Утро после 23

Город ещё спал. На дорогах грязь и слякоть, на крышах домов снег. Капал то ли дождь, то ли снег, не понятно. Людей на улицах почти не было, все либо на дачах, либо отсыпаются после пьянки в честь 23 февраля. Прямо как две столицы, которые сейчас сладко спали на какой то дорогой французской кровати с артопедическим матрасом. Романов обвил руками грудь любовника и припал на нее головой, а его нога мирно покоялась на чужом бедре. А Мишину позу можно разве что назвать золотой серединой. Что то среднее между и солдатиком и звездой. Но их сладкий сон нарушил звонок в дверь. Звенящий звук раздавался на всю квартиру, ударяя по ушам. – Ммм..Саш, иди открой..- Московский буквально прохрипел эту фразу. – Давай ты, ты ближе к двери - Саша до ужаса не хотел выбираться из теплой кровати. А ещё больше не хотел выбираться из объятий любимого. Миша на это лишь повернулся на бок, скидывая с себя Романова. – Во так значит? Я тебе отомшу, предатель - Питер конечно пошутил. Но месть будет страшной.. Делать нечего, но перед тем как встать, Саша знатно пизданул Мишу ногой, что бы жизнь малиной не казалась. Доковыляв до двери, Романов поднял трубку домофона. – Кто? – Любимые дети! Саша больше ахуел не от того, что любимые дети решили посетить его дом без предупреждения, да ещё и так рано, а от того, что эти гады не воспользовались своими ключами. – У меня нет любимых детей. – Папа! Открывай давай, холодно! Делать было нечего, пришлось открыть. Саша направился прямиком на кухню, хотя бы чай надо заварить. Совсем скоро в квартиру ввалились два подростка. Один голубоглазый блондин, а другой сероглазый брюнет, прямо как их отцы. Может они и почти сводные, но братья. Да такие, каких ещё во всем мире не видели. Петербургу пришлось выглянуть из кухни и жестом показать, что надо вести себя тихо. Дети на цыпочках прошли в кухню и полезли к любимому папе обниматься. – Мы так соскучились - есть мамашники, а Даня папашник, слишком уж он его любит. Да так по детски, как ребенок любимую игрушку, готов обнимать и никому не отдавать. Разве что своему отцу. – У тебя одно на уме, Дань. С днём защитника отечества, пап - а Денис был суровым пацаном которого воспитала улица. (Только он так считает) Но с 23 папу поздравить надо было обязательно. Город герой как никак. – Успокойтесь, вы оба хороши. - А Саша в свою очередь до боли любил обоих. Так прошел час, за который они успели и чай попить, и каши сварить, и кости пообмывать. Вдруг Даня задел какую то бутылку под столом ногой. – Опа, неужели это папин глинтвейн?) - ух как хотелось сейчас взять его и выпить до дна. Даже с Денисом не делясь, просто в одну харю все выпить. – Да, но вам нельзя. - по хриплому голосу и слегка дрожащим ногам детям было понятно, как их отцы отпраздновали 23 февраля..А если там ещё и был знаменитый Сашин глинтвейн, то все, значит веселуха у них была знатная. – Ну пап( По бокальчику - Денис не оставлял попыток выпросить хотя бы бокал напитка. – Если я сказал нет, это значит не- - не успел он договорить, как его перебил белобрысый мужчина, незаметно вошедший на кухню. – Да, можно, пейте, я разрешил. - потом Миша за это огребет, но точно не сейчас – Оо, пап, с днём защитника отечества - тут Даня не был таким папащником, как в случаи с культурной столицей. – С днём защитника отечества, город герой) - Денис говорил это с легкой усмешкой, знает ведь, что старший не помнит ни черта. – Господи, Московский. - Саша манерно закатил глаза и цокнул. – Вы кстати чего не предупредили, что приедете? - Романов подозревал почему, но был не до конца уверен. – Ну если бы сказали - вы бы нормально не отметили) - теперь претендентов на удар Сашиным тапком стало два, Миша и Денис. Так и прошел оставшийся день. Со смехом, разговорами и глинтвейном.