01.03.2030г
16:00
— На кой черт мы приехали сюда за три часа до начала?.. Сенку пропускает ступеньку на выходе из автобуса и с разгона влетает лицом между лопаток Тайджу, глухо выругавшись. Он уже успел пожалеть, что первое в жизни чувство вины заставило пережеванную отсутствием адекватного режима сна голову согласиться на сомнительную авантюру без интересной развязки. И не только потому, что все два дня пришлось выслушивать пламенные речи одного двухметрового болвана о том, как он рад и бла-бла-бла. Ксено. Ксено нужен ежедневный отчёт. Ксено контролирует работу так, словно от этого зависит будущее его собаки, пары миллиардов человек и количество долларов в грядущей пенсии. Ксено откроет врата Ада и своими же руками вытащит тебя с того света, чтоб ты доделал обещанное задание, а затем отправит обратно пинком под зад за то, что поимел дерзость отклониться от предварительного плана. Сенку уверен, что знает свои возможности, поэтому идея сделать в один вечер норму за два дня выглядела даже перспективной. Сделал. Отправил. Осталось ли настроение слушать громко орущую в уши попсу и терпеть бестактное топтание по ногам острыми каблуками? Совершенно, блять, нет. — В центре Токио и без того большое скопление людей, а когда здесь проходят концерты популярных артистов, то становится просто невозможно дышать! — счастливая улыбка Юзурихи сияет в своём привычном репертуаре, — это как очереди на «чёрную пятницу», во время которых люди ставят у магазинов палатки с ночи и ждут открытие! — Звучишь чересчур позитивно говоря о подобной прокрастинации. Преодолев не очень культурно отдыхающую по пути молодёжь — понедельник — день тяжёлый, да? – за пятнадцать минут и сорок две секунды Тайджу замирает как вкопанный, раскрыв рот от восхищения настолько широко, что Сенку невольно засомневался в правильности описанного в учебниках строении человека. Он же в свою очередь перевел взгляд чуть ниже внушительной площадки с огромным экраном на фоне и… Блеск. Огромная толпа. За три часа до старта. Конечно, идиоты всегда появляются заранее. Нет бы прийти тогда, когда вся лишняя шелуха отпадёт… а, подождите, это работает только с бесплатными поликлиниками. Но если все начнут приходить позже получится то же самое, что и «заранее»? И, в таком случае, условное «заранее» станет более выгодной позицией, как нынешнее «позже»? Какой в этом вообще смысл? Дерьмо, что за день сурка длинною в вечность. Вот зачем миру нужны придурки, баланс — основа всего.***
01.03.2030г
6:22
— Что скажешь? — Ха-ха! Масштаб впечатляет! Но ты мог бы использовать подаренные мной десять миллионов йен и взять сцену ещё больше! — Вот бы ты подарил мне их за несколько дней до анонса, Рюсуй-чан. — Даже если б ты в последнюю секунду решил сменить место проведения концерта, то за такую сумму никто и слова не сказал бы, деньги решают практически все! Ген делает глоток горячего эспрессо и улыбается в бумажный стаканчик. В последнее время их с Рюсуем графики не совпадают от слова «совсем» и теперь не выходит встречаться так же часто, как пару лет назад. Даже сегодня. Первое, что услышал Ген, когда еле разлепил глаза в четыре утра — пришедшее на телефон уведомление. В сопровождении тяжелых хриплых вздохов — когда ты уже бросишь курить, кукарача? — он дотягивается до лежащего на тумбе мобильника, включает и с шипением зажмуривается до боли в голове. Войдет в привычку уменьшать яркость дисплея перед сном или нет?! Зачисление со счета **8923 +10000000 ¥ Сообщение: «Ха-ха, главное не спивайся! А то знаю я, как тебя глючит от банки пива!» Что. — Р-Рюсуй-чан, это что за шуточки? — Ген даже не помнит, в какой момент набрал его номер, — я все понимаю, один, два, да хоть пять миллионов, но десять?! — Ха-ха-ха! Поверь, я хотел бы подарить тебе несколько миллиардов, но вложил почти всё в производство новой партии парусных кораблей имени «Нанами»! — Ты псих, — Ген говорит на выдохе и издает истеричный смешок. — К слову о кораблях, — голос Рюсуя приобрел более серьёзный тон, — сегодня я отплываю в открытое море на три дня. У делового партнёра годовщина с его женой и он хочет, чтобы я присутствовал как селебрити и провел мероприятие, поэтому я не смогу прийти на твой концерт. Перенос невозможен, я пытался с ним договориться, но он, черт, упертый баран! — Прикалываешься? После таких подарков я готов ждать тебя из любой задницы как жена солдата хоть пятьдесят лет! Очередная волна заливистого смеха отзывается в грудной клетке теплом. — Я понял! Тогда могу заскочить к тебе через два часа, я свободен до девяти утра. — Было бы славно, — Ген уже воодушевленно подрывается с кровати, наспех застилая её одеялом и придерживая телефон плечом, — только я в это время буду на площади, надо проконтролировать процесс подготовки. Адрес помнишь? — Спрашиваешь! — Значит, договорились. Ген поднимает голову, от чего капюшон спадает вниз, разглядывает плывущие облака. Они тёмные в контрасте с небом, хаотичные — рассвет наступил пару минут назад, проглядываясь из-за линии горизонта слабым персиковым оттенком, скрывая маленькие переливающиеся огоньки звезд. Интересно, каково это — летать в космос? Видно ли из иллюминатора те самые созвездия, которые можно застать летом в три часа ночи? Насколько тяжела смерть от удушения в космическом пространстве? Вытекут ли у тебя глаза, расплавится ли кожа, как показывают в фильмах? Как физически ощущается «всё» и «ничего» одновременно? Космос так безмерно огромен. Есть ли в сравнении с ним хоть какой-то смысл просыпаться по утрам? — О чём думаешь? — Рюсуй звучит как-то слишком далеко. — О том, насколько мы ничтожны в концепции измерения галактики. — Ты как всегда. Асагири чуть улыбается. Да, как всегда. — Не хочешь после твоего «любовного круиза на троих» сходить в лаунж-бар? Я угощаю. — Обязательно! В такие моменты у людей в сердце, обычно, расцветает надежда и они обретают смысл жизни в мелочах: во встречах с любимыми, в разговорах ни о чем. У Гена внутри до сих пор лишь «увядшие лилии» и излишне мрачные рифмы для новых песен. Мотивация иная. Кажется, он морально разлагается. Вот блин, кофе остыл.***
01.03.2030г
18:48
Это было худшее времяпрепровождение за весь двадцать один год и три месяца! Сенку упирается руками в металлические перила и отчаянно хватает ртом воздух в попытке отдышаться. Когда ты увлечён темой исследований, то совсем не замечаешь течение времени и собственной усталости. Когда ты— Аса-сама! Аса-сама! Аса-сама!
Небольшое освещение в округе постепенно отключается. Ну же! Доктор ты физико-математических наук или нет?!— Аса-сама! Аса-сама! Аса-сама!
Прожекторы заморгали в такт набирающей обороты музыке. На светодиодном экране проявляется мэшап из быстро сменяющих друг друга клипов с отсчетом времени. Тридцать секунд.— Потише, милашки, я же сам себя не слышу!
Толпа взрывается предвкушающими возгласами. Двадцать пять секунд.— Ха? Что такое? Почему вокруг так темно? Ничегошеньки не видно!
Блик от света на мгновение слепит. Лучи устремляются в центр сцены — ни одного намёка на нахождение здесь хоть кого-нибудь. С краев начинает расползаться сиреневая дымка, закрывая собой пол. Пятнадцать секунд.— Странно, где же Аса-сама? А, точно! Он наверняка спрятался под сценой и собирается эффектно появиться из-под неё в последний момент!
Непроглядная тьма больно давит на мозг. Зрители замирают в ожидании и оно ощущается электрическими импульсами в атмосфере. Десять секунд. Сенку напрягается, когда понимает, что рядом с ним, помимо Тайджу, Юзурихи и прочих «счастливых обладателей вип-билетов» появляется кто-то ещё. Или он уже давно был здесь? Как Сенку пропустил это мимо себя? Холодная капля пота стекает по виску — почему-то он всем нутром ощущает неладное. С хрустом шейных позвонков кое-как удаётся повернуть голову в сторону. Десять секунд. Белая длинная прядь волос едва заметно колышется на слабом ветерке. Он косит взглядом на Сенку, прикладывая указательный палец к губам и заговорщически улыбаясь. Пять секунд. Наклоняется к покрасневшему от вечерней прохлады уху, шепча одними губами, прикрыв микрофон у рта: — Шоу начинается. Сенку шумно сглатывает.— Подождите-ка. Вот же он.
Одна секунда. Прожекторы устремляются в середину зрительской площадки, собираясь в одно большое светлое пятно. Аса смеется под разноголосый вой и успевает перепрыгнуть через ограду за миг до того, как обезумевшие от непозволительной близости к айдолу поклонники не разорвали его в клочья. Сенку несколько раз толкают и он отлетает назад, чуть не свалившись на задницу. Опасно. Шаг вправо, шаг влево — расстрел и отбитые почки. — Доброго вечера всем пришедшим и тем, кто собирается смотреть запись! — Аса машет рукой в объектив камеры неподалёку, — сегодня особенный день! Полагаю, мои дорогие зрители на дедуктивном уровне развиты так же хорошо, как и я, а потому… даю вам волю, поздравления принимаются! Он выставляет руку вперёд и остальные, как по команде, в тактовом размере целой ноты выкрикивают «С днем рождения! С днем рождения! С днем рождения!» Аса довольно скалит зубы и зачесывает волосы свободной рукой назад. Сколько напускного пафоса… зачем ему радиомикрофон, если уже имеется головной? — Оу, что это я вижу? Сенку протискивается вперёд, оказываясь рядом с Юзурихой, торжественно держащей нечто над головой и прыгая на месте, чтоб казаться выше. Аса жестом диктует фонарям новое направление и подходит на пару шагов к девушке. — Боже мой… — он не скрывает восхищенного вздоха, — это… кукла ручной работы в виде меня?! Юзуриха на грани слез кивает и протягивает подарок вперед. — Просто невероятно! — Аса ловко выхвает её из девичьих рук и рассматривает со всех сторон, — скажи мне, юная леди, как тебя зовут? — О-Огава! Огава Юзуриха! — дрожащие пальцы обхватывают протянутый микрофон. — Огава-чан, да у тебя поистине впечатляющий талант! Ты, должно быть, ведёшь свой кружок рукоделия? В каком городе? — Я-я… — веснушчатые щеки горят от неловкости, — в… в Йокогаме… в колледже… — Хм, учишься на модельера-закройщика, верно? Предпоследний курс? — Как Вы…?! — Ха-ха, дорогая, на твоём лице все написано! — Аса берет её ладонь в свою и оставляет короткий поцелуй на костяшках, — от всего сердца благодарю за потраченное на меня время. Надеюсь, ты как следует насладишься сегодняшним вечером. Пока Юзуриха изо всех удерживает равновесие на предательски подкосившихся ногах и цепляется за плечи друзей, Аса поднимает вязаную игрушку вверх и на экран крупным планом выводится её изображение. — Все слышали? В срочном порядке едем в центральный колледж дизайна Йокогамы рядом со станцией имени Тобе и записываемся к Огаве Юзурихе-чан на семинар! Лучше сразу на несколько! Юзуриха начинает судорожно просить его остановиться, пока Тайджу не издает победный клич, подхватывая её за талию и усаживая на свои плечи. Сенку, естественно, тоже рад — способности Огавы наконец получат возможность окупиться по полной. Но вида довольного собой Асы хватает, чтоб по новой закатить глаза и громко цокнуть языком настолько, насколько вообще возможно посреди бушующей толпы. — Огава-чан, думается мне, один из твоих спутников не разделяет всеобщий восторг, — Аса без доли стеснения осматривает Сенку с ног до головы. — В-вовсе нет! Он просто… сам по себе т-такой человек! — Юзуриха пихает Сенку локтем в ребра, в ответ он лишь сводит брови к переносице. — Правда? А что же наш рики-чан на это скажет? — У меня мышечная дистрофия, — Сенку двигает микрофон вместе с рукой Асы ближе, — и я не питаю симпатии к выпендрёжникам. — Ха-ха-ха! Зато с чувством юмора у него все отлично! Аса оставляет уже отключенный — когда успел? — микрофон на распоряжение Сенку и отходит. А, так вот для чего он был нужен. Действительно. Хлопок в ладони, громкое объявление об «окончании болтологии» — мог бы и не начинать её, знаешь ли. Под присвистывания он быстро поднимается на сцену, возводит руку к небу, призывая к молчанию. — Дамы и господа, — выдерживает паузу, — «THE GENESIS»! Первый бит — вспышка неоновой подсветки снизу освещает женские силуэты. Второй — взмах волос, поворот, отведённая в сторону нога. Третий — зажженные лайт-стики. Четвёртый — показ, плавное движение рук от груди до живота, шаг, второй, третий — прогиб в спине. Четыре девушки синхронно вторят ритму, виртуозно дополняя общую картину, сливаясь в единый организм — подтанцовка, значит? Сенку смутно припоминает их имена со слов Юзурихи: Луна — американка, покорившая сердца мужчин изящностью хрупких плеч в контрасте с широкими бёдрами. Хомура — победительница международных олимпийских игр, самая гибкая из всех остальных участниц. Дальше — Кохаку, Рури… минуточку. Минуточку!.. Кохаку и Рури?!***
Рури была прикована к постели столько, сколько себя помнит. Глухая деревня, отсутствие медицины и профессионального образования — то, что сопровождало на протяжении всей жизни. Наблюдение внешнего мира из окна собственной комнаты, стопка книг с преданиями, передающимися из поколения в поколение… было очень тяжело поверить в то, что люди за стенами её дома живут иначе. Вот они на рассвете, полные сил, выходят из жилищ, снуют туда-сюда, работают в огородах, направляются с товарищами в лес за грибами, ловят озерную рыбу, празднуют новый год, напиваются до упаду и веселятся, веселятся, веселятся, пока Рури захлебывается влажным кашлем, сплевывая мерзкие сгустки крови. Пока Кохаку, единственный человек, которому по-настоящему не плевать, стирает свои маленькие детские ладони в мясо, нося для старшей сестры огромные бочки с водой из горячих источников, лишь бы стало легче. Отец вновь и вновь бьёт Кохаку по лицу за то, что посмела приблизиться к Рури: «Что мне делать, если и ты заразишься от неё?!» Каждый вечер он горько плачет, сидя за столом на кухне, вливая в себя новую порцию ста грамм, так и не оправившись после смерти жены. «Она умерла из-за тебя! Если б не ты, то ваша мама была бы жива!» — Рури безвольно лежит на кровати, буравя потухшим взглядом потолок. Кохаку гладит её по волосам, приподнимает голову, подставляет стакан с водой к губам — они сухие и бледные, такие же, как у мертвецов. Такие же, как у мамы. Читая давным-давно вызубренные сказки о принцессах, запертых в башнях и ждущих своего принца Рури понимала, что никто к ней не придёт. Никакой доблестный рыцарь на белом коне ни за что не обратит внимание на того, кто едва ли доживёт до совершеннолетия. Она смирилась — нет, правда, для чего ждать сотворение чуда, коль понимаешь, что выхода попросту нет? Ни денег, ни возможности их заработать, ни друзей, только несбывшиеся мечты, да и от тех остался всего лишь лёгкий флёр в напоминание, мол, будь добра, не теряй связь с реальностью. Помни, что ты ещё дышишь, даже если грезишь о том, как бы поскорее перестать. — Знаешь, а ведь я всегда хотела танцевать, — Рури, укутанная в одеяло, сидит в кресле у окна, — чувствовать, как музыка протекает сквозь твоё тело, как все мысли улетучиваются, оставляя приятную пустоту, как заходится в бешеном ритме сердце… разве это прекрасно? Кохаку, свесив ногу с подоконника, разглядывает стекающие капли дождя по стеклу, соединяющиеся между собой в причудливые узоры. Песни, пляски — это все не про неё. Она никогда не сможет увидеть в них ту романтику, которую видит Рури, но отдала бы все, если б была возможность воочию лицезреть то, как сестра выходит на сцену под бурные овации. Счастливая, живая, полностью свободная и никакая дрянная болезнь её не беспокоит. Но что Кохаку может сделать для этого? Родниковая вода острачивает неизбежное — аксиома, которую следует принять. Принять и… и… — Тогда… хочешь, я буду танцевать за тебя? Я исполню твоё желание. Ты… ты будешь меня направлять, а я — исполнять. Я все сделаю ради тебя! Вместе мы сможем… — Ха-ха, Кохаку, брось, не стоит, — Рури прерывается на кашель в кулак, — я же знаю, что ты не любитель подобного. Всё в порядке, ты не обязана. Обязана. — О-ох, Кохаку, да ты прямо-таки косолапый медведь! — женщина средних лет убавляет громкость радио, — дорогая, неужели ты правда хочешь заниматься? Видишь ведь, что танцы совсем не… — Заткнись, старуха, — Кохаку встаёт с земли, игнорируя ноющую боль в пояснице и забившиеся мышцы ног, — мы продолжаем. Я обязана… — Ха-ха-ха! Вы только посмотрите на неё, парни! — Боже, она такая неуклюжая! Даже мой пьяный батя дрыгается под сямисэн лучше! — Да ладно вам, ребят, гляньте на ее сиськи! Улёт! …Дать твоим мечтам шанс на будущее!***
08.09.2029г
20:55
Ген открыто зевает, пока вычеркивает очередное имя из списка. Он уже и сам не рад, что посчитал спонтанную идею расширить подтанцовку хорошей. Цукаса, оплот терпения и выносливости, кажись, тоже поплыл — вон, сидит рядом и в змейку на телефоне играет! Кастинг длится целую неделю, а из достойных кандидатов выделяется только один! Хах, а ведь эта настырная девчонка даже толком не представилась. Ген пóтом и кровью выбил из неё имя, откуда родом и зачем пришла! Кохаку до мозга костей самоучка, обладает выдающимися навыками, однако совершенно не социализирована. По прописанным правилам запрещено набирать танцоров без диплома об окончании хотя бы школы искусств, но тут дело-то в другом… Ген срать хотел на устав, остальные с ней попросту работать не смогут, особенно Луна! — Слушай, может, дело не в людях, а в тебе? — Цукаса соизволил оторваться от своего увлекательнейшего занятия, — тебе никто не нравится. Долго будешь таким категоричным? И вообще, не думаешь, что вопросом подтанцовки должен заниматься я? Или я твой «продюсер» чисто для галочки? — О да, именно для галочки, — Ген трёт виски и хмурится, — не забывай, сколько было проблем с утверждением тебя на эту роль. Агентство вцепилось в меня, как в последний кусок хлеба во времена блокады Ленинграда! — Не набивай себе цену, Ген, ты и сам не святой. Напомнить, как ты «развлекался», будучи подростком? — Напомнить, ради кого я этим занимался? — голос становится на полутон ниже, жестче, — ты реально хочешь снова начать читать мне мантру? Снова попытаешься убедить меня, как я «ошибаюсь»? Ха! Вперёд, удиви новыми высказываниями! — Я… не это имел ввиду, — Цукаса стискивает зубы, — прости. Нервы сдают. — Оправдания тебе к лицу. Продолжишь? — Так, следующий! Дверь в зал открывается. Ген не успевает ответить и приходится вернуть на лицо расслабленную улыбку — дома поговорим. Длинноволосая блондинка нервно теребит флешку, искренне подавляя желание опустить взгляд в пол. — Здравствуйте, Аса-сама, Шишио-сама, — она кланяется в знак приветствия, — меня зовут Рури, мне двадцать три года. Я из поселения на окраине Японии, окончила профессиональный танцевальный колледж в Токио. Если нужно подтверждение… Звук расстегивающейся молнии, красная корочка на столе — что за красота! Все б такими были! — Здравствуй, Рури-чан, — Ген кивает, — спасибо, что избавила меня от потребности задавать одни и те же вопрос в сотый раз! Вижу, ты настроена решительно, но продолжаешь переживать. Мандраж, я понимаю. Всё хорошо, выходцы данного заведения меня никогда не разочаровывают! Не будем затягивать, приступай. Ген указывает на звуковую колонку у стены. Цукаса подавляет грустный смешок — конечно, не разочаровывают. У тебя тут половина окончила магистратуру и в итоге ушла домой после слов «мы Вам перезвоним». Рури вставляет флешку в разъём, жмёт на кнопку. Пока машина соображает, она отбегает на середину, набирает полные лёгкие воздуха и закрывает глаза. Наконец-то… всё решится сейчас! Руки к потолку, голову вниз…«И в ночи всех ночей, я слышу голос чей?
Не завершить беседы нам уж вчерашней…»
Скольжение ладонью по предплечью, поворот, движение плечами, переплетенные пальцы, плавное прижатие к груди…«Пускай, пускай глубокий мой сон,
Ты меня прости, своей дланью веки мне опусти…»
Это же…«…Не наверстать нам время вспять
И, слезу роняя, обратно не поднять никогда!..»
Взмах руки, чувственное падение на колени…«Не услыхать и сил не взять,
И голос свой, родная, ты обращаешь в никуда!»
Гену требуется недюжинная сила воли, дабы не подскочить с места и, словно кипятком ошпаренный, не выбежать из аудитории. На периферии мир растворяется, уносясь вслед за душераздирающим инструменталом: в моменте видится, словно Рури кружится на поверхности сияющего в ночном лесу озера, оставляя за собой серебристую рябь — каждый шаг сопровождается трепетным дребезжанием. В наклоне волосы касаются воды, застывая на секунду в воздухе осколками бриллианта, чтоб потом разлететься по округе, оседая влагой на сосредоточенном лице. Шёлковое платье скользит вдоль бедер, не поспевая за движениями, волнами оплетая тело и расправляясь вновь, когда наступает пауза. Ген до треска сжимает пластиковую ручку, не замечая жжения в глазах. Цукаса с тревогой посматривает на него, слишком хорошо понимая, в чем дело. Справится ли? Не то что бы имелся выбор. Рури медленно оседает на пол, когда песня подходит к концу, надрывисто дыша. Ген проводит рукой по лицу, отметив про себя, что придётся удваивать дозу успокоительного. — Цукаса-чан, не выйдешь на пару минут? — он приторно улыбается, щурясь. — Но… — Выйди. Цукаса поджимает губы, молча вставая из-за стола. Бросает короткое «молодец» пройдя мимо Рури и скрывается в дверном проеме. Несколько секунд проходят в угнетающей тишине. — Почему ты решила выбрать песню Агаты? Рури поднимается на ноги. — Она была и остаётся одним из моих кумиров. Её песни вдохновили меня не бросать поставленную цель, — неловко поправляет волосы, забирая за ухо, — и я знаю, что она… — Моя мать. Спасибо, я тоже знаю. Рури несдержанно выдыхает. — Я читала новостную статью о том, что она без вести пропала пятнадцать лет назад… и что на пике карьеры Вы признались, что являетесь её родным сыном. — Ты пришла на кастинг ко мне или к моей матери? — равнодушный тон выбивает из колеи. — К Вам, — Рури решительно смотрит в глаза напротив, — Аса-сама, я восхищаюсь Вами. То, как Вы смогли добиться успеха, будучи совсем одни… я не могу похвастаться тем же. Вы способны доказать всему миру, что можно стать кем угодно, если есть желание. Я… тоже хочу быть как Вы! Дарить людям счастье своим творчеством, веру в то, что не все потеряно! В моем выборе песни не было злого умысла надавить на Вас чувством ностальгии или чем-то еще, я лишь… хотела показать свои истинные намерения, взяв близкую Вам музыку. — Послушай меня внимательно, Рури, — Ген сцепляет руки в замок около рта, — я изучил досье каждого человека, который побывал здесь. Тот факт, что ты смогла столько протянуть с тяжёлой формой пневмонии удивляет. Но меня мучает один вопрос: каким образом ты из деревенской жизни добралась до центрального города Японии и при этом успешно вылечилась, будучи на грани смерти? — Это… заслуга моего окружения, — Рури мягко улыбнулась, — моя сестра, Кохаку, которая была здесь пару дней назад, всегда поддерживала меня. Кохаку начала заниматься танцами ради меня несмотря на то, что я упорно отговаривала её. А лечение… мне его обеспечил один знакомый моего друга детства. Он ученый, работал над созданием антибиотика в полевых условиях или что-то вроде того. Благодаря ему у меня получилось лечь в городскую больницу, затем он дал денег на первое время, я работала день и ночь… и накопила сумму для поступления. — Звучит замечательно, но я надеюсь ты понимаешь, что танцевальная деятельность требует больших физических нагрузок. Ты здорова, но какова вероятность, что болезнь не оставила после себя последствий? Буду откровенен, ты и твоя сестра показали, пока что, наилучший результат, и тем не менее? — Гарантий нет, — Рури смотрит на своё отражение в зеркале, — но я наблюдаюсь у врачей, веду здоровый образ жизни и пью все назначенные лекарства. Я не хочу, чтоб мои и чужие старания ушли в никуда, поэтому готова пойти на риск. Но даже если не получится, я– — Вы приняты. — Ч-что? — «Поздравляю, вы в танцах», если будет угодно, — Ген добродушно посмеивается, — ты и Кохаку. Мой продюсер вышлет вам на почту всю актуальную информацию и укажет дату первой репетиции.***
01.03.2030г
20:06
После объявления пятнадцатиминутного перерыва Сенку с многозначительным выражением лица поворачивается к Юзурихе и Тайджу, ожидая ответов. «Это был сюрприз!» — Огава восхищенно описывает все подробности прослушивания, пока Тайджу перебивает её, уточняя незначительные детали, всё дальше и дальше отходя от сути. Держать рот на замке семь месяцев… хорошо, здесь Тайджу и впрямь постарался, Сенку совершенно ничего не заподозрил. Он помнит тот день, когда впервые встретил Рури: Хром, взбалмошный дилетант, наткнувшийся на Сенку в лесу несколько лет назад и узнавший о чужой деятельности, начал неистово просить о наставлениях. Честно, Сенку отнёсся к нему скептически — обычный деревенский парнишка, любящий собирать красивые камни, что с такого взять? Но чем чаще он приходил, тем сильнее Сенку убеждался, что Хром — неограненный алмаз, которому требуются руки опытного мастера. Азарт сыграл злую шутку и вот Сенку уже слушает о больной девушке, которая нуждается в помощи. «Ишигами-сан, Вы же ученый из мегаполиса! Прошу, поделитесь со мной своими знаниями, так я найду способ вылечить Рури!» — Сенку промолчал, погружаясь в глубокие размышления. Судя по описанным симптомам, есть два варианта. Первый — пневмония, с ней помогут справиться правильно подобранные препараты, но полностью поставить девушку на ноги не выйдет, необходимо вмешательство специалистов. Второй, менее благоприятный — туберкулёз. При таком раскладе Сенку мало того, что ничего не в силах сделать, так ещё и подвергает риску собственную шкуру. «— Есть одна идея. Время поджимает, в нынешнем состоянии мы не успеем доставить Рури в больницу. Я работаю над одним подходящим проектом и раз дело срочное, то мне пригодилась бы лишняя пара рук. Согласен?» «— Да, да! Всё, что угодно!» — Рури, чертовка! — Сенку усмехается, упираясь спиной в стену здания. Эгоистично подвергать своё тело угрозе ради мечты… ему определённо нравится это упорство. На десять миллиардов процентов Сенку уверен, что она добьётся небывалого успеха. Со стороны слышится приглушенная музыка, люди перекрикивают друг друга, делясь промежуточными впечатлениями. Внаглую уйдя подальше от эпицентра головной боли, Сенку позволил себе мгновение перерыва. Не только исполнитель нуждается в проветривании, верно? Говоря о нем… — Выходи уже. Хватит следить за мной. — Как проницательно, рики-чан! Давно догадался? Аса появляется из-за угла, сокращая дистанцию. — Я не гадал. Аромат твоих духов слышно за километр даже в открытом пространстве. — Сочту за комплимент. — Зря, — Сенку склоняет голову набок, — ну, чего хотел? Случайно зайти сюда ты не мог, в подобные закоулки приходят намеренно. — Да так, ты запомнился мне своей хаотичной причёской и решил кое-что уточнить. Думал после выступления перехватить, но подозреваю, что ты смоешься быстрее всех. Аса приближается, вглядываясь в освещаемые луной черты лица. — Попытаешься выбить из меня номер телефона? Уж прости, я не шестнадцатилетняя школьница, которая на это поведется. — Нет-нет, я подобным не занимаюсь. Ответь-ка мне… мы раньше нигде не встречались? Сенку вопросительно поднимает бровь — Нет. Я знаю о тебе не больше случайного прохожего. — Тебя… зовут Сенку. Руки на груди опасливо дрогнули. — Угадал. — Я не гадал. Держать голову холодной становится сложнее. — Полагаю, ты ученый. Знаком с фамилией «Уингфилд»? — Откуда такая уверенность? — Из твоих повадок, — уголок рта дергается, — и в химикатах. Ты пропитался их запахом насквозь. Необъяснимая тревога обхватывает горло ледяными пальцами. — Допустим. Доктор Уингфилд знаменитый член НАСА, очевидно, что у многих он на слуху. — А ты с характером. Не волнуйся, я тоже, — Аса заметно мрачнеет, — тогда спрошу иначе. Что насчёт… Доктора «Х»? Бинго. — Кто ты такой? — Сенку поворачивается всем корпусом к Асе. — И как узнал о внутриколлективном звании Уингфилда? — он пожимает плечами, — я — обычный айдол, который выступает на публике. Ничего более. — Не ври мне. Говори, что тебе нужно. — Ученики Уингфилда такие проблемные. Сенку прижимается лопатками к бетону, ощущая покалывание на кончиках пальцев. Аса бесцеремонно хватает его за лицо, вертя то в одну сторону, то в другую. — У вас всегда одинаковый взгляд. — Не слишком ли вальяжно ты ведёшь себя для того, кто является «звездой»? — прорывает на нервный смешок. — Твоё мнение волнует меня в последнюю очередь. Аса грубо отпускает чужой подбородок, отходя назад и прикладывает ладонь ко рту, тяжело дыша. — Я повторю только единожды, Сенку, — Аса гневно кривит губы, — сегодня с тобой, как я понял, товарищи. Огава Юзуриха — милая девушка. Второй парень выглядит глуповатым, но не менее добросердечным. Я позволю тебе остаться с ними до финала, но после… Кончик складного ножа замирает в миллиметра от лица. — Не смей попадаться мне на глаза. — Игрушку свою от меня убери, — Сенку отпихивает его руку, — я и не собирался. — Рад, что мы друг друга услышали. А теперь, если позволишь, — Аса возвращается к привычному амплуа, — мне следует вновь подняться на сцену. Не задерживайся. Ты же не хочешь расстраивать друзей, да? Сенку не особо хорош в понимании человеческой натуры, но вполне способен отличить блеф от откровенной угрозы с участием холодного оружия. Свободно выдохнуть получается лишь тогда, когда Аса скрывается за поворотом. В местах касаний кожа неприятно ноет, будто по ней полоснули раскаленной кочергой. Что он там говорил про отсутствие интересной развязки? Видимо, напиздел.