Рядом под маской

Кате едва исполнилось семнадцать, но ее команде удалось получить заказ на производство мехов. Самое смешное — ради этого не потребовалось задувать свеч. Они — лучшие (команда или мехи не важно), и Вольская сообщает всем старым пердунам это как факт, вызывающий неилюзорный ахуй у всей хунты, которая, кстати, уже лет пятьдесят не держала оружия вовсе. Правда вокруг нее все, включая родителей, мирных интеллигентов, вопят что-то вроде панического господи-боже-блять-ты-чего-творишь, берегись, тебя же снесут, эти старперы собрались срубить денег на агонии! Катя на это лишь спокойно кивает, а внутри яростно рычит: не дождетесь. Победители получают все, и она собирается победить, если все вокруг настолько беззубые. Отдушин в этом бешеном напряжении у Кати не очень много. Одна из них это общение с товарищами по хакерскому делу. На форуме очередной глупый вопрос от новичка. Катя раскрывает тему и пишет ответ. Оливии всего десять, мир для нее очевиден, понятен и вполне поддается взлому. Ей не всегда хватает мастерства, но это пока, а события вроде войны с безумными роботами от нее дальше, чем снежная Россия, которая в последнее время генерит строчек в новостном блоке больше, чем местные селебрити. Пара сайтов с аналитикой — хм, а Вольская неплоха в своей нише. Правда, на субъективный взгляд Оливии, семнадцать — уже чудовищная старость, в которой начинается маразм. Хотя это несомненно лучше, чем тридцать или сорок пять (у них уже, наверное, песок из задницы сыпется), а кому далеко за семьдесят и вовсе ощущаются ровесниками как минимум птеродактилей. Хорошо что песок или детский голос скрадывает анонимность сети. Оливия не знает, сколько лет ее внезапному собеседнику — другу? — в переписке. Они уважают приватность друг друга (сетевая этика, все дела) и никогда не делятся очень личным. Ее друг круто объясняет, очень сечет в железе, немного собственно в хакерстве (типичная белая шляпа) и иногда учит Лив очень крутым вещам. *** Екатерине Вольской почти двадцать три и можно сказать, что она добилась всего — создала с нуля корпорацию, уложила на лопатки сибирскую омнию, и оказалась права по всем пунктам, где ее останавливали родители/друзья/здравый смысл — нужное подчеркнуть. Крыша от этого целее не стала. Катя садится на стол по-турецки, смотрит на улицу. за панорамным окном уже позднее утро, снежинки летят на проснувшийся и приступивший к работе город. Раскрыв терминал, Катя начинает набирать сообщение другу. Он всегда радуется, когда помнят об этой маленькой детали, за несколько лет просочившейся сквозь стерильность их сетевых масок. У ее друга много было тяжелых проблем в последнее время. Как кажется Кате, ему это сейчас нужно. У Сомбры же забот полон рот. Что было после la Medianoche она помнит урывками из-за смерти родителей. И это хорошо. В смысле не смерть, а в смысле, что слабо помнит, а то бы она вообще перестала вывозить весь этот пиздец. Особенно похороны, которые не особо были, — белый крематорий как братская могила. Недавно Оливия крепко влипла в дерьмо, узнав то, что знать не стоит. Загадочные иллюминати от мира роботов за это очень хотят снять с нее шкуру, а желательно все десять. Уличную банду, с которой тусила Сомбра, повесили на кишках ради того, чтобы выйти на убежище хакерши. "Это военное время, девочка, такие дела, хорошо, что ты девочка," — говорит вояка, прижимает ей к затылку пистолет и наклоняет вперед огромной рукой. Часы на запястье моргают двенадцать, и Оливия мысленно задувает шестнадцать свеч, прося для себя не то мира с покоем и чтобы все наконец отъебались, не то счастливого конца, вроде как в идиотских фанфиках по не менее идиотским сериалам у сетевых авторов. Через час приходит сообщение от знакомого ника. Лив впервые за несколько месяцев улыбается, несмотря на боль внизу. Это тот самый друг, у него или нее наверное почти утро и совершенно точно депрессия в ремиссии. *** Вместо девичника перед свадьбой Вольская сидит на полу и пьет текилу. Набивает сообщения на борде, неистово флудя вместе со своим другом. Они знают друг друга уже семнадцать лет, и натянутыми шутками сложно скрыть тревожность. На "личный" адрес приходит простой вопрос. "ты в порядке?" Руки Вольской замирают над клавиатурой. Но Катя слишком пьяная чтобы остановиться от ненужной и слишком личной подробности. Сомбра трезвая, у нее давно есть девушка, но пишет ответ быстрее, чем успевает сообразить, что именно пишет. "жаль, что не за меня ;)" Сердце у Сомбры ухает куда-то вниз, когда приходит ответ. "мне тоже. ты хороший." На следующее утро Сомбра листает новостную ленту. Ее девушка спит под боком, завернувшись в одеяло. В заголовках о снежной России новость о свадьбе главы местной корпорации Екатерины Вольской. Сомбра чувствует что-то вроде тоски. В тот же день у ее виртуального друга свадьба, которой тот не особо рад. Любит, но не рад. Одна из лучших хакерш в мире потягивается, отбрасывает лишние мысли, и принимается за работу — операция Когтя в самом разгаре, и кто прикроет Вдову, кроме самой крутой Сомбры? *** Вольской тридцать шесть и шесть лет дочери — все в абсолютной норме, кроме брака. И если к мужу Катя относится максимум как к хорошему знакомому, то в дочери души не чает. Младшая Вольская такая же упрямая, тянется к знаниям и часто отсутствующим родителям. Катин друг над этим часто трунит, но как-то грустно, будто за его шутками стоит батарея из гробов. И, честно говоря, эти шутки хорошо так мотивируют почаще видеться с дочерью. На кухне темно и тихо. Ребенок наверху, поцелован и уже давно спит, умотавшись за день. Катя сидит с бокалом шампанского и просматривает сообщения. "привет что делаешь" "сегодня развожусь, можешь расчехлять надежды обратно" Пауза затянулась. Сомбра это чувствует. Совпадение. Тогда было просто совпадение, а не спавшая на мгновение маска. Она себя убедила в этом. "как будто я их зачехляла" Уже год как Сомбра спит одна в постели, и никто не мешает ей мастурбировать на порно с жесткими начальницами. Уже несколько месяцев Сомбра следит за Вольской, потому что Коготь готовит покушение на нее. Вольская красивая. Оливии нравится смотреть на нее и совершенно не хочет увидеть ее труп. Сомбра абсолютно честно начинает набивать ответ на волосок граничащий с флиртом. *** Мир традиционно катится в пизду, и это тоже норма. Говорят, лучшая хакерша мира Сомбра работает на террористов, и вообще у Когтя полно головорезов чуть ли не из самого Овервотча. Вольской все равно — она жестко ведет бизнес туда, куда ей нужно, не считается с их мнениями. Тем более, что, Катя давно догадывается по маленьким деталям, что мир лучших теснее, чем некоторые думают. Вольская Индастриз атакуют. Попытка добраться до секретных данных и захватить контроль над устройствами наблюдения и связью. Катя садится в кресло, хрустит пальцами, и подключается к команде. Они уже приступили к работе. Но Екатерина Вольская все ещё среди лучших, и ей есть чем ответить. Глаза скользят по отчетам. Вольская азартно облизывает губы, ослабляет галстук и закатывает рукава. Она догадывается, кто ее атакует. Противостояние будет славным и она не собирается уступать. Первую атаку Вольская Индастриз отражает блистательно, строго… и Сомбре стиль кажется безумно знакомым. Когда Сомбре прилетает практически невозможная ответка, выверенная и такая же строгая, она уже не сомневается. Амели отрывается от переписки с девушкой Окстон (не спрашивайте, там все сложно) и, аристократично приподняв бровь, наблюдает за сосредоточенно копающейся в холодильнике Оливией. На столешницу встает ровная батарея энергетиков и банка ореховой пасты. Вдова пожимает плечами и возвращается к переписке, пока Сомбра сгребает еду в охапку и утаскивает в свою синюю от света мониторов комнату. Сомбра уже не ученица, ей двадцать девять и она уже девятнадцать лет лучшая из лучших. Сейчас — самое время это показать. *** Как Сомбре пришла в голову идея проникнуть к Вольской, она уже точно не помнит. Возможно всему виной была заботливо выведенные в локальную сеть камеры и прочая аппаратура. Факт остается фактом. Они случайно столкнулись в коридоре. Точнее как — Вольская слишком тихо ходит по своему же дому, а Сомбра поленилась включить прибор ночного зрения и, неаккуратно развернувшись, банально влетела ей в грудь. Вольская крепко держала ее за плечи. В тусклом свете активированных часов она выглядела довольно жутко. Как какое-то приведение. — Осторожнее. Она смотрела в глаза Сомбре, осознавая, что пиздец буквально подкрался незаметно и стоит, моргая пурпурными зенками. Сомбра в этот момент вообще словами не думала — это сильно снижает быстродействие. — И что ты тут делаешь? — На тебя покушение готовлю. — М. Понятно. И как успехи? — Видимо не очень, раз мы столкнулись. Вольская кивает в сторону кухни. — Поговорим? *** — Знаешь, ты в жизни даже лучше, чем в переписке, — положив голову на ладонь говорит Оливия. На кухне густо пахнет кофе, молоком и текилой. — Почему? — В жизни у тебя пиздецки сексуальный голос. Катя слегка закатывает глаза и продолжает сбор на работу. У Сомбры тоже есть несколько дел на сегодня, но они договариваются продолжить то, на чем закончили утром. В тот же вечер они догоняют все годы, прошедшие под масками анонимности. Все кончается тем, что они увлеченно целуются и смахивают случайно бутылку шампанского с парапета. Та летит пару секунд и разбивается вдребезги. Пара машин, которым не повезло стоять рядом начинают орать сигналками. — На счастье, — смеется Катя, и они продолжают целоваться. *** Сомбра бросает взгляд на Трейсер, которая удивленно что-то спрашивает у Вдовы, и машинально крепче сжимает руку Вольской. Та незаметно гладит большим пальцем запястье Сомбры — я с тобой, я рядом. — Вы уже… — Трейсер выводит невероятный пассаж мимикой и руками. — Нет, — Оливия смотрит на Катю еще раз, будто та может передумать, а платиновое кольцо с пальца исчезнуть, — Пока нет.