jasmine

                                                       Кровяной обмен в природе стал чем-то обыденным как для людей, так и для вампиров. Тем более для них. Хотя сто лет, если не тысячу лет, назад эта проблема остро стояла в обществе, как осиновый кол, острозаточенный. Вону привык к такому образу своеобразной жизни, но все равно удивлялся, как люди резко эволюционировали и приняли вампиров почти за своих настолько, что готовы были делить одну крышу над головой.              Сунен сумасшедший. И безумный. Особенно, если дело касалось любви и её проявления. На этом моменте можно было подумать, что оба страдали, но на деле Вону скорее удивлялся выходкам Квона, хотя не первый год живет на этой планете и явно не последний.              А вот у Сунена последний день мог наступить хоть завтра.              И Вону вечерами думал об этом, потому что вампирам не нужен сон. Они в вечной бессоннице. Чон очень не хотел буквально умертвлять Сунена, если тот того пожелает (а он может), чтобы они были всегда вместе. Да и это очень смелое и ответственное решение – стать полноценно вампиром и буквально умереть ради любви. Учитывая насколько страстным энтузиастом мог быть Сунен, он вполне мог согласиться даже не задумываясь о том, что они могут расстаться или ещё что-то могло произойти.                                                                                           — Да все, что угодно, Сунь, — поставив чашку с кофе на стол, повторил Вону. Он не злился, но переживал за Сунена, в голову которого могла прийти абсолютно любая мысль подобного характера.              — Окей, даже если в теории мы расстанемся, то мы сможем встретить других людей, — парень замялся, потряс головой. — Ну, то есть вампиров. Или людей тоже, у нас же равноправие между вампирами и людьми, — Квон театрально поднял указательный палец вверх, будто он греческий философ.              — Не понимаю и никогда не понимал такую страсть к жертвенности людей. И такую смелость, потому что ты умрешь. Нет, ты будешь живым трупом, конечно. Посмотри на меня, хах.              Самое смешное, что не было никакой разницы между вампирами и людьми внешне. Они были одинаковой наружности, правда, всегда были ледяными.              — Мы, люди, уже много лет пытаемся узнать секрет бессмертия, так что вы – вампиры – для некоторых..              — Подопытные кролики.              —….Боги. Все хотят жить долго. Желательно бесконечно, — Сунен положил голову на сложенные руки, принимаясь рассматривать салфетки, стоящие на кухонном столе.              — Я тебе не рассказывал, как я стал вампиром? — Спустя минуту молчания спросил Вону, стирая с края белой кружки капли кофе. Ему не нужно кофе. Это все привычка после совместной жизни с Суненом.              — Расскажи.              Немного помолчав и покрутив в руках чашку, Вону начал. — Тогда было все очень плохо у нашей семьи. Родители не могли прокормить и соответственно содержать меня и мою сестру, — Вону остановился, глянув в окно. — Наверное, родители сделали правильное решение, оставив меня и сестру в лесу умирать. Это не наши дни были, если что, а примерно восемнадцатый век. Тогда это было нормой и крайней мерой.              Сунен напрягся. Он никогда не спрашивал у Вону об этом. Не было особой необходимости на самом деле: вдруг он не хочет говорить или ему болезненно это вспоминать. Так что Сунен принял решение не ворошить прошлое до этого диалога.              — Как ты мог понять, я умирал, сидя около какого-то дерева. Оно ещё мокрое было, во мху всё. Сестры со мной не было. Она умерла быстрее. — Вону глянул на немного поникшее понимающее лицо Сунена. — Нет, Сунь, она не стала вампиром. Она умерла самой обычной человеческой смертью. А я сидел и хотел, чтобы быстрее этот момент настал, потому что дышать и двигаться было очень тяжело и хотелось, чтобы все закончилось. Я стал случайной жертвой мимо пробегающего вампира по факту.              Настала тишина. Вону молчал и поджимал губы, смотря непривычно мягко на Сунена, которому нечего было сказать на все то, что он услышал только что. Он привык к тому, что сейчас можно добровольно стать вампиром и это было бы не настолько шокирующе и жутко, чем для тех, у кого не было выбора – у самых первых вампиров.              — Я не знаю, что сказать, если честно, — съежившись, единственное, что смог выдать Сунен, который минут десять назад был очень уверен в себе.              — Это нормально. Такое слышать – всегда шок. Поэтому тебе нужно.. нам нужно взвесить все за и против, чтобы потом не жалеть, ведь ты обратно в человека не обернешься.              — Но я умру, и ты больше никогда меня не увидишь. Ты всегда будешь молодым, а я состарюсь, и ты будешь видеть рядом с собой деда. А так, я смогу быть таким же, как ты и проблема будет решена, — к сожалению это был хороший аргумент, но было одно «но».              — Ты же знаешь, что должен быть баланс между количеством людей и количеством вампиров? Представь, что все станут вампирами. Откуда брать кровь?              — Животные, — сказано в один голос.              —Хороший выбор, но нужно крови в два раза больше, так как она не настолько хорошо насыщает, как ваша. Напоминание небольшое. Понимаешь, к чему я веду? — Вону не хотел показаться грубым. Он говорил, как есть, как оно было. — Я видел, как оставляли деревни и города, потому что там не было этого баланса. Им нечем было питаться, и они разоряли другие поселения. И так было до тех пор, пока вампиров не сжигали, чтобы они не истребляли пачками деревни и в целом людей, понимаешь? Нужно, чтобы люди и вампиры жили параллельно. Да они могут пересекаться, но не перегибать палку ни в чью сторону.              — Но ты не истребляешь никого. Вон меня до сих пор не загрыз, — Сунен тихо рассмеялся.              — Потому что я смог управлять жаждой крови. Есть физическая жажда, а есть психологическая. При первой ломает твое тело, как у наркомана, когда он дозу получить не может. А при второй ломает тебя, как человека, хотя в этом нет ничего человечного, ведь мы вампиры в обличии людей, но это другой разговор. Вот, — Вону отпил немного горького кофе. — Многие вампиры, ощутив власть, захотели быть выше Бога: решать, кому жить, кому умереть, а кому стать едой.              — А ты..              — К сожалению… К сожалению, я таким был. Истреблял поселения, убивал людей просто потому, что мог это сделать. Видишь вот эти линии, будто это молнии? — Чон отодвинул край белой футболки, вновь показывая татуировку черных нитей, расползающиеся по всей правой ключице и вверх по шее, которые Сунен считал очень красивыми и видел каждый день. — Они потом стали выглядеть, как татуировка, а до этого я долго восстанавливался после стычки с людьми. С множеством людей, которые без всяких разговоров закалывали вилами и сжигали.              — Вону.. Это, наверное, не очень правильная и уместная фраза, но это первое, что я почувствовал.. Мне очень жаль, — Сунен рефлекторно положил руки на чужие, передавая через прикосновения поддержку и понимание. Ну, или хотя бы представление о нем. — Это все очень отличается от современности, конечно, и я даже не представлял, что может быть настолько жутко.              — Поэтому подумай хорошо: хочешь ли ты стать именно вампиром или буквально стать едой, кормильцем. Во втором случае ты останешься человеком, просто нам не придется покупать кровь.                                                                                    Тот диалог до сих пор сидел прочно в голове у обоих. Вону очень волновался за Сунена, потому что мог напугать его ещё сильнее своими рассказами и тот мог уйти, что было вполне логичным. Сунен никак не мог расставить все по полочкам в своей голове, из-за чего ходил днями бесцельно по квартире, иногда отвечая на звонки по работе и редактируя документы.              А вдруг все люди на самом деле просто расходный материл для вампиров? А что, если Вону с ним только ради еды? А хотя он не настаивал на том, чтобы Сунен стал кормильцем, потому что эту функцию взял на себя Квон. А, может, Сунен и правда слишком просто ко всему относится и лучше вообще ничего не принимать, никакого решения?              — Айщ! Это так тяжело! — в какой-то из дней раздраженно прокричал Сунен, сидя за ноутбуком и вновь сверяя документы по работе. — Вот, вроде, и жизнь одна, а, вроде, она может стать бесконечной. Вону!              — Что! — из другой комнаты.              — Подойди, пожалуйста!              Отложить очередную катку было не так страшно. Игра такая же бесконечная, как и жизнь Вону, так что можно сделать паузу. Тем более ради Сунена. Тем более ради Сунена, который после подозрительной тишины вдруг неожиданно кричит. — Что, Сунь?              — Укуси меня.              Первый очевидный и очередной вопрос, который возник в голове Вону был «Что?». — Прости, что сделать?              — Укусить меня. Ну, в плане я ещё не решил, хочу ли я стать вампиром или кормильцем, я просто хочу понять, как это ощущается, если ты просто по приколу укусишь. Как кот.              — Как кот? — Вону хотел сказать, что он буквально огромная мышь, но не стал, а вместо этого подошел к стулу, на котором сидел Сунен, встал позади него. Левой рукой взял за подбородок и заставил запрокинуть голову назад, к себе. Притворно хитро улыбнувшись, Вону опустился к шее с правой стороны и замер: он почувствовал, как Сунен напрягся и зажмурил глаза, ожидая сильную боль. Вону усмехнулся, в итоге кусая так, чтобы было просто ощутимо, но не больно. — Так?              — Ты.. Почему так неожиданно все сделал! — начал возмущаться Сунен на выходку Вону, который обычно такого себе не позволял. Только тогда, когда находил слова или поведение Квона очаровательным, как сейчас.              — Ты очаровательный. Но подумай ещё.              — Айщ! — прекратив трогать шею, Сунен зарылся руками в волосы, раздраженно массируя кожу головы. Ему предстояло снова очень много думать и задавать вопросы Вону, чтобы убедиться в трезвости своего ума.                                                        На счет самого Вону. Ранее он упоминал про жажду, и данное состояние первое время пугало Сунена до чертиков, но точно так же безумно нравилось. Глаза Вону окрашивались в ультрамариновый, когда он сдерживал порыв укусить Сунена. Прижимал его к стене, фиксируя рукой поперек груди Квона, смотрел долго, будто прожигающее, и пытался убедить себя и Сунена, что его трогать не нужно, что он свой, посредством синхронизации мыслей в голове у обоих. Да, Вону мог гипнотизировать или читать мысли, если это было нужно, хотя первое время было забавно прикалываться над Суненом.              Да, Вону мог себя контролировать, но даже вампиры могли быть не идеальны, несмотря на то, что им могло быть несколько сотен лет. Поэтому бывали моменты, когда Сунен боялся, но понимал, что Вону ничего ему не сделает, ибо он правда его никогда не пытался укусить в моменты жажды, когда поставка крови задерживалась на несколько дней. Сунен мог ощутить его силу во всех смыслах этого слова. Когда тот заставлял смотреть только на него, не отводя взгляд от галлюцинаций, которые невольно показывал Вону, или когда фиксировал физически, не давая сдвинуться с места, а потом отпускал, извиняясь и буквально меняясь в лице: пропадали клыки, синева глаз обретала глубокий карий, хватка ослабевала.              Всегда пахло жасмином. Сунен не знал, что его привлекало больше: сам Вону, запах жасмина, врезавшийся в память, или его подозрительный фетиш на силу, когда Вону особо глубоко входил в него - непонятно. Но понятно было только одно: мозг Вону расценивал возбуждение, как стимул для охоты, поэтому Сунену очень нравилось смотреть на оскал, острые клыки и до безумия красивую синеву в глазах. Это было весьма сексуально.              Сунен медленно сходил с ума.              С ума от того, что все ещё ничего не решил. Он любил Вону самой горячей любовью, поэтому буквально готов был на всё, чтобы оберегать и дарить тепло, насколько это было возможно. Но риски были высоки, как и желание видеть Вону в своей жизни тоже. Даже если будут разногласия, то будет как минимум целая вечность, чтобы все обговорить и прийти к общему знаменателю. Поэтому Сунен так желал этого укуса, как вампирская кровь смешивается с его человеческой; как обостряются все чувства и рецепторы, и вообще—              — Короче, — Сунен появился в дверном проеме кухни, за столом которой сидел Вону и скролил ленту в телефоне, отпивая терпкий кофе, который пьет по привычке. — Я решил.              — М? Что ты решил? — отвлекаясь от столь занятного дела, спросил Вону. — А.. И что в итоге? — выпрямившись, парень отставил чашку и отложил телефон, направив теперь все внимание на Сунена, мявшегося все ещё в дверном проеме.              — Я хочу.. Хочу стать кормильцем, — начал осторожно, пробуя. — Возможно, ты и ожидал такого ответа, но я, правда, хочу. Я очень тебя люблю. И вероятно это все звучит, как фразы из недо-романов, но это чертовая правда! Я осознаю все риски. Да, господи, я чуть с ума не сошел, пока все это обмозговывал! — Сунен обессилено сел напротив Вону; оба парня ощутили на себе дежавю, потому что несколько недель назад уже сидели так и претерпевали относительно сложный диалог.              — Вот за это я тебя и люблю, Сунь, — упомянутый поднял взгляд, не понимая, почему его не начали отговаривать. Хотя на самом же деле такое не предоставлялось возможным: Вону уважал любой выбор Сунена, хотя второму всегда казалось из-за сложного прошлого, что он снова будет не в безопасности. Даже вербальной. Поэтому свою тираду Квон считал подвигом. — Ты очень сильный и смелый. Я бы очень хотел так же иметь выбор, как ты. Не знаю, возможно, я бы тоже согласился или меня бы так же спасли, я не знаю, — на последней фразе Вону тихо рассмеялся, получая легкие удары в плечо от Сунена, который итак дрожал, как осиновый лист, нервничая.              — Ты ещё и шутить вздумал.. — обиженно, взгляд в сторону.              — Я буду оберегать тебя, — остановился, коротко поджав губы. — Главное, чтобы ты был счастливым. И готовым, потому что это требует определенной кондиции твоего тела, чтобы ты не откинулся в процессе и в целом все прошло более приятно.              — Хорошо, Вону-сенсэй, я вас понял, — приторно вежливо сказал Сунен, заметно расслабляясь. Наконец-то он мог ненадолго выдохнуть перед подготовкой к моменту, который буквально изменит траекторию его жизни.                                                        Подготовка состояла из ограничений по некоторым продуктам: по классике не пить, не курить, не употреблять чем Сунен, кроме первого, не занимался. Так же нужно обязательно хорошо спать и не испытывать сильный стресс за несколько недель до укуса. В общем, представить, что ты в санатории с трехразовым питанием, восьмичасовым сном и разными процедурами. Весь этот комплекс благо заменяла работа Сунена хореографом, заботливый и ответственный Вону, подбиравший продукты и меню, исходя не только из соображений подготовки, но и в целом того, что хотел Квон.              В общем, окружал любовью.              Накануне в их спальне царила приятная и комфортная атмосфера для того, чтобы опять же сильный выброс кортизола не повлек за собой последствия и Вону не убил Сунена, потому что, как минимум паника второго может заставить дергаться или убить ненароком Сунена, потому что можно будет попасть под «горячую» руку Вону, когда он в активной фазе вампира. А так как Квон был весьма эмоциональным и имел хорошие вокальные данные, то Вону был готов к любому раскладу событий. Даже если придется применить гипноз, чтобы успокоить. Все-таки риски просчитывал не только Сунен.              Сунен сидел на краю кровати достаточно расслабленно. Так же расслабленно он рассматривал комнату: приглушенный свет, из-за которого хотелось спать, чистота и порядок. В комнате стоял приятный запах чистоты и еле уловимый жасмина, который пропитал, казалось, все вокруг. Вону нервничал. По понятным причинам. Нет, он, конечно, обращал людей по их воле, но это были довольно… специфичные ситуации, а не расслабленные с любимым человеком, который останется таковым просто будет источником силы. Буквально. Поэтому он стоял перед зеркалом, оперевшись о раковину, и давал себе несколько секунд, чтобы сдержать позывы и пойти к ожидавшему его Сунену .              — Будет очень больно, — захлопнулась дверь, прозвучал голос Вону.              — Я знаю, Нуни, — легко. Очень легко. — Раз уж такая приятная атмосфера, то я хочу тебе тоже кое-что сказать, — Сунен коротко улыбнулся, опуская взгляд на пол, а после поднимая вновь на Вону. — Мне нравится твоя сила. Да, это пугало иногда очень сильно, но ощущение сильных рук на теле все-таки пересиливало страх.              — Я буквально могу тебя убить, — напомнил Вону, неотрывно смотря на Сунена.              Вону подошел под внимательным взглядом к Сунену почти вплотную. Смотрел на него сверху вниз, рассматривая и до сих пор не решаясь сделать это, хотя Сунен прошел курс подготовки и вообще сам на это согласился. Если бы Чон имел какое-то отношение к оборотням, то он мог с уверенностью сказать, что в нем боролись два волка. Так что Вону подцепил пальцами подбородок Сунена, наклоняя его голову то влево, то вправо, рассматривая сонные артерии и оттягивая специально момент ради реакции Сунена, которая не заставила себя долго ждать: он вновь напрягся, но старался всеми силами держать самообладание.              Но как можно сдерживаться, когда перед тобой Чон Вону? Загадка.              Опустившись медленно к левой стороне шеи Сунена, Вону окрасил теплую кожу поцелуем, ощутив, как под ней билась вена, гоняя такую желанную кровь. Вону громко и тяжело вздохнул, перейдя к другой стороне. Там же он оставил ещё два поцелуя, губами ощутив другую бьющуюся артерию. Сунен дернулся и рефлекторно положил руки на бедра Вону, из-за чего тут же его спина почувствовала прохладу постельного белья, из-за того, что Чон уложил его на кровать.              Сунену нравилось, как его запястья выглядели в сильных руках Вону, как холодные руки сжимали теплые, при этом взгляд ни на секунду не смещался на посторонние движения, когда Чон фиксировал своих жертв в прошлом и своего парня в настоящем. Поэтому Квон сдавленно и тихо простонал, смотря, как глаза, уже окрашенные в ультрамариновый, блеснули, а зрачки едва расширились. Вону вновь провел холодным носом по шее Сунена, задевая адамово яблоко, а после оставив пару поцелуев под челюстью Квона.              — Пожалуйста.. — раздалось тихое ровно в момент, когда Вону оставил последний поцелуй под челюстью, и запахло дурманящим созание жасмином. — Ну же, не мучай себя.. — он дернулся, зная, что вампирскую натуру Вону это очень злило и заставляло действовать быстро. Сунен понял, что это сработало по тому, что Вону тряхнув головой, чтобы отогнать желание его убить и просто укусить, поэтому Сунен ещё раз дернулся, заставляя посмотреть на себя.              Приблизившись к шее, Вону на две секунды замер, но после вонзил клыки в молочную кожу, ощущая приятный металлический и яркий вкус и слыша короткий крик Сунена, вскоре застывшего в немом крике. Вону официально мог сказать, что Сунен сладкий, не приторный, а в меру сладкий. Отпустив чужие руки из хватки и переместив одну руку на затылок Квона, а другой оперевшись о постель, Вону попытался прижать к себе ближе Сунена, хотя куда ближе.              А Сунен сходил с ума о того, насколько было больно и приятно одновременно. Та сила, которую можно было испытать каждой клеткой кожи; колотая рана на шее, импульсы боли которой расползались по телу; и опьяняющее удовольствие так, будто он лег после рабочего дня и сейчас уснет. Квон чувствовал, как приятное ощущение растекалось по венам, смешивалось с кровью, а Вону вдавливал глубже клыки из-за жажды и вкуса, которым хотелось ещё чуть дольше насладиться. У Сунена мутнел взгляд, и вновь хотелось спать, он сжимал талию Вону и даже так ощущал холодную кожу через ткань черной футболки.              Спустя долгих пять секунд Вону отстранился от Сунена, слизывая кровь с губ и тяжело дыша, будто он пробежал марафон. — Ты сладкий.              — Я рад, — тихо сонно прошептал Сунен, смотря из-под полуопущенных век и улыбаясь, как самый довольный тигр на свете.              Вону, не обращая внимания на металлический привкус во рту, поцеловал Сунена, ощущая, как слюна и кровь смешивались, вновь возбуждая рецепторы и заставляя углубить поцелуй. Было слишком хорошо, слишком приятно и безумно одновременно. Поцелуй длился не так долго, как могло показаться, поэтому парни, отстранившись, тихо смущенно засмеялись. Сунен ни о чем больше не думал в тот момент, а только смотрел на красивого и слегка растрепанного Вону, который по-прежнему мягко улыбался и гладил заботливо по темным волосам, будто у них снова был первый раз.              А ведь в этом была толика правды.