• • • ✦ • • •
Их огромный сад и просторный двор с тонкими каменистыми тропинками поражал воображение. И здесь она будет жить! Рядом со всеми этими знаменитыми шаманами! Разве можно было мечтать о большем? Родители так и сияли от счастья, но Мэй старалась держать лицо. Уж ей-то точно стоило быть тихой и загадочной. В доме было неожиданно прохладно. Чай пришлось начать пить без будущего хозяина дома. Он неприлично опаздывал, и Мэй вся изнервничалась. Что если он передумал? Может она уже и не так хороша? Настроение стремительно портилось, но Мэй не подавала виду. Сидела, поджав под себя ноги, даже не касаясь поданного чая. Начинать без будущего жениха слишком невежливо. Наоя лениво завалился в комнату, бегло скользнув взглядом по всем присутствующим. Мэй просияла. Наконец-то пришел! В жизни он выглядел еще более красивым, чем на фотографиях. Высокий, широкоплечий, с по-лисьи яркими глазами, он производил на Мэй такое впечатление, что могло показаться, будто она увидела самого императора. Только бы понравиться ему! Родители мигом притихли, когда Наоя бросил им слишком короткое приветствие, но мама и папа и бровью не повели, только сдержано улыбались, внимательно слушая что-то, что Наоя им говорил. Мэй не слышала ни слова. Только глядела на него, как заколдованная. — Пора бы нам поближе познакомиться с невестой, вы же против не будете? — Наоя хитро улыбнулся, подмигивая ей, и щеки тут же обожгло румянцем. — Да-да, конечно, мы в машине подождем! — пролепетал отец, и они испарились из комнаты так быстро, что Мэй не успела ничего понять. Но ей не нужно было что-то понимать — и так все было кристально ясно. Помолвка состоялась. — Фурукава Мэй… Идиотская фамилия. А вот сама ты ничего, — сказал Наоя, жестом приказав подняться. Мэй мгновенно подскочила на ноги, внутри возмущаясь его словам. Обычная у нее фамилия. Да и какая разница? Все равно скоро сменит. Вслух же она ничего не сказала. Наоя медленно поднялся и так же не торопясь вышел из комнаты. Мэй помедлила. Надо ли ей было пойти за ним? Его неразговорчивость сбивала с толку. Мэй впервые в таком большом и запутанном доме с кучей комнат и прислуги, она понятия не имеет, как себя вести. Но, немного поколебавшись, она все-таки выскользнула вслед за ним. Кстати, куда они пойдут? Светлые волосы мелькнули, исчезая за поворотом, и Мэй прибавила шагу, чтобы не потеряться. Наоя вошел в одну из просторных, богато обставленных комнат. Мэй осмотрелась — чуть вдалеке, в нише у большого окна лежал просторный футон с подушками, приоткрытые седзи у стены выходили в сад. На улице вечерело, яркие отблески розоватого солнца отражались в досках начищенного деревянного пола. Мебели было немного: низкий темный стол с подушками под ним, несколько вазочек с благовониями, шкаф — вот и вся обстановка. Они что, пришли в его комнату? Наоя задвинул за ней седзи. — Ну, проходи, — сказал притворно-мягко, настолько, что даже Мэй это заметила. Внутри стало неспокойно. Мэй говорила себе, что это нормально, она ведь впервые в жизни видела этого человека, конечно, она сильно волнуется. Но что-то настораживало. То ли слишком мягкий голос, то ли этот его внимательный взгляд. Она присела на подушку поближе к открытой двери в сад. Наоя сел рядом, даже не напротив, окончательно сбивая Мэй с толку. Как вести себя? Что говорить? Без родителей, одна, в этой огромной комнате она растерялась. Было неуютно и даже немножко страшно. — Такая ты хорошенькая, котенок, — протянул Наоя, опираясь локтем на стол, поддерживая ладонью тяжелую голову. Он загородил собой дверь, и только тогда Мэй поняла, что все это время смотрела в сторону выхода. Подсознание подсказывало, что зря она сюда пришла, но как это могло быть правдой, если пришла она к своему будущему мужу. Конечно, им нужно побыть хоть немного вдвоем. В следующий раз она увидит его только на свадьбе. Нужно было что-то сказать, но слова еле складывались в осознанные предложения. Мэй слишком сильно волновалась. — Рада познакомиться лично, — тихо сказала она, опустив глаза в пол. — Я тоже. Его голос прозвучал у самого уха. Мэй поежилась, но все-таки взяла себя в руки. Наоя ей нравился, она и мечтать не могла о таком муже, и он каким-то чудом выбрал именно ее. Наверняка у него было уже много девушек, он выглядел как типичный покоритель женских сердец. Мэй же впервые осталась с мужчиной наедине. Наверняка просто надумывает себе всякие глупости. Она подняла на него глаза. Его яркие радужки светились янтарем в лучах закатного солнца, и Мэй раскраснелась сильнее. Его лицо было так близко. Даже слишком. Наоя не сказал больше ни слова, руками подтянул к себе ее лицо, разглядывая так, словно покупал дорогую статуэтку и приценивался. — Глаза у тебя, как у моей жалкой сестры. Такие же зеленые, как рвота. Мэй опешила. Своим цветом глаз она очень гордилась. Мало у кого в Японии были светлые и яркие глаза. — Ну ее идиотам-парням нравятся. Может кто на нее и залезет, и она перестанет маяться херней и займет подобающее женщине место. Мэй вытаращилась на него так, словно не верила, что он это сказал. Как такое красивое лицо могло произносить эти гадости? Она пыталась как-то объяснить это себе, может сестра сделала что-то такое, что очень сильно обидело его. Но причем тут ее цвет глаз? — Имя еще твое… Май — Мэй, звуки какие-то кошачьи, что у одной, что у другой. Он выдохнул так тяжело, будто был чем-то сильно расстроен, и Мэй смутилась сильнее. Неужели то, что она напомнила ему сестру, было настолько большим недостатком? — Знаешь, есть у нее все-таки одно достоинство. Наоя наклонился еще ниже, будто собирался ее обнять, но вместо этого Мэй почувствовала, что кимоно становится свободнее. Она попыталась схватить края ткани, но оно тяжелым пологом упало с плеч. Мэй осталась в нижнем тонком кимоно с привязанными к животу подушками, чтобы фигура казалась более тонкой и плоской. Лицо залило краской. Наоя чему-то ухмыльнулся, развязывая тесемки на подушках. Мэй сидела, не шевелясь, красная до того, что щеки захотелось опустить в снег. Или хотя бы в морозилку. Это и есть знакомство поближе? Так и должно быть? Мэй не знала никаких тонкостей, боялась показаться глупой, но ей все же казалось, что Наоя позволяет себе слишком многое. — И зачем прятать такую красоту, м? — Наоя разговаривал скорее с собой, чем с Мэй, потянув ее за руку. В тонком нижнем кимоно было зябко, по телу бежали мурашки, и сердце застучало быстрее. Наоя не стесняясь разглядывал ее, и Мэй предчувствовала, что сейчас случится что-то непоправимое. Он потянул за пояс нижнего кимоно, и только тогда Мэй очнулась. — П-подождите, — она выставила руки вперед, пытаясь оттолкнуть Наою от себя. — Мы же еще не поженились, и… — Какая разница? — Наоя резко оборвал ее, притягивая к себе. — Хочешь или нет, ты уже моя. Его губы коснулись шеи, прямо там, где пульсировала раскаленная кровь. Мэй напряглась, она точно не хотела, чтобы Наоя сейчас трогал ее. Они только познакомились вживую и, несмотря на его привлекательную внешность и высокое положение, довериться ему полностью она не могла. Наоя скользнул рукой под нижнее кимоно, нагло сжимая грудь. Мэй попыталась отстраниться, оттолкнуть его руками подальше от себя, но Наоя был гораздо сильнее. — Будешь рыпаться — сильно пожалеешь, — тихо сказал он, и Мэй, наконец, поняла: если этот брак состоится, это не станет для нее благословением, о котором она так мечтала. Нижнее кимоно слетело с нее так же быстро, как и остатки смелости. Мысли лихорадочно мелькали, стараясь подсказать, что же ей делать, но вариантов было немного. Можно было попытаться сохранить свою честь, но был ли в этом смысл? Что могла она противопоставить сильному шаману? Может, все будет не так уж плохо? Что такого в том, что будущий муж хочет взглянуть на нее поближе? Но Мэй понимала, что осмотром это не кончится. Наоя отошел на пару шагов, не стыдясь разглядывал сидящую на полу, застывшую от страха Мэй. — И фигура у тебя, прямо как у нее… У кого? — застыло на языке, но Мэй только слегка приоткрыла рот, силясь издать хоть один звук. Наоя быстро приблизился, навис над ней, больно кусая нежную кожу шеи. Мэй пискнула, но на губах уже отпечатался противно-влажный поцелуй. Наоя сминал пальцами ее грудь, заставил упасть на деревянный пол. Кожу обожгло вечерней прохладой, но Наоя будто бы не замечал того, как сильно ей страшно. Вырваться хотелось до невозможности. Как только Мэй собрала в себе немного сил, она тут же попыталась снова отвоевать свое тело, выкрутиться из чужих рук, но все бестолку. Губы Наои так и липли к ее, и Мэй предприняла последнюю попытку заполучить свободу. Его язык в очередной раз скользнул внутрь, и Мэй с силой сомкнула зубы. Наоя шикнул, тут же оторвавшись от нее. Мэй смогла выскользнуть, схватила свое нижнее кимоно и, нагая, побежала к закрытым седзи, прикрываясь лишь тонкой тканью. Она едва успела приоткрыть створку, когда Наоя догнал ее. Руку пронзило острой болью. Наоя резко дернул Мэй на себя. Пересилить его она не смогла. — Я предупредил тебя, тупая ты сука, — прошипел он ей прямо в лицо, больно повернув ее к себе. Внутри все сжалось от страха — как этот человек за считанные секунды переменился? Из милого парня он превратился в страшного монстра. Он должен был быть тем, кто будет заботиться о ней, а не заставлять дрожать от ужаса. Мэй надеялась на безбедную легкую жизнь, не на это, и глупо пыталась трепыхаться, пока Наоя тащил ее к футону. Лицо впечаталось в пахнущую свежестью простынь, от окна тянуло сквозняком, Мэй все извивалась на месте, как змея, шипела от боли в руке, но так и не смогла выпутаться, убежать из маленькой ниши с футоном. Наоя надавил на спину, прижал ее к еще секунду назад прохладной ткани. Руки Мэй остались за спиной, Наоя крепко держал ее, сжимая пальцами до боли в запястьях. — Не надо, пожалуйста, — тихо попросила Мэй, чувствуя, что к горлу подкатывает ком. — Ты вся дрожишь, котенок. Неужели не рада побыть со своим женихом наедине? Наоя будто бы не слышал ее. Снова начал говорить ласково, заискивающе, словно не было в нем той звериной ярости всего мгновение назад. Мэй больше всего на свете сейчас хотела оказаться как можно дальше отсюда. Сложно было поверить в то, что еще утром она мечтала поскорее увидеть будущего мужа и едва могла усидеть на месте от предвкушения. Теперь же все исчезло. Остался только сковывающий страх. Она еще никогда не встречалась с мужчиной, тем более не была с кем-то в постели. Мэй думала, что все будет по-другому, что такой важный и могущественный человек будет с ней осторожен и нежен. Но эта встреча обернулась кошмаром наяву. — Чего ты боишься? Не дергайся, и все будет хорошо, — говорил Наоя, пальцами поглаживая ее между ног. Тело предательски слушалось, поддавалось на поглаживания, и Мэй почувствовала, что внизу стало влажно. Возбуждения не было вовсе. — Наоя, пожалуйста… — попыталась возразить она, в последний раз взывая к его человеческим чувствам, но тут же пожалела о том, что вообще открыла рот. Щеку больно обожгло ударом. Наоя, не рассчитывая силы, влепил ей такую пощечину, что в глазах вспыхнули искры. Мэй пискнула, чувствуя, как из глаз хлынули слезы. Низ вдруг опалило колючей болью. Наоя вошел резко, так быстро, что Мэй не успела сделать и вдоха. Горло зашлось хрипом, когда он с силой надавил на шею, припечатывая Мэй к мягкому футону. — Не смей звать меня по имени, — прорычал Наоя откуда-то сзади, тут же снова толкнувшись внутрь. По бедрам словно провели наждачкой, боль внутри все усиливалась, будто что-то снова и снова царапало нежную кожу. Она не была к этому готова, совсем не была, но сил на попытки бороться уже не было. Мэй поняла, что Наоя… Нет, Зенин ее уже не отпустит. Он все быстрее врывался в ее тело, заставляя вздрагивать с каждым новым толчком. Боль волнами накатывала на нее, и Мэй оставалось только тихо постанывать в простынь. Сдерживать слезы уже не получалось. Зенин, наконец, вышел из нее. Все нутро пульсировало от тугой боли, между ног влажно и липко. Лицо саднило от горячих слез. Почему она, почему родители оставили ее наедине с этим монстром? Что ей теперь делать? Зенин тяжело свалился рядом, обхватывая Мэй руками, с силой и неожиданной нежностью прижимая ее к своему горячему и влажному от пота телу. Мей чувствовала, как текут по саднящим щекам соленые слезы, уткнулась в опротивевшую всего за несколько мгновений мужскую грудь, как будто это сможет успокоить и привести ее в чувства. — Ну-ну, Май, тише, — шепнул Зенин тихо, нежно. В его голосе появился теплый бархат, и Мэй задрожала. Картинка, наконец, сложилась. Зенин не искал себе самую лучшую жену. Мэй не была особенной. Не она понравилась ему или его семье. Он искал ту, кто будет похожа на женщину, которую он на самом деле хотел, но не мог получить.• • • ✦ • • •
— Ну, как прошло? — улыбаясь, поинтересовалась мать, совершенно не обращая внимания на красное, опухшее от слез лицо Мэй, на криво завязанное кимоно и растрепанную прическу. Последняя надежда на помощь растворилась как звезды на утреннем небе. Они наверняка знали обо всем. И отец, и мать. Просто продали ее подороже. Оба светились от счастья так же, как утром, совершенно не обеспокоенные тем, что дочери не было несколько часов, что все это время она была в комнате с настоящим зверем. Руки дрожали от напряжения. Что она могла сказать этой женщине, которую теперь даже не хотелось считать родной? Родители даже не смотрели на нее, разбитую, спрятавшуюся на заднем сидении. — Нормально, — односложно ответила Мэй, тут же отворачиваясь к окну. Что она могла сделать? Окно водительского сидения приоткрылось, в свете автомобильной лампочки мелькнули желтые волосы. Мэй вздрогнула, вся сжалась, почувствовала желание поскорее уехать отсюда, пока Зенин не добрался до нее снова. Хотела больше никогда не возвращаться в этот дом. — Фурукава-сан, ваша Май чудесна, отец тоже одобряет наш брак. Документы вам пришлют как можно скорее, приготовления наш клан возьмет на себя. Буду рад стать вашим зятем. Мэй не смотрела на него, только с содроганием понимала, что ей придется вернуться снова, чтобы остаться здесь навсегда. — Она М… — начала было мать, но быстро замолчала, когда ее резко перебил отец. — А как рады мы, Зенин-сама! Надеюсь наша дочка послужит вам отличной женой! — О, поверьте, она прекрасно мне подходит. До встречи. Машина завелась. В салоне погас свет. Мэй видела сквозь затонированное стекло, как Зенин уходит обратно в дом. В дом, который скоро станет для нее тюрьмой.