(почти) Случайный пикник

— Я уже не думаю, что это хорошая идея, — неуверенно произносит Ичика, видя сколько различных корзинок тащит Саки. — Может отказаться, пока ещё не поздно? Она слышит, как вздыхает подруга, но не видит её лица, а потому не может сказать, расстроилась та из-за неожиданного заявления или наоборот разозлилась. — А когда ещё, если не сегодня, Ичи? Корзинки оказываются на земле и девушка, окинув рыцаря внимательным взглядом, качает головой. Она ожидала, что Хошино может пойти на попятную, поэтому и вызвалась помочь. — В другой раз, — пытается отмазаться та, начиная раскладывать вещи на столике. — Будто бы у нас больше не будет выходных! — Выходные-то будут, — отвечает Саки, провожая тарелку с бутербродами жадным взглядом, но затем мотает головой. — Но только когда вновь получится так, чтобы они у вас совпали? Ичика вздыхает и проверяет, что чашки для чая стоятровно, а закуски находятся ровно в том количестве, в котором она их готовила. Были ещё сомнения, что Канаде могла и не оценить этих стараний, но она старалась об этом не думать. По крайней мере, Йоисаки не выглядит подобным человеком. — Ну, думаю, мою работу на этом можно считать законченной! — обтерев ладони о шорты, Саки сама оценивает картину, а затем широко улыбается и показывает подруге большой палец. — Удачи, Ичи! Не забудь рассказать потом как всё прошло, хорошо? Нам с девочками будет очень интересно! — Ох, Саки, иди уже! — подталкивая девушку в спину, Ичика выводит её на каменную дорожку и та, в последний раз взмахнув руками, спешит скрыться где-то за фруктовыми деревьями, чтобы не мешать начинающемуся свиданию. На самом деле, эта идея возникла случайно и она до сих пор не могла понять, как желание пригласить на свидание одну из старших рыцарей вообще пришло в её голову. — Ах, госпожа Йоисаки! — Ичика обратилась к ней в начале недели, изначально вообще думая о том, чтобы попросить помощи с новыми связками, которые ей втихую показал сэр Акияма. Он, сверкая хитрой улыбкой, всю тренировку уверял в том, что подобные приёмы не показывают в академии, которую она с отличием окончила два года назад, а потому получится впечатлить любого, даже самого искушенного воина. — Ах, госпожа Хошино, — Канаде откладывает в сторону музыкальный инструмент и кивает. — Добрый день. Могу я вам чем-то помочь? — Простите, что отвлекаю вас, — извиняется девушка, переводя взгляд на собеседницу. — Могу ли я попросить об услуге? Конечно, ничего не страшного, если вы не сможете… — Как я могу отказать, если меня об этом просите вы? — Канаде одаривает её мягкой улыбкой и все нужные слова просто вылетают из головы, заставляя Ичику стыдливо отвести взгляд и взмолиться, чтобы её густо покрасневшие щёки не вызвали никаких подозрений. — Так чем я могу быть полезна? — Не откажите в желании пригласить вас на пикник! — выпаливает она и тут же мысленно даёт себе пощёчину. Господь всемогущий, она ведь совершенно не это хотела сказать! — Т-то есть… — пытается найти оправдание рыцарь, пока девушка перед ней в непонимании склоняет голову и хмурится (сложно не признать), очаровательно надув губы. — Я хотела сказать… — Хорошо, — прерывает поток несвязанного бреда Канаде, тихо соглашаясь на предложение, и Ичике кажется, будто она за мгновение умерла и родилась заново. — Я не могу отказаться от такого предложения. Вот так и вышло, что она, продолжая жутко нервничать, измеряла шагами пространство вокруг столика, открывала и закрывала большой зонт рядом с ним, не понимая, как будет лучше и всё размышляла, как объяснить все те чувства, что продолжали скрести сердце, лишая сна. К сожалению, музыкальная шкатулка, в которую она вложила собственную мелодию, осталась в комнате, да и в какой-то момент это перестало казаться хорошей затеей. Опозорится только перед человеком, который разбирался в музыке лучше её… — Госпожа Хошино, я здесь. Нежный тихий голос раздаётся совсем рядом и отвлечённая тяжелыми думами, Ичика сначала вздрагивает, но затем, увидев, что это Канаде, заставляет себя улыбнуться. — Присаживайтесь, — мягко произносит она, отодвигая стул, после чего начинает носиться вокруг, выкладывая на свободную тарелку закуски, и разливать чай по чашкам, словно настоящая хозяйка. Некоторые служанки дворца могли бы позавидовать её скорости и умениям, если бы находились сейчас рядом. А Канаде чувствует нарастающую неловкость и растерянно следит за девушкой, не понимая, чем заслужила к себе подобное отношение. — Я даже и не знаю, что сказать, — светлые брови сходятся у переносицы, выдавая настроение своей хозяйки. Рука, взявшаяся за печенье, так и остаётся висеть в воздухе, а у Ичики сердце в пятки уходит, а вместе с тем в голове сотни вопросов рождаются, вгоняя не то в стыд, не то в настоящий страх. Неужели переборщила? Неужели позволила себе слишком многое? Может всё зря, и сейчас её вернут с небес на землю, будто громом среди ясного неба объявив, что не может ответить взаимностью на её чувства? — Простите! — вскрикивает она, от чего Канаде поднимает опущенную голову и устремляет к ней взгляд голубых глаз. — Я не хотела, чтобы вы подумали что-то не то! — Не то… — девушка наклоняет голову, отводя взгляд к ладоням, что, слишком сильно сжав печенье, раздавили его на крошки, которые теперь остались на шортах. Поспешно стряхнув их, она хватается за чашку с ароматным чаем, да так и застывает, сверля взглядом содержимое. Ох, как неловко… Чувствуя себя чуть ли не последней тупицей на свете, Ичика закрывает глаза, мысленно кричит и после этого аккуратно касается тонких пальцев, обжимающих чашку. — Госпожа Йоисаки, — привлекая к себе внимание, шёпотом произносит она, — позвольте мне кое-что сказать. Я не знаю, как эти слова повлияют на наше с вами общение, но, пожалуйста, не отрекайтесь от меня после этого. И сделав глубокий вдох, продолжает уже громче: — Вы мне нравитесь, Канаде. Даже нет, не так. Я люблю вас. С самого первого момента, как увидела вас. Я искренне восхищаюсь вами. Тем, что вы, несмотря на все насмешки, упрёки и чужое неверие продолжаете заниматься своим делом. И ваша музыка… Она восхитительна. Я до сих пор вспоминаю мелодии, которые вы играли в нашу первую встречу! Тогда вы были похожи на настоящую волшебницу из сказки! Ей даже кажется, что такая роль подошла бы той лучше. Длинноволосая певица, покоряющая своим нежным голосом всех слушателей вокруг. Её пальцы аккуратно перебирали струны лиры, и мелодия, лившаяся через неё — была прекрасней всех на свете. Таким был однажды сон Ичики и его она запомнила на всю жизнь. И она всё продолжает говорить, перечисляет всё, что только может вспомнить, и сжимает при этом чужую ладонь, не позволяя отвлекаться на что-либо ещё. Больше, к счастью, не страшно. Ни капельки. Даже если Канаде не разделяет её чувств, она примет любой исход. А затем повисает тишина, которая словно длится вечность, пока Хошино разглядывает чужое непроницаемое лицо в поисках хотя бы одной подсказки. Но Канаде, давно опустившая взгляд, молчит мучительно долго, и неизвестно, что последует за этим. — Я понимаю твои чувства, Ичика, — произносит та, не решаясь взглянуть на девушку перед собой. Будто бы всё ещё не верит, что подобное возможно. — И принимаю их. Я тоже люблю тебя. Может ли кто-то быть счастливее в этот момент? Радость и облегчение переполняют её, от чего уголки губ расходятся в слабой улыбке. И она, чувствуя себя лучше, чем когда-либо, поднимается на ноги с намерением подойти к чужому стулу. Канаде поднимает голову и в её лице читается столько доверия, столько тепла, что с нежной улыбкой и прикрытыми глазами кажется даже обжигающим, что становится даже стыдно за свое первоначальное намерение. Ичика наклоняется вперёд и касается своими губами чужих, оставляя первый робкий поцелуй. Ей кажется, что этого уже чересчур, перебор, ведь сложно поверить в собственное счастье. Но Канаде сама тянет руки вперёд, обвивает ими поясницу и из этой, на удивление, крепкой хватки уже не выбраться. Но, честно говоря, не особо-то и хочется.