Кошмары в лихорадке

Он выбегает в зимний холод. Открывает объятия ветру, что порывами спешит навести в душе вьюгу. Кажется, сейчас, как никогда он запутался, падает в кусочки мелкого льда, представляет, что тонет в зыбучих песках. Понимает, что очередной раз в голове алкоголь и этот.. этот сранный образ! От которого тянет улыбнуться... Чего?! Нет, нет, нет! Нельзя же о таком думать, тяжёлый вздох режет тишину ночного города. А, вместе с тем, душа ломается открытым переломом. Холодно. Во всех смыслах, метафорических и физических. Невыносимо противно от себя, поэтому, вкус резкого спирта рассекает глотку, заставляя изуродовать лицо гримасой мерзости. Табака было выкурено настолько много, что кажется, будто тот выходит сквозь кожу. Мужчина знает, что мёртв, но ничего не останавливает привести к этому биомассу, которая зовётся телом. Чувства, если им есть дозволение плениться в его реальности, они отвратительны. Окутывают тебя слизью. Разучившись жить, забываешь, что кости не всегда должны покрываться обилием трещин. Но, иначе не получается. Прекрасно знает, что для остальных он будет камнем, который тянет на дно. Не дай бог, кто-то подумает его пустить в свою душу. Это закончится ни чем. Буквально, Кащей не сможет дать, то чего требуется Опять проклятый образ.. Может быть, завтрашний день не начнется. Его заберёт в вечный сон этот холод, который клеймом жжёт в районе ребер. Может быть, получиться захлебнуться кровью и забыть. Кричать, только кричать, отчаяние рвётся наружу. Он не позволит себе жалкой псиной идти плакаться в жилетку. Не для того, рос он в бетонных стенах, где ломали челюсть за слабость. Не для того, он ломал себя, чтобы не показывать ту самую слабость. Для дерьмовой жизни не хотелось возвышаться в авторитеты, наоборот должно быть, но, это же блять Кащей! Ебанный свет, как обычно, всё для него! «Сука, насколько, я отвратителен.» Несётся мысль сквозь тысячу не сказанной боли И вот, в чём проблема понять, что он такой же? Тоже человек! Нет, зачем? Он алкоголик, нарик и выродок последний. Так же проще, действительно, ярлык, словно твоё второе имя. Как же бесит, они хотят какой-то неведомой справедливости, тут, здесь! На улице.. господь, серьезно? В месте, где ты выживаешь, они хотят построить сказку, что за идиотизм. Его учили не мечтать, заставляя собирать собственные зубы, попутно выплёвывая кровь. Смотреть, через призму реальности, где в любой момент ты можешь стать жертвой. А, тут, нахуй, резко и чудесно, справедливости захотелось! Он граненым стаканом ставил вмятины в черепах, а теперь всё это стало не тем. Что ж, вы бежите к нему рассказывать о "не понятиях", если заранее сравниваете с грязью на обуви. Кащей, знает, что о нем говорят, не глухой, а уж тем более не тупой. Просто интересно, насколько смогут засунуть они язык в собственную жопу, чтобы очередной раз плюнуть что-то Когда, закончилось детство ему ничего не досталось. Голая истина выживания. И вот, как хочешь так и разбирайся. Разобрался. Теперь, Кащей и тварь, и гнида, и пидор всё, что только хотите. Но, он живой, а значит не игра правит им, а он игрой. Он даже не отрицает, что на самом деле мразь. Сколько только женских сердец умерли перед ним, как только раздвинули ноги. Ну, что поделать? Такова его реальность. Где, любовь, что-то недоступное, а вот секс.. да, этого много. И даже, те, кто думал, что пробьют столетний лёд, лишь пробивали сами себя. Кащею было не стыдно раздевать одну сегодня, а завтра ловить стоны второй. Много алкоголя и секса всегда прекрасно, только вот, никто ж не думает, что это очередной побег или забег, тут и сам не знает А, есть Вова. Хорошенький весь из себя, ну, вот одуванчик сладенький. Кащей начал питаться ненавистью, когда тот попадал в его поле зрения. Суворов на это лишь вздыхал, но грел утробную ненависть внутри себя, позволяя выходить в свет лишь малой её части. Они были разными, даже воздух, что скапливался, позволяя жить, у них разный. Кащей дышит и живёт ночью. Вова вдыхает полной грудью, лишь ранним утром, когда только показывается солнце. Так и началась эта тягостная война добра и зла. Улицы, которые играли в мыслях Суворова были чистыми, справедливыми и подверженными его идеям. Улицы Кащея же были смоляными, жестокими, где он лишь принимает устоявшиеся правила. Каждый раз, стоит только пересечься разным мирам, как проносится вспышка. Дальше же, лишь приятная боль в теле. Сбитые костяшки, кровь на разбитом лице и словно цветы, в скором времени открывшиеся взору гематомы. Эта игра в кошки мышки успевает надоесть, когда размышления тянуться в одиночестве, но, только след Вовы перед глазами.. И Кащей задыхается, самому хочется лезть на рожон. Даже растворяясь в бесконечной темноте, он не хочет ставить точку. Ведь, все эти сокрушающиеся импульсы кулаков, они так прекрасны. Только с Суворовым это от чего-то работало. Только с ним Кащей мог просто лежать с кровавой улыбкой, закатывая глаза от удовольствия и сумасшедшей боли. И каждый раз, сказку, что стоит только получить рушит сранный женский писк. Дура, он начал получать вкус блаженства, а эта.. Агрх, всё портит. Нахуй ему нужна эта паника? Да насрать, что у него там разбито. Металлический вкус и табак — вот его спасение. А, не эта паничка в юбке, когда-нибудь, он её вышвырнет, но не сейчас. На чём-то, всё таки, надо развлекаться. Мужчина срывает голос в суровом крике, жесте, чтобы та сидела тихо. Девушка боится, замолкает сразу, Кащей лыбиться, плюёт склизкое "Умница". Пытается очередной раз вернуться туда, где душа рвётся, но обретает покой Адидас живёт своей реальностью. У него тепло и уютно в душе, нет там места мраку. Лишь яркому солнечному лучу находится там место. Он радуется, имеет право на улыбку. Даже с женщинами он совершенно другой, не пользуется, относиться с уважением. Открывает им новый мир, который полон приключений. Для девушек он словно тот самый, герой романов. С которым, потом на край света и двадцать спиногрызов рожать. Только вот, ваша теорема умеет проебываться, данный случай исключением не стал. Суворов себя не знал, когда терял улыбку при виде измученного Кащея. Он не понимал, когда щемило в груди. Запоминал, но приходил к светлой и солнечной, такой же, как и он Наташе. А, там нелепые домыслы плыли акварелью по снегу. От чего-то единственное сердце не радовалось, ограничивалось принятием, словно, не то оно было. Очередной раз хотелось наверстать упущенные драки, пойти в подвал, начать выяснять отношения. Смотреть так, будто, Кащей грязи не стоит, но в душе быть психом, который бы мир поставил ради этой мертвой души. Адидас сходил с ума, полностью, он становился таким же монстром, которого пытается изгнать. Которого ненавидит, правда рядом с Кащеем зачем-то принимает. И мысли становятся патронами, а мир угасает, разделяет лишь на них двоих. До ночных кошмаров и безумной улыбки, настолько мир переворачивался У обоих была власть, но это лишь формальность, которая не могла помочь. Они сами решили кем стать. Стоит всё же бросить это дело, а вот, не получается. Тянет, сука, требует! Надо им быть поблизости. Потому что, только так, долбанная реальность начинает циркулировать в правильном направлении. Инь и Янь скрещиваются одним целым, это уносит голову. Оба не понимают, что это? Какая этому может быть природа? Но, этой странной одержимостью они наслаждаются так же, как тлеющей сигаретой. А, потом, осознание, как нож под ребра. Какой это вечер по счету? Постоянно мысли в одну точку сводятся. Нет, это точно не нормально. Но, даже если так, тут никто не поможет. Не один врач не даст волшебное лекарство после которого, вечный образ смоется из памяти Кащей пьёт свою спиртовую реанимацию. Сегодня один. Никого видеть не хочет. Думает, можно ли ему расслабиться. Естественно, можно. Черняшка кумарит хорошо. Тело расслабляется негой. Мужчина вальяжно раскидывается на диване, прихлебывает немного водки, а следом откидывает голову. И видит... Много чего он видит. Будто космос перед глазами, а там спокойно. Но, проходит время, звёздочки снова стремятся к портрету того, кто не выходит из головы. Даже сейчас, тварь, не оставляет его. Как когда-то в реальной жизни, тоже не оставлял. Интересно, кто же всё таки виновен? Или оба жертвы? Жертвы собственных идей и разных мировоззрений. Эх, сейчас бы сюда Вову. Но, не этот долбаный лучик света, а что-то темное, чего нет в мире. Такого бы, который сидел под боком, слова не говорил против, возможно, так же затягиваясь и понимая, настолько это помогает. Кащей знает, что мечтает не о своём Адидасе, а о каком-то другом. Сейчас фантазии не здравого рассудка помогают, как бинты на свежие раны. Вздыхает тяжело. Бубнит в слух, ведёт дискуссии сам с собой. Нет, его Вова другой, он бы сейчас смотрел недовольно. Пытался бы, отобрать волшебный свёрток от которого становится слишком хорошо. Смотрел бы, так, словно разочаровался. Да, вот тогда бы он даже удовольствие получил, это было бы, как минимум, забавно. Мир смеркается вспышкой, а следом и гнетущей тьмой.. Опять не уследил за дозой Кащею не впервой прощаться с собственным сознанием, аккуратно располагаясь в темноте, тут нет проблем, а значит тут можно отдохнуть. Он прикладывался головой к жёстким поверхностям, хоть и часто, но не до той силы, чтобы отрицать очевидное: такие потери сознания могут закончиться могильным камнем. Только вот, его камень преткновения сейчас намного хуже, да и давит с большой силой, так, что в минуты дышать сложно. Очнувшись мир такой же дрянной и серый, вокруг ни души, лишь ветер по полу сквозняком создаёт компанию. Голова, словно кастрюля, которой решили поиграть в футбол. От чего-то ещё и тело ломит, а боль такая, что чувствуешь, как ломаются кости. Мужчина старается себя поднять , но эхом летят стоны боли. Если это похмелье, то самое ужасное в его жизни, а если нет, стоит бы понять, что тогда. Бросает то в жар, то в холод. И так сложно себя контролировать, тело совершенно не хочет слушаться. Кое как подбирая себя, он встаёт, старается не упасть от вспышак пятен перед глазами. Цепляет верхнюю одежду, что валяется в углу, там же находит и шапку. Скорее всего, ещё рано, поэтому, шпаны и следа нет. Кащей направляется к себе домой. Зубы скрипят, тело продолжает разрываться. Понимания от чего так плохо совершенно нет, лишь хочется, чтобы это побыстрее закончилось. Путь до дома сопровождается нескончаемым матом, настолько отвратительно давно чувствовать себя не приходилось. Внутренности жилплощади особого экстаза не доставляют, секунда с секунды и Кащей упадет прямо тут, прямо в коридоре. Единственное, что заставляет держаться на ногах понимания, что никто не поможет. Тряска на пару с лихорадкой усиливаются, он находит градусник и падает в угол кухни. Холодные стены как никогда помогают, обжигают и успокаивают разгорячённую спину. Выжидает время, результаты совершенно не радуют, тридцать восемь. Проскальзывает нервный смех, а следом и мысль «Пиздец, что теперь делать?». Сил хватает впихнуть в себя три таблетки парацетамола, поскольку, других у него лекарств не было вовсе. Следом упасть на кровать, кутаясь в одеяло. Боль не позволяла уснуть, но, так было в любом случае лучше. По немногу начинало отпускать, а следом и тянуло в сон В такие моменты, Кащей понимал насколько он ничтожный. Ведь, случись такое с кем-то другим, ему бы помогли, семья там, или любимый человек. А, он мучается от ебучей ломки чуть ли не со слезами на глазах. Поспать нормально тоже не получается, кошмары в лихорадке делают своё дело, мужчина просыпается резко. В холодном поту и страхом в глазах. Ёжится на месте, медленно приходит в себя. Кутается в одеяло, топая на кухню, глотает новую порцию таблеток, ставит чайник греться. В ожидании становится интересно, а кто-то сегодня вообще думал об его отсутствие? Более вероятно, что нет. Подумают, что он где-нибудь пьёт или ещё что-нибудь. Эх, хотелось, чтобы его тоже за человека считали, поволновались хоть немного, но, как обычно, слишком много хочет. Чайник закипает, а Кащей проваливается в философию. Размышлять с пустотой стен всегда интересно, ты им всё, а они тишу, как и с людьми. Курить не хочется, не то состояние, но этого словно не хватает, рисковать не будет. Впервые за долгое время он вечером не водку хлестает, как в последний день жизни, а крепкий черный чай. Взяв чашку с теплой и сладкой жидкостью мужчина решает, что можно попробовать отвлечься на богом работающий ящик, в простонародье - телевизор. Он особо не вникает, что там ему пытаются донести с выпуклого экрана, личные размышления все равно намного интереснее А, за Кащея переживают, только он этого не знает, да и лучше не знать ему в целом. Адидас сразу заприметил отсутствие своей головной боли, да воздух не содрогается перегаром. Подозрительно оно как-то, стоит бы разузнать, но, ведь это Кащей. Вова может и зря нервничает, тот вполне себе может положить на всё большой болт, веселясь с очередными бабочками на ночь. Суворов даже не мыслит природу волнения, хоть и в глубине, знает, что плевать ему не будет до самой смерти. То, чувство, которое он испытывает сложно описать, ведь, глупо переживать за того, кто тебе враг? А, враг ли? Он собственно то, ничего плохого Вове не сделал. И эти слова, что заелись старым проигрывателем в голове «Если бы, ты был там, я бы за тебя впрягся», не будешь же такое болтать по дурости. Сидит Адидас на кровати, за окном ночь гуляет, а душенька то не в покое. Думает, думает и решает что-то. Кащей же, не настолько плох, естественно не эталон человека, но, что-то людское там должно быть, в его тьме тоже горит огонь. Так же, как на бездушных улицах горят фонари. Занимательное дело грызть себя рассуждениями. Они делят Вову на двое. С одной стороны, человечность, которая изнывая просит дать шанс тому, чье изменение сравнимо чуду. С другой, сторона рациональности, которая принимает сухие факты. Адидас же, будет полным идиотом, если выберет первое? Ну так, он полный идиот. Ещё больше напрягая мозг Суворов понимает, что возможно есть шанс, решить конфликт пока они не утонули в его гуще. Ведь их грызня — это расхождение мнений. Так может быть, будет точка, которая понравится и тому, и другому. И Вовочка совершенно не догадывается, что это точкой они станут друг для друга Прошло дня три с того момента, как Кащея никто не видел. Адидас внутри себя медленно позволял наростать панике, ну, а вдруг, что серьёзное? Вдруг не по глупости смылся с глаз ехидный образ? Суворов принимает решение, что надо бы сходить до берлоги этого неудавшегося косолапого. Голова рисовала разные варианты событий, Вова был ещё тем "оптимистом" в этом плане. Домофон, который не работает радушно пропускает внутрь подъезда, а сам подъезд радует тьмой и зловонием прогнивших стен. Нужная квартира находится быстро, помнит как родную, хотелось бы и знать, но ограничимся хорошей памятью. Пару стуков, а за дверью тишина. Суворов решает так быстро не отступать, стучит ещё усиливая напор. И о чудо! Ему открыли. На пороге он встречается с заспаным, больным и явно недовольным лицом. Волосы, что без того вечно кудрявые, напомнили ему гнездо. Мужчина уже слился с одеялом воедино, стоял в семейниках и коконе сохраняющим тепло. Сдержать себя от смеха было сложновато, давненько Адидас не видел настолько устрашающий вид местного авторитета — Ого, у меня галлюцинации начались? Ты чего тут забыл, геморрой с ногами? — с подозрением глаза сузились, внимательно смотря на нежданного гостя — Да вот, молва не добрая скользить по ушам начала, решил выяснить, что случилось — а, что вы хотели услышать? Нет, Вова не готов признаться, что переживает за этого придурка — М, и чё? Какой базар? А, блять, ты эт, давай, жопу в руки заходи, чай найду, не хорошо гостя в дверях держать — Кащей отошёл на пару шагов назад, чтобы Суворов мог зайти, ну, а второй не стал отказываться. Хоть ему и хотелось, чтобы Кащей приличия ради хоть штаны надел, но это же Кащей, так что, потерпит Вова проникает в квартиру, обстановка выглядит не лучше, чем сам хозяин. Скидывает верхнюю одежду на крючок вешалки, следуя на кухню. Чистотой не то, что не пахнет. Кажется, она и вовсе боится этого места. Кащею же, было в большей степени плевать, что подумает Адидас, пригласили пусть будет благодарен. Чайник отправился греться, а мужчина занял любимое место на табурете в углу, поправляя импровизированный кокон. Суворов же расположился напротив, внимательно осматриваясь — Ну так, Адидас, чё там уже говорить начали? Поди смерть мою из-за лишней чекушки обсуждаете? — уставшие глаза загорелись интересом — Такие мысли тоже гуляют, а, если по правде, что случилось? Не замечал, чтобы ты обычно пропускал сборы, какая-то ответственность у тебя всё таки есть — Вова тщательно пытается скрыть переживание личного характера, но нотки всё же скользят через буквы — Заболел. Накрыло хорошо, лишний раз даже по квартире не хожу, да и не хочется, состояние такое, что сдохнуть можно. Собственно, чай сам себе сделаешь, я не поднимусь, не мечтай — Выглядишь совсем хуево. У тебя хоть лекарства есть? Хотя, вообще удивительно, что ты заболел. Столько водки выпить, наверняка насквозь промыт — Слыш, красавица усатая, щас я тебя насквозь промою. А, то я не человек. Лекарства? Ну, я парацетамол дожрал, больше у меня нихуя, чай пью, хорошее лекарство — Ой, дебил ты. Скоро пенсия, а мозгов у Пальто и то больше — Вова закатывает глаза, ну, действительно, чего он хотел? — Так, блять, вякать будешь, выпну. Нашелся тут доктор Айболит — Кащей подключил актёрское мастерство с обиженным видом изучая, как старая краска сыпется с оконной рамы Суворов знал это чудо, как никто. Кащей помощи просить не станет, гордый больно. Ещё Вова знает, что в глубине души мужчина на эту помощь как раз таки и рассчитывает. Не просто так считается же, что человек как и все хочет быть любимым и знать, что такое когда кому-то не плевать. Сейчас Адидас думает, а надо ли оно ему вообще? Осматривает ещё раз всё вокруг. Как убита квартира, которая никогда не была домом, а местом для попоек. Как убит и сам Кащей. Наверное, Адидас очередной раз покажет себя как кретин, но, ему это надо. Даже эта больная морда, что выглядит как покойник, тоже нужна. Поэтому, Вова уходит быстро, что-то тараторит, говоря, что ещё придёт. А, Кащей просто склоняет голову набок и размышляет «Да ну? Реально, что-ли лечить будет? Дурак». От таких мыслей, которые были придуманы больным мозгом, становилось как-то тепло в районе сердца. Простое осознание, что кто-то так спохватился доставляло радость. И мужчина не сдержался, улыбнулся, устало, за то искренне. Вроде, враги, а что-то и не похоже оно на то, может быть, заново подружиться получится Действительно же приходит зараза, правда уже под вечер. С кульком лекарств и небольшим пакетом еды, на что хватило, то и купил. Суворов был уверен, что Кащей из дома не выходил, а значит еды не прибавится просто так. Кащей же, даже не понимал как реагировать, нет, ему приятно беспокойство, но как это показать? Хочется улыбнуться и обнять, нельзя, чует дистанцию в вытянутую руку. Поэтому, благодарит скупо, просто словами. Адидас контролирует, как мужчина выпивает порцию таблеток и покидает квартиру. Но, оба ещё не знаю, насколько часто будет повторяться этот сюжет. Странные чувства с каждым днём всё сильнее забирали в объятия, они напоминали двух подростков у которых первая любовь и они совершенно ничего не знают в этом мире. Данные события как-то сыграли на пользу, помогли найти ту самую точку соприкосновения Адидас стал чаще захаживать к Кащею, пока тот окончательно не вернулся в норму. Где-то на третьем разе всё начало двигаться быстрее, чем можно было сообразить головой. Кащей к тому моменту уже стал лучше, появился на щеках здоровый румянец, а серо-зеленый цвет кожи исчез, как и бездонные впадины под глазами. Вова за это время стал хорошей заменой наркотиков, которые временно исчезли из жизни. Мужчина не настолько глуп, чтобы лечиться тем, что только усугубит ситуацию. Они часто вспоминали свои школьные годы, когда были как никогда близки. По новому почувствовали, что такое, когда тебя слушают и у тебя есть право выговориться. Естественно, проблемы с разницей взглядов так и гуляли между строк, но они словно научились их превращать не в настолько значимые. Как будто, появилось что-то намного важнее. Единственный живой цветок среди песков пустынь, нельзя было допустить его гибели. Когда день уже уходил, а вечер сумерками захватывал холодную землю, Адидас тоже стремился уйти. Уходил, а Кащей ещё с минуты сидел как болванчик, улыбался, греясь в тепле ценного взгляда, который теперь смотрит с пониманием и какой-то любовью. За неделю сменилось многое, как минимум, между ними. Правда, теперь голова гудела ещё сильнее. Ведь, новые мысли, забытые чувства рвались наружу. Их хотелось показать, не глушить в себе, как оно было обычно Если Адидас привык думать трезво, то вот Кащей привык этим заниматься под чем-нибудь. Парацетамол и чай сами понимаете столь желанного эффекта не давали. Ладно, что есть на том и едем. Сложно даются размышления, мужчина складывает пазлы, кажется, понимая, что не всё так просто. Окончательно, он не собирается признавать, что тянет его к Вове немного не по понятиям улицы, поэтому, пока что, это останется пылиться на антресоли. Чего сейчас в действительности хочется, так это вернуться в прежний ритм жизни. Когда тебе всегда весело, каждая женщина стремится тебя удовлетворить, а тебе и дела до них нет на самом деле. Да, Кащей ещё та тварь, но кого это волнует? Сотни разбитых сердец ему как красная дорожка, такой вот он. Но, сейчас есть тот, чьё разбитое сердце он там видеть не хочет. Кащею, который привык менять высокое искусство на совокупление, было не просто На следующий день сценарий повторяется. Только вот, сегодня от чего-то сила притяжения тел работает как никогда сильно. Квартира меняется как и хозяин, становится более живой и уютной, чем в первый раз. Да и Кащей уже полностью встал на ноги. Ярко жестикулирует, что-то рассказывает и курит в открытую форточку. Суворов же, внимательно слушает, замирая в улыбке полного растворения моментом. Между ними начинает таять лёд от этого приятно, от этого хорошо и так спокойно. Активный Кащей, конечно, моментами напоминает Вове ребенка, но с этого лишь смешно. Ну, а что? Раздолбай и в Африке им будет. Они проводят за чаем и сигареткой вечер, всё говорят и говорят. Даже не знают оттуда столько тем, чтобы их обсуждать который день. Приходит снова время Адидасу покидать скромную обитель, а делать этого так не хочется на самом деле. Он бы с удовольствием, просидел так и всю ночь. Начинается, очередная борьба за право совести. Так-то, дома особо ничего не скажут, ну, только если отец. Подумают, что остался у кого-нибудь, да и ладно. А, вроде, оно то и не красиво, заранее не предупредил. Эх, опять этот выбор, сколько их ещё будет? — Слушай, а не против если я у тебя на ночь койку займу? — неожиданно спрашивает Суворов, спокойно куря сигарету — Красавица моя усатая, сама понимаешь, моя койка открыта только за натуру, думаешь, получится расплатиться? — улыбается гаденько, как любит и как любит Вова — Ох, моя натура настолько ценная, что тебе о ней только мечтать, Кащеюшка — Эх, заставляешь меня грустить, ну ладно, коврик у двери в твоём расположении — Твоя доброта прям границ не видит — Естественно, а как иначе? Всё для тебя красавица — и улыбается во все тридцать два И Адидас решает всё таки сыграть очередной раз в «Русскую рулетку», поэтому остаётся, а где спать разберутся. Если что, у Вовы уже есть план как отправить на коврик Кащея, поэтому он улыбается, заново начиная слушать какие-то великие истории с улиц, пока его не было. Ночь стремится к своему разгару, и вот знаете, есть в этом времени суток какая-то магия. Много чего происходит именно в её власти, сейчас тоже, кажется, может что-то произойти, к чему морально подготовиться не получится. Они начинают выяснять отношения с ровного места, с какой-то ерунды в шутку ссорятся и вот.. где этот момент, когда они уже стоят и целуются? Почему, к этому пришло? Почему, не противно? И почему, Суворов лишь продолжает, а не заканчивает на корню? На эти вопросы нет ответа. Есть лишь ощущения, а они на редкость приятные, такие, что описать в романе не получится. Спровоцировал это Кащей, а Вова почему-то поддался. Сначало это было резко, словно вспышка. Потом же, грубо, так, как будто они дерутся. И уже за тем раскрылась заветная роза ощущений. Они сминали губы друг друга не пытаясь отстраниться, сладость, такая, как ириска тягучая, ненавязчиво растекающаяся. Встречные взгляды не гласили вопросами «Как это произошло?!», они скорее в анемии спрашивали «А, что дальше?». На последнее ответить никак не получается. Ведь обычно, подобные действия сопровождались литром спирта, который позволял задуматься обо всем потом. В данный же момент, оба трезвые и вопросов больше к самому себе. Но, Вова не бежит хватать шмотки, как не удачная любовница сбегая из квартиры. Они просто стоят, так же, в сантиметрах друг от друга, смотрят и думаю, что же дальше. Руки Кащея до сих пор сжимают запястья Адидаса, не давая тому куда-то деться — Кхм, ты это, не обесуй, я в... — но, Кащея заткнули. Суворов знал, что оправдаться будет очень сложно. Списать на кого-то собственную ошибку не получится, потому, решает, что лучше уж совершить ещё больше. Инициатором стал Адидас, сначала с напором затыкая, постепенно отдавал игру в руки Кащея. Здесь, он был готов уступить, на прямую чувствуя, как мужчина становился смелее. Пробуя в этот раз с излишними чувствами, смыкая руки на талии, а Вова лишь наслаждается. Такие ошибки явно в его вкусе, а может и не ошибки вовсе. Всё больше Кащей загонял в угол, приперая спиной к изтерзанному подоконнику, Суворов схватился за предплечия мужчины. Сейчас, словно яркая, солнечная весна заиграла для обоих. Проснулись умершие бабочки, а глаза сияли жизнью. На этот раз отрываясь от губ, они не встретили друг друга вопросами. Лишь улыбкой и смехом. Прижатый к подоконнику Вова улыбался искренне, а Кащей просто загреб его в объятия, утыкаясь в плечо продолжая посмеиваться — Ну, красавица, предполагаю, что лишний раз слова мучать это не твоё — мужчина повернулся в профиль, обжигая горячим дыханием шею — С таким героем любовником, как видишь, не получается — Нам стоит об этом говорить или и так всё ясно, как белый день? — с нотами серьезности поинтересовался Кащей — Не будем, нам не 16 всё таки. По дури не получится — Тоже верно, но, если хочешь то можем по дури аккуратно до кровати дойти. Ты мне должен оплату, красавица — и снова ухмыляется — Не борзей, любовничек — Вова закатил глаза, но улыбнулся Остаток ночи прошел не в горизонтальном положении, они продолжали разговаривать обо всем. Но, теперь с периодическими проявлениями любви со стороны Кащея. Платить натурой Вова так же отказался, с чистой совестью засыпая под медвежьим боком. Его всю ночь обнимали, сопя в ухо от чего сон был на редкость крепкий и спокойный. В целом, удивительно, как хорошо и комфортно, когда тебя обнимают, а особенно во время сна, когда мы максимально беззащитны. На утро они вместе завтракают, при чём готовит Вова, как истинная хозяюшка. Кащей с такой картины лишь смеялся, Адидасу для полного счастья не хватало розового фартука. Ну, и адекватного возлюбленного, но тут уж, что есть тому и радуемся - - - Проходит время. Их отношения становятся лучше. Для остальных пацанов, они объявили о возвращении коронованного дуэта улиц. На лишние расспросы ответ был простой: «Сели, по-мужски выпили и решили моментик». На удивление по Кащею даже соскучились, встретили не с красной дорожкой, но достойно. Сразу со старшими загасили по стопке, Адидас тоже поддержал эту идею. Мужчина по деловому вернулся, вспоминая, что он авторитет, а вероятно, что-то за отсутствие произошло. И вот чуйка не подвела. Турбо рассказал, что появилась новая шайка. Метят чуть ли не в короли улиц, по факту один молодняк, серьезного мало. Ну, а Кащей, что? Руки чесались. Согласился встретиться с ребятами, порешать вопросики. На его то улице и короли? Хорошая шутка, ничего, не такие короны сбивали. Напомнит «Универсам», кто и кого стоит. Услышав о сборе, Валера загорелся, видно было, что скучал он без дела. Да и вероятно ходил под Зимой, а у того хватка крепкая, мозг холодный херни за просто так творить не будет. Кащей чувствовал, как возвращается его любимая жизнь. Жизнь свободы, конечно, хотелось бы, сейчас просто свалить и пойти нажраться на радостях. Не получиться, в его жизни появился Вова, который контролирует по хлеще сумасшедшей матушки. Вот, что что, а Кащей сразу понял, что с Адидасом поиграть и уйти не получится, тот ему яйца оторвёт. Но, так даже интереснее, да и не тянуло его на развязность, что была раньше. Может стареет, а может одумался? Кто ж знает, всё может быть Сбор «Универсама» против новичков назначили за секунды. На следующий день, вечером на границе районов. Кащей не сомневался в себе, в остальных тоже. Адидас их гоняет, как лошадей, воплощает свою мечту - быть тренером. Периодически смотря в сторону своего героя любовника, думая, что и его не плохо бы было заставить пробежать кружок лишний. Кащей же, просто в миг делал из себя святую невинность, посвистывая уходил куда подальше. Не для того, его такого прекрасного жизни создала. За мужчиной лежала обязанность придумать план на случае чего, ну, он решил этим не заниматься. А, зачем собственно? Всё просто, как два пальца обоссать. Пизди и не думай, если встать не можешь - ползи в сторону; если надо, помогай товарищу. Других методик для Кащея писанно не было, да и он ими пользоваться не любил, больно сложно было Вот следующий день. Вова читает лекции, дрессирует скорлупу. Ничего нового. Кащей где-то прохлаждается, появляясь уже ближе к делу. Заприметив появление долгожданного лидера, Суворов его зовёт в сторону на пару слов. На данный момент остальные реагируют спокойно, продолжая обсуждать, что сегодня будет весёлый вечер, да и с большей вероятностью, Адидас будет отсчитывать Кащея за безответственность — Ну, что? Поцеловать меня захотела красавица? — в Кащее серьезности, как в Лампе роста, маловато будет — Ага, сейчас. Может, отсосать тебе ещё? Чтобы, стимул был — Не откажусь, конечно, но давай этим ты займёшься дома, а то сам понимаешь, я абстрагироваться полностью не смогу — Ой, господь помоги. За что, ты мне такой дебил достался? Я хотел поговорить по поводу сбора, остался час. Как не крути, а я переживаю за тебя. Сделай, так, чтобы мне не пришлось самолично тебя убивать — Красавица, не переживай так сильно. Всё будет под контролем, я дебил только с тобой, влюблённым людям свойственно. Но, царапинки на моём лице тебе придется обработать — Кащею хотелось поцеловать Вову, чтобы тот успокоился, но их могли увидеть, рисковать опасно. Поэтому, он аккуратно тянет Суворова на себя, целует в щеку, моментально отстраняясь — Хорошо, доверяю тебе — с выдохом говорит Суворов Момент "X" настаёт. Новички стоят прям как на линейке в школе. В совершенной серьезности сложив руки на груди. «Универсам» приходит минута в минуту, как и договаривались. Первыми идут Адидас и Кащей, за ними Зима и Турбо, а дальше по списку. Все настроены на драку, это можно к гадалке не бегать, но, естественно нужна прилюдия. Главарь на главаря, сначала они, потом уже идут разбираться остальные. Кащей стоял с подкуренной сигаретой, наблюдая. Эх, молодежь, а куда лезут? По их лидеру видно, что волнуется, из кожи выпрыгнуть хочет, напряжённый как электрический провод. Кащей же, везде Кащей. Он подходит вплотную, сплевывает в ноги лидера недо королей, демонстрирует этим жестом тотальное неуважение, а тот терпит, сразу не бросается — Здоровья вам, ребятки. Поступила информация, мол вы тут новые короли. Уж не знаю, ссут мне в уши, но разобраться в ситуации надо — голос серьезный, хоть и таит в себе издёвку — Да мы как-то с пьянью подзаборной диалог вести не планировали, может, хоть твой дружок слово скажет? — и указывает на Адидаса — А, вот это ты зря, родной — действительно, пацан переоценил себя. У Кащея сводит скулы, пьянь значит? Как скажите. Всё, что попросите. Он выкидывает сигарету, со всей силы заряжая кулак в аккурат челюсти. Для остальных этот жест, как зелёный свет. Там уже кто кого пиздит не важно, важно сейчас научить малолетку умению говорить с уважением. Глаза наливаются кровью, вены чешутся, на лице неотразимая ухмылка, которую каждый мечтает сбить. Пацанчик вовремя приходит в себя, быстро наступая в ответ, но к сожалению не успевает ухватиться, Кащей просто отходит в сторону закатывая глаза. И бьёт в плечо, просто, чтобы тот понял куда ему идти — Слышь, инвалид, ау — как только парень поворачивается, его тут же встречает ещё один удар. В глаз из-за чего, тот теряет равновесие. Но, поднимается резко, отвечая тем же Кащею. «Сука, задел», от такого мужчина не падает, но теперь пространство немного размыто. Кащей слегка пригибается, целиться в ребро, попадает чётко. Быстро ставит подножку, отправляя парня на снег, чтобы тот не успел подняться становит ногу на грудь. Давит, так, чтоб понимал кто тут главный — Извини за прямоту, но сейчас на лопатках не я, ебучая ты ошибка природы — мужчина заряжает ботинком тому в нос, слышит приятный хруст. И продолжает, бьёт и бьёт, нагло смотря с верху вниз. Как только чувствует, что тело начинает не так напряжённо себя вести, поднимает за грудки. Держит одной рукой, смотрит с оценкой в изуродованное кровавое лицо, окончательно отправляя пацана спать с ещё одного кулака. Как только тот виснет, то его откидывают в сторону. Кащей внимательно смотрит, как там у остальных, все справляются. Только вот, суки, на Адидаса втроём идут, не по людски это. Надо бы объяснить, пацанам. Вова себя загнанным не чувствует, щелкает их как семечки, с одного удара. Один тварь, решил сзади подойти, Кащей успевает вовремя, отбивая в висок. Парень сразу падает, а Кащеюшке не весело. На него попёрся ещё один. Прилетает в скулу, не плохо так. Мужчина сплёвывает, с хрустом поправляя собственную челюсть. Принимает самого активного, делает всё быстро. Использует один из любимых приемов, крюком попадает в шею, челюсть, висок и скулу. Сначала бьёт по коленям, а дальше чем быстрее тем лучше. Фатальная ошибка происходит, когда Кащея пытаются схватить за грудки. Мужчина уводит удар в сторону, прямым размахом попадая в скулу, следом и в челюсть. Ещё одна подножка и особо активный вслед за товарищем решает полежать Окончательно Кащея срывает с тормозов, когда он видит, как один отправляет Вову на землю. Он становится, будто бешеный зверь. В голове играет лишь одно слово «Убить.». И мужчина слушается своих желаний, подходит сзади. Бьёт с ноги в спину, головя голову, которая с значимой силой прикладывается к его колену, парень отправляет в кучу остальных. Адидас живой, серьезного ничего нет. Кащей помогает ему встать, смотря с откровенным беспокойством. Марат с Турбо добивают последнего. Торжественно подходя к старшим. Собственно, не получилось у ребят стать новыми королями, все лежат на снегу в крови. Но, это уже не проблема «Универсама». Они уходят обратно на свою территорию, по поводу новой они разберутся попозже и с теми, кто быстрее придёт в себя. Когда все уже выдыхают, то выглядят мягко говоря, не очень. Все в крови, у кого, что болит. У кого лицо разбито, кого просто хорошо головой приложили, у кого из виска хлещет кровь. Самых травмированных с богом отправляют в больницу, у кого последствия лучше идут в подвал, щас на первяк заматают как нибудь друг друга. Вова подзывает Маратку, быстро говорит, что пойдет пить с Кащеем, что немного было ложью. Пойдет то он с ним, но пить они не собирались. Младший Адидас послушно кивает, без лишних вопросов отправляясь радовать вестью, что теперь весь геморрой на Турбо и Зиме Домой они заходят не живыми. Скидывают одежду, более менее чистая остаётся в прихожей, всё, что было в крови отправляется в ванну, потом отстирают. Остаются в одних штанах. На Кащее его любимые деловые, на Вове любимые спортивные. Идут на излюбленную кухню, Суворов приземляется опираясь о стену, устало наблюдая за Кащеем. Тот же, достает всё необходимое для обработки ран и ставит бутылку водки, а рядом две рюмки. Ну, не планировали, но кажется будут. Мужчина наливает две, пьют не чокаясь, залпом. Нос слегка морщиться, за то быстрее легче станет. Первым на штопанье - Вова. По малому бровь, губа, висок. Не смертельно, щас всё поправим. И вот, спустя пятнадцать минут мучений Суворов стоит, спокойно покуривая. Голова ещё гудела, обезболивающие в лице водки хорошо помогало, расслабляло. Теперь же, пыхтел Адидас, чтобы привести в порядок Кащея. Тому тоже не так сильно досталось. Фингал, боль в челюсти и гематома на боку. Вова старательно всё обработал, и вот, снова курят, но уже вместе. Они успели опрокинуть ещё пару стопок, алкоголь помогал, боль забывалась. Кащей не стеснялся в своих желаниях, а под шафе и вовсе о приличии забывал. Они снова стояли и целовались у проклятого подоконника, давненько Кащей не практиковался в цыганочке. Затягиваясь горьким дымом, он тушит сигарету притягивая Суворова, впивается в губы, передавая дым. Раньше, в школьные годы, это было баловство с девчонками, но, кто бы мог подумать, что с Вовой это будет настолько заводить. Мысли и восприятие смешались, как краски на палитре. Оба отходили от вспышки адреналина, тело расслабляется вдвойне от добавочного воздействия прозрачной жидкости. От горьких поцелуев с примесью табака, всё с корнем плавиться. Как и они друг от друга. На самом деле, всё так просто, когда вы следуете течению. Без этих разговоров, «А кто мы теперь друг другу?». Обыкновенно наслаждайтесь, в этом и заключается прелесть отношений, когда партнёры знают друг друга, как любимую книгу, каждую строчку наизусть. Сладко, приторно, грубо. И тебе требуется больше. Нет, не тебе, вам. Оба следуют друг за другом, банальные желания тому исключением не сулят Как оказалось, Кащей ещё тот наглый любовник. Любит издеваться и изводить, а потом брать, брать полностью, зная, что всё принадлежит ему. Это чувство, как наркотики. Как первый скуренный косяк, шикарно, не забываемо и прекрасно. Вова не пытается быть главным, полностью доверяясь рукам возлюбленного. С тяжёлым выдохом отстраняясь после каждого поцелуя, понимая, что выдержки надолго не хватит. Это понимает и Кащей, у самого ситуация салютов от желания. Но, он не подойдёт к делу так быстро, сначала надо вдоволь наиграться. Они перемещаются в спальню, всем понятно к чему дело идёт, поэтому, никто в девственность играть не собирается. Первый раз ещё можно было, но не сейчас. Пружины скрипят под весом двух тел, разве это кого-то волнует? Кащей впивается в шею, любимую, самую лучшую, что он когда либо пробовал. Кусает, оттягивает кожу, а следом за тем проходит языком по набирающим цвет следам, извиняется, но сдержаться не может. Вова откидывает голову, глушит желание застонать, не хочет так быстро проигрывать. Держится руками за плечи мужчины, сжимая их с силой. Ласки переходят на грудь. Мазки языком, лёгкие засосы и горячие руки, что оставляют невидимые ожоги. По впалому животу проводят нежно вниз, оттягивая кромку штанов. Вскоре избавляясь от них, как и от собственных. Кащей в действительности восхищался телом Суворова, но сказали бы ему это раньше, он бы лишь посмеялся. Как это он, может променять прекрасные женские формы на член между ног? Оказалось может, ещё и с удовольствием У них не первый раз, поэтому, Вове уже не страшно, тело спокойно реагирует, а мысли кружат вальс проваливаясь в пропасть. Он доверяет от того и не страшно. А, Кащей хвалит, буквально за всё, просто заранее успокаивает. После исчезновения нижнего белья, примыкает к бёдрам, невыносимо любимым. Начиная от колена он ведёт нежными поцелуями, подбираясь всё дальше, они сменялись на укусы. И Вова проигрывает, первый стон срывает с губ. Кащей смотрит снизу, картина перед глазами достойна музея искусства. Суворов прикрыл глаза рукой, но даже так можно разглядеть краснеющие щёки, небольшую испарину из-за которой, волосы намокли. Всё это дело рук одного мужчины, который нагло улыбается и тянется за баночкой с вазелином. Субстанции он не жалеет, тут правда лучше больше, чем меньше. Вводит сразу два пальца, чувствуя, как чужое тело вздрагивает. Одной рукой проводит растяжку, а другой гладит внутреннюю сторону бедра. Говорит о том какой Вова у него прекрасный, чудесный и самый лучший. А, Вову уносит. От количества ласковых слов, от приятных ощущений, от пальцев внутри себя, которые так и стремятся лишь к самой чувствительной точке. Растяжка проходит быстро без особого дискомфорта, он настигает лишь тогда, когда член оказывается полностью внутри. Мужчина даёт время привыкнуть, сжимая талию, большими пальцами поглаживая мягкую кожу. Как только получает дозволение на движение, начинает постепенно. Мягко под четкий ритм, замечая, как Вова заметно расслабляется в его руках, получая наслаждение. Движения становятся резче, целясь в одну точку, из-за которой Вовочка выгибается, смешивая имя любимого с различным матом. Кащей утыкается в линию между шеей и плечом, втягивая любимый запах родного человека, которого он продолжает всё больше погружать в океан приближающийся разрядки. Да и сам Кащей чувствует, что не далеко от финала. Разгоняет ритм. Пару резких и глубоких толчков, первого дымка экстаза окутывает Кащея, следом за ним и Суворова. Вова содрогается, сводя ноги за крепкой спиной и обнимая плечи. Ещё какие-то время они лежат так, пытаясь отдышаться Мужчина привстает и целует в скулу, слушая возмущения, что тот должен тащить Вову ванну. Это заставляет лишь смеяться и улыбаться, но, так сказать, просьбу Кащей всё таки выполняет. После душа Вова более благосклонный и добрый, даже не с пинком отправляет своего любимого на водные процедуры. После всех процессий душа Суворова наконец-то полностью спокойна. Он тянется за объятиями, а Кащею только в радость, мужчина лежит рассуждая в рыжую макушку — Эх, красавица моя усатая, вот ты у меня истеричка, а я тебя люблю — с улыбкой во все тридцать два начинает вещать — Я тебя точно удушу, как только уснёшь. Сволочь этакая — Да-да, ты мне это до самой смерти петь будешь — закатывает глаза на пустые угрозы, которые они максимум в постели попробуют — Потому что, люблю тебя придурка — не давая возможности на новые комментарии Вова целует в губы - - - Влюбленность и любовь - это не игра в выживание, как раньше рассуждал Кащей. Это то, что даёт тебе подушку спокойствия где бы ты ни был. Это отдельный мир, где только вы способны устанавливать правила. Всё таки, скажи кто-то немного раньше, что до этого дойдет его бы шутом на обозрение выставили. А, теперь вот, лёжа в обнимку Кащей готов защищать именно Вовочку. Самую любимую и невыносимую свою истеричку. Суворов же, готов любить своего раздолбая не смотря ни на что. Даже, если тот не поменяется, он его любит. Странно оно в их реалиях, но мы не выбираем с кем наш покой жизни станет крепче китайской стены. Им предстоит много работы, не один часовой разговор о косяках и ошибках, но они не готовы отступать. Значит ли, что любовь способна нам дать многое? Определенно. Просто надо найти человека, который это многое захочет показать. Теперь одиночество им чужда