***
Настоящее время Они кружили над аэропортом уже пятнадцать минут и Чонгук нервно посматривал на часы. Да, они брали время с запасом, но будет ли их ждать встречающий? Долгий перелет просто высосал все силы. Компания не решилась расщедриться на бизнес-класс и моститься приходилось в экономе. Хорошо хоть хён миниатюрный. На посадочном поле полыхало марево и выходить из-под кондиционера не хотелось. Стоило сойти с трапа, как дыхание обожгло сухим калифорнийским воздухом. Писец! Юнги оттянул ворот футболки и обмахнулся флаером, который раздавали у самого выхода. Багаж им вовремя вынесли, дело осталось за малым: не расплавиться и не получить тепловой удар. Даже в здании аэропорта было нечем дышать. — И как только люди здесь живут? Я готов вытерпеть еще четырнадцать часов плача того малолетнего демона, но вернуться домой, — Юнги встал посреди коридора и рылся в сумке. — Нашел! Вот он мой спаситель! — Включил ручной вентилятор и довольно заулыбался. — Ой, не ворчи! Мы здесь на несколько недель и обратно. Всегда было интересно, как поживает второй филиал. Их с коллегами отправили на месяц в американский филиал. Себя показать, на других посмотреть. Похвастаться редкими кадрами, которых хантили как самородков. Поощрили отличившихся работников, так сказать. Хотя если честно, то после сеульского сезона дождей оказаться в засушливой Калифорнии было таким себе приключением. Но сами вызвались. Разнообразие, мать его. У них были впереди целых два дня выходных, чтобы привести себя в порядок, привыкнуть к раскаленному воздуху и показать американским коллегам, что они ничем не хуже. А то нос задрали, видите ли! Встречающий спокойно стоял с табличкой у третьей колонны и когда все подошли, показал направление их автобуса. Чонгук молился, чтобы внутри был самый мощный кондиционер. И он был услышан. Отель был не самым шикарным. Им выделили комнату на двоих и пока Юнги лежал звездочкой на своей кровати, Чонгук принял самый холодный в своей жизни душ. Охладившись и став привычной температуры, он уже благосклоннее смотрел на командировку. Телефоны обоих прозвонили уведомлением. Коллега предложила вместе пойти на обед. Другой кидал ссылки на ближайшие бары и клубы. — Ну что, пойдем с ними? — Чонгук в одном полотенце лежал на постели и пытался соскрести себя в одно целое, чтобы одеться. — Почему бы и нет. Но давай договоримся, что это до первого визга и замечания, что у нас в Корее по-другому. Мне хватило за глаза Японии! — Не будь букой, хён! Сынмин опытный тусовщик и плохого не посоветует, а то, что он водится с Сумин, ну у каждого свои недостатки. Юнги вспомнил слова друга, когда, уже через час пребывания в клубе, познакомился с парнем. Милым, очаровательным корейцем, который бегло говорил на родном языке, но вот в поцелуях язык использовал на все сто. В этом он убедился спустя еще два часа и три порции джина. Они безбожно флиртовали, танцевали и обнимались. Чимин к нему тянулся, а Юнги был не против. И, что с ним довольно редко, ладно признаем честно, никогда не случалось — он проснулся в квартире своего нового знакомого. Вот все в том было как он любил. Юнги лег на бок, подпер голову рукой и стал рассматривать спящего Чимина. Высокий чистый лоб, на который спадали профессионально осветленные волосы. Прямой милый носик, пухлые губы, вспоминая которые Юнги бросало в жар. Идеальное лицо с ухоженной кожей. Поцелованная солнцем, она буквально светилась изнутри золотом и он не удержался — провел кончиками пальцев от шеи к груди. Как шёлк. Чимин выглядел потрясающе и дорого, имел легкий позитивный характер и был воплощением мечты Юнги. Только одно расстраивало: он родился и вырос в Америке и переезжать на родину предков, как он выразился, в пуританскую Корею, не собирался. Хлопнула входная дверь. По паркету дробно застучала подошва обуви. Так они в Америке реально не разуваются? И кто вообще врывается с самого утра? — Па, ты где? Мы должны были встретиться пятнадцать минут назад! — Звонкий детский голосок разорвал утреннюю благодать и тишину. Счастье и умиротворение Юнги лопнуло мыльным пузырем. Па? Это от папа? Любопытная мордашка заглянула в спальню. Юнги потянул простынь, которой укрывался, выше. — Здравствуйте! А что Вы тут делаете? — с детской прямотой и непосредственностью, резал ножом сердце и мечты Юнги мальчик-ангелочек. Юнги не преувеличивал. Это был самый красивый ребенок, который ему встречался за всю жизнь. Ну конечно! От осинки не родятся апельсинки. Его отец с легкостью мог быть моделью, но выбрал дизайн. Чимин, словно почувствовав, что-то забормотал во сне, отворачиваясь и укрываясь головой. — Привет! — промямлил Юнги. Как говорить с ребенком, который застает в спальне отца незнакомца? — Эм... сплю? — Папа не говорил, что кто-то еще будет спать с… — его перебил звонок телефона. — Папочка, привет! Да, нет… Он спит. С незнакомым дядей. Да, в кровати. Телефон не отвечал, вот я и зашел сам. А я смотрю. Зачем выйти? А с Па что делать? Юнги седел на глазах, но встать не мог. Они с Чимином после пятого или сколько они раз переспали, он потерял счет после раза на кухне, и не думали одеваться. Просто после душа завалились голыми. — Ты приедешь? Но у тебя же планы, а сегодня суббота и мы с Па собирались в парк аттракционов. Это только наш день, так не честно! — ребенок уже был готов расплакаться, когда Чимин заворочался. — Малыш, что случилось? — Хрипло пробормотал он, не открывая глаз. — Вот, скажи ему сам! А я не поеду с тобой ни на какую выставку. Сам иди! — Мальчик подошел к Чимину и вложил в протянутую руку свой телефон. — Да… Тэ… нет, я только проснулся. Не кричи, у меня голова раскалывается. — Юнги слышал злобное шипение и угрозы, что-то про безответственность, обещания и один день в неделю. Это капец! Пока мальчик дулся, спрятавшись между тумбочкой и кроватью, он обмотался простыней и на цыпочках вышел в гостиную. Надо было сваливать. Насколько он помнил, они вчера разделись еще в коридоре. И только проморгавшись, а через незашторенное панорамное окно проникало убийственно много света, он замер. На декоративном камине, на столике у дивана, на тумбочке у стены стояли рамки с фотографиями. Преимущественно Чимина с ребенком и третьим мужчиной. Пиздец! Юнги не мог оторваться от серии фотографий, по которым можно было проследить за взрослением мальчика. Вот он на руках у заплаканного Чимина в больнице. Вот Чимин с ужасающими кругами под глазами спит, пока его обкладывают кубиками. Они втроем задувают две свечки на торте. Прогулка по парку. И везде Чимин и другой мужчина. Растерянность в груди заледенела и превратилась в ярость. Лично он рушить чужую семью не собирался. Одеваясь и дергая остервенело на себе рубашку, он выдохнул сквозь зубы и с силой сжал волосы у корней. Сука! Как же так?! — Юнги… — сонный Чимин в одних трусах, ну слава богу простых боксерах, а не вчерашних кружевных стрингах, стоял в проеме двери и опасливо смотрел сквозь упавшую на глаза челку. — Ты мне про ребенка и мужика своего когда собирался сказать? — Слова злобным шипением вырывались сквозь стиснутые зубы. — Ты не так понял. Это просто… — Па, тут папочка снова звонит, — раздалось звонкое из комнаты. Юнги вздрогнул. — Пошел ты, Чимин! Из квартиры он выбегал. Уже завернув за угол, проверил наличие кошелька и телефона. Да куда они могли деться, если они просто стянули с него джинсы с трусами едва захлопнулась входная дверь? До отеля добрался с горем пополам. Таксист решивший поживиться на туристе получил за все. Ох и проорался же Юнги. В номере его ждал унылый Чонгук, который лежал с холодным компрессом на лбу и бутылочкой Кондишена. — По тебе и не скажешь, что ночь прошла хорошо. Хотя тот парень очень даже… — Чтобы я никогда о нем не слышал! — Юнги схватил первые попавшиеся шорты и скрылся в ванной. Это злой рок какой-то. Последняя его пассия ушла от своего жениха, потому что влюбилась без памяти в Юнги. Они даже прожили три года вместе, играя в идеальную семью, пока не поняли, что вообще не сходятся характерами. И вот бумеранг ему и втемяшился. По самый мозжечок, блин! Сам разбил семью. Так еще и с ребенком. Господи, каково ребенку, когда он застал незнакомого мужика в постели папы? Стыдно-то как! Он побился головой о кафель и выкрутил вентиль холодной воды на максимум. Воскресенье началось, точнее продолжилось со вчерашнего самобичевания и Чонгук не выдержав кислой атмосферы, отвел его в бар. Они уже к двенадцати дня нажрались в хлам и едва доползли до номера. Юнги все материл Чимина, его мужа и любопытного ребенка, которого не научили стучаться. Мальчика, который до конца своих дней будет жить с моральной травмой, и разочаруется в отношениях, приобретет кучу комплексов и будет ходить к психотерапевту, как к себе домой, только из-за того, что бумеранг судьбы решил так отомстить Юнги. В понедельник они с серьезными лицами ходили между производственными линиями, изображая интерес. Ну конечно, это же так захватывающе, смотреть как производится самая продаваемая в мире отрава. Директор завода с гордость демонстрировал новый аппарат, который помог сократить ручной труд на целых тридцать процентов и увеличить производство вдвое. Юнги с Чонгуком переглянулись, ага и увеличил процент безработных ровно во столько же. После экскурсии их пригласили в офис, чтобы познакомить с ведущим специалистом по настройке оснащения. Тот по счастливой случайности был у них. То ли настраивал оборудование, то ли тестировал новое. — Знакомьтесь, наша гордость Ким Тэхён. Мистер Ким один из самых одаренных специалистов в области робототехнического оборудования, специально для нас разработал модель… — Юнги потерял нить, когда почувствовал рядом с собой едва не падающего в обморок Чонгука. Тот покачнулся и неверяще потер глаза. Смотрел, нет, пожирал глазами Кима, не моргая и словно ожил самый страшный кошмар в его жизни. — Тэхён? — бормотал он словно умалишенный, пока тот самый мужчина, пожимая руки их коллегам приближался. Если Ким и узнал Чонгука, то виду не подал. Его безупречное лицо даже не дрогнуло, хотя состоянием Чона уже озаботились все. Следом за ним побледнел и сам Юнги. Влажной ладонью пожал протянутую руку. Это был он! Тот самый муж Чимина. Человек, которому Юнги разрушил брак и возможно жизнь. Да что за невезение-то? У черной полосы нет срока длительности? Когда она планирует закончиться? Они отправились на совместный ланч, когда директор убедился в нормальном самочувствии Чонгука. На протяжении всех двух часов Юнги просто разрывало от эмоций. Ему хотелось подойти и извиниться. Пускай на него наорут. При всех, чтобы неповадно было. Пускай врежут. Да даже изобьют, он заслужил! Тэхён был вежлив, обходителен и самое ужасное для Юнги, похоже что был отличным человеком. Это убивало сильнее всего. Он не заслуживал… Решившись покаяться, он взял паузу, отошел в туалет. Помыл лицо ледяной водой. Несколько раз. Вышел покурить. Вернулся и снова вышел с третьей уже сигаретой. Все это время сквозь стеклянную стену террасы наблюдал, как Чонгук что-то обсуждает с Кимом. Говорили они спокойно, но серьезно. И вели себя далеко не как коллеги, которые познакомились несколько часов назад. Что-то в языке тела смущало, но Юнги отогнал от себя эти мысли. Хотя Гуки мог и к мертвому найти подход. Ну вот будет с кем общаться, когда его Тэхён убьет за содеянное. Поговорить в тот день с Кимом не удалось. Его вызвали из-за ошибки на линии и он извинившись, ушел. Юнги малодушно выдохнул. Остаток дня прошел в работе и они едва волоча ноги просто отрубились, стоило прийти в номер. В таком убийственном темпе и прошла неделя. Юнги мучился, загружал себя работой. Съедал себя живьем, накручиваясь с каждым днем все больше. Не давало покоя, что Чонгук ходил весь загадочный, а Тэхён все чаще мелькал в их компании. То за обедом, каждая крошка которого вставала комом в горле Юнги. То за настройкой программного обеспечения. Юнги собирался с силами и все трусил. Но уже в пятницу решил, что хватит тянуть кота за причинное место. Надо быть мужиком! — Мистер Ким, простите, что отвлекаю. Могу я поговорить с Вами? — тот вежливо кивнул, улыбнувшись недовольному чем-то Чонгуку. Вот знал бы он кем является Тэхён, держал бы свои яйца при себе. Едва они отошли к противоположной стене, Юнги как прорвало. Из бессвязного бреда, что он нёс, а повторялся он часто, через слово извиняясь и позорно проглатывая слова, сам бы мало что разобрал. Но поток слов был не в состоянии остановить. — В общем, он не тот, за кого себя выдает. Да изменщик! И Я в этом виноват. Готов принять любое наказание. И этот ребенок… Тэхён молчал. Его красивое лицо ничего не выражало. Напоследок он грустно улыбнулся и ушёл не прощаясь.2/2
Чонгук был сам не свой. Он метался из угла в угол, отмеряя ровно двенадцать шагов в одну сторону и обратно. Да, Юнги считал. Младший ерошил волосы, как всегда в глубокой задумчивости и всё порывался что-то сказать. Глупая ссора, которую они смогли сдержать при коллегах, вылилась в безобразную сцену в закутке между рестораном и торговым центром. Юнги всё честно рассказал. Чонгук слушал, постоянно перебивая, уточняя никому не нужные детали и матерился. На моменте рассказа про семейные фото, попросил сигарету и едва не накинулся с кулаками, когда получил отказ. Их крики привлекали внимание и в переулок заглядывала толпа зевак. Юнги с громким: “Отъебитесь! Мы тут корейского демона вызываем!”, дал понять, что надо уходить, пока копов не привлекли. Мало ли здесь не разрешены ссоры в публичных местах. Чонгук думал долго, тщательно и сосредоточенно. — Хён, надо бы тебе рассказать всю историю целиком. Мы с Тэхёном встречались. Это было на моем первом курсе университета… Юнги слушал внимательно. Не перебивая и словно бы отстраненно. После детального описания последней встречи бывших, задумался. Какова была вероятность, что ребенок действительно Чонгука? Что если он сам недопонял? Да и не дал Чимину объясниться. Это, конечно, не объясняет того количества семейных фото, ну или Юнги зачерствел и ничего не смыслит в отношениях. — Так это значит, что я просто лох. — Заключение хоть и било по гордости и самооценке, но признавшись, он словно смог расправить крылья. — А я кретин и неудачник, — поддержал Чонгук. — И что нам делать в такой разношерстной компании? — Переглянулись. Улыбнулись. И просто прыснули от смеха. Смеялись долго, даже больше истерически, но успокоившись, в голове зрел план. — Я буду за него бороться! Ты не представляешь насколько сильно я его люблю. Всегда любил, — эмоционально произнес младший. От романтического выражения лица хотелось закусить лимоном, но Юнги чувствовал, что уголки губ сами разъезжаются в безумной счастливой улыбке. — Осталось тщательно придумать план. Это было на словах. На деле же Чонгук поступал как всегда. Брал измором, названивал, слал кучу сообщений и засорял автоответчик. Знал бы адрес, караулил бы у дома. Юнги смотрел за его метаниями и понимал, что надо бы хитрее поступить, что ли. Он по карте города пытался вспомнить адрес Чимина и его усилия увенчались успехом. Самое сложное было не броситься в ноги, стоило заметить Чимина. Тот осунувшийся, но все равно выглядевший словно только прошелся по красной ковровой дорожке, внимательно слушал сына Тэ, поддакивая. В голове зрел план и взять крепость под названием Чимин он решил первой. Тэхён был из другого теста и так просто на контакт не пойдёт. Скупив у цветочника все ромашки, он зашел за вином и сладостями. Надо было максимально подготовиться. Чимин ему открыл сразу. Застыл в дверях, неверяще хлопая глазами и стискивая дрожащие губы. — Я дурак, осел и придурок. Моментально формирую мнение, которое ошибочно в семидесяти процентах, и потому сложно схожусь с людьми. Ненавижу тянуть резину, когда можно зараз отрезать и каждый раз обжигаюсь. Я нелюдимый, замкнутый и не люблю людей от слова совсем. Ненавижу выяснять отношения, признавать неправоту и извиняться. Но ради тебя я буду работать над собой каждый день. Только чтобы ты был счастлив. Только бы тебе было хорошо со мной. Был рядом и улыбался так же светло. Чимин, ты мне очень нравишься и я буду тебя добиваться, даже если… Он не успел договорить. Чимин набросился с объятиями и поцеловал сразу крепко. Он сминал его губы, словно от их поцелуя зависела, как минимум, судьба планеты. Юнги и не был против. Пофиг на смятые цветы, звякнувший о бетонный пол пакет с вкусностями и ребенка, который выглядывал из-за угла коридора и кривился, но не уходил. — Я думал, что ты ушёл навсегда. Места себе не находил. Не решался встретиться, хоть Тэ и порывался несколько раз набить вам морду. — Он держал в своих нежных ручках лицо Юнги и расцеловывал, не переставая говорить. — Я так по тебе скучал… — Па, ну может хватит? Миссис Гилмор удар хватит. Снова будет жаловаться в управление. Юнги и Чимин рассмеялись. Напряжение, лопнуло и мир снова засиял красками. Чимин потянул его за собой и забросив подарки на растерзание ребенку, повалил на диван, крепко обняв. — Я тебя никуда не отпущу. Сегодня же едем к тебе в отель, собираешь вещи и переезжаешь ко мне. Не хочу терять ни минуты. Поцелуи возобновились, но стали более чувственными и медленными. Чимин смотрел голодно и жарко, а Юнги только и успевал поглядывать на ребенка и снова окунаться в пьянящие чувства.***
Тэхён и правда держался крепостью. Которую смог взять малыш по имени Чанёль. Да, в коварстве Чимину не было равных. Он за спиной друга познакомил Чонгука с сыном. Дал им привыкнуть друг к другу. Сам снимал на видео трогательное знакомство. Ну как трогательное. Чонгук лепетал, заикался и не знал куда себя деть. Чанёлю, конечно, не рассказали кем именно ему приходится дядя Чон. Но одно то, что тот полчаса без продыху играл с ним в лошадку, затем обежал всю площадку, купил самое большое мороженое и разрешил играть на своем ноутбуке, построило прочнейший мост к его сердечку. А слабым местом Тэхёна малыш и являлся. Кимовский характер, который с непреклонным “хочу к дяде Чону смотреть на циферки!”, за два дня сломил оборону. Напряжение поначалу выливалось в ссоры. Годы накопленной обиды, боли и злости душили и не давали двигаться дальше. Они из раза в раз схлестывались словно две стихии. Расходились, чтобы снова начать ругаться уже в переписке. Оброненное Чимином “да потрахайтесь уже!” едва не стоило ему дружбы. Но как оказалось возымело эффект. В последние выходные Юнги и Чонгука в Калифорнии, все вместе выбрались на пикник. Чанёль словно заведенный бегал по траве, а взрослые с улыбкой смотрели на его баловство. — Па, смотри, что покажу, — малыш неловко сделал колесо и плюхнулся на попу. — Давай еще раз и как учились. Ноги и руки выпрямить, пузо втянуть, — через смех прокричал Чимин. Второй и третий разы были неудачные, зато последующие практически идеальными. Тэхён задрал нос, мол, ясно, в кого он идеальный. Чонгук его по этому носу щёлкнул, затем сразу и поцеловал. — Все хотел спросить, почему Чани называет тебя Па? Он знает, что ты не родной… — секрет, кем именно является дядя Чон решили раскрыть, когда тот переберется к ним на постоянное жительство. Юнги вот уже мысленно паковал чемодан и махал ручкой соседям. Чимин и Тэхён переглянулись и рассмеялись. — Малыш долго не мог начать разговаривать. Ни врачи, ни логопеды не знали почему. Мы испробовали все. И первым его словом было знаешь что. Нет, не папа, как можно подумать, а Па… — От Пак. — Тэхен подхватил и рассмеялся. — Мы тогда снова разругались, когда я записался к новому логопеду. Как сейчас помню, как кричал "Пак Чимин, ты..." и сквозь поток слов услышал робкое Па. Чанёли смотрел на Чимина и повторял безостановочно Па. — Так-то мы лучшие друзья, даже больше. Братья. Но малыша я люблю, как своего. — С теплой улыбкой Чимин помахал мальчику, который уже искал червяков, забыл про упражнения. Юнги с любовью слушал и впитывал в себя всего Чимина. Компашка, конечно, у них та ещё. Один другого краше. Как на подбор, бараны виторогие. Но всё хорошо, что хорошо закончилось. Он переедет в Америку, купит дом с Чимином и они поженятся. У них будет столько детей, сколько его ненаглядный захочет. И да, стоило пройти через столько испытаний, полететь на другой конец света, дать случайностям и совпадениям достигнуть критической отметки, чтобы наконец обрести счастье.