было лучше видно.       Но, только Целитель навела объектив, как тут же быстро опустила его, а лицо её начало стремительно меняться в страхе, и узоры на щеке почернели. — Что случилось? Позади меня здание упало?       Удивлённо спросила Сирил, резко оборачиваясь. Признаться, от увиденной картины даже она замерла в шоке и не могла пошевелиться.       Возле входа, подобно одной из башен Энвелл-Сити из-за своего двухметрового роста, возвышалась фигура господина в роскошном чёрном пальто с меховым воротником и подобием погонов со звёздами. Под ним виднелся так называемый пин-воротник бордовой рубашки, который украшали по четыре серебряных звезды с каждой стороны и чёрный жилет без рукавов. На пальто виднелись многочисленные брошки, в том числе и одна брошь шатлен справа. На рукавах можно было разглядеть две белые полоски. Пальто должно было застёгиваться на пуговицы, но было небрежно перевязано тканевым поясом и его подолы взметнулись от налетевших вдруг порывов ветра. Обладатель же столь дорогой одежды стоял неподвижно, убрав руки в карманы и высоко вскинув голову, и пожирал своим взглядом бирюзовых светящихся глаз без зрачков всё, что попадалось ему на пути, пока не наткнулся на двух съёжившихся девушек. Гребни на его голове покачивались вслед за пальто, а из-за того, что оканчивались они чёрными круглыми отростками, напоминающими бубенцы, казалось, что сейчас они зазвенят из-за появившегося в воздухе искрящего напряжения.       Сирил замерла в крайне странной и киношной позе: сгорбившись, она смотрела на мужчину не то с ужасом, не то с омерзением, а её не до конца опустившиеся руки скрючились, не зная, какой эмоции подчиниться. Пепельно-серые волосы, заплетённые колосками по бокам головы и соединённые в одну косу, растрепались, и иногда загораживали сверкающие ужасом глаза. Миднайт позади неё хотела уменьшиться до размеров атома и вжимала голову в плечи, а глаза беспокойно метались из стороны сторону, стараясь не наткнуться на взгляд мага. Только Сирил смотрела ему в глаза и из-за ледяных игл, которыми он впился в неё, не могла отвести взгляд или хоть как-то пошевелиться.       Подруга подорвалась с места и расшевелила её, потянув за руку и оттащив на противоположный край площадки. — Так, ты налюбовалась? Уходим.       Шикнула Мид, изредка выглядывая за спину девушки и тут же прячась обратно. Она всунула ей её телефон и не находила себе места, поскольку выход загородил так напугавший её маг. — Эй, почему? У нас ещё минут семь точно есть, охрана же не пришла ещё!       Раздражённо и видимо чуть громче, чем хотелось того Мид, выразила своё негодование Сирил. — Вот скажи, сколько ты отдала за наши билеты? — Десять тысяч, но это.. — СКОЛЬКО?!       Это было сказано уже совсем неприлично громко и господин в пальто наверняка это слышал, но то ли сделал вид, что не придал этому значения, то ли и не услышал вовсе, и медленно, постукивая каблуками лакированных чёрных туфель, скрывавшихся частично под чёрными брюками, приблизился к периллам справа, устремляя взор на город, и кажется, не обращая на девушек внимания. — Десять тысяч и мы даже не побудем тут всё положенное нам время?! Почему мы должны уходить из-за какого-то придурка в...       Миднайт заткнула ей рот рукой, смерив грозным взглядом и шикнув. — Ты что, забыла, кто это? — Нет, но это даже не старший Мор! И поэтому никуда уходить я не собираюсь! Я же не убить его пришла.       Возмущалась Сирил, отходя в сторону, чтобы посмотреть на прекрасный город с другой стороны. — Хотя иногда хочется..       Тихо и со злостью, которая вдруг вспыхнула из-за воспоминаний, пробормотала Сирил. Успокоившись и выдохнув, а также заглушив поднявшуюся следом печаль и убивавшую её горечь, девушка с кокетливой улыбкой повернулась к возвращавшей себе самообладание Миднайт. — Эй, хочешь фото на фоне Эйфелевой башни? — Что?.. Целитель в непонятках вскинула бровь и пока она не успела понять, в чём состоит шутка, Сирил подняла телефон для фото и настроила фокус прямиком на фигуре мага. В ту же секунду он вдруг повернул голову, и сверкнув глазами, смотрел прямо на Сирил. Та машинально нажала на кнопку и фотография осталась в памяти.       Девушка, которая ещё не отошла от предыдущего взгляда, опять вросла в землю, сжав телефон дрожащими руками. Миднайт, наконец догнавшая суть происходящего, ахнула и попыталась отобрать гаджет у подруги, но та, вовремя опомнившись, воспользовалась преимуществам роста, так как была на голову выше Целительницы, задрала его кверху, открывая фото в галерее. — Ты отлично получилась, дорогая! Могу скинуть, выложишь это куда-нибудь и похвастаешься, что в Париже была.       С усмешкой произнесла Сирил, пока Мид как маленький злобный гном, прыгала вокруг неё в тщетных попытках отобрать телефон. Смехотворная картина дополнялась ещё и тем, что её татуировки мерцали красным. — Ты что, с этой самой Эйфелевой башни рухнула?! Да нас же посадят! Удали сейчас же! — Да подожди ты, до этой Эйфелевой башни пока дойдёт, что произошло, мы уже смоемся.       Миднайт хотелось и смеяться, и плакать, но она только бессильно опустила руки и страдальчески застонала, хлопнув себя по лбу. Сирил была неисправимо смелой и глупой. — Ну что ты нюни распустила? Мне это выкладывать некуда, да и незачем, а тебе останется на память. Сейчас перешлю.       Сирил опустила телефон и отправила фото, задорно улыбаясь. Взгляд мага особенно зацепил её: она всё никак не могла понять, что именно он выражает. С одной стороны, он прожигал насквозь и будто хотел забраться внутрь, чтобы выжечь душу, а с другой, где-то в глубине виднелся интерес. Он как будто бы был удивлён её смелостью и может быть даже немного рад, имея возможность поиграться с её страхом и прочими чувствами. А может быть, он не выражал ничего из вышеперечисленного, и это был обычный его взгляд, потому что эмоции на его лице можно было понять только по глазам, но с трудом, ибо бровями, как таковыми, Моргарт Мор не обладал, только причудливыми врождёнными чёрными узорами на глазах. Его выделяли и необычайно длинные и острые уши, которые может быть, могли бы показывать его чувства, но большую часть времени, как и сейчас, они были плотно прижаты к голове. — Ты вон вся синяя уже от холода, пойдём.       Выбила её из колеи размышлений Миднайт, которая вздрагивала от каждого дуновения ветерка и сильнее кутулась в своё пальто. Сирил и сама подметила, что температура воздуха поразительно быстро опустилась на пару градусов. Хотя, может, ей всего лишь так показалось из-за страха, вызванного ледяной аурой члена главенствующей семьи мага?       Девушка встряхнулась, отгоняя лишние мысли, и кивнула, признавая, что её пальцы и нос начинают коченеть от холода. Миднайт, только и ожидавшая этого, радостно встрепенулась, и схватив Сирил за кисть, потянула её в сторону выхода и смотря в пол, стала спускаться по лестнице. Девушка вырвала руку из её хватки и остановилась перед спуском, о чём-то задумавшись. На секунду она посмотрела в сторону господина в пальто, но увидев его жутковатую улыбку, внезапно расцветшую на белом и остром лице, вздрогнула и поспешила уйти.       Охранник, что выдал им вещи на выходе, выглядел уставшим и немного злым, негодуя на то, что каким-то двум одиноким девушкам взбрендило посмотреть на Энвелл в десять часов вечера. Грубо отдав им их пожитки, он тяжело вздохнул и со спокойной душой закончил смену, выдворяя подруг на улицу. Сирил фыркнула, проверяя содержимое сумки, и готовая в случае чего вернуться обратно и накостылять вредному мужчине. Но, всё в маленькой женской сумочке оказалось на месте и девушка довольно улыбнулась, закидывая её на плечо.       Миднайт немного нервно сняла с себя шапку, распуская короткие чёрные с ярко-красными прядями волосы, и убирая её в свой рюкзачок. Они двинулись в сторону парковки, каждая думая о своём и пока не спеша заводить разговор и пережитых впечатлениях. Мид не хотела сбивать настрой Сирил, ведь та любила поговорить только через пару дней, когда впитает все эмоции и всё хорошенько запомнит. Она часто останавливалась, чтобы поглазеть на высотки снизу и чуть ли не заваливалась назад, забывая о счёте времени, лишь бы подольше на них посмотреть.       Сирил понимала, что поступила действительно не очень красиво и необдуманно, поэтому думала, что нужно было извиниться. Но как, когда в голове фонтан чувств, и все настолько разные, что тут же вытесняют мысль о прощении? Львиную долю из них занимал господин в пальто, который оставил в ней ледяные иглы с долговечными воспоминаниями и странными ощущениями о себе. И Сирил не собиралась откладывать их в долгий ящик, как обычно делают девушки, когда видят привлекательного, но в то же время жуткого и отталкивающего по личным причинам парня.       Семья Мор не просто так занимала лидирующую позицию среди всех тринадцати семей магов(так называемой "Чёртовой дюжины"), и чуть ли не вершину страны. Маги дёргали правительство за ниточки и невидимо управляляли всеми ветвями экономики и политики, отвечая буквально за всё. Конечно же, заправлял всем Морок Мор, поскольку остальные главы семей не желали брать на себя такую огромную ответственность и тупо подчинялись, отвечая каждая за свой вид деятельности и устанавливая там монолополию. Кто в сфере развлечений, кто в сфере искусства, и так далее. Это было главе семейства только на руку, поскольку глупые и ленивые маги не понимали, что Морок управляет ещё и ими. Маги можно сказать поработили страну. Однако раньше их было больше.       Ещё каких-то семь лет назад всё было хорошо: семьи магов, в одной из которых родилась Сирил, дружили, но в какой-то момент стремительно начали делиться на два лагеря. Во главе первого, выступавшего за старое устройство государства и с лояльными условиями для Целителей, Рабочих и людей, и призывавшего не вмешиваться в их жизнь, стоял Йозеф Бейгл — отец Сирил. Он на тот момент имел почти самое большое состояние среди всех семей, поскольку владел многочисленными фермами на юге города и обеспечивал его жителей продовольствием. Также в его подчинении находились цветочные магазины и оранжереи с редкими сортами цветов и фруктов, некоторые из которых были магическими и разработанными лично Йозефом. Фрукты также поставлялись в лучшие рестораны Энвелла.       Второй же лагерь возглавили Мор, которые только-только сколотили своё состояние на винном и автомобильном бизнесах. Они хотели больше денег и как следствие — власти, и выступали за радикальные меры, поэтому им не составило труда быстро начать вливаться в крупные дела, набирая популярность. Но в этом случае страдали все остальные, чего Йозеф не хотел, даже если он мог бы заработать на этом.       Целители, которые и так доживали в лучшем случае до семидесяти лет, поскольку тратили своё здоровье, исцеляя жителей от любых болезней, больше не получали обязательной помощи от магов, которые могли прибавлять им годов жизни, не тратя при этом свои. Хотя им пологались пожизненные льготы, да и их работа очень хорошо стала их обеспечивать, это не отменяло их генетической особенности: Целитель мог родить только одного Целителя, даже если всего детей у него будет десять. Теперь же их года сократились до сорока или пятидесяти при ненапряжной работе.       Магам с их врождённым "пуленепробиваемым" здоровьем и отличным иммунитетом это никак не мешало, а вот население взвыло. Но кому до этого было дело?       Рабочие и вовсе сместились на самую нижнюю ступеньку в обществе и превратились почти что в рабов, которых всегда устраивали на грязную и тяжёлую работу, обуславливая это тем, что их расплодилось очень много, а они были мягко говоря не красавцами: синих и фиолетовых оттенков кожа, маленький рост и большие глаза. Зато их крепкое телосложение прекрасно подходило для тяжёлой промышленности. Их дети не могли поступить в хорошие ВУЗы, и по месту прописки автоматически определялись в государственные школы с таким себе образованием. Для них даже отдельно изготавливали автомобили — дешёвые, и под их рост, однако их качество оставляет желать лучшего. Морок судя по всему просто имел на Рабочих какую-то свою изощрённую расовую теорию, ибо такой беспредел никак иначе нельзя было объяснить. Вскоре доля Рабочего населения "отупела" и привыкла к подобному образу жизни, не желая больше бороться за свои права.       Людей же просто обложили налогами и запретами, ну а Мор с остальными присоединившимися двенадцатью семьями в конце концов получили, что хотели: власть, несметные богатства и непоколебимый авторитет.       Йозеф, не долго думая, собрал вокруг себя посредников и восстал, надеясь получить поддержку людей. Только те, уже почти лишившись сил и средств, которые могли бы помочь общему делу, хоть и присоединились к Революции, но боясь за свою жизнь и семью, сообщили о планах магов и восстание жестоко подавили, ресстреляв огромную толпу.       Революционеров публично казнили, а тех, кто успел сбежать, объявили врагами народа и прозвали "Гончими" в честь зачинщика восстания. Первое время даже предлагали хорошую награду тому, кто добровольно их выдаст властям.       Йозеф умер одним из первых ещё во время общего шествия, а его жена Милена, укрывая Сирил, какое-то время скрывалась, но через год была поймана. Умерла она по загадочным обстоятельствам, по крайней мере публично о её смерти было заявлено вскользь, да и с похоронами естественно никто не заморачивайся. Как она умерла по-настоящему, знала только Сирил, и это и являлось причиной лютой ненависти к Мор.       Отличительной особенностью семьи Бейгл является их способность к перевоплощению в различных животных. На четырнадцатилетие ребёнка вся семья с гостями выезжает в загородную усадьбу и учит будущего наследника семейному искусству. Также, в качестве подарка он выбирает себе собаку, которая и является символом семьи — борзую гончую. Ребёнок мог выбрать и любую другую породу, но у семьи всегда была свора лучших борзых.       Каждая семья обладала предрасположенностью к определённому типу заклинаний, но с приходом к власти Чёртовой дюжины большая часть оказалась под запретом. Запретные и сложные заклинания, которыми обладали Бейглы и до установившихся правил, окончательно стёрли со страниц истории, хотя поговаривают, что Мор знает о некоторых из них и может сотворить. Их семья вообще с тех пор обросла невиданным количеством баек и легенд: кто-то говорил, что они умеют читать мысли, а кто-то говорит, что будто бы они могут подчинить себе кого угодно, то есть буквально завладеть телом и сознанием. Правдивым оставался факт того, что Мор имели безграничные возможности и убирали любого, кто встанет у них на пути, или покажется подозрительным и опасным. Также, верно было и то, что лёд в их сердцах и магия семьи, с ним связанная, физически влияли на окружение, поэтому когда Мор появлялись на публике, в помещении действительно становилось холоднее. — Скажи, а сколько ему лет?       Вдруг неожиданно подала голос девушка, прорезая неловкое молчание и резко выделяясь даже на возросшем городском шуме. — Кому? Мору? Младшему двадцать семь, а старшему.. — Ого. Так много? Я думала, ему меньше. — Так многим кажется. Несмотря на то, что его отцу пятьдесят два, он выглядит почти также. Только выше и... Страшнее.       Миднайт поёжилась от какого-то невидимого холодного ветра, возникшего у неё в душе и дёрнулась, стараясь прогнать воспоминания. — Ты видела его вживую?       Осторожно поинтересовалась Сирил, пытаясь заглянуть подруге в глаза. Та повела плечами, смотря куда-то вдаль. — Да, было пару раз.       Судя по тому, что Целительница не стала дополнять рассказ подробностями, она не желала его как-либо продолжать, поэтому молча шла вперёд.       Девушки перешли узкую пустынную дорогу, с обоих краёв заставленную дорогими иномарками, и двигались вдоль башни к большой прилегающей парковке с другой её стороны. Среди всех седанов и купэ Сирил вдруг заприметила один огромный внедорожник идеального белого цвета, очевидно только что прибывшего из мойки. Остановившись рядом с внушительных размеров Гелендвагеном, девушка хитро улыбнулась и попыталась разглядеть салон через слегка тонированные передние стёкла. Но из-за освещения и сумерек затея оказалась непривлекательной и Сирил прошла вперёд, осматривая номера. М666ОР       Девушка присвистнула, прикинув, во сколько бы такие обошлись обычному трудяге. Магам номера выдавались бесплатно и буквы определялись первыми трями буквами фамилиями, то есть почти сразу можно было понять, кому принадлежит машина. Цифры на них члены семьи выбирали сами.       Миднайт, заметившая, что подруга отстала, закатила глаза и вернулась, недовольно уперев руки в бока. Взгляд, которым Сирил окидывала автомобиль, ей сразу не понравился, но виду она пока не подавала. — Это его малышка?       С усмешкой спросила Сирил, а Мид начала опускать руки и пытаться угадать, что засело в голове чокнутой подружки на этот раз. — Ну, его. — Странно. Я думала, на нём Морок гоняет. — Нет, у старшего три семёрки, и сама "малышка" чёрного цвета.       Это немного удивило девушку, ведь судя по рассказам и слухам старший Мор гораздо больше походил на беса, да и это было логично с одной стороны. Но почему он выбрал число удачи, ей было не ясно.       Тем не менее, это не помешало ей смачно плюнуть прямо на глянцевый капот, а затем, схватив не успевшую ничего толком понять Мид, побежать вместе с ней к её бирюзовому с чёрными полосами Миникуперу cabrio и запрыгнуть на переднее пассажирское сиденье.       Миднайт, громко хлопнув дверью и почти сразу дав газу, гневно сжимала руль, выезжая на проезжую часть. Сирил сидела с выражением довольного еврея и смотрела вперёд, краем газа наблюдая, как на лице подруги за секунду сменяют друг друга все стадии принятия. Наконец, её татуировки вспыхивают красным и она громко матерится.       — Блядь, вот тебе приключений на свою жопу мало?! И так Гончая, так нет же, ты ещё на рожон лезешь и дразнишь закон, ожидая, что он этого не заметит! Вот ты когда думаешь о поступке, ты спрашиваешь у инстинкта самосохранения его мнения или он у тебя вообще отсутствует?! Дитя дождя и портовой шлюхи, по-другому я тебя назвать не могу! — Да ладно, сомневаюсь, что с утра он там что-нибудь разглядит, этот лох педальный. — Господи Иисусе Христе, помоги ты своей рабе божьей, надели разумом и сознанием, одари логикой...       Сирил громко рассмеялась, откидываясь на спинку сиденья. Она блаженно прикрыла глаза, улыбаясь и выдыхая. — Вот теперь это один из лучших дней рождения.       Миднайт только фыркнула, бормочя себе что-то под нос и очевидно насылая на подругу порчу Провидения.       Через несколько минут они оказываются на третьем транспортном кольце и направляются на северо-восток Энвелла, где и проживала Сирил. Целитель включает трек "Zen", облегчённо выдыхая и сосредотачиваясь на дороге. — Ладно, ты меня уж прости... Ты знаешь, как я отношусь к магам, особенно к этим... Морам..       Процедила Сирил, но её тон в остальном был спокоен. — Я всё понимаю, но так нельзя. Ты прекрасно знаешь, что может быть даже за такие выходки, а я уж молчу о том, что ещё тебе может взбрести в голову. Просто... Смирись.       Выдала печальную правду Мид, отчитывая её, как маленького ребёнка. Сирил давно знала это и потому сейчас не обижалась, да и настроение было слишком хорошим для такого рода обид. — Обещаю, больше ни чьё авто не пострадает.       Слукавила Сирил, вызвав у подруги улыбку, и всю дорогу до её дома они провели, слушая плейлист Целительницы.