Пунт выдачи твоего сердца

Джисон пытается переставлять ноги, вороша сугробы неубранного снега и проклинает зиму, которая тянется, по ощущениям, не одно десятилетие. Хотя не помнил, чтобы изъявлял желание попадать во вселенную Игры престолов. Да, драконы классные, но зимы эти, нет, ни за что. Он обычные то четыре снежных месяца старается не показывать носу без особой необходимости. Там бы он просто оказался каким- нибудь затворником в замке. Да ещё и без сериалов, доставки и аниме. Ну точно ад на самом деле холодный, а не как многие представляют фонтаны, водопады и реки лавы с огнём. Но во всем же надо искать плюсы. Ковыляет он со старанием отчаянного человека, оставшегося без еды, в окружённым снегом жилом доме, к новому пункту выдачи, которые появлялись чуть ли не в соседних домах. Но теперь, этой зимой, в этом проглядывалась польза. Хан, откровенно говоря, устал преодолевать зимние препятствия к тому месту, где он неизменно брал заказы второй год подряд, особо не запоминая как один похожих друг на друга тучных тётушек, отличающихся только разной степени сдобности к нему. Ему и конфеты давали и прогоняли поскорее, чтобы пойти на обед. И вот в любой сезон туда было удобно идти. Кроме этого года, когда вдруг решили, что как-то накладно чистить снег. Да и вообще зачем? Прокачка физических данных по району! Это точно не мы плохо работаем, мы просто волнуемся, что вы в своих домах за зиму совсем отвыкли от ходьбы, а тут такие возможности! Где ногу для шага поднимать надо к груди, чтобы подошва наконец оказалась над снегом. Поэтому в очередной раз, прогуливаясь пальцами по онлайн маркету, ему высветилось оповещение, что рядом с ним открылся новый пункт выдачи. Прикинув расположение, и пройдясь мимо пару раз в учебные дни, оказалось, что действительно добраться сюда легче. Да и кругом протоптанные дорожки. И вот стоило так подумать, то, конечно же, следом выпадает аномальное количество снега. Поэтому, преодолевая новый путь он думал о двух вещах, что он теперь один из тех героев первопроходцев, которые делают человеческие дорожки, хоть, судя по следам, он тут далеко не первый, во вторых, стоила ли импульсивная покупка стикеров с котиками таких усилий? Глупый вопрос. Стоила. Большинство сил у него забрали пары, а до закрытия пункта оставалось всего лишь каких-то пару часов. Остатки сейчас были направлены не как обычно: на домашку, а на преодоление и превозмогание, как в лучших традициях сёнена. Хан не намерен проиграть какому-то снегу. И речь даже не о Северусе и не о Грее Фуллбастере. И даже когда он всё-таки пробрался к месту, где можно было более-менее нормально ходить, оставалось найти заветную дверь. Потому что по картам вход не показывают, а по фотке нужно играть в игру сопоставляй местность с окружением. Чем он и занимался, отмораживая себе пальцы. Потому что холодно так, что в перчатках они только больше дубеют и самой выгодной стратегией является греть их в карманах. В общем, всё вместе заняло минут двадцать, пару новых седых волос, десять процентов раздражения и физическая усталость. Выйдя на железную дверь, Хан хотел выдать себе посмертно титул героя, ну или хотя бы Хокаге. Какая тренировка концентрации чакры, Наруто? Суровое распиздяйство дворников — вот в чем сила. На металлической поверхности на широкий скотч находилось прикреплённое послание на А4 листе, где большими буквами было написано «ЗАКРЫВАЙТЕ ЗА СОБОЙ ДВЕРЬ!!!!!!» и выше маленькая приписка «осторожно, с крыши падают сосульки». П-приоритеты. Джисон посмотрел наверх и на автомате отошел назад, чуть не упав спиной из-за горки снега, которая опустилась, а Хан потерял равновесие, когда увидел сосульки размером с ту самую школьную деревянную линейку, которая есть у каждого классного руководителя начальной школы, чтобы если и не лупить, то грозиться ею. А тут… фатальный исход. Очень мило. Джисон подумал, что преодолевать полосу препятствий к старому пункту не так страшно, как вот это вот всё. Пороется в снегу как крот, упадет раза три из-за ледяных дорожек. Свалиться на проезжую часть из-за этого же. И если не умрёт, то да, действительно легче. Однако было столько труда вложено, чтобы просто дойти сюда, что не время отступать. Осторожно открыв дверь, которая ещё и не хотела поддаваться и застревала каждые сантиметра четыре, он всё-таки заскочил внутрь, максимально сокращая время под предположительной траекторией падения сосулек. Он долго думал, глядя на открытую дверь, которую ещё надо закрыть, потому что Джисон человек совестливый и если дверь просят закрывать, то всё-таки кому-то очень надо. Поэтому рискуя жизнью и рукой, кое-как сделал это. Доброта и дебилизм в его случае ходили парой под ручку, возможно поэтому у него самого толком отношений и не было. Тут может быть только одна парочка и, Джисонни, прости, твои желания не в приоритете. Хан развернулся и его тут же поймала в свои сети брезгливая паника, потому что он встретился со второй дверью. Она была белая, ну, когда-то точно таковой являлась. Часть её, снизу, просто отсутствовала, да таким образом, словно пытались прокопать гигантские лапища Пушка из Гарри Поттера. Ручка тонкая, железная, прикрепленная к такой же пластине. И прежде чем зайти, преодолев брезгливость, готовит заранее штрихкод. Дверь скрипит как смех старой болотной ведьмы, издеваясь над всеми, кто сюда дошёл. Может она и вызвала эту снежную катастрофу? Делает осторожные шаги, поднимается по небольшой лестнице, и застывает у стойки с телефонам в руках, ещё не успев даже поднять. Ему кажется, что сосулька всё-таки успела упасть на голову, а он это не заметил. Ступеньки привели прямиком на небеса, потому что в аду наверняка не водятся такие люди, как тот, что сейчас стоял перед ним и скучающе смотрел, находясь в обычном рабочем состоянии души. Джисон клянется, что парень похож на котика из сета стикеров. Кот с винцом. Один в один. Только рыжина парня уходила в более тёмный цвет, чем у кота. Это было похоже на виски с колой при просвете через лампу. Парень лениво поднимает сканер, подпирая голову кулаком, закрывая одну из острых сул, и несколько раз нажимает на кнопку. Красный свет загорается пару раз. Кошачьи острые глаза режут по удивлённо круглым. Джисон чувствует, как кровоточит изнутри. Он глубоко ранен этой встречей и почему спустя минуту после встречи не знает его номер телефона? Это точно был сканер, а не купидон? Нет, ну мало ли, мир не стоит на месте, вряд ли эти ангелочки уже летают с луком и стрелами, да и с арбалетом тем более. Холодное оружие как-то с любовью не вяжется. А сканер прям идеально подходит. Если им пикнуть по сердцу, то там высветится имя парня, которого он пока не знает, однако в котором уже пропал. Всё, занесли в небесную базу данных принадлежность к этому существу до конца хановских дней. Приплыл по сугробам за наклеечками называется. Пошёл за котиками, уйдёт с крашем. Это можно считать успехом или провалом? Интересно, а есть ли в этой любовной канцелярии такая же Галочка, которая всё отменяет? Нет, Джисон доволен своим крашем, просто ну как-то неправильно сейчас будет открыть рот и сказать «Поздравляем, вы выиграли чересчур домашнего питомца с антисоциальными привычками, желанием только есть и валяться на кровати, смотря аниме». Он обязательно вернется и сделает покупку позже, но вот не сейчас, а когда готов будет. Джисон вспомнил, как часто летом бродячие коты привязываются к тебе и могут не отставать, пока ты их не погладишь или не покормишь. Интересно, получится ли у него так навязаться? Глядишь, так и у знает где он живёт и сразу дома поселится. Он приходит в себя. Чтобы понравиться своему крашу первым делом надо не тупить и вести себя нормально, что и так в присутствии онного является испытанием. Да и проявить же интерес надо как-то, да? Только как это вообще сделать? Хан знает огромную кучу шуточек и подкатов, но сейчас язык вяжет в трубочку, заставляя молчать. А он и не думал, что в комплект к нему всё-таки шёл предохранитель, а то мало ли, у всех он есть, а у него никогда не было. А ещё он не понимает, почему так дрожит рука, когда он всё-таки вытягивает её вперёд со штрихкодом на экране телефона. И поэтому виновато улыбается, когда приходиться схватить себя за запястье, для физического и душевного равновесия. Короткие минуты внимания от прекрасного работника проходят слишком быстро. Он смотрит что-то на экране компьютера и бормочет под нос отдельные слова, которые Хан не может понять, но это как-то связано с его заказом. Голос у незнакомца приятно глубокий с яркими оттенками. Такой, который хочется смаковать ушами. Вот ему как-то довелось у кого-то из одногруппников дома попробовать хороший бренди. Эти первые секунды знакомства с ним он не забудет никогда, как это происходит и сейчас. И так по стоечке плавит желешкой разноцветной, что и мир ярче и он легче, словно действительно глотнул и тепло приятно щиплет в груди. И совершенно не умирает от серых скинни, которые скрываются в кладовой. А нет, тут поторопился с выводами. Ситуацию уравновешивает большая толстовка в которой тот утонул. Хан приходит в себя. Потому что понимает, что сейчас отдадут заказ и отправят на все четыре стороны. А ему больше ничего не едет, да и денег особо нет заказывать. Его голова начинает лихорадочно придумывать способ подкатить или просто дать намек на интерес. В моменты стресса голова Джисона работает на двести процентов дурнее, чем обычно. Спасибо, что он не стрессует на экзаменах, потому что в противном случае, даже школу бы не закончил. Но сейчас в голове хотя бы есть понимание, насколько бы её хозяин не был антисоциальной катастрофой, что сесть на стойку и сказать: «вы случайно не валерьянка, тогда почему меня так кроет?» это прямой путь на пятилетку испанского стыда по отношению к любому романтическому действию. Да и добавлять похороны к чужому рабочему дню как-то неприлично. А Джисон бы точно не смог после этого жить. Поэтому он пошел по подкатам, которых перечитал в ленте настолько, чтобы попытаться придумать что-то своё. «Ты родственник Хаула? Потому что чувствую, что моё сердце пропало, как только зашёл». А всё потому, что Хан обожает Ходячий замок и Хаула. Или «Я хоть и не Бертольд с миссией, но украл бы тебя на свидание». Но если он не смотрел Атаку Титанов, то выйдет крипово. И пока голова, как автомат на пулеметной тяге выдавала по десять подкатов в секунду, а Джисон не мог из них выбрать ту саму, после которой ему не смогут отказать, вернулись скинни джинсы, что сразу пропали за высокой стойкой и как раз остановили поток бесконечных мыслей, возвращая в голове пустоту. Мозговой шторм закончился ровно ничем, зато штурм его сердца шёл активным ходом, когда парень перед ним, взглянул на наклейки, чтобы убедиться, что он действительно взял то и улыбнулся совершенно нежной улыбкой, которая не подходила его сильным, уверенным движениям, как если бы он хорошо контролировал и ощущал каждый мускул собственного тела. Джисону захотелось спрятать это выражение лица где-то глубоко в своём сердце, чтобы оно автоматически восстанавливало его в трудные моменты жизни. Парень посмотрел на него и тут же из глаз пропали все те нежные искорки бенгальских огней, которыми он озарил котиков в руках. Сердце противно заскрипело, прямо как та самая белая, потрепанная видами и временем, дверь. Пока он тут пускает слюни в голове, в жизни же не дал вообще никак не выразил своего интереса, а между прочим время, которое он мог с ним провести всё уменьшалось и как только это произойдет, всё закончится. А он между прочим, не хуже этих котиков! Ну да, не так ловкий, скорее ровно насколько те ловки он настолько же нет. И как самый страшный сон в жизни Джисона, работник кладёт наклейки на стойку и утыкается в свой компьютер, щёлкая мышкой. Ему не хотелось к ним прикасаться, хотя бы посмотрит на него ещё раз, пусть Хан и будет выглядеть как настоящий придурок, до которого плохо доходит. Он бы поклялся всем, что смотреть в глаза этому парню сравнимо с тем, как попасть рыбе в сети. Тебя сначала ограничивают в пространстве и ты в панике инстинктивно ищешь выход, которого нет, потом медленно отнимают воду, загоняя в угол, а наконец ты подпрыгиваешь на морском воздухе, пытаясь протянуть чуть подольше на этом свете. Хан ещё где-то на стадии загона в угол, но он уже чувствует нехватку кислорода из-за паники и розовой сирены в голове. Всё-таки приходится подойти к наклейкам. Какая-то ещё адекватная часть в голове говорит, что выставлять себя полным придурком — тактика не из самых правильных. Хан берёт котиков в руки и рассматривает, как бы проверяя, хотя они уже абсолютно не волновали, как накануне, когда увидев их, Хан подавился воздухом и долго кашлял под смех Чанбина, висевшего маленьким окошком в углу экрана. Он заказал под панику накатившего стресса, чтобы импульсивной покупкой вызвать дофамин. Плюс котики — стабильный вечный его поставщик, так что он не просто транжира, а очень умная, умеющая противостоять козням жизни. Но дофамин ему сейчас не поможет, а какая нибудь подсказка, как в этой ситуации создать к своей персоне интерес, очень даже. Как там было в Голодных играх? Спонсоры присылали полезные для выживания вещи? Неужели у него на небесах нет ни одного спонсора? — Берёте? — спрашивает неподозревающий рабочим бесцветным голосом. — Ага, — говорит Хан и смотрит на спокойное, сосредоточенное лицо, на длинные пуховые ресницы, щекочущие кожу одним своим существованием. На пальцы у подбородка, которые неосознанно потирают в раздумьях. Где-то там палец нажимает на мышку. Звук неравномерно летит по комнате, отдается эхом и проходит через него, заменяя сердце. Щёлк. Щёлк. Щёлк. И решается. Как и все его идеи, эта приходит совершенно неожиданно. В один момент появляясь будто на пустом месте. Джисон находит глазами кота, не то рыжего, не то коричневого цвета, лежащего на боку, ухмыляющегося так самонадеянно, что смешно и мило, а в руках у него красное, которое судя по наклону он якобы гоняет по стенкам бокала, помещает на него указательный палец и разворачивает. Будь что будет. Живем один раз. — Это ты, — очень серьёзно и громко для смелости. Его домашний внутренний хомяк в ужасе роняет траву, которую до этого жевал. — Что? — парень растерянно моргает пару раз, не меняясь в лице, и пытается выйти из рабочего скрипта, чтобы разобраться с отклонением от стандартной процедуры выдачи заказа. Переводит взгляд полуприкрытых глаз из-за чего они кажутся темнее. Вязкие, горькие, опасные тем, что можно не выбраться и задохнуться. Нижняя часть лица закрыта рукой, на которую он скучающе упирался. Зря он, конечно, это всё затеял. Надо было молчать. Ну не встречался почти ни с кем до этого? Ну бывает. Зачем вообще рот открыл? Пусть этот красивый парень остался бы очередным крашем, от которого у Хана крыша едет и язык умирает. Поэтому он сглатывает, опускает взгляд, чтобы не встречаться с чужой враждебностью и уже тише поясняет: — Ты очень похож на этого котика. Сердце Хана стучит. Так громко, так больно и сильно, словно ему по голове и приговаривает, какой он невозможный придурок. Тук. За. Тук. Что. Тук. Ты. Тук. Нас. Тук. Позоришь? Тук. Может быть стоило походить на курсы пикапа? Да, Хан всегда считал это разводом, ну а вдруг азов бы каких нибудь нахватался, потому что быть собой у него не прокатывает, а прокатиться или прокатать тоже хотелось бы. Ему не особо важно. А может начать писать заявление прямо тут? Прекрасный молодой человек, подождите пару секунд, не говорите ничего, быстренько сейчас завещание напишу, потом лягу прямо тут и умру от стыда. Пожалуйста, передайте родителям, что сын у них долбоеб, но он их правда очень любил. Простите, парень без имени, что испортил день. Хотя, стоп, он тогда так и не узнает тогда, чем же закончилось то самое аниме, просмотр которого он прервал, отдыхая после пар. Так. Отмена передачек. Можно просто притвориться хомяком в спячке. Сколько таких бедных комочков выбросили на улицу. Он непротив побыть таким комочком, пока как-нибудь не окажется на улице. Или написать Чану с Чанбином? Хотя пока те будут до него добираться и сколько он выслушает подколов от Чанбина… уж лучше комочком. И знаете, если уж быть откровенным, то к черту ту книгу, на которую он наткнулся, пока говорил моноложил с Чанбином позавчера, параллельно зависая в онлайн маркете. Потому что угораздило его наткнутся на книгу с названием «Парень, прекрати бояться всего, действуй!». Да, явной ошибкой было думать, что это какие-то загадочные намёки вселенной. Вселенной, которая вас слышит не существует, об этом могут говорить только инфоцыгане в социальных сетях. А он повелся даже просто услышав краем уха это где-то, не то, что на курсах этих людей. И пока Хан хоронил себя, свою душу и коллекцию манги с собой, потому что передать её некому, незнакомец ему ответил: — Я люблю белое. Пять секунд на осознание. Десять ударов сердца, где на последнем они снова пересекаются взглядом. Ну вот и стадия захлёбывания воздухом. Потому что он совершенно не ожидает увидеть в тёмных глазах где-то далеко слабую жгучую искорку, направленную прямо на него. Лицо не меняется, что удивляет больше всего, и эта способность говорить вот так, выбивает из Джисона воздух. Умрет всё-таки не сам, его убьет человек напротив. Он так добивался внимания, а теперь оно прожигает, как старых киношных вампиров солнце. Его было слишком много, слишком направленно на него, что оказывается не готов это принять. Паника из розового цвета становится красной. Где-то визжит серена кареты скорой помощи. Это же к нему, да? Или у него галлюцинации? Парень, правильно решая, что тот подвис и растерялся, кивает на стикеры, в которые вцепился Хан и кажется, только те и держали от падения. Не зря купил. — Вино. Особенно, если подавать с рыбой. Например, приготовленную в духовке с овощами Парень убирает руку, под ней вырисовывается очертание улыбки. Не такая, как если бы он посмотрел на стикеры, но она направлена на него, Хана, мать его, Джисона. Нет, он определённо не был к этому готов. Это нокаут. Тот складывает руки, обхватывая как бы себя за локти, заваливается вперёд и смотрит прямо на него, весь во внимании. Ну. собственно, вот тебе оно, всё без остатка, пожалуйста. Интернет маркетплейсы — желания сбываются! Конечно, он добился нужного, а что теперь с этим делать? Что говорить? Начать с чего-то далёкого? Ахуенная погода, не правда ли? Штукатурка на голову не падает? А то тут просто у вас помещение такое, как если бы здесь дрались на жизнь и смерть. Сугробы вообще зашибись! Как на работу сегодня шли? Сосульки хоть и пугающие у вас тут, но пипец как вписываются в общий дизайн. Агрессивно ставлю лайк за креативный подход к понижению клиентов. Или можно сразу напрямую? Вы так ахуенно выглядите, но на свидании со мной будете неотразимым. Если бы не камеры, я был бы готов отдаться вам прям здесь? Я умею устраивать не только марафоны «seven days a week», но и по полнометражкам Миядзаки. Не желаете пройти ко мне в общагу и назвать со мной всех новых котов на ноуте? Хотя даже в таком лихорадочном состоянии это казалось плохой идеей. Общага место очень личное, даже хуже квартиры. Нужно сначала подготовить человека и убедиться, что он точно не убежит. В общем, голова Джисона поплыла от нервов и он чувствовал, как адекватность машет крылышками и убивается о чёртовы сосульки. Да. Они камень его проблем. Определённо. Все беды зимой из-за сосулек. Это заговор. Может потому дети их так любят, а многие девушки нет. Всё, что он в состоянии сказать это: — Ааа? — То ли утвердительно, то ли с удивлением, то ли с вопросом тянет. Хан вообще был не готов к тому, что у них завяжется диалог. Это была отчаянная попытка, которая бы закончилась, как он считал, игнором и часовым криком в подушку с себя дома. Он бы потужился придумать подкат, у него бы не получилось, и он бы грустненький потопал, пока бичевание сидя у него на голове, выполняло свою работу. Купил бы себе по дороге чипсы, а уже дома уткнулся в аниме и очень грустно вздыхал, смотря аниме, приговаривая, что умрёт одиноким. Всё пошло не по плану. Галя, у нас отмена, тащи сюда заветную карточку старшего продавца. И проверь сроки годности, пожалуйста, а то, кажется, испортилась уверенность в себе и навыки общения, а флирт уже как пару лет протух. Поэтому сердце волнением переполняется, кровь бежит, как и Джисон в собственной голове, где хомяк наткнулся на колесо прытко передвигая лапами, оставаясь на месте. У них очень много общего. Оба паникуют, оба никуда так и не придут. Джисон чувствует, как от лица начинает идти пар, а горло схватывают нервы. Он пытается дышать и одновременно что-то сказать более связанное, но ни того ни другого не получается. За двумя котами погонишься — ни одного не поймаешь. Хотя и одного поймать трудно, давайте честно. А Хан всё. Попалась рыбка. Если до этого думал, что момент тупее быть уже не может, то сейчас с каждой секундой бил этот рекорд. — Пойду… — Хан и так паникует, а когда видит, как расширяется улыбка, на которую он смотрит, что ни в коем случае, не стоило делать, у него темнеет в глазах. Или просто лампочка здесь хреновая, — …познакомлю котов с ноутбуком… — смешок с чужих уст звучит как выстрел, от которого бегут по спине мурашки, — …где они будут жить. — Пойди, познакомь. И имена им дай. — Обязательно, — очень уверенно кивает, уже глядя перед собой. Голова, это единственное, кажется, чем может двигать под таким внимательным взглядом. Он вылетает за первую дверь, потому что не самоубийца чтобы, хоть и на эмоциях, испытывать удачу с тридцатисантиметровой зимней рулеткой. Аккуратно её преодолевает и уже на улице чувствует облегчение от морозного воздуха, покалывающего красные щёки. По инерции всё ещё бежит подальше от железной заедающей двери. Минусовая температура остужает сердце, заставляя медленно, но определённо быстрее, чем летом, выравнивать дыхание. Уже спустя минуту произошедшее казалось сном. Джисон пытался во флирт? Но этим это было сложно назвать, что он тыкнул в котика и сказал, что парень на него похож. Боги, что он только что сделал? Джисон останавливается, потому что даже адреналин от собственной смелости не позволяет долго преодолевать полосу препятствий снега, в котором тонули его сапоги и вымокли джинсы. Останавливается отдышаться. Лишь бы не заболеть такими темпами, потому что проще ходить на занятия, какие бы тупые ответы он иногда на них не давал, чем потом это всё отрабатывать, особенно с его мозгами-то. Собственно их уровень сейчас себе подтвердил. Хан смеется нервно и счастливо одновременно. С того, что он придурок, классный но придурок. После химических реакций эмоций друг с другом они выпадают в очень сладкий осадок, который разливается сначала по языку патокой, потом ударяют в голову алкоголем и капля за каплей разливаются по венам странной сильной энергией, будто он прям сейчас и горы свернет, и до дома дойти сможет по этому снегу бесконечному. Да. Хан Джисон придурок, но это ему пиздец как нравится, за это он себя и любит, как никого на свете, даже этих дурацких котов в собственной руке. От счастья, появившегося таким необычным способом, отвлекает вибрация телефона и уведомление на экране: «Оцените пункт выдачи». Он никогда не думал, что самая заветная строчка в его жизни будет: «Вас обслуживал сотрудник по имени Минхо». Первый слог имени ударяет по зубам, выпуская напряжение со второго потоком воздуха из губ-трубочки. Нравится, как оно звучит, нравится, что оно принадлежит тому парню и нравится, внимание, которого Хан побоялся. Хан издаёт что-то похожее на смущённый и нервный смешок. Чтобы отвлечься, он решает написать отзыв. Тыкает на три звезды, что было уже много. Красивый сотрудник красивым сотрудником, а пункт выдачи всё-таки уёбищный максимально. Белая краска где-то пожелтела от разводов воды, стекающих по стене. Весь пункт размещён в каком-то дряхлом складе. И вообще похоже на прекрасную локацию к какому нибудь фильму или игре про зомби-апокалипсис. Каким местом там оказался этот невероятный Минхо остаётся, конечно, загадкой. Джисон долго смотрит на колонку, где можно было оставить отзыв по работе сотрудника. Он чувствовал, что в мысли пробралось что-то медленное, заискивающее, шепчущее, как василиск из Тайной комнаты. Даже внутренний Хановский хомяк замер в инфарктном шоке. Мысль крутилась перед ним, рисовалась, соблазняла, как дорогая куртизанка, когда вроде можно подойти и взять, но ей-то это на самом деле не надо, она и не заметит, если не подойдёшь. А Хан лох что ли какой-то не пойти? В общем, поэтому он и не замечает, как пишет в окне «Очаровательный сотрудник ;)))» и отправляет. Спасибо, что куртизанка вымышленная, а то лишила бы последнего трехзначного числа на карточке. А так он может себе позволить купить лапшу и захлебнуться в ней. Потому что он продолжал делать какие-то странные вещи и внутренне умирать из-за них. Всё. Он теперь точно туда ни ногой. Ни за что. Вот тебе и дал понять симпатию. Джисону оставалось надеяться, что это паростальная формальность для начальника того самого Минхо, которая не попадётся ему на глаза. И решает, что не стоит заявляться в этот пункт, как минимум месяц, из-за этого самого прекрасного, слишком он уж слепит и сердце, и глаза, а тем более голову, которая и так чудит на ровном месте, без помощи всяких красавчиков, похожих на кошаков. Сотрудники из пункта выдачи сменяются так же часто, как баланс Джисона стремится к нулю, а вот его нервы не восстанавливаются, даже не смотря на послевкусие адреналина от собственных действий. Под твёрдый кивок, надевает перчатки без пальцев, открывает общий чат под названием WOW и пишет голосовую, несмотря на то, что из-за сугробов, рассказ будет перебиваться матом. — Пункт, конечно, ближе, но блять, выглядит как будто всё-таки зомби апокалипсис наступил, — Хана вс ё-таки подводит и жизнь, и погода, поэтому он плюхается вперёд, не одолев неровность льда под снегом, благо из-за количества последнего, приземление было мягким, но холодным. После сбрасывания налипшего зимнего врага с тёмносерого пуховика, включает микрофон снова, — Но суть не в этом, я сейчас так проебался… Чанбин пришёл к нему оперативно, чтобы постебаться поддержать, ведь он так любит это делать. Джисон даже не успевает ужин себе сделать из лапши быстрого приготовления, поэтому приходится из запасов достать вторую и готовить ещё и на гостя. За ужином Хан подробно пересказал встречу, особенно расписывая Минхо, от чего слушатель только фыркал, да глаза закатывал. Он не обращал на это никакого внимания, пытаясь во всех красках описать произошедшее. Настолько увлёкся, что половину не съел, да и посчитал, что наелся. Они переместились в его комнату. Соседа не было, поэтому друг, не обладающий совестью, этим воспользовался и улёгся на его кровать. Хан устроился на своей. И тут то уже наступила стадия отчаяния и самобичевания, от которой он несчастно вздыхал и говорил всё то, что первое приходило в голову, сменяясь только разницей в формулировках, но не по содержанию. Чанбин — прекрасный друг, поскольку поддержка была одной из самых сильных его сторон. Уж лучше бы притащился Чан или они оба, чтобы как-то уравновешивать друг друга в этом плане. — Я лох, — бормочет Хан в бедную подушку, которая впитала десятиминутное кричание и пару десятков яростных ударов. Она в принципе повидала очень много в его жизни, так что уже пора бы на пенсию, но хозяин слишком бедный, чтобы найти замену, поэтому она отважно терпит, доживая дни. Запомните самую простую вещь. — Ты лох. — Мне никогда не узнать его номера. — Тебе никогда не узнать его номера. — Чанбин, а можно хоть капельку поддержки? — приподнимается Джисон, чтобы прожечь друга взглядом, но тому побоку, он листал ленту спортивного приложения, где другие люди выкладывали свои тренировки и рацион питания. Короче, соцсеть для качков, как он. — Чанбин, а мо… А. Нет. Он так и продолжает пялиться в свой экран. Хан осматривается, смотрит под собой на пострадавшую морально подушку, встаёт на колени на кровати и отправляет в полёт с большим желанием попасть по лицу или по зрительной связи между глазами и пикселями. Чанбин ловит её почти не глядя одной рукой, это ещё больше расстраивает Хана. Пленница оказывается в большем почётё, в отличие от двух прошлых, которые лежали у стенки. Эту он прижимает к груди, укладывается подбородком и поворачивает голову к своей персональной занозе, но не в заднице, такая уже у него есть, а в голове. Потому что чужие мозги Джисон выносит великолепно. — Мы ходим на одном и том же месте по кругу. — Нет, — обиженно отводит взгляд Хан, складывая руки на руди и твёрдо скрещивает ноги. — Да, — устало и твердо как бы заключает друг. — Ты просто меня не понимаешь — тушуется перед серьёзным Чанбином, который смотрит на него как учитель на хулигана и двоечника и не понимает, что с ним надо сделать, чтобы тот встал на путь истинный, праведный и познакомился со своими мозгами. — Не понимаю что? Что ты трус? — И смотрит так осуждающе, что хоть в рекламе похудения крути или банка. И сразу похудеть захочется и желание появиться кредит взять, а то и два. Джисон недовольно надулся на своей кровати, пытаясь бороться с ним детской обидой. Позиция изначально проигрышная, но он привык, а как все знают, от привычек сложно избавиться. — У меня кончились подушки. Все три с кровати уже были запущены в Чанбина. Тот на это заявление уже устало стонет, что больше похоже на животный клич со значением «помогите» и там где-то продолжение, что он готов самоубиться из-за тормоза лучшего друга. — Хоть вазу в меня кинь, это не изменит того факта, что ты боишься показать, что он тебе нравится. — И что мне делать? — тут же сдаётся Джисон под давлением здравого смысла и возмущенно вскидывает руки. Чанбин мученически простонал. — Вытащить свою голову из задницы? Подойти к нему? Дать свой номер? Нормально пообщаться? Сказать что он тебе понравился и ты был бы рад с ним встретиться? — Боже… — Хан сваливается обратно на кровать, утыкаясь лицом в фиолетовый пушистый плед, которым она была застелена. Слишком сложно, труднопредставимо, да и как он это сделает вообще?! Ему не надо видеть, каким уставшим и злым взглядом на него смотрели, он понял по тяжелому вздоху, он чувствовал собственной кожей. Потому что это не первый раз и далеко не последний. Ему потом ещё слушать, как снова не получилось, а даже если получится магическим образом, то все вопли про отношения будут сливаться всё равно ему с его парнем Чаном. Чанбин всегда это знал и никогда не забывал. Поэтому он что-то смотрит в своём телефоне. Тыкает медленно по клавиатуре, потому что навыки интернетного письма у него почти не прокачены, как бы ни шарил за сами смартфоны, а затем встаёт, потягиваясь. — Так. Время, отпущенное на выслушивание твоих страданий вышло. Меня ждёт Чан. Хан совершает непонятные недовольные движения телом на кровати, всё ещё утыкаясь лицом в плед. — Предатели. Ну и трахайтесь на здоровье, — тихо бурчит Джисон. — Ууу. Тебе точно надо пойти и взять его номер, пока одиночество и недотрах не сломали тебя и нашу дружбу, — друг кидает к нему все подушки, которые в него прилетели за сегодня и уходит, прощаясь в двери комнаты, не оглядываясь на мающегося депрессивного засранца, каким он окрестил про себя. Хан забирает спальную подушку обратно и обнимает, укладываясь подбородком, оставаясь при этом стоять на коленях. Потому что самые странные позы обычно удобнее всего. Он ничего не понимает. Всё слишком сложно и неразрешимо. Кто придумал подкаты, знакомства и так далее? Вторит вздоху Чанбина и снова орёт в подушку от безысходности. Совершенно нет никакого объяснения, почему он снова идёт по снегу, благо уже вбитому в землю подобием дороги, в ту самую сторону. Ни одного. Месяц не истёк. Даже неделя не прошла. В тот же вечер Хан сделал заказ на другой сет наклеек с котиками. Ему подумалось, а вдруг нам всё врут и купидоны на самом деле маленькие котики с крылышкам? Лизнут двух разных людей — вот вам и ангельско-кошачий брак. По крайней мере, именно они привели его в руки Минхо. Нет, абсолютно точно не лень Джисона. Он шёл с коробкой Линдора, а это очень серьёзные намерения, учитывая, сколько те стоят и какие они ужасно вкусные. И всё «второе свидание», как выразился спонсор Чан, что видимо, скинул денег на карту, как услышал историю от Чанбина. А тратить деньги, которые заботливый (уже действительно!) друг вложил в попытку завести личную жизнь на что-то другое было совестно. Да даже на секс игрушку не хватило бы, чтобы хоть косвенно оправдать спонсорство в любовные сдвиги. В общем, Чанбин действительно умеет поддержать. Поэтому понимая, что никак не отвертеться и крутя в голове успокоительную мантру «позориться надо до конца» и «настоящая любовь и кринж мёдом считает», он выпихнул себя заботливыми подзатыльниками Чанбина и успокаивающими фразочками Чана на улицу. И всё же внутри продолжал бегать паникующий хомяк, которому было некуда спрятаться, но он отчаянно пытался. Джисон твердо шел, подпитываемый решительностью из дрожащего и визжащего на высокой ноте страха. И то, что сегодня не было препятствий в виде белого болота казалось каким-то положительным знаком для него. Даже сосульки с крыши, которые грозились убить посетителей слетели и валялись осколками у ног. Ну точно чудо, а не день!!! А затем сделал самую худшую вещь из возможных. Он хотел приоткрыть дверь и подглядеть в щелочку, чтобы узнать, работает ли Минхо сегодня или нет. Но Джисон был бы не собой, если бы не был катастрофой для себя же. Мало того, что предательница скрипнула в предсмертных мучениях. Хан от испуга отпрыгнул назад и громко ей хлопнул. Джисон взглянул на неё так печально, решая готовить прямо из неё себе гроб, тут же копать ямку и поставить памятник, на котором будут эти самые котики. С его лоховством, он бы не удивился, если бы и этот загадочный Минхо тоже прикрепил все из нынешнего заказа к нему на плиту, всё равно уже оплачены. Как хорошо, что Хан откинул свою детскую мечту стать шпионом, у него не получилось бы, особенно с учётом того, насколько потрясающие оценки туда нужны, а ему в этой жизни никогда таких не добился, ни в школе, ни теперь в универе. Джисон не рискнул биться головой об эту саму дверь, мало ли что она ещё вытворит, но мысленно хорошенько приложился об неё и в идеале упал в обморок. Всё таки жаль, что сосульки попадали не на голову, а бессмысленно разбились об землю, пользы бы было больше. Сделав глубокий вдох уже решил сделать вид, что ничего не произошло и зайти, но подавился им же, потому что в него врезался старый дедушка с лицом, на котором было отпечатано в каждой морщинке пожизненное недовольство миром и отвращение к онному. — Чё встал на месте?! Двигай или вперёд, или назад! А коль тормоз такой, то пропусти! — раздался настолько громкий бурлящий голос, что услышали наверняка на улице. Со звуком старого рычащего трактора он прошёл вперёд. Удивительно, что в этот пункт вообще кто-то ходил. Джисон проверил свою догадку в календаре. Оказывается, что уже были выходные. Из горла вылетел нервный смешок. Да, он же сегодня не ходил на пары, но, конечно, это его нисколько не смутило. Очень хотелось оказаться дома, забраться в одеяло и спрятаться от этого не кончающегося позора. Минхо же это слышал, да? Ну конечно! Он не мог не услышать! Этот дед орал так, что и люди, живущие по соседству, слышали! Хан отошёл от двери, приложив голову к стене. Брезгливость куда-то канула в лету, уступая усталости от собственных выходок. Минхо подумает, что он лох, которому не стоит давать свой номер, да? Достаточно ли он привлекателен, чтобы он забил на характеристику «ходячая пятница тринадцатого»? Он глубоко вздохнул. Не время сдаваться. Сумел же в итоге привлечь его внимание, правда? Оставил комплимент, который, Хан уже теперь надеялся, Минхо увидел. Пришёл в конце концов во второй раз. Нет уж, он слишком много сделал для своего ленивого лимита, поэтому обязан довести дело до конца, даже если оно окажется провальным, с разгромом самооценки, которая каталась круче, чем на американских горках. Хан рискнул, открыл дверь, чувствуя всеми фибрами души расползающееся недовольство от деда в синей потрепанной куртке. Минхо, тем временем, выносил заказ со склада, как и обычно, положив на стойку. Сегодня он надел черную рубашку с закатанными до локтей рукавами. И такими же облегающими джинсами, в которых, если захотеть, можно разглядеть перекаты сильных мышц на бедрах. Цвет придавал им изящности и в перемешку с их силой у Джисона уже кружилась голова. На боку же при ходьбе звенела цепь и била Хана прямо в мозг (много что било ему в мозг, возможно поэтому он такая ходячая катастрофа), с каждой секундой увеличивая фоновое желание потянуть за неё как за поводок. Минхо в принципе в сегодняшнем образе походил на добермана, особенно с отливом коричневого в волосах. Но это не выглядело опасно. Хан чувствовал любопытство, чувствовал перемену в его настроении, в отличие от первого знакомства. Хотелось узнать, как поведёт себя именно такой Минхо. Он скорее боялся деда, который запихнул свой заказ в рюкзак и так зыркнул на, будто Джисон — самая большая проблема в этом мире. Нет, ну в целом, он бы даже согласился. Но если бы это сказал сам, а не когда на него пялятся возрастные недовольные дядьки. Не хватало только, чтобы своими мощными плечами толкнул, поэтому Джисон заранее развернулся, пока тот мимо проходил. Напряжение к каменной тучке пересилило нервы по отношению к тому, как стереть из памяти Минхо недавний позор парня, претендующего, как минимум, на внимание, как максимум, на интерес и как на чудо — свидание. — Испугался? — Джисон вернул своё внимание к объекту скачущего с ритма сердца. Всё таки не за хмурыми мужиками пришёл. А объект этот положил голову на нижнюю часть ладони, опираясь ею на стол и пальцами закрывал подбородок так, что часть губ за них пряталась. Это первый раз, когда они встречаются взглядами с тех самых пор. Хотя сейчас глаза Минхо кажутся светлее, чем в прошлый раз, теперь в них яснее видно, насколько взгляд был острым. Джисон снова ощущал подступающую неуверенность и неловкость. А хомяк в голове бесился из-за странного предчувствия, которое бывает у животных, что предупреждает об опасности. Будто один очень огромный дикий кот следует за ним уже километра два и вот-вот решится прыгнуть. Но всё это была чушь, поскольку в его голове котов не обитает, он проверял. Теперь только на крышке ноутбука целый заповедник. — Я? Кого? Его? Да не. Хах! Чего мне его бояться, дед как дед, мало ли. Вдруг пенсию не дали, любимый сериал закончился, жена изменила, или жена изменила и ушла к другой. Или пенсию не дали и он не может узнать, что будет, когда от главного героя ушла жена к другой женщине, перед этим изменив ему, — в общем, Хан нёс что-то, явно убеждённый, что главное увереннее сказать, тогда точно поверят. Иначе почему у него по всем гуманитарным предметам в вузе потрясающие оценки, хотя учебники никогда не видели его пролитых слёз в час ночи перед экзаменами. В час ночи перед экзаменами Хан льёт слёзы только по сериалам. — Что в этот раз? — вдруг улыбается Минхо и это работает как отличный стоп кран для словесного водопада. Главное, не рассказывать об этом Чанбину и Банчану, иначе они снимут эту улыбку и будут использовать как оружие. И чьи уши тогда будут промываться от его болтовни? Нет уж, лишить мир такого полезного Хана, прочищающего другим уши — это самое настоящее преступление! — Да тоже самое. Наклейки с котами. — Прошлых не хватило? Или в подарок? Хан жмёт плечи. — Да нет, себе. Котов много не бывает, — Хан мог поклясться, что в этот момент в чужих глазах что-то блеснуло и так же быстро скрылось в глубинах горького густого растопленного шоколада, которое заиграло алкогольным привкусом на середине языка. — Давай сюда код, сейчас будем искать ещё одних котов, — Хан даже проморгался, напоминая потрясённую маленькую рыбку, после того, как Минхо изящным движением достал сканер откуда-то со стола. — А… да, точно, — он долго заходил в приложение и грузил штрихкод, что успел проклясть себя за то, что не сделал этого заранее и теперь заставляет ждать своего краша. Черт бы побрал мобильный интернет!!! И да, конечно, зашёл ещё один человек. Спасибо выходным! Хан впервые с первого класса почувствовал неприязнь к ним. А это уже серьёзно. Он не мог, естественно остаться с ним один на один. Любимый закон подлости, у которого с каждым человеком на земле происходит лавхейт. На этот раз это была девушка. Приятная, молодая, возможно, что его ровесница. Но атмосфера сразу стала натянутой, хотя, может только для него. Хан не мог знать наверняка. И пока Джисон внимательно осматривал наклейки, будто заказывал не для повода сюда зайти, а дорогущий электроприбор на последние деньги. Минхо же краешком губы ухмылялся, когда незнакомка сложила какой-то косметический набор в шоппер и попрощалась, а он всё зорким взглядом их рассматривал. — Ты так на них залип. Берёшь? Коты и правда очаровательные. Джисон прикусил язык, потому что на нём писклявой мышью щекоткой бегало «прямо как ты». А у Минхо взгляд прищуренный, будто с вертикальной чёрной полосой. Сожрёт же чисто инстинктивно. Язык Джисону ещё нужен. А потом ударило с размаху понимание, бьющее крупным гравием в душе. Боже, за что ты сделал его таким эмоциональным и порывистым? Ему это никогда не нравилось. Он не любил быть центром внимания, особенно незнакомых людей. Просто так всегда получалось…? Если Джисон не влип и не испытал испанский стыд, хотя бы раз в неделю, то тащите нового Хана, этот явно сломался. — Беру, — Хан считает три удара подскочившего пульса и решается. Хомяк внутри него в ужасе закрывает глаза лапками, желая откинуться на месте от сердечного приступа, — А в этот раз вы не прилагаетесь в комплекте? Никогда чужой смех не был для него таким приятным и ласкающим слух. Но тот был слишком непродолжительным. Хан обещает себе, что если всё получится, он сможет сделать так, что будет слышать его часто. — Значит не ошибся, — Хан непонимающие прищуривается. Минхо махает ладонью, мол «неважно», — И как же зовут нашего любителя котов? — Я Джисон. Хан Джисон. Хах, прости, что мучал моими неудачными попытками во флирт. — Ли Минхо. Не самый эффективный и явный флирт, но ставлю тебе плюс за весёлую атмосферу. Да и кто сказал что мне не нравятся милые неуклюжести, покупающие наклейки с котами? А мозги от этого комплимента плавятся так, что становится страшно, если они вдруг отключаться. Он адекватный страшен, а неадекватным тем более. Но Хан же не ослышался? У него не слуховые галлюцинации? Он правда сказал «милая неуклюжесть»? Правда сказал «нравится»? — Тогда можно милой неуклюжести помучить тебя на свидании?