Маршалл, Андре, Трейси, Пол и Пруф: все они поехали отмечать их громкую победу в бар в самом центре Детройта. Мэтерс умолял девушку остаться и поехать с ними, ведь по большей части всё это её заслуги, но она просто не могла. Потому что ей срочно нужно было возвращаться домой. И когда она была уже в Нью-Йорке, на часах перевалило за пять вечера, поэтому Джо как можно быстрее поспешила в больницу чтобы успеть в часы приёма. И она успела. Но Шон к тому моменту уже умер. Он так и не проснулся после наркоза.
— После операции нарушилось кровообращение в мозге, то есть у него случился инсульт, — пояснил доктор, хмуро сдвинув брови к носу и поправив очки, — мы не смогли его остановить.
Он аккуратно размешал ложкой какое-то успокоительное лекарство и протянул стакан Майер. Дрожащими губами она сделала глоток.
— Ему могли неправильно рассчитать дозу наркоза? — негромко спросила та, чувствуя как ком подкатывает к горлу.
— Если вы намекаете на то, что это врачебная ошибка, то нет, такого быть не может.
У Джо, кажется, совсем не осталось сил на то, чтобы плакать. Ей хотелось, правда. Но слёзы словно закончились, а внутри появилось лишь чувство полного опустошения и безнадежного одиночества, медленно и мучительно поедающее её изнутри. Девушка уронила лицо в руки и поджала ноги к груди, слыша как под тяжестью её веса скрипит медицинская кушетка, на которую её усадили практически насильно. Она очень устала и ей безумно хотелось спать, но изнуряющие мысли не дали бы шанса на нормальный сон, так что девушка просто закрыла глаза, стараясь привести сбившееся дыхание в норму. Где-то в глубине души Джо радовалась тому, что это ужасное событие не отразилось на её работе, потому что это теперь единственное, что у неё осталось. Она одна. Все близкие люди покинули её и, казалось, спасение можно найти только в любимом деле, хотя вернуться к нему после всего, что произошло, будет сложно. Однажды Шон заново научил её жить, но сейчас никто не сможет сделать этого для неё ещё раз, ведь мужчина был последним, кого она считала родным, кому доверяла. Джо никогда больше не увидит его веснушчатое лицо и зелёные глаза, никогда не погладит его кудрявые рыжие волосы, беспорядочно торчащие в разные стороны, и никогда не сможет утонуть в его крепких, по-настоящему отцовских объятиях. Его больше нет. Она осталась одна.
Доктор предложил ей в последний раз увидеть Шона и попрощаться, но Джоанна просто не могла заставить себя перейти порог его палаты. Рука мужчины служила девушке опорой, поэтому ещё раз убедившись в том, что он крепко держит её, она зашла внутрь. В палате пахло спиртом и какими-то приторным запахом крови, отчего бросало то в жар, то в холод. Все аппараты уже выключили, так что здесь царила мертвая тишина, прерываемая лишь тихими шагами девушки. Тело Шона накрыто одеялом и когда она подошла к нему, доктор любезно отодвинул часть белоснежной ткани от его лица и снова подхватил Джо под руку. Ей стало трудно дышать. Лицо мужчины, всё в глубоких порезах и ссадинах, больше не имело того розоватого оттенка, что окрашивал его при жизни. Оно стало бледным, местами даже синеватым, с выраженными синяками вокруг закрытых глаз. Ей отчаянно захотелось убежать, чтобы больше не видеть эту ужасающую картину перед своими глазами, но тот ещё не забытый стержень внутри велел остаться. Это её долг. Потому что однажды она не смогла попрощаться с семьей и каждый миг своей жизни жалела об этом. Майер закрыла глаза и сделала глубокий вдох, прежде чем сесть на край кушетки и взять его еле теплую руку в свою, живую и горячую. Странное ощущение мягкости его руки, словно из неё достали все кости, охватило Джо с ног до головы и тогда тошнота стремительно быстро подкатила к горлу. Она сглотнула, чувствуя как её сердце бьётся с огромной скоростью и как её тело начинает трясти.
— Я подожду за дверью. — сзади послышался негромкий мужской голос и дверь тут же захлопнулась.
Теперь она снова одна. Наедине с бездыханным телом Шона. Джо снова сделала глоток воздуха и обхватив мёртвую руку мужчины поднесла её ближе, прижимаясь к ней лбом и чувствуя как крик ужаса безнадежно пытается вырваться из неё.
Ещё один глубокий вдох, сердцебиение замедляется. Она закрывает глаза и мысленно прощается с ним. Затем встаёт на ватные ноги, в последний раз смотрит на него и уходит прочь, ещё несколько минут просидев в пустом коридоре и обреченно глядя куда-то сквозь стену. Майер с трудом заставила себя покинуть двери этого проклятого места, ведь ноги совсем перестали её слушаться. Она дошла до продуктового магазина, где купила себе бутылку дорогого рома, а затем вызвала такси из ближайшей к больнице телефонной будки и доехала до дома. Джо соскучилась по родным стенам, но внутри было так пусто и темно, что ей яростно не хотелось оставаться в нём одной. Девушка переоделась в пижаму, включила один единственный ночник, тускло освещающий комнату, и не церемонясь сделала глоток рома прямо из бутылки. Горло моментально обожгло и в глазах заплясали мушки, однако всевозможные мысли постепенно покидали её голову, заставляя окончательно забыться. На секунду стало так спокойно, но по-прежнему очень очень тихо и одиноко.
***
Всю ночь тело девушки сотрясалось крупной дрожью от пронизывающего холода и лихорадило. И этот холод ощущался на физическом уровне, хотя исходил откуда-то глубоко из души. Голова буквально раскалывалась на мелкие частицы, а во рту сохранялся привкус алкоголя. Джо окончательно проснулась уже ближе к обеду, и тогда она почти сразу связалась с ритуальным агентством, чтобы договориться о встрече. Похороны её семьи полностью организовывал Шон, а Майер даже не соизволила явиться на них. Она просто не смогла. Но теперь у неё нет выбора, так что пора брать себя в руки.
Черный матовый форд простоял в гараже её дома достаточное количество времени, чтобы Джо успела по нему соскучиться. Возможно, садится за руль в таком состоянии не лучшая идея, но её это абсолютно не волнует. Хочется лишь того, чтобы всё быстрее закончилось. На радио заиграл трек какого-то хип-хоп исполнителя, что сразу заставило Майер вспомнить о Маршалле и даже подумать о том, чтобы ему позвонить. Но это глупо, ведь его вряд ли будут интересовать проблемы девушки, да и не рванёт же он в Нью-Йорк по одному её только зову. Так что эту мысль она оставила вместе с той, что он и без того никогда не отвечает на звонки, если, конечно, это звонит не Хэйли. В общем, абсолютно бесполезная и глупая затея.
Дорога заняла не больше двадцати минут, и на входе её встретил невысокий мужчина средних лет, полностью одетый в чёрный мрачный костюм.
— Здравствуйте, мисс. — учтиво улыбнулся тот, протягивая ей руку.
Майер протянула свою в ответ и не дожидаясь его приглашения зашла внутрь.
Десятки деревянных гробов выстроились в ряд, создавая какую-то жуткую композицию, что нагнетало ещё больше ужаса на Джо. Она резко повернулась, столкнувшись взглядом с серьезной гримасой мужчины. Девушка кратко описала ему всю ситуацию и заверила в том, что все документы и выписки из больницы она заберет в течение дня. После решения вопросов с моргом и транспортировкой тела, осталось купить гроб, найти место для захоронения и выбрать Шону подходящую одежду. Так странно. Подходящая одежда для того, чтобы его запихнули в деревянный ящик и закопали, а потом и его, и эту долбанную одежду сожрут черви и насекомые.
Супер.
— Мне нужно чтобы вы сделали всё быстро и красиво.
— Я понимаю, но вы не единственная, кто этого хочет, мисс. У нас много таких людей.
Мужчина криво улыбнулся, скрестив руки на груди.
— Примерный срок четыре рабочих дня.
— А мне нужно за два, вы меня слышите? — разозлившись вскрикнула та, чувствуя как её руки начинают дрожать, — я отдам любые деньги, просто сделайте это.
Тот с минуту подумал, озадаченно глядя ей в глаза, а затем снисходительно кивнул, написав сумму на маленьком листочке бумаги. Шесть тысяч долларов. От увиденного у девушки практически отпала челюсть.
— Отлично вы устроились, сэр.
Тот кинул на неё многозначительный взгляд и усмехнулся, когда понял, что она действительно согласна на любую сумму, а затем предложил ей выбрать гроб.
По какому принципу вообще стоит это делать, Джо, конечно, не понимала, но при виде этих жутких деревяшек с мягко обитой тканью внутри ей снова стало плохо и просто невыносимо холодно. Перед глазами тут же всплыло безжизненное лицо Шона и его навечно закрытые глаза, а в нос ударил тот въевшийся приторный запах трупа. К горлу подкатила тошнота.
— Простите, где уборная?
Мужчина подозрительно глянул на неё, нахмурив брови, но всё же указал на нужную ей дверь. Войдя в неё, Джо тут же припала к унитазу, оперевшись обеими руками на крышку, и освободила и так пустой желудок настолько, что из неё начала выходить желчь. Она снова зашлась в глубоком кашле, содрогавшись над грязным унитазом в новых позывах рвоты. Стало безумно противно от себя, ей захотелось буквально сдереть с себя кожу, чтобы больше не чувствовать этого ужасного чувства отвращения.
— Вы в порядке? — за дверью уборной послышался стук и следом безразличный голос мужчины.
— Да. — хрипло проговорила та, в надежде, что он услышит её. И он, кажется, услышал, потому что больше ничего не спрашивал и даже отошел от двери.
Когда Джо почувствовала, что может стоять на ногах и не шататься, словно маятник, она прополоскала рот ледяной водой и умылась, в затем вышла обратно к мужчине, настроившись на ту непосильную задачу, которую ей предстояло выполнить. Лакированный гроб из красного дуба обитый мягкой розоватой тканью идеально подошёл бы к лохматым рыжим волосам Шона.
— Этот. — изнеможенно проговорила та, тыкнув на него пальцем.
Мужчина молча кивнул и принёс ей какие-то документы на подпись. Будь Джо в здравом уме, она бы, конечно, прочитала все условия договора. Но не сейчас. Ей ужасно сильно хотелось уйти отсюда, чтобы стены перестали на неё давить и загонять в гроб вслед за Шоном. Поэтому она быстро всё подписала, оплатила услуги и пулей вылетела на улицу, с трудом набирая как можно больше воздуха в легкие. И это было лишь адским началом. Впереди ещё много много дел.
Остаток дня Майер провела в квартире Шона, выбирая одежду для него и занимаясь другими организационными моментами, связанными со всевозможной документацией. Звенящая тишина, прерываемая редкими звонками Ви, заставила её задуматься о том, что нужно не бояться отсеивать ненужных людей из жизни, которые позволяют по-свински относиться ко всему, что ей дорого. Поэтому Вивьен теперь для неё хуже, чем простой знакомый. Она никто. Обычный человек, продержавшийся всего на нескольких страницах её жизни. Её легко забыть и больше никогда не вспоминать. Но зато у неё ещё есть Дэн.
И… Маршалл?
***
Всю ночь Майер провела в доме Дэн. В единственном месте, где её слёзы самовольно полились из глаз как только она вошла, где она кричала срывая глотку, рыдала от боли и неизмеримого горя в душе, где скорбь и страдания поглотили её целиком и полностью. Под утро она смогла уснуть на пару часов после того как подруга поставила ей капельницу с каким-то успокоительным и оставила её в небольшом медицинском кабинете, находящемся прямо у неё дома.
Ближе к полудню Джо уже не спала, а лишь лежала с закрытыми глазами, уголки которых начало жечь от нескончаемых слёз. В голове крутилось множество разных мыслей и ухватиться за какую-то одну было сложно. Поэтому Майер показалось, что она находится в каком-то трансе, где-то между небом и землей, выбирая где ей лучше остаться.
— Ты в порядке, Джо? — обеспокоенным голосом спросила Дэн, войдя в «палату» с пластиковым подносом, создавая впечатление будто Майер сейчас и вправду находится в больнице.
— Да. Спасибо.
Девушка мягко улыбнулась, хотя в глазах её отчетливо читалась жалость, и жестом приказала той сесть, а затем накормила простым куриным бульоном. Это первый адекватный приём пищи Джо за последние два дня.
— Я взяла отгул на работе, так что если тебе нужна будет моя помощь…
— Я и сама справлюсь, не переживай.
— Дорогая, я и не сомневаюсь в этом, — её рука ласково коснулась щеки девушки, — но иногда стоит просто принять помощь от других людей и довериться им. Это не делает тебя слабой.
Дэн видит её насквозь. Это пугает и одновременно восхищает. Джо не привыкла перекладывать свои проблемы на кого-то и даже считала, что это признак безвольности и уязвимости. Да, слабость это неплохо, она воспитывает в ней человека.
Но уязвимость уже совсем другое.
— Мне нужно встретиться с совладельцем компании отца. Он готов выкупить мою долю.
Трудно поверить в то, что череда трагических событий способна разрушить крупный бизнес, строившийся на протяжении нескольких десятков лет. Отец столько всего вложил в него, чтобы обеспечить хорошее будущее для себя и своей семьи, а теперь Майер просто продает его. Эта история должна была быть с счастливым концом, а не с таким. Мрачным и плачевным.
— Ты всё же решила продать её?
— У меня нет выбора, — грустно вздохнула та, закрыв лицо руками, — раньше компанией занимался Шон, а теперь… Я не знаю.
— Я поеду с тобой, мы вместе всё решим.
Та одобрительно кивнула и почувствовала как Дэн обнимает её сзади. Её цветочный парфюм тут же ударил в нос, а кудрявые волосы пощекотали шею, вызвав тысячу мурашек по её телу.
— Собирайся, — она потрепала девушку по голове и направилась к выходу, чуть задержавшись у дверного проема, — и, Джо… С днём рождения.
И как она узнала?
Майер горько усмехнулась и ещё сильнее закуталась в одеяло, спрятавшись под ним с головой. Это официально самый худший день её рождения.
***
Бизнес продан. Джоанна получила достаточно неплохую сумму с продажи, но тоскливое чувство и даже какой-то необъяснимый стыд перед мёртвой семьей охватил её ещё по пути до дома. Все эти дела с компанией затянулись на долгих два дня, за которые Джо уже успела окончательно разобраться с имуществом Шона и похоронить его. Только она была на церемонии всего лишь жалкие пятнадцать минут.
Всё это время девушка жила у Дэн, которая сопровождала её даже в туалете и проводила по несколько психологических сеансов в день, которые, к слову, немного, да помогли. Похороны прошли отлично, несмотря на то, что девушка не вынесла всего, что там происходило. Пришли почти все коллеги по бизнесу и парочка школьных друзей Шона, священник прочитал молитвы под живую музыку простых уличных скрипачей, и тогда мужчину закопали, поставив ему величественный памятник из гранита в виде креста. Множество венков и цветов покрыли его могилу, после чего все разъехались, наконец срывая чёрные платки со своих голов. Джо оставила машину в гараже и сняла ненавистные солнечные очки, которые закрывали её покрасневшие от слез глаза на протяжении всего этого дня. Она устало потерла глаза и только тогда на пороге своего дома заметила плетеную корзину с роскошными розовыми пионами в ней. Девушка несколько раз проморгалась, чтобы убедиться в том, что это не глупая галлюцинация, которую воспроизводит её мозг, и занесла корзину в дом, а затем присела на корточки, взяв в руки вложенную в букет маленькую записку.
«С днем рождения, милая.
ММ»
Вскоре послышался стук в дверь.
