всё в порядке

чжин ман очень мерно дышит во сне, находясь будто в каком-то напряжении даже сейчас; военный, что не может полностью расслабиться; тихо вздымающаяся и опускающаяся грудь, по которой приятно проходиться пальцами. чжи ан смотрит, запоминая зачем-то каждую секунду в предрассветном свете, окутывающим комнату. хочет осторожно прикоснуться к вискам, но передумывает, и кладёт к рукам на груди голову, глядя теперь на пресс и собственные разлохмаченные сном волосы, падающие на лоб и нос. после своей бойни чжи ан тоже во многом потеряла отсып. но рядом с ним гораздо спокойнее даже при бессоннице. она смотрит, вспоминая, как приятно этот пресс целовать, с его ладонями на своей шее или щеке, или поднимающими вверх подбородок, и смущается. лицо вопреки не смущается. оно не меняется никак. оно разучилось. или же так кажется. потому что иногда чжин ману стоит только посмотреть на неё и, словно нечто уловив, начать действовать страстнее. двигаться. глубже целовать. шарить по телу. соединять лбы. крепче обнимать, прижимая ближе. щекотать носом, прихватывать на рёбрах кожу, втираться ногами к ногам… у чжин мана немного другое понимание страсти: цепко к себе подтягивать, будто проникая под кожу одними прикосновениями, продираться в самые сухожилия, выцеживая гулкое сердцебиение — всё в порядке… вечно вдумчивый. всё в порядке. она оборачивается после того, как прикладывается самым ухом и слышит. он не спит. чёрными глазами смотрит, сразу залезая в самую душу. даже утром. ему никогда не нужно для этого напрягаться. и улыбается. одними уголками рта. …чжин ману никогда не нужно напрягаться, чтобы гулкое сердцебиение превратить в тихую толщь воды, тяжёлое успокаивающее одеяло. умиротворить долго, постепенно: целуя шею, гладя плечи, проводя вдоль по позвоночнику, огибая контуры тела, облизывая мочки уха и нежно внимая едва слышный хохот. чуть ли не тахикардия из-за возбуждения превращается с ним в размеренную гладь, где всё просто. нежно. — всё в порядке, — говорил он, гладя волосы, когда замечал волнение… — ты удобная подушка, — шепчет сейчас чжи ан, словно боясь ещё кого-то разбудить. целует сама и сразу глубоко, чувствуя на талии руки и утопающий в них, кажется, первый его стон, низкий, хриплый, важный, короткий. сердце пропускает удар (вместо учащения пульса, — чжин ман так перенаправил). она почти сожалела бы, но знает, что днём он уснёт у неё на коленях всё равно, обнимая их ещё при этом. чжин ман так делает, когда не высыпается из-за неё. только вот у него вопреки пульс бьётся, как заведённый, и чжи ан слышит всегда, чувствует, как он отзывается, даже если не происходит ничего особенного. — всё в порядке, — говорит она в его ухо, запуская в волосы пальцы. — всё в порядке, чжин ман.