Удача девяти жизней

Париж – город любви и тайн, архитектуры и катакомб, людей и не только. В мире было много сверхъестественного, вопрос со стороны людей лишь в том замечают ли они это. Вполне естественно, что есть люди знающее больше – посвященные с детства, ввязанные из-за неудачи… Нашедшие по собственному желанию. Сверхъестественное так же как и все остальное в этом мире имело хорошую и плохую сторону. К сожалению, нынешний Хранитель шкатулки талисманов столкнулся с плохой стороной Скрытого мира. С чужим грехом. С собственной глупостью. С последствиями его давних поступков. – Ты действительно уверен, Вайзз? – напряжённо спросил старик, положив ладони на старый граммофон. Маленько существо скорбно повело головой, паря за плечом своего носителя. Ошибки быть не может. О, Вайзз действительно сейчас хотел бы ошибаться, но он – защита. Он защищает людей, территории, нации, страны. Он просто чувствует, как тучи над Парижем сгущаются. И к этому нужно готовиться. – Абсолютно, Мастер. Я чувствую, как негатив растёт. Это могут быть только Дуусу или Нууру, их аура в этом городе. Старик нахмурился, прослеживая пальцем узоры драконов и облаков на шкатулке китайского зодиака. – Сейчас, со всем этим негативом… Можешь ли ты найти кого-нибудь из них? Квами в облике черепахи скорбно покачал головой. – Энергетика Нууру скрыта его носителем. Дуусу… Она нестабильна. Боюсь, талисман павлина был поврежден, Мастер. Китаец рвано вздохнул, будто вся его жизнь – все ошибки и лишения – свалилась на его плечи в одночасье. Из-за него… Это все происходит из-за него. Из-за его ошибки талисманы Бабочки и Павлина были утеряны, возможно, повреждены. И сейчас он должен был выпустить в мир ещё талисманы. Выпустить, не имея возможности помочь и направить. Мастер Фу одним слитным движением открыл шкатулку, быстро достал кольцо и серьги, блеснувшие в свете бумажного фонарика, и спешно закрыл ее, будто стараясь не побеспокоить остальных квами. Он разжал кулак, с каким-то нежным смирением смотря на талисманы. Черный кот и божья коровка… Больше никто не подойдёт. Талисман созидания сможет обезвредить заражённых акум или амоков, а разрушение будет основной боевой силой. Мастер Фу закрыл глаза. Призвал двух квами, появившихся из сгустков света и энергии, и попытался успокоиться. Теперь Тикки и Плагг будут своими чувствами и инстинктами искать тех, кто имеет большое сродство с их стихией. А дальше решит только судьба. *** Плагг напряжённо смотрит на Тикки. Та хмурится, пытаясь послать импульс дальше по городу, выходя уже за все круги Парижа – туристические, жилые, трущобные. Квами созидания даже немного подлетает, не обращая на это внимание, а потом, открывая глаза, качает головой на вопросительный взгляд кота. – Ничего… – Да ну как же так, Сахарок? Люди совместимые с созиданием, конечно, редки, но не настолько же. Тикки могла лишь вздохнуть – Плагг прав. Во все времена сложно найти людей хорошо совместимых с талисманами, не говоря уже о разрушении и созидании. Плаггу повезло – он сразу почувствовал того, кто ему подходит, причем подходит очень и очень хорошо. А вот многообещающих адептов созидания поблизости как будто бы и нет. Плагг хмурится. – Вот что, Сахарок. Попробуй… понизить планку. Не ищи хорошо совместимых. Ищи хоть сколько-то совместимых. – Но Плагг! – Тикки чуть не вскрикнула. – Люди, не очень хорошо совместимые с талисманом, не смогут использовать его в полной мере! Такие носители будут менее сильными и выносливыми! Защита костюма будет слабее! А какое напряжение на их смертные тела… – Мы оба знаем, что Кот не действует без Божьей Коровки, а Божья Коровка – без Кота. Другого выбора нет. Тикки не могла отрицать. Другого выбора и правда не было. …А всё-таки в городе есть кто-то хоть как-то совместимый с созиданием. Их даже двое. Мастер Фу облегчённо выдохнул, узнав о существовании подходящих кандидатур. – Ну и где они? Я проверю. Тикки замялась. – Мастер, их совместимость низка… Узнать их личности это… Займет некоторое время. Мастер Фу кивнул, взглянув в окно. До бури, которая уже собирается над Парижем, осталось максимум несколько месяцев. – Что же. Тогда я отдам новому носителю Кольцо Кота. Хотя бы один из героев должен понимать ситуацию и свои возможности. Квами переглянулись и сказали в унисон: – Да, Мастер. Плагг залетел в кольцо, маленькая украшенная традиционными символами коробка за ним захлопнулась. Тикки вернулась к попыткам почувствовать будущего носителя. Мастер вышел из дома. До начала учебного года оставалась пара месяцев, тучи сгущались. Квами разрушения вот-вот попадет в достойные, как уже успел удостоверится мастер, руки. Он может лишь надеяться что судьба будет на их стороне. *** – Да ну какого-... – Смирись, Солнце, твоя удача сегодня ниже планки моды моих одноклассников! – Хлоя хохотала над Адрианом будто бы и не была его сокомадницей и не подвергалась последствиям его неудачи. Хохот прервался, Хлою кто-то позвал. – Я помню, Жан-Жак! – Я почти уверен, что его зовут Арманд. – пробормотал Феликс. Буржуа, смотревшая куда-то за кадр своего компьютера, не обратила на это внимание, крикнула что-то своему дворецкому, как всегда ничего от них не скрывая и даже не отключив звук в видиозвонке. – Итак, продолжим. – Зои немного повысила голос, чтобы Хлоя обратила на неё внимание. Бедняжка считала их “семейные” созвоны неким своим отдыхом, буквально чахнув без них под гнётом Одри Буржуа. – Это очень важно, Феликс. Постарайся. – напряжённо бормотал Адриан, всматриваясь в компьютер и сосредотачивая свое внимание на модели карты. – Теперь бросок Феликса. Адриан, ты выкинул на 32-гранном кубе 7, а потому ваша команда не смогла обойти опасные земли. Вы подходите к реке – в ней течет не вода, а зловонная грязь. Кто знает, ядовита ли она? Через реку идёт мост, который охраняет огромный тролль, с алибардой в рост человека. Дальнейшие события будут зависеть от харизмы представителя вашего отряда. Феликс хмурился, напряжённо сжимая в руках кубик. Ладонь разжимается, кусок цветной эпоксидки стукается об стол где-то за тысячи километров от Адриана – в далёком дождливом Лондоне, и показывает число на навершие… Единицу. Феликс, абсолютно непрелично и непростительно для наследника великого рода Грем Де Ванили, чертыхается, бормоча ругательства, явно не принадлежавшие великому Британскому Английскому. Адриан стонет. Хло взрывается ещё большим потоком хохота, отложив свои шоколадные трюфели в сторону. Как бы их всеобщее Золотце ака названная сестра не выглядела, вопреки всему она в D&D всегда играла персонажем за воина, а над Адрианом с Феликсом, как над магами, она любила насмехаться. Честно говоря, пусть она их благодарит, что они не шутят по поводу того, что она любит использовать как оружие кнут. Зои, явно сдерживая смех, продолжает вещать своим лучшим голосом рассказчика-мудреца. – Харизма представителя вашего отряда оказалась слишком мала. Троллю вы стали так ненавистны, что он разрушает мост под вашими ногами. Ваш отряд упал в реку – черную, тягучую гадость, которая может быть ядовитой. Насколько она опасна? Хлоя, твой бросок. Их Золотце, которому всегда везло, ухмыльнулась, подбрасывая свой кубик – дорогущая вещь из какого-то драг металла с вкраплением минералов в цвет её глаз. И выкинула 32. – Да какого-... В этот раз это был Феликс, а не Адриан. Впрочем, Адриан с ним солидарен. Агрест стонет, бормоча что-то о несправедливости мира. Ему сегодня так не везёт. *** Адриан закрыл приложение звонка, выглянул в окно. Луна бы наверняка подмигнула своему верному последователю полуночнику. Если б могла. Но она не может подмигнуть так же как Адриан при всем желании сейчас не сможет уснуть. Недавно часть его расписания освободилась по разным причинам. На фехтование он перестал ходить больше полугода назад, теперь тренируется самостоятельно, а к месье Д’Аржанкуру ходит только на открытые уроки и демонстрации. Пианино было освоено больше трёх лет назад, последнее время он занимался скрипкой, и закончил буквально пару месяцев назад. Так и получается, что из-за недостатка нагрузки он по вечерам излишне бодрый. Но от этих дополнительных надо было откосить, да. С китайским, правда, не прокатило. Они с Хло вынашивали план уже несколько лет. Казалось бы, просто отпроситься в школу, ан нет. Его отец был абсолютно против, и Адриан даже не знал почему. Впрочем, в последний раз доводы были даже логичными. Со всеми своими дополнительными занятиями, домашним обучением, ещё и моделингом – откуда взяться времени на школу. Поэтому, последние несколько лет Адриан усердно налег буквально на все, чтобы освободить свое расписание, которым был недоволен его отец. Что, вообще-то, странно, потому что Адриан на 100% уверен что Габриель участвовал в составлении этого чудовища от мира планирования. Как бы то ни было, исход один. Расписание освобождено, а значит через пару месяцев он будет учиться вместе с Хло. …И ещё парой десятков подростков неизвестного характера, о которых он со слов Хло знает только, что она не оценила их привычки в одежде, а также они совсем не понимали реалий жизни таких как они. Таких как Хло, Адриан, Феликс и Зои. Не понимали, что личное пространство это Святая Святых, потому что неизвестно какие у людей могут быть намерения по отношению к знаменитостям (которыми они все, к Их же собственному кричащему недовольству, являлись. Ещё бы – два наследника огромных филиалов, один из которых признанная высоквалифицированная профессиональная модель, дочь Мэра и приближенная Королевы Моды). Не понимали, что тема родителей зачастую больная, что со словами надо быть осторожнее и уж точно не говорить ничего папарацци – ни лжи, ни, тем более, правды. Честно говоря, свобода это, конечно, хорошо и всё такое, но если бы не желание Хло, фиг бы он в это всё вообще сунулся. Адриан делает глоток чая и морщится. Оно того не стоило. Он предпочитает вкусы более мягкие и сладкие. И вообще, любит только несколько видов дорогущего чая, и то, в порядке исключения, подтверждающего правило. Он бы сейчас выпил какой-нибудь отвратительно сладкий кофе, в котором самого кофе меньше чем сахара и молока, но… Он всё-таки планировал сегодня хоть немного поспать. Адриан разворачивается от рабочего стола, и идёт в душ, после чего залезает в кровать, надеясь, что ему повезёт и он сможет уснуть. Маленькая шестигранная коробочка со странным узором на боках, лежащая на журнальном столике перед диваном, была замечена только утром.