Humility

— Быстрее, прошу тебя, — говорит Дейя и закрывает глаза. Грудная клетка раскрывается очень легко. Время замирает, как и всё вокруг них. Рёбра отодвинуты рукой, чтобы зияющее пустотой пространство на месте прошлого сердца открылось. Кровь течёт сквозь пальцы, сжимающие бьющийся орган. Тескатлипока быстро, грубо и резко вставляет его в грудь. С первым ударом нового сердца ход времени восстанавливается. — Готово, мастер. Глаза цвета аметиста смотрят на слугу, та в недоумении спрашивает: — В чём дело? Я сделала всё, как ты просила. Ответа нет. Дейя молча изучает голубовато-синюю радужку, которая сейчас не скрыта солнечными очками. Ей тяжело ощущать чужое сердце внутри, нужно немного времени, чтобы прийти в себя. — Ладно, посижу с тобой тут. Теска садится рядом с распластавшейся фигурой, скрестив ноги и достав сигарету. — Ты долго так лежать не рассчитывай. Знаешь же, время на вес золота сейчас, — со стороны звучит, как диалог с трупом. — Это сердце было... чертовски мерзким, больше не проси меня о таком. — Она кривится, вспоминая об органе, потом делает затяжку и выпускает облачко дыма. — Как ты оклемаешься, я пойду в Мехико-сити. Правда сестра хороший город построила? Хотя нет, не отвечай. Опять своё драгоценное время зря потратишь. На самом деле, Дейя уже могла говорить, она довольно быстро вернулась в нормальное состояние, но решила послушать богиню. — Мне пойти с тобой? — А? На солнце перегрелась что-ли? А как же твои великие археологические раскопки? — слуга крайне удивлена, её мастер редко ходила с ней после прибытия в Миктлан, сбросив все заботы на неё и дав полную свободу. — Сегодня их придётся отложить, моё тело слишком ослаблено из-за трансплантации, — она смотрит в голубое небо. Кажется, что лостбелт никогда не изменится. — Значит, пошли, нечего прохлаждаться тут, ещё эта Птичка (U-Ольга) вернётся за сердцем. Тескатлипока встаёт и ждёт мастера, но та продолжает лежать. — Ладно, я поняла, давай сюда, — вновь садится и подхватывает под руки Дейю. Она, словно глиняная кукла, легко поддаётся под напором её силы и быстро оказывается в вертикальном положении. — Извини. — Забей, Дейя. Можешь опереться на меня, если тяжело идти. Глаза вновь скрываются за очками, но она знает, что радужка вокруг зрачка поблёскивает. Дейя уверена, что Теске нравится смотреть на её беспомощность и слабость, нравится ощущать хозяйкой себя данной ситуации. Она ведь богиня войны, как никак. И её мастер не против подобного. На ногах стоять точно тяжелее, чем лежать под солнцем Миктлана. Девушка начинает приводить себя в порядок. Собирает растрёпанные волосы в хвост ещё раз, застёгивает пуговицы на рубашке, натягивает плащ – про джемпер и галстук лучше забыть пока, они слишком ограничивают в движении. — Мы будем делать 10 минутные привалы каждые 2 часа пути, иначе тебе придётся нести меня, — уже более привычным тоном обозначает она. — По рукам, — Тескатлипока, не обращая внимания на собранный хвост, взъерошивает ей волосы, — Моё предложение ещё в силе. Ухмылка расцветает на губах слуги, на что Дейя лишь вздыхает. … Слуги не нуждаются во сне, им достаточно перейти в духовную форму для отдыха. Тескатлипока отличается от обычных слуг. Мало того, что она божественная душа, так ещё её тело – человеческое. Поэтому она тоже спит, но намного реже обычного человека, ей достаточно раза в неделю. Дейя же не обладает такой способностью и каждую ночь вынуждена проводить в забвении, и слуга обычно сидит рядом в такое время. Мастер не против, может так даже спокойнее. В Мехико-сити они не остаются: слишком много Оцеломе. В Чичен-Ицу не ходят по понятным причинам. Ночуют то тут, то там, спальный мешок стал главным спутником их вечеров; костёр и подавно развести они могут. Огонь приятно греет своим теплом, его потрескивание заполняет тишину ночи. Дейя достаёт из походного рюкзака свой потрёпанный спальный мешок и аккуратно свернутое одеяло. Слуга наблюдает за этим. — Уже пора? Мастер не отвечает. Молча продолжает подготовку и нерешительно подносит руку к пуговицам рубашки – стоит ли? Пальцы не дрогнули, Дейя стягивает плащ, кладет рядом, джемпер ложится там же; легко развязывает галстук и расстёгивает две пуговицы от верха. Она залезает в мешок, укрываясь одеялом. — Тескатлипока. — Что? — отрывает взгляд от огня и переводит на неё. — Ты не будешь спать сегодня? — Дейя смотрит прямо на слугу, повернув голову. — Не-а, абсолютно не хочу. — Как скажешь, — на долю секунды Теске кажется, что в её глазах мелькнуло разочарование или нет? — Не забудь потушить костер. Девушка подтягивает одеяло на себя и желает заснуть как можно скорее. Но сон не приходит, разум упрямо отгоняет всякую усталость, хотя тело нуждается в отдыхе. Мозг обрабатывает всю ту информацию, что хранил до сих пор. Потеря связи с Водаймом, появление Шторм Бордера, Чужой Бог и трансплантация её сердца. Но к завтрашнему дню она вспомнит только 5 минут из всего. Криптер не переживает об этом, она давно приспособилась к особенностям собственной памяти. Её также не занимают мысли о своём лостбелте, в отличие от других мастеров, она уверена, что удастся воплотить задуманное. И неважно, что это – уничтожение планеты. Халдея, конечно, создаёт некоторые трудности, но у неё есть козырь в рукаве, и сейчас именно он бьётся на месте старого – человеческого – сердца. Дейе не свойственны постоянные мысли "а что если", которые так близки обычным людям, но она и не человек, как бы ей не хотелось признавать обратное. Планы уже давно расписаны и подсчитаны, ошибок быть не может. Иногда её слуга своевольничает, но не выходя за рамки их условий. Тескатлипока богиня войны, мастеру просто не удастся сделать из неё послушную помощницу, ей и не требуется этого. Наоборот, в какие-то моменты Дейя ловит себя на мысли, что смотрит на свою слугу больше, чем следует – ей интересно изучать Тескатлипоку, призванную в этот человеческий сосуд, одновременно похожий на неё саму и нет. После отсутствия в этом мире в течение всего 0.2 секунды коммуникация с людьми перестала для неё иметь какое-либо значение, но слуге каждый раз удаётся вывести криптера на разговор. Дейя улыбается в мыслях и в тот же момент чувствует чужое дыхание совсем близко и прикосновение. Она открывает глаза. Ночное небо Миктлана усеяно звёздами. Она не спешит тушить огонь, ведь все её мысли занимает странное поведение мастера. Конечно, они обе знают, что конец близок – как только Халдея попала в лостбелт время начало идти быстрее, а их размеренная жизнь изменилась. Дейя стала в разы напряжённее, она и раньше не была особо разговорчивой, но сейчас если получится выудить из неё больше 30 слов за день, то можно считать себя великим переговорщиком. Слуга усмехается. Да, Дейя странная, даже среди всего безумия происходящего. Паломничество всё ближе, и Тескатлипока уверена в своём мастере, уверена в её безумном плане по уничтожению планеты. Но если халдейцы действительно победят их, то для Дейи она выделит особое место в Миктлампе – не потому что она её мастер, нет. Эта девушка слишком сильно оторвана от реального мира, что Теска побаивается её мыслей, и в то же время готова поставить всё на неё же, полностью довериться и раскрыть карт-бланш перед ней. В конце концов, она не против призваться к ней во второй раз, будь такое возможно. Ей очень повезло стать именно слугой Дейи из всех криптеров. Тут Теска вспоминает о костре, быстро тушит его. Он вспыхивает последним пламенем и исчезает, оставляя лишь тлеющие угли. Перебравшись поближе к мастеру, она принимает более удобную позу и бросает взгляд на спящую девушку. Может проверить её? Это дело принципа: Тескатлипоке точно не хотелось бы, чтобы она подохла прямо здесь и сейчас, пока её слуга сидит буквально в расстоянии нескольких метров. Поэтому садится рядом, нависая над ней, изучая спящее лицо. Своими холодными пальцами касается лба, убрав пряди с него; он теплый, не горячий. Значит, всё в порядке? Она запускает руку в волосы, поглаживая их и наслаждаясь мягкостью. Но ей недолго нравится возится с ними, быстро "дело принципа" превращается в личный интерес. Вот рука уже скользит по щеке, по шее, куда-то ближе к ключице. Теске любопытно ощупать место, где сердце Чужого Бога срослось с телом её мастера. Дейя открывает глаза с недоумение смотря на слугу. — Чёрт, всё обломала, — она хоть и не убирает руку, но останавливается. — Ты хочешь взглянуть? — спокойным тоном уточняет. Ответ ей не нужен. Выбравшись наполовину из мешка, Дейя расстёгивает больше пуговиц рубашки, обнажая грудь. На ней отвратного вида нарост, он пульсирует и отходит сосудами во все стороны, вросшими в кожу. Слуга ужасается этой мерзости на теле девушки, но ничего говорит. Её пальцы тянутся прикоснуться, и мастер кивает на это. На ощупь затянувшийся рубец мягкий и гладкий, даже отдаёт теплом; если коснуться артерий или вен, можно ощутить бегущую по ним кровь. Она водит по наросту рукой, пытаясь быть аккуратной. Сердце ещё не очень хорошо прижилось к новому организму, потому он небольшой, а деформация правой груди лишь началась. Если смотреть ниже, то почти ничего не изменилось. Теска двигается дальше — на животе упругие мышцы, и ребра прощупываются без проблем. Дейя наблюдает за реакцией богини. — Ну и мерзость это сердце Чужого Бога, а оно так важно для наших планов, чёрт... — она отстраняется и тянется за сигаретой, быстро поджигая её. — Ты довольна? — потакать желаниям слуги оказалось довольно просто. — Почти. Её задумчивое лицо быстро меняется на странно игривое, склонившись к Дейе, чуть ли не сталкиваясь носами, она не сомневается в резко принятых решениях и выпускает облачко сизого дыма ей в лицо. Мастер не сопротивляется. Тескатлипока сминает чужие губы, пробует Дейю на вкус. Её губы сухие, шероховатые, иссеченные трещинами от жары Миктлана. Она тянет её за подбородок, цепко ухватив его пальцами, проводит языком по губам, слегка приоткрывая, и чувствует плотно сжатые зубы девушки. — Расслабься, я не собираюсь насиловать тебя. — Хорошо, — она сквозь зубы проговаривает это. Слуга чувствует, как девушка напряжена, хоть и пытается всеми силами доказать обратное. Лучше прекратить издеваться над ней. Тескатлипока целует её несколько раз в случайные места — уголок рта, лоб, щека — и перед тем, как отодвинуться, взъерошивает волосы Дейи. — Как грудь и сердце показать, так легко, а целоваться – уже не можешь. Странная ты, мастер, — кривит улыбку и избавляется от истлевшей сигареты. — Просто ты любишь торопить события, вот и всё, — Дейя тоже слабо улыбается. — Да? Тогда спать иди. Завтра посмотрим на тебя и твою скорость. — Куда же мне до богини войны Тескатлипоки... Спокойной ночи. — Спокойной, Дейя. Вновь завернувшись в спальный мешок, криптер собирается выспаться. ... Дейя знала, насколько Тескатлипока могущественная слуга, но сейчас даже она поражена. Её авторитет, меняющий следствие и причину местами, приковывает взгляды всех на вершине храма. Солнечное затмение – нет, это не оно. Солнце отражается в зеркале из обсидиана, и люди постигают величие богини Тескатлипоки. Криптеру повезло, что всё покрыто дымом и никто, кроме слуги, не может увидеть её расширенные от интереса глаза. Трупами усеяно море деревьев Миктлана, Оцеломе и Диносы – никого не осталось. Халдейцы дрожат от страха, пока она видит смерть Немо от рук своей слуги. Тело его рассыпается за секунду и остаётся сверкающий кристалл. — Всё в Миктлане умрёт, а мир продолжит вертеться, ничего не заметив. Как всегда и было. Обычная сцена. Разве не так, Кукулькан? Для нас, такая перезагрузка такая же нормальная, как съесть завтрак, — её голос звучит громко и уверено, ухмылка на губах. — Только взгляни на их лица, они словно напуганные котята, оставшиеся без мамы кошки, — Дейя слышит эти слова, но знает, вслух их она не говорила. — У них не получится остановить разрушение планеты. Если сейчас они испуганы, то, столкнувшись с настоящей опасностью, просто убегут, — соглашается с ней. — Сегодня на ужин приготовь что-нибудь вкусное, у нас будет праздник. Твой выход, Дейя Сем Войд. Она встречается с Халдеей. Неожиданно найти Теску здесь – внизу, у подножия храма. — Так как ты тут оказалась? Ты же наверху осталась после их побега... — Дейя смотрит на неё и не понимает, что произошло. — Говорю же, Кукулькан пнула меня, и естественно без двух органов я не успела отразить её атаку, — она держится за бок, с болью время от времени кривится. — Хорошо. И, я полагаю, нам нужно подняться обратно, да? — Именно, Дейя. — Ты сможешь идти? — состояние слуги не критично, хотя криптер не знает какие именно органы она отдала. — Попробую. Одной рукой держась за живот, а вторую поддерживает мастер, она пытается встать на ноги, и это даже получается, но Теска быстро садится обратно с ещё более недовольным лицом, чем раньше. Дейя недолго думает на верным решением, время сейчас не очень важно, поэтому пока Халдея переживает свой посттравматический синдром, ей придётся нести слугу на вершину храма. — Залезай, — она снимает плащ и опускается на корточки, повернувшись спиной к ней. После удивлённого хмыканья Дейя ощущает значительную тяжесть на спине и чувствует чужие руки, обхватившие тело. — Всё? Не упадёшь? — Нет, поехали мой верный Динос! — её смех смешивается с кашлем, и они начинают подъём. Храм в Мехико-сити был похож на другой в Чичен-Ице, но он намного больше. Оцеломе этим огромным святилищем хотят показать свою искреннюю признательность к богине Тескатлипоке. И сейчас Дейя несёт её на спине, пока солнце падает в закат, озаряя их последним светом. Каменные ступени, покрытые пылью, смешанной с песком, сменяют друг друга под ногами, и вершина с площадкой, где обычно происходят жертвоприношения, становится ближе с мучительно медленной скоростью. Волосы слуги свисают через плечо Дейи, покачиваясь при каждом шаге, она тихо лежит, смолкнув, её дыхание опаляет кожу где-то в районе шеи. — Тескатлипока? Ты жива там? — Да конечно, ещё бы я сдохла от пинка Птички, — Дейя чувствует небольшое движение на спине, рука Тески, до этого мирно сцепленная с другой на груди девушки, пытается потрепать волосы, но в итоге касается лица и падает обратно. — Наверху есть комната, отдохнёшь немного и вернёмся к изначальному плану. Тлалок ещё здесь? — она делает вид, что не заметила попытки слуги. — Сестра здесь, мы скоро встретимся с ней. Дейя продолжает подъём и, подняв голову к вершине, видит там её. Хлыст с голубыми звеньями сжат в ладони и обе руки покрыты до середины предплечья красной краской или, возможно, кровью. Чёрные как смоль волосы колышет лёгкий ветер. Взгляд серых глаз смотрит с неприязнью, и кажется, не будь Дейя криптером, то сразу же была бы снесена потоками воды за подобное богохульство. Одним движением губ шепчет "Криптер" – не имя, не человек, такого она не достойна. — Йо, сестрёнка, — Теска, словно чувствуя напряжение в воздухе, поднимает руку в знаке приветствия, — Я тут немного не в форме. Не одолжишь одну из комнат? — Конечно, но ей не обязательно оставаться с тобой, — говорит Тлалок тоже с недоверием. — Нет, у нас есть важный разговор. Она будет здесь, — появляется стальной оттенок в голосе. — Как пожелаешь, сестра. Тлалок уходит с очень недовольным лицом, напоследок бросив ещё один взгляд полный ненависти на Дейю. Но ей похоже абсолютно нет дела до этого. — Давай быстрее, я хочу оказаться на мягкой постели, — прямо в ухо бормочет слуга. И это становится стимулом для девушки, потому очень скоро они заходят в каменную комнату с такими же столом и кроватью, по крайней мере последнее здесь все так называют. Дейя аккуратно спускает Теску со спины на постель, предварительно бросив туда свой плащ. Она раскрывает одежду слуги, осматривая тело. — Это лёгкое и одна из почек, да? — мастер не врач, но именно эти органы не прощупываются. — Гениально, Дейя, как всегда, — богиня слабо ухмыляется. В плаще под слугой в одном из карманов есть запасные бинты. Криптер достает их и приступает к работе. Не встретив сопротивления, легко обматывает грудь и часть живота, надёжно закрепляя в конце. — Ты сможешь восстановиться сама или мне использовать Командное Заклинание? — она уже обнажила тыльную сторону ладони с узором в виде крыла птицы. — Сама справлюсь. Лучше скажи, Халдея помешает нашим планам теперь? — этот вопрос вертелся на языке с момента встречи у подножия. — О? Ты переживаешь? Нет, они не помеха нам. Они действительно маленькие котята без матери, — касается её лба и быстро убирает руку, — Отдыхай. Я останусь здесь. — Спасибо. Она садится рядом прямо на пол, облокотившись о каменную кровать. Чувствует, как рука слабо треплет волосы и затем слышит щелчок от зажигалки, на секунду полутёмная комната озаряется блеклым светом. — Дай мне одну, — протягивает кисть. — А ты не маленькая для этого, мастер? — в ладонь ложится сигарета и зажигалка. — Мне 24, по законам всех стран я уже давно могу курить, — Дейя зажимает сигарету зубами и поджигает её, от неё вытягивается слабая струя дыма. Табак крепкий и горький, но она даже не кривится, спокойно делает затяжки, уперев взгляд в потолок. Запах сигарет кажется ей знакомым, хотя марку не знает. Может, такие же курил её отец. Она не помнит ничего особенного о нём и не пытается вспомнить, всё равно не получится. — Тескатлипока, почему ты настояла на том, чтобы я осталась? В этом не было нужды, — тушит сигарету о пол и убирает в платок остаток. — Иноземная Птичка наверняка захотела бы вернуть своё обратно, узнав о краже, я не могла рисковать и оставлять тебя одну перед Паломничеством, — признаётся она легко. — Для богини, что сеет семена войны в людях, ты сильно заботишься обо одном единственном человеке. Хотя человек из меня так себе. — Попрекаешь бога? Смотри, чтобы не смыли тебя воды Тлалок, — на секунду замолкает, — Я потратила слишком много на тебя, чтобы отказываться от всего только из-за того, что ты не человек. Мне нужна наибольшая выгода, и из всех криптеров её можешь предоставить только ты. Теска устало прикрывает веки, она любит беседовать с мастером, но сейчас лучше направить всю энергию на восстановление. Благо Дейя больше не задаёт вопросы и тихо сидит рядом. Сегодняшний день был слишком насыщен событиями, чтобы у них нашлись силы обсудить что-нибудь свыше того, что уже есть. Обе понимают – сейчас лучше оставить тишину, наполненную треском огня факелов в коридоре и тихим ветром за стеной. Она не замечает, когда её слуга засыпает или, по крайней мере, начинает притворяться спящей, слишком сильно клонит в сон её саму. Дейя действительно старается держаться, ведь пообещала себе, что не уснёт, пока Теска в ослабленном состоянии, но всё ещё человеческое тело перед верх над разумом и глаза предательски закрываются. Звёзды отражаются в воде озера Мехико-сити, но Тлалок называет его Теночтитлан. Её глаза прикованы к низине — там последние огни факелов гаснут, обозначая начало сна Оцеломе. Никого на улицах больше не появится и никто не увидит богиню в лучах лунного света. Ткань одежды струится по телу с белоснежной кожей, покачиваясь на ветру; цепи нет, золотые браслеты на руках, скрещенных на груди, и на лодыжках позвякивают, когда девушка делает чуть более резкие движения. Тлалок нежным взглядом смотрит на свой город. Теночтитлан — великое творение ацтеков, красивее которого не найти. Его бурная жизнь возвращает её в прошлое — туда, где алтари залиты кровью, рынки забиты людьми и блестящая водная гладь повсюду. Она закрывает глаза и слабо улыбается. Мехико-сити не прекрасный город, построенный на воде, он отголосок прошлого, ровно как и она не богиня дождя и войны. И быстро её лицо сменяется на хмурое, стоит только вспомнить о криптере в комнате сестры. Она решает проверить их. Осторожным шагом, сопровождаемым звоном украшений на ногах, оказывается у входа. Коротко вздыхает и заходит. Тлалок удивлена и не знает чем больше – тем, что криптер спит, облокотившись о кровать (а спящей её она даже ночью никогда не видела) или Тескатлипокой, тоже погрузившейся в дрёму. Так свободно спать, пока Халдея зализывает раны, могут только эти двое, но не ей их упрекать – они на её территории и за защиту отвечает именно она. Девушка предпочитает ретироваться сразу же и не рисковать собственной жизнью, зная нрав сестры.