Научи меня...

      Тьма съедала последние остатки пока ещё здравого рассудка Селены. Будто оковами холодный ужас сковал всё тело. Девушка не могла спать. Чем дольше всё это тянулось, тем хуже она засыпала. Нарастала тревога, от которой некуда было деться. Завтра всё решится. Будет праздник. Но что-то обязательно случится. Селена это знала. И она отыграет в этом свою роль. В том, спектакле, который не репетировала. Сценария, которого не знала.       Страх был мучительным, заполняющим тело и разум. Каждую клетку. Леденящий нечеловеческий ужас, что по венам бежал здесь вместо её крови. Будто это стало привычным. Принимать страх дозами. Как яд. Только в отношении чувств метод митридатизма не работает в Тотспеле. И привыкнуть ко всему этому Селена так и не смогла.       Ей было невыносимо. Мерещились тени. От которых не было спасения.       Каждый скрип половиц за дверью будто царапал душу омерзительно гадким когтем. Девушка поёжилась от неприятного ощущения. Казалось, что в двери ворвётся что-то или кто-то и растерзает её в одночасье.       Таролог. Шатёр. Старуха. Как это связано? Когда закончится испытание? Что нужно сделать? Гнетущее чувство. От которого некуда деться. Селена легла на бок и зажмурившись пыталась выгнать эти тени из сознания. И зачем она пошла перед сном к тем дверям? Казалось, девушка уже начинала провалиться в сон, но тревожность будто не пускала её в царство Морфея, задерживая на пороге, за шаг от заветного сладкого забытия, не давая отключить беспокойный разум хоть на время. Ей казалось за ней наблюдают. Как за подопытной крысой. Испытывая грани, до которых возможно испытывать разум, удерживая от безумия, которое искрой готово было прорваться и уничтожить её в огне.       Спутанное сознание её изводило. Образы мельтешили друг за другом.       Тени. Зеркала. Портреты. Кровь. Призраки. Все мелькало и закручивалось между собой в какую-то тошнотворную причудливо-зловещую воронку. Никакого покоя. Она вытерла слезящиеся глаза, боясь посмотреть на свои пальцы. Отчего-то казалось, что она увидит на них кровь. Хотелось открыть окно. Или выбежать на улицу. Но было ли там её спасение?       Волосы разметались по подушке, Селена который раз легла в постель не раздеваясь. Она накрывалась одеялом с головой, будто это могло спасти её как детстве, от чудовищ, что могли таиться в темноте или под кроватью. Только в этот раз все было не так. И одеяло не могло спрятать её от кошмара наяву.       Но что-то было в этой непроглядной тьме посреди всего этого сумасшествия.       Берт.       Она подумала о нём. И вдруг стало теплее. Уголки губ на миг дрогнули в улыбке. Селена начала прокручивать в голове прошедший день. Вместе они сделали восхитительной красоты бокал на ярмарке. Художник рассказал ей свою концепцию и что-то в его словах поразило Селену. Он говорил про чашу и змею, которая не подпускала к себе, боясь, что отравленное вино будет выпито.       «Опасная искусительница, на самом деле только и жаждущая, чтобы с её кувшина испили, чтобы познали вкус её вина. Но змея боится, что вино в нём отправлено, и страшит убить любого, кто приблизится.»       Селена покраснела из-за какого-то забытого, но вдруг возникшего ощущения. И ещё одного странного чувства. В плену его рук она не могла мыслить здраво. Трезво. Он будто наводил на неё гипноз. Вдруг она осознала простую истину. У неё пропадал этот страх, когда она была в его руках. Когда он был рядом.       Девушка сомневалась. Пыталась договориться с собой. Но рассуждала так: Берт и Лилит уже не были вместе, но она делилась с ним всем и всегда, доверяла ему всё, а это значит, что она может этим воспользоваться.       Вспомнила, как недавно он уснул на её руках. С ней художнику было спокойно. Именно с ней, с Селеной, а не с Лилит.       «Но для него не существует Селены, есть только Лилит».       «А важно ли это? Значит он может бесцеремонно засыпать на моих коленях, а как насчёт..»?       Девушка смутилась.       «Его черёд успокаивать меня. Пусть возвращает долг».       Эта головоломка мучила её не меньше всего этого кошмара наяву с тарологом. Но всё же это отвлекало. И сейчас ей просто хотелось его обнять.       Она хотела к нему.       «Но как это все - таки будет выглядеть»?       «Они ведь близки с Лилит. Были. По крайней мере. Точнее они договорились о дружбе. С Лилит нынешней. То есть со мной. Они ведь теперь друзья? Пусть и с весьма своеобразной дружбой».       «Значит я могу прийти, как к другу».       «А если он уже спит»?       Селена поспешно встала, боясь передумать. Бегом накинула плащ. Как-то нервно схватила подсвечник и расплавленный воск от свечи, пролившись, обжёг кожу между большим и указательным пальцем.       - Чёрт!       Она поморщилась от боли, но это происшествие взбодрило и вернуло к реальности. Заставило собраться.       Девушка поспешно пересекла страшный коридор. Отель спал. Но одновременно был ужасающе живым. Темнота будто имела глаза.       Что-то душераздирающее таилось в стенах особняка. Который безмолвным криком проникал под кожу в ночи, дергая её за нервы, как марионетку. Сотни глаз будто смотрели на неё со стен, пока она спускалась по бесконечной лестнице в холл.       «Нужно просто поговорить. С ним. О чем угодно. Пусть отвлечет. Он же любит поговорить, и любит, когда его слушают».       Она поняла, что если не придёт к нему, то сама себя изведет до утра или не доживёт.       «Странное желание... Как он вообще это воспримет»?       Строптивая служанка вышла за ворота, которые противно скрипнули. Она скривилась. Но ей было наплевать услышит ли Жозефина. Сварливая сестра Лиама недовольна самим существованием этой Лилит. Поэтому она будет делать, что хочет. Сегодня точно.       Девушка расслабилась, когда увидела маленький огонек из окна знакомой пристройки. Берт периодически работает ночью.       «Как вообще он пишет картины в полутьме»?       «А что если он не один»?       Селена гнала мысли, сомнения, но на всякий случай придумывала много причин и оправданий, пути отступления и что она ему скажет, если он не захочет ее пустить, чтобы не уронить свою гордость.       Девушка неуверенно постучала. Дверь быстро отворилась. Художник взглянул на нее удивленно, но все же улыбнулся.       - Лилит? В такой час? Что случилось?       - Можно к тебе? Мне тревожно и не спится. - честно призналась она.       - Прошу, проходи. - добродушно улыбаясь пригласил мужчина.       Берт даже не раздумывая впустил её к себе. С интересом проследил за тем, как выражение её лица из обеспокоенного сменилось на умиротворенное, как только она переступила порог его дома.       ***       Он не донимал ее расспросами. Просто окружил заботой и вернулся к своей работе. Селена покорно сидела на кресле, укутанная в тёплый плед, с чашкой чая из каких-то вкусных и приятных трав. Художник работал над новым заказом.       Тревога начала постепенно затихать. За окном доносились звуки капризного ветра, по стеклу скрежетали ветви. А в доме было слышно потрескивание поленьев из камина в гостиной. Множество свечей освещали небольшое пространство творческого хаоса Берта. Девушка следила за сосредоточено работающим художником.       «Что бы у него спросить»?       - Тебе не одиноко здесь? - поинтересовалась она вдруг.       - Я не одинок, - ответил он спокойно, бросая мимолётный взгляд в её сторону, и добавил усмехнувшись, - Ты сидишь на моем кресле и пьешь чай, отвлекая меня от работы.       Селена поёрзала на кресле. И поднесла ко рту обжигающую чашку. Подула немного, отпила, заполняя все нутро согревающим тонким вкусом и затем продолжила:       - Я не имею в виду сейчас, ты живёшь тут один, разве..       Берт не дал ей завершить мысль.       - Лилит... я очень рад тебе, но прошу тебя пей чай и отдыхай. Если захочешь поспать моя комната в твоём распоряжении, я тебя не потревожу, у меня много работы», - сказал он, повернув к ней свое лицо и виновато улыбнулся. Но что-то его явно задело в её словах.       «Интересно, а если бы у тебя не было Лилит... Ты ел бы сердца на завтрак, обед и ужин»?       Она вспомнила, как сегодня с него не сводили глаз девушки, к которым художник был абсолютно равнодушен.       - Мне и здесь хорошо.       Мужчина качнул головой и усмехнулся своим мыслям.       «Как знаешь».       Селене нравились быстрые и четкие движения его рук. Созерцание Берта за работой её странно умиротворяло. Талантливые и ловкие пальцы её невообразимо волновали. Прежде она не общалась с художниками. Хоть и училась в архитектурном и имела косвенное отношение к подобным вещам. Бывала на выставках. Но чтобы вот так сидеть и наблюдать за работой творца, для неё это было чем-то новым. Взгляд её скользил по его фигуре, лицу, задумчивому взгляду, возвращался к его рукам. У неё на миг проскочила мысль о том, что ей нестерпимо хотелось бы, чтобы он касался ими её тела.       «Господи о чём я думаю опять»..       - Этот шрам, откуда он? - спросила Селена.       - Не знаю. Он со мной сколько я себя помню, - ответил мужчина, пожав плечами. Художник отвечал ей, но хмурился, она забирала его внимание.       Разговор совсем не клеился. Но она хотела с ним говорить. За этим ведь пришла к нему посреди ночи? Хоть ей уже было гораздо лучше и спокойнее. Так по крайней мере казалось.       - Почему ты пишешь картины ночью? - спросила девушка.       - Зрение позволяет. - ответил он, не отрываясь от занятия.       - Но сейчас плохое освещение, может из-за этого твои мигрени? Ты перенапрягаешься, поэтому у тебя головные боли. - высказала она свою догадку.       - Тебя действительно это интересует? - ответил мужчина вопросом на её вопрос.       - Да, интересует.       Он чуть улыбнулся.       - Нет, не из-за этого.       Они сидели в тишине какое-то время. Селена не выдержала и вдруг озвучила то, что крутилось в уме, вот уже несколько дней.       - Мне кажется завтра что-то случится...       - Чему быть, того не миновать, - не отвлекаясь произнёс он.       Селена напряглась из-за его слов.       Художник бросил на неё мимолетный взгляд. Пытался понять, о чем она думает. И зачем всё-таки пришла донимать его вопросами посреди ночи.       - Что по-твоему может произойти? - начал он успокаивающим тоном, - Разобьют посуду или учинят драку захмелев. Возможно поломают мебель. А тебе придётся хорошо поработать. Поэтому переживаешь?       Селена фыркнула.       - Жозефина пусть за ними убирает.       Берт рассмеялся. Селена улыбнулась. Но вмиг помрачнела, подумав о приёме. Её покоробило от того, что завтра светский раут.       - Гнездо лицемерия. И зачем это нужно? Всё это для бездельников.       - Позволь не согласиться с тобой Лилит. Праздники нужны всё же. Это помогает отвлечься. - рассуждал он, не отрываясь от холста. - Человеческая натура нуждается в праздном дурмане. Жаждет новых впечатлений. Забыться. Спрятать боль за маской или утопить её в бокале вина. Встретить свою судьбу...       «Н-да. Особенно когда город упадка испещрен мерзотными язвами и пороками»...       Думала Селена.       - Смотря какой праздник.       Она давно не отмечала свой день рождения. Светские и корпоративные мероприятия её изматывали. Она не любила туфли и платья. А здесь вынуждена подстраиваться под все эти глупые правила.       - Ярмарка ведь тебе понравилась? Пока не хватил солнечный удар. – спросил ее Берт.       - Пожалуй...       - В следующий раз наденешь шляпку или мне придется тебе ее подарить. - весело проговорил он.       Она усмехнулась и подумала о прошедшем дне. Из-за появившегося таролога они так и не договорили на прогулке. Селена хотела похвалить его идею и спросить, почему он все - таки ушёл. Что имел в виду, говоря о том, что проиграл сам себе.       - Послушай, тот бокал, что мы делали с тобой...       - Я не собирался тебя соблазнять Лилит, это был творческий замысел.       - Я не об этом!       Девушка встрепенулась от нахлынувших воспоминаний от его близости, поджала губы, нервно поправив волосы.       - В самом деле?       Они посмотрели друг на друга наконец-то, встречаясь взглядами. Губы Берта изогнулись в улыбке, а в хитрых глазах читалось удивление. Селена возмущённо посмотрела на него, но мгновенно смутившись отвела взгляд.       «Какой же ты всё-таки..невозможный»!       Мужчина прищурился, гадая, что она имела в виду на самом деле. Усмехнулся своим мыслям. Но вскоре отвёл взгляд, чтобы ее лишний раз не смущать.       Собравшись с духом она решила продолжить.       - Я хотела сказать что..-начала было Селена, но Берт вновь прервал её на полуслове, всем своим видом показывая, что она его вовсе не отвлекает, но в его голосе она улавливала нотки раздражения. Он развернулся к ней и в умоляющем жесте спокойно, как маленькой вкрадчиво разъяснил:       - Лилит давай так, я закончу, и мы с тобой обо всём поговорим чуть позже. Идёт?       Она кивнула. Он развернулся к мольберту и продолжил.       «Черт черт черт черт»...       Ругала себя она.       «Как же нелепо все это..Зачем я пришла? Сама же ненавижу, когда отвлекают от работы. Я такая же».       Селена вздохнула. Между ними было почти осязаемое напряжение. Она наблюдала за магией его рук, что совершали быстрые, точные, изящные движения. Вновь вглядывалась в напряженное лицо. И гадала, как он может так сосредоточенно работать, когда она сидит вот так и пристально смотрит, не отрываясь на него, прямым и вызывающим взглядом.       Берт всегда был себе на уме, несмотря на внешнюю открытость и раскованность. Порой она жалела, что не может прочесть его мысли.       Девушка боролась с желанием к нему подойти. Чтобы он обнял её. И она поведала бы всё о своих тревогах. О том, как устала быть в этом проклятом и богом забытом месте и хочет домой, в свою современную квартиру. Переживает за компанию. О том, что наверняка приостановлены все её проекты. Переживает как прошло мероприятие без её контроля, всё ли было убрано, где сейчас стенды, кто проводит совещания в её отсутствие, кого назначили исполнять её обязанности, в скольких документах уже успела допустить ошибку глупая Амели?       «С которой ты так нелепо ворковал на приёме у Мэри»...       Селена удивилась своим мыслям. Но тут же их отогнала. Кого-либо ревновать она точно не планирует.       Она ухмыльнулась сама себе и закачала головой. Сделала глоток. Поправила плед. Берт бросил на неё мимолетный взгляд, ощущая, что её явно что-то беспокоит, но не спешил спрашивать.       Селена гадала, что скрыто в его уме. Он был порядочным и крайне увлеченным человеком. Сосредоточенным. В нём было чувство справедливости и такта. Вместе с тем он умудрялся её смутить, как девчонку. Всё его естество тянулось к ней. Но он не смог воспользоваться своим шансом, когда она была пьяна. А когда ему представилась возможность она наградила его пощечиной и обидела, оттолкнув, прерывая порывистый поцелуй в своей спальне. Но он приходил ведь не за этим. Он очень испугался за неё. Точнее за Лилит. Или за неё? Или за Лилит?       «Безумие какое-то черт возьми».       Тот ужин с ним и Робом, подозрения, наконец раскрытая тайна о странной девочке и его мирный сон на её коленях вызывали в сердце странное волнение. Девушка хотела бы ему помочь, странному художнику с головной болью. Который преодолевает себя, чтобы заработать на свою скромную жизнь в этой мастерской. И просыпается в слезах от собственных криков во сне. Но кто же все-таки та девочка? В любом случае его основную тайну она уже знает. Но как насчёт остальных?       Селене были интересны его поэтичные мысли, которыми он делился с ней, когда они оказывались вдвоём. В них ощущалась глубина, даже когда он стремился перевести какую-то мысль в шутку. Тот портрет, что он нарисовал ей совсем недавно, будто касаясь кисточкой её души и тела, взволновал в ней нечто, что долго было скрыто. «Я вижу твою душу». Сказал он ей. Селена воспроизводила в голове этот момент снова и снова. Сохранила подаренный им за терпение засушенный цветок, который потом долго и задумчиво крутила в руках, сидя в своей комнате.       Их прогулка на ярмарке окончательно добила её самообладание. Девушка наконец осознала, что у них безумно странные отношения.       Странные, но притягательные.       Человек, страдающий по своей бывшей так неоправданно и отчаянно. Но хочет дружить. Что может быть ещё печальнее? И зачем он вообще это ей сказал на берегу лимана? В её мыслях мелькало это дурацкое слово.       «Совратила».       Только вот Селена точно никого не совращала. Из-за их истории с Лилит она так странно себя чувствовала. Каждый раз, когда была рядом с ним. Но она была похожа на неё. Она видела её воспоминания. В витрине, когда искала подарок. То отражение. И видения. Характер Лилит в этом мире походил на её. Неужели такой как он мог полюбить такую как она?       «Почему я так глупо себя чувствую»?       Девушка съедала себя мыслями. И ей было совестно отвлекать творца от работы. Но что-то в ней призывало его донимать вопросами. Хотелось его узнавать. Все катилось в какую -то бездну и все в ней жаждало узнать его. Поскорее. Но почему? Предчувствие...       «Как же мы похожи с тобой».       Думала Селена.       «Ты такой аккуратный и тебя раздражает, когда отвлекают от работы».       «Такой странный... Но обаятельный».       Она смутилась.       Наконец подобрав слова, чтобы его описать. Именно обаяние придавало его облику своеобразную завораживающе хитрую мужскую красоту.       «Почему ты так действуешь на меня»?       «Так достаточно. Ты архитектор, а будто окончила филологический факультет, где люди болтают глупости»!       Берт смешивал и накладывал оттенки на палитре, и сам был соткан из стольких, о которых знала только Селена.       «Она опять что-то задумала».       Думал в это время он.       «Пришла посреди ночи как раньше.. опять сидит рядом. Что ей нужно? Что со мной не так? Будет ли решена эта загадка когда-нибудь? Почему она знает все мои тайны, а мне её до конца дней не разгадать? Пройдёт ли эта её амнезия? Или она навсегда с ней, как и моя мигрень похоже. Или не пройдёт»?       Мужчина чувствовал. Что-то в ней изменилось. Но одновременно осталось прежним. Всё та же дерзкая служанка. С благородной кровью. Не склоняющая головы.       «Невероятно. Как ей это удаётся»?       Его удивляло, как Жозефина терпит все её выходки. Лилит умудряется командовать людьми неравного с ней положения.       «Интересно, о чем она думает? Что чувствует? Каково это лишиться памяти? Своего прошлого? Нашего прошлого..Думает ли о нас? Или она просто что-то затевает»?       «Как же тяжело видеть, но не касаться её. Что если притворяется? Бессовестная. У меня тоже есть гордость. Как раньше уже не будет. Но какая же она все-таки красивая..Пришла опять меня мучить».       Он думал о том, что привлекал немало девушек, и что мог бы найти себе добрую жену среди них. И был бы скорее всего не счастлив. Потому что он не нужен ей. Той, кому отдал бы себя всецело. Одинокий жребий он выбрал осознанно.       «Она вновь рядом и как всегда бесконечно далеко от меня».       «Намеренно ли издевается, спрашивая об одиночестве? Или всё-таки "новой" Лилит я интересен? И она действительно не понимает почему»?       Он работал, но под её пристальным взглядом было всё тяжелее сосредоточиться. Нежная зелень её глаз метала в него стрелы каждым движением ресниц. Девушка задавала ему вопросы сейчас так не кстати. Не вовремя.       «Опять посмотрела. Дьявол. Зачем она это делает»?       Её зелёные глаза были для него проклятием. И благословением. Ничего не скрывалось от его цепкого ума и наблюдательности.       «Отпила из чашки».       «Задумалась».       «Опять посмотрела на меня».       «Смотрит внимательно».       «Вот же дьявол».       «Странные вопросы»...       «Пусть спрашивает. Но она точно не просто так здесь».       «Поморщилась, видимо обожгла язык».       «Что её тревожит»?       Художник вздохнул. В его голове рождался новый приступ.       «Черт не сейчас... Нужно закончить».       Селена всё смотрела на него. Вдруг его лицо исказило болезненное выражение, он против воли издал едва слышный стон и коснулся виска. Но затем опустил руку, и кисточка запорхала дальше по холсту.       Она, увидев это, вновь ощущая непонятный, необъяснимый порыв, сорвалась с места и подошла к нему.       Его рука остановилась, застыла, над холстом. Он гадал, что она хотела. Что намеревается делать?       Девушка потянула к себе его руку. От её касания кисточка выпала и покатилась под стул. Пламя свечей дрожало вместе с душой Селены. Что за наваждение сейчас накрывало её с головой? Берт посмотрел на неё исподлобья. Тёмная сталь полоснула её где-то внутри. Художник что-то хотел сказать, но она коснулась пальцем его тонких губ. Он нахмурился. То ли от боли, то ли странных действий девушки. Она облизнула свои пересохшие губы, и затем поднесла к ним его тонкие пальцы. Помедлив поцеловала.       Берт удивлённо посмотрел на неё и его щеки окрасились румянцем.       Она стояла над ним, сидящим на стуле. Опустила его руку и переплела их пальцы. Он взял сам её вторую руку и переплёл их пальцы вместе. Они замерли, глядя глаза в глаза. В немом диалоге будто искали спрятанные ключи друг от друга. Никто из них не смел нарушить границ, перейти черту, к которой они были так близки. Только переплетённые пальцы, внимательный взгляд в полумраке дрожащих свечей, дыхание. Томное напряжение обволакивало их и звало за собой. Упасть во тьму. Скатиться в бездну безудержного желания, которое зрело всё это время в их душах, проклятых этим странным местом. Будто в этом и было какое-то спасение. Как - будто в этом был смысл. Сгореть. Как мотыльки, летящие на ослепительный свет. Их колени соприкасались. Жгли нестерпимо. Они были близко, но при этом бесконечно далеко друг от друга. Селена первая нарушила тишину.       - Мне так нравится, как ты работаешь... Ты невероятно выглядишь, когда увлечен.       Ей казалось она несёт полный бред. Мысли путались. Но ей хотелось сказать ему что - нибудь приятное.       - Поэтому ты меня всё время отвлекаешь? - спросил мужчина тихо, игриво, почти мурлыкающим голосом.       - Просто так получается. Непреднамеренно. Тебя это раздражает? - спросила девушка и крепче сжала пальцы, переплетённые с его.       - Когда ты это делаешь вот так, то нет, - ответил он хитро прищурившись.       Вдруг художник опять нахмурился, им пришлось расцепить пальцы, и он потер виски в очередном приступе головной боли. Селена опустилась перед ним на корточки и мягко взяла его лицо в свои руки спросив:       - Что мне сделать? Чем тебе помочь? Остались ещё те свечки?       Он отрицательно покачал головой.       Ей было нестерпимо его жаль. Ему было больно, но он всё равно работал. Превозмогая это. Селена ненавидела этот город и это время за антисанитарию и отсутствие аптек. И таблеток, которые ещё не были изобретены. Только странные свечки да травы.       Берт посмотрел с грустной улыбкой, радуясь её заботе и неравнодушию сказал:       - Ничего. Просто никуда не уходи. Побудь со мной рядом и всё пройдёт.       Она вдруг заметила, что они оба перепачканы красками. Посмотрела на масляные следы растирая их между пальцев.       - У тебя руки в краске, - произнёс художник и протянул ей тряпочку, лежащую перед мольбертом. - Вытри, а то испортишь свое дивное платье.       - Разве это важно...       Сказала девушка задумчиво.       «Тебе плохо, а ты беспокоишься о красоте моего платья»?       Селена взяла тряпку и вытерла себе руки, потом ему. Затем стёрла следы на его щеке, от своих пальцев.       - Такая заботливая, - болезненно улыбаясь произнёс Берт.       Вдруг он заметил у нее ожог.       - Что это?       - Воск. Пролила, когда спешила.       - Тебе нужно масло зверобоя.       - Само пройдет.       Она отложила ткань в сторону. Провела по его щеке, он поцеловал место её ожога. Селена принялась изучать пальцами его лицо. Медленно и нежно проводила по щекам, по линии подбородка. Касалась его тонкого странного шрама. Осторожно гладила его по голове. Пока его лицо не стало приобретать более расслабление состояние.       - На что это похоже? - спросила она нахмурившись.       - Даже не знаю... - задумался художник. - Как будто внутри ломятся в дверь, которую ты не сможешь открыть.       - Боже... - произнесла девушка.       - И к этому, к сожалению, невозможно привыкнуть, - наконец признался он, опустив голову.       Селена коснулась его макушки, пропустив сквозь пальцы несколько каштановых мягких прядей. Погладила его осторожно.       - Я бы хотела хоть как-то тебе помочь. Здесь ничерта нет. Ни аптек, ни лекарств. - произнесла она с раздражением.       Он будто не ожидал таких слов. Поднял на неё взгляд.       - Ты уже это сделала. Не иначе как твои ведовские способности снова в деле? - спросил он, чуть улыбаясь и подмигнул.       Девушка продолжала гладить его по голове. И стала всматриваться в его глаза.       - Почему ты так на меня смотришь Лилит?       -У тебя необычные глаза.       -Только заметила? - он с удивлением неловко улыбнулся.       Селена кивнула и пристально стала вглядываться, смущая этим Берта.       Она никогда не видела таких глаз. Они были разными. Отсветы серебра в глубоком серо-черном оттенке. Один будто был со стальным холодным отблеском. Другой был темно-серым с тепловатым подтоном. В архитектурном она помнила занятия по колористке, и знала название подобного цвета, но никогда не встречала такие оттенки радужки. Его глаза были антрацитовыми. Глубокими темно- серыми, со стальными отблесками разного оттенка.       Девушка не заметила, как сама покраснела, засмотревшись.       - Ты как будто впервые меня видишь. - сказал он серьёзно.       - Так и есть, - согласилась Селена.       Художник вдруг опустил глаза, чуть покраснел, и потом посмотрел из-под густых ресниц. От чего Селена вдруг почувствовала нежно-щекотный трепет внутри. И вздохнула от странного ощущения.       Она касалась его лица и ловила руками дыхание. Берт целовал её ладони, она поправляла, упавшие на его лицо пряди тёмных волос. Очерчивала подушечками пальцев его скулу. Затем провела пальчиком по линии его тонких губ.       - Лилит зачем ты вновь это делаешь со мной? Чего добиваешься? - грустно спросил он прищурившись.       - Что делаю? - недоуменно спросила она.       -Я сейчас на волосок от гибели...       - Что ты имеешь в виду? Тебе так плохо?       - Нет, Лилит. Наоборот. Мне слишком хорошо...       Селена сперва открыла рот от удивления, но даже не поняла, как слова сорвались сами с её губ:       - Какое совпадение.       Ей показалось, что у Берта расширились зрачки.       - Чего ты хочешь? - спросил он, отчаянно приблизившись к ней поближе.       Селена прошептала в его губы.       - Я хочу...       Окна распахнулись резко, впуская сквозняк. Часть свечей мгновенно затухли. Шел дождь. И поднялся сильный ветер. Он был зловещим и влетев в комнату остудил накрывающее их с головой безрассудное чувство притяжения. Селену в миг пронзило холодом, от ночного жуткого Тотспела, что ворвался в тихий уютный мир мастерской Берта.       - Вот дьявол, - выругался мужчина и пошел закрывать окна и двери.       Девушка подскочила, вдохнув сырой и гниловатый запах города и струящийся горький дым от воска. В памяти возникли ощущения ее комнаты. Что-то будто таилось в той темноте и зловеще завывающем ветре. Она вспомнила неприятный скрежет, что был под её окнами. Мрачные живые тени. Сонм неясных пугающих образов в голове. Болезненный сон, что приходил под утро.       Берт плотно закрыл окна. Направился к двери, оглядевшись закрыл её.       - Стихия в этом году бушует как-то особенно беспощадно. -произнёс он задумчиво.       Селену затрясло вдруг крупной дрожью, она сорвалась с места, стремительно пересекла комнату и прильнув к его спине сказала:       - Мне страшно.       Он опешил. Развернулся и осторожно привлёк её к себе в объятия.       - Почему Лилит? Что с тобой? Расскажи мне всё.       - Не могу, - честно ответила она. - Ты не поймёшь. Я уже пыталась рассказать тебе. Тогда в шатре. Помнишь? Ты не понял и половины. Я.. Просто.. Я не могу спать. Не могу расслабиться. Уже очень долго. В собственной постели мне страшно. Я пришла, потому что не чувствую себя в безопасности. Всё вокруг давит на меня. Стены отеля мне тюрьма, как и этот город. Но..- осеклась она подняла на него взгляд. Он внимательно слушал её, с серьезным выражением лица лишенным и тени улыбки, задумчивая печаль и болезненность во взгляде делала его старше, чем он казался обычно. - Но всё иначе, когда рядом ты. Я не знаю, что это. Мне никогда не было так спокойно и..- она прикусила губу не договорив.       «И волнительно одновременно».       Он не знал, как ему быть. Просто застыл на месте. Она вызвала бурю, сносящую внутри всё на своём пути. Все препятствия и все защитные сооружения, что он выстраивал вокруг своего сердца годами, чтобы она окончательно его не погубила. Не разрушила. И вот она пришла. Дрожит будто лань, ожидающая свою участь на королевской охоте, загнанная в угол. В его руках ища спасения. От чего не может признаться. Дрожит, глядя огромными зелёными глазами, в которых была его погибель. Дьявольские отражения. Зеркала его тьмы. Где плещется омут его чистых и порочных желаний. В которых его мечты, его неутомимо сладострастные сны, в которых невозможно унять весь тот огонь страсти, разбуженный только ею в нем, когда - то очень давно в юности. Который не потушили другие. Им не под силу, даже коснуться сердца, в отличие от неё, бесцеремонно вторгающейся в него. Совершенно ничего для этого не делая. Она не старается ему понравится, как другие. Она совершенно ужасна и прекрасна одновременно в своем естестве. Такая необузданная и своенравная женщина, которой невозможно пресытиться, оставаясь голодным навек. Нужно просто свыкнуться с тем, что она просто в сути своей не может кому-то принадлежать всецело.       Мужчина стоял, склонившись над ней, прислоняясь своим лбом к её. Чуть коснулся её кончика носа своим.       - Поэтому ты пришла посреди ночи ко мне? Хотела почувствовать себя в безопасности?       Он успокаивающе погладил её по голове. Она кивнула.       - Не только...я ощущаю что-то.       - Ты что-нибудь вспомнила?       - Нет. Я ничего не помню Берт. Прости. Мне просто спокойно с тобой.       «Когда ты так близко»..       - Я думал, что тебе стало со мной скучно и ты решила впутывать в это других.       - Всё не так, как ты думаешь...       - Но ты всегда была такой.       - Из того, что я знаю, она действительно похожа на меня, по рассказам всех вас, это правда, но я не она.       - Это твоя игра?       - Нет. Не игра.       - Я пытаюсь тебя понять. Хочу понять.       - Я знаю..       «Слишком близко»...       - Я хотел бы тебе верить. Но я хорошо знаю тебя.       «Вот и я хочу тебе верить».       Подумала Селена.       - Я наверное..пойду.       Селена хотела отстраниться, но Берт мягко удержал её в руках. Он поднес к тёплым губам её левую руку. Провел ими по тонкой коже на запястье вдоль её вен и поцеловал ладонь. Затем приложил её к своей груди.       - Лилит. Одной рукой ты низвергаешь мою душу в ад, заставляя её забыться во грехе, - произнёс он тихо, затем взял правую и коснулся обжигающими губами её тыльной стороны, кладя её на свою щеку, - А другой рукой ты возносишь меня к небесам.       Девушка внимала его шепоту, запоминала каждое его слово. Она хотела слушать его невыносимо прекрасный голос и слова, что адресованы ей или нет. Было уже не важно. Имел значение лишь его успокаивающий тембр, бесконечно поэтичные слова, которые оживляли в ней почивших, когда-то от недоверия к мужчинам, бабочек.       У неё не укладывался в голове его образ. Он был таким живым и тёплым, добрым и внимательным, но в нём бушевало столько страстного огня, прорывающегося сквозь его безупречные манеры и внешнее спокойствие, что ей против воли становилось волнительно. Во тьме его антрацитовых глаз скрывались тайны, которые манили и звали её за собой.       Дьявольски лукавые глаза в противовес доброй натуре, пробуждали в ней давно позабытые волнительные чувства, от которых она прятала себя, а перед ним становилась такой беззащитной.       Все его отчаянно прекрасные слова она пила до дна, запоминала. Он выжигал ей их на сердце, будто специально, чтобы она вспоминала какого это. Чувствовать себя любимой. Даже если это адресовано Лилит. Она побудет его Лилит, если ему так хочется.       - Чего ты хочешь Лилит? Скажи мне. Молю тебя. Просто скажи. Как мне тебя утешить? Что мне сделать? Что нужно тебе?       Она закусила губу.       - Ты..- выдохнула она.       - Но я же здесь, я рядом с тобой.       Сердце вырывалось под её ладонью. Оно стучало по утраченной им когда-то любви.       - С тобой невыносимо..- сказала она, - Просто быть рядом..       - Чего ты хочешь Лилит?       - Я не могу..       Селена вздохнула. Ей вновь было мало воздуха. Казалось, она сейчас начнёт задыхаться и упадет. Но только одно желание горело в сердце, в её теле. Билось в конвульсиях вместе с гордостью, что рушилась под его гипнозом.       «Как же голова от тебя кружится»...       - Тебя..Берт... - наконец произнесла она так тихо, волнительным тоном, от которого последние зачатки здравого смысла и поведения державшие его чувства на привязи, не давая перейти грань безумия, рушились под её чарами. Её огонь заполнял всё его тело. И она подбросила в этот костёр последнее, - Только тебя..       «Зачем я это вслух сказала? Боже».       Берт потерял дар речи. Взгляд его стал полон печали и одновременно жажды. Он будто договаривался с самим собой. Не желая уступать. Но глядя на неё, держа ее в своих руках, дрожащую и тянущуюся к нему, всё в нем сдавалось перед ней.       Он посмотрел на её губы, затем в глаза и только тогда поцеловал едва касаясь, сперва не настойчиво, а затем раскрыл их в поспешном порыве. Требовательные губы завладели ею горячо и нагло. Селена выдохнула со стоном отвечая на его поцелуй. Она положила ему руки на плечи, гладила его. Совесть его и благоразумие сгорали в агонии, от её магических для его разума слов.       Два одиноких безумца в темноте, отчаянно желали друг друга, до дрожи.       - Ведьма..- протянул он вдруг шёпотом, смотря в проклятые зеркала её глаз.       - Тогда ты мой инквизитор, - также шёпотом сказала она.       - Почему? - ухмыльнувшись спросил он.       - Испепеляешь взглядом.       - Кто бы говорил Лилит, - лукаво произнёс он.       Селена вскинула брови и саркастично ухмыльнулась.       - Ты позволишь...- он сглотнул, вдруг отвёл взгляд, но затем уверенно посмотрел на неё - Заняться с тобой любовью? - произнёс он ласковым, но томным голосом.       Селену что-то пронзило изнутри. До этого момента будучи живыми, бабочки вспорхнули внутри от его слов, вспыхнув сгорели до тла и пепел их крыльев пощекотал всё внутри неё. Желание. Оно разливалось. Стремительно. Это было чистое горячее и чувственное. Желание. Почувствовать себя живой. Почувствовать себя женщиной.       Но она будто онемела и просто смотрела на него. Сжимая его плечи. Ощущая горячие руки на талии. Её щеки пылали. У неё дрожали губы и ресницы, а он просто ждал её ответ. Просто смотрел на неё, внимательно, глазами со странными отблесками, видя, что она мечется среди своих чувств, но не смел её склонить к тому, о чем бы она жалела, как бы он не хотел этого сердцем, душой и телом.       А в это время внутри у неё все дрожало. Она гадала это наглость, учтивость или его учтивая наглость? Всё было так очевидно, но она ещё не чувствовала подобное. Желание, смущение и обескураженность одновременно. Не понимая, как реагировать. Он действовал на неё гипнотически. Легко срывал с неё маску. И у неё не укладывалось это в голове. Всё, что происходит с ним для неё странно и непривычно. Она смогла только произнести шёпотом:       - Кто такое вообще спрашивает..       «Как ему на ум это приходит? Можно то? Можно это? Кто вообще о таком спрашивает? Что за глупость? Почему он такой»?       Она ведь уже озвучила, проговорилась, так зачем спрашивать разрешения?       Но было в этом что-то для неё чарующее. Опьяняющее.       Леденящий страх, что был в её венах сменялся током, который он запускал в ней одним своим взглядом, улыбкой, словом. Её сердце, повинуясь неизвестному импульсу, набирало бешеный ритм под влажным блеском живых глаз.       Этот человек не укладывается в её голове. В её прагматичном и чётком разуме, где все по полочкам, как она думала. А теперь он выбивает почву у неё из-под ног. Одним словом, тёплыми ладонями, своим присутствием, своими странными чувствами. И этой безмерной, поразительной учтивостью. Человек, в котором раскованность и застенчивость парадоксальным образом составляли всю натуру. И вот сейчас. Голос его глаз звучал громче её сомнений. И Селена просто решила прыгнуть в этот омут, совершено не зная, чего ожидать, ведомая одним лишь его тёплым взглядом. И горячими руками на теле.       - Позволю.       Берт смотрел на неё внимательно по-кошачьи сверкающими глазами.       - Не ударишь меня вновь?       -Будет зависеть от тебя, - произнесла она, прикусив губу.       - Благодарю за честный ответ.       Селена улыбнулась.       - Точно уверена?       Он приблизился к её губам.       - Сегодня я не пьяна по крайней мере, - саркастично улыбаясь сказала она.       Мужчина улыбнулся, через мгновение стал серьёзен, коснулся её щеки. Девушка затаила дыхание. Ей было интересно. Они смотрели друг другу в глаза. Вдруг он ловко распустил её волосы, бросив на пол несколько шпилек. И соблазнительно улыбнулся. Селена добавила.       - Но я не она.. Я не знаю, как мне нравится, как тебе нравится.       -Ты доверишься мне? - спросил он нежным, но уверенным голосом.       -Да...- шёпотом ответила она.       Берт развернул её к себе спиной резко, прижимая к груди, но нежность его рук на контрасте со столь порывистым движением, в соединении с жарким дыханием пронзили Селену током. Пылкость и нежность в нём шли рука об руку с талантами и игривой натурой. Дрожащими пальцами, осторожно он начал ласкать ее ключицы. Мужчина не спешил. Девушка чувствовала его дыхание, которое сквозь копну её густых волос, доходило до шеи, подобно кусачему жгучему ветру в знойный летний день. Откинув её волосы на бок, он вдохнул её запах и провел губами по девичьей шее, обжигая дыханием. А потом быстрые и смелые движения его языка вновь воскресили мотыльков через секунду вновь опаленных в своей беспечности, летящих на яркий свет, которому предначертано губить их вновь и вновь, закрепляя непреложные законы мироздания.       Его язык танцевал по её коже так нагло и смело. Внутри Селены разлилось вожделение и горячие волны от его умелых движений.       Берт мягко провел тыльной стороной ладони от ключицы до её груди.       - Заниматься любовью это тоже искусство..Лилит, - произнёс он начиная свою соблазнительную игру. - В каком-то смысле более сложное, чем живопись, - шептал он ей свои бессовестные слова на ухо.       - Научи меня..- также шепотом говорила Селена.       - Как пожелаешь..       Она тонула в неге, от предвкушения, которое также дарило ей нестерпимое удовольствие.       - Только вместо полотен, холстов и кисточек, - он сжал её руку вцепившуюся в платье на бедре, - Наши тела.. - проговорил он взволнованным шепотом, касаясь губами мочки её уха, - А вместо красок..наши чувства..- договорил он и прикусил её нежно.       С губ Селены сорвался стон.       Берт уже расчертил всё внутри неё узорами, переплетая душу с сердцем и телом обнимающими ласковыми завитками его бесконечного потока сладких слов, уютного плена рук, тепла его тела, внимательных глаз, дрожащих ресниц, раскаленных тонких губ.       - Земная любовь порочна, Лилит...- шептал он, проводя тыльной стороной ладони по окружности её груди, по рёбрам вниз, плавно спускаясь к талии, очерчивая линию бедра. У неё перехватило дыхание от его действий и слов в этот момент. - Но это не мешает нам видеть её возвышено..       «Как он умудряется всё это со мной делать? Со мной!»       -... и заниматься ею беззаветно прекрасно,- договорил он, горячо вздохнув, оставляя невесомый поцелуй за ухом.       Жаркое дыхание сзади на шее, волнующий шёпот нестерпимо манящих губ. Слова его плавили ей кровь, воздух мастерской и казалось, воск свечей.       Селена никогда ещё так не делала. У неё не было случайных связей. В её жизни периодически появлялись мужчины и после Деймона, но все заканчивалось одинаково, потому что она уделяла всё время карьере. Ничего не складывалось надолго. Нередко её называли холодной. То, что происходит сейчас между ними в Тотспеле не поддаётся её логическому объяснению. Зачем ей нужен в этом странном мире таролога этот больной художник её обескураживает. Она испытывает к нему сильное влечение. Как физическое, так и духовное. Берт непостижимым образом целует её прямо в сердце, пробуждая в нём утраченную когда-то весну. Всё в ней нестерпимо тянется к нему.       Доверие, которое она испытывает, буквально молясь о том, чтобы он не был связан с той с чертовщиной, что происходит в проклятом отеле Valle Deliria, выбивает её из колеи. Она прекрасно понимает, что портреты им написанные для отеля что-то значат, но почти уверена или убеждает себя в том, что он имеет к этому всему лишь опосредованное отношение.       А может она уже настолько погрязла во всем этом безумии, что оно стало таким привычным и повседневным? Так что она этого не замечает. Но сейчас..       Она не знает почему.       Не знает зачем.       Но он нужен ей. Особенно сейчас.       «Мы ведь оба с тобой прокляты, так что нам терять»?       Селена развернулась к нему и прильнула, приоткрыв рот приблизилась к его губам.       Какое - то время они будто пили дыхание друг друга не решаясь слиться в поцелуе, не приближаясь, но и не отдаляясь. Лишь на миг они коснулись языками друг друга, изучающе, игриво, создавая мучительное напряжение, запуская невообразимую смесь физических реакций, которые неизбежно должны привести их за грань дозволенного. Берт держал её за талию. Коснувшись пуговиц на горловине рубашки, она помедлила и поменяла ход своих действий. Их что-то будто вело за руку, подсказывая как нужно. Расстегнув пару пуговиц она пальчиком провела по остальным и опустила ладонь к его сердцу. Оно не билось. Оно рвалось. К ней навстречу. Он был катастрофически серьёзен, но в глазах была такая тьма, что Селене было не по себе. Художник так много хотел ей сказать, но не мог. Лишь завороженно смотрел. Как под гипнозом. Она ворожила бессовестно. Вторгалась в сердце без учтивости и приветствия. Просто заходила туда без приглашения. Но такому гостю как она, там всегда был готов радушный прием. Селена двинулась ниже. Скользила рукой по его стройному и изящному телу чувствуя тугие мышцы, под тонкой кожей. Остановила руку внизу его живота, помедлила и скользнула ниже к бедру. А затем бесстыдно и бесцеремонно, но все же дрожащими пальцами провела по средоточию его возбуждения. Она подняла на него глаза покраснев, с облегчением встречая такое же смущение на его невинно-порочном лице. Они были словно в дурмане. Их будто мороком заволокло.       - Что ты чувствуешь? - спросила Селена, - Нравится так?       Он тяжело сглотнул. Собирая за опьянением остатки своего лукавства. И вдруг посмотрел насмешливо, и произнёс.       - А это так не очевидно?       Селена ухмыльнулась вдруг, почувствовав себя увереннее. И сжала руку так, что Берт шумно выдохнул и затем поджал губы.       - Чувствую, что вы за это сейчас поплатитесь мисс.       Селена с гордым выражением лица оторвала руку и вернулась к пуговицам на его груди. Все также медленно она расстегивала их. Под его внимательным и смешливым взглядом. Он соблазнительно кусал свои губы. Иногда её пальцы дрожали, и она чуть останавливалась, вздыхала и продолжала пока не закончила, и не стянула с него рубашку.       - Теперь моя очередь, - сказал мужчина и принялся расшнуровывать её тугой корсет.       Движения его пальцев были неторопливыми, он как будто специально растягивал момент и подразнивал её, иногда бросая взгляды из-под длинных ресниц.       Порой он останавливался, держа тесьму от корсета в одной руке, и привлекая девушку к себе, нежно касался её подбородка изящными пальцами, осыпая невесомыми поцелуями её скулы, дрожащие веки, губы, кончик носа.       Когда с корсетом было покончено он вновь развернул ее спиной, опустил один рукав оголяя её плечо, тут же коснулся его губами и помедлив спросил.       - Ты уверена, Лилит?       - Ты издеваешься надо мной?       - Нет, уточняю.       - Да. - беззастенчиво ответила она.       И он сбросил с неё платье резким движением, от которого она вздрогнула. Ткань скользнула на пол, и девушка осталась в одних белых коротких панталонах. Селена прикрыла грудь руками. До конца не осознавая, что сейчас между ними происходит. Наваждение. Или закономерность? Мужчина легонько коснулся ладонями её локтей. Она медленно развернулась к нему, сделала шаг навстречу, всё ещё не убирая рук.       Он рассматривал её будто впервые.       Её волосы змеились по нимфоподобному телу, что сочеталось с натурой коварной химеры. И вот она вновь перед ним.       Полуобнаженная. Смущенная. Желанная.       «Неистовая вакханка, погубившая мою душу в юности».       Подумал он.       Та, что заставляла изнемогать от истомы. Тогда она изводила его тело, изнуряла душу, карая его беспощадно за чувства и нежность, что её раздражали в нем. Желая лишь телесных наслаждений. А сейчас перед ним другая? Она и не она вовсе? Вновь ведь наиграется с ним и уйдёт.       «Пусть так. Пусть забирает у меня последнее. Всё, что осталось»..       Сколько он не боролся бы с собой Лилит стала его первой и единственной любовью.       Быть с ней, как плыть против течения бурного потока, который рано или поздно затянет на самое дно. Быть мишенью, под стрелами её беспощадных глаз. Небом, что пронзают молнии. Огонь в ней, рано или поздно уничтожит его, развеет прахом по ветру. Быть с ней величайшая радость и наказание. Но его непокорное сердце от неё освободит только смерть.       Опустив наконец руки, она подошла и обхватила его за шею, прижимаясь всем телом к нему. От него исходил жар. Его дыхание и сердцебиение вызывало в ней упоительную дрожь.       Берт погладил её по спине. Тёплые руки плавно скользя по гладкой коже рождали ворох дивных для его взгляда мурашек. Что были свидетельством её нежного девичьего трепета перед ним. Он склонился к ее шее, оставляя несколько дорожек из лёгких поцелуев. Затем обхватил одной рукой её тяжёлую грудь и Селена закатила глаза. Он целовал её так сладко. Нежная и умелая ласка вызвала невероятное волнение внизу её живота. Его дыхание и тепло порождало в теле такую негу, что у нее кружилась голова. Художник целовал её то быстро, то медленно. Селена опустила руки на его пояс.       - Ты торопишься, - произнёс он с усмешкой. - Мы ведь знакомимся заново, верно Лилит?       Мужчина обворожительно улыбнулся и вернул её руки на своё тело.       - Почувствуй меня..       Селена касалась его тела, под внимательным взглядом это было неловко, но невероятно будоражило. Неспеша она проводила по его груди, по плечам, рукам, возвращалась к груди, дарила ему поцелуи, от которых от постанывал будто мурлыкающий кот, и в Селене это вызывало почти юношеский, забытый трепет. Будто это был первый её раз.       Её тело податливо выгибалось в его руках, стремясь навстречу ласкам чувственных губ. Берт осторожно провел пальцем от ямочки на шее, где бился её пульс, по нежной груди, изгибам девичьего стана, обхватил её бедро, прижимая к себе ближе, чтобы она почувствовала, насколько серьёзно его желание. Испепеленные бабочки пали ниц перед его горячим намерением, в самом низу её живота. Селена так прикусила свою губу, что на ней выступила кровь. Они слились в поцелуе смешав соль с сахаром. Их губы пробовали друг друга по-разному.       Невесомо. Горячо. Волнующе.       Мужчина покрывал плавными, размеренными поцелуями её пылающие из-за него щеки, хрупкие плечи, ключицы, шею, грудь, опустился перед ней на колено, целовал изгибы её талии, всё, что было скрыто остатками её одежды. Она чувствовала его жаркое дыхание сквозь ткань и ей было сложно устоять на двух ватных ногах. В какой-то момент она зашаталась, и он подхватил её, понёс к софе.       Берт был заботлив. Внимателен. Сконцентрирован. Наслаждался каждым мгновением их близости. В нём жила игривая натура, которой было все интересно. И кипела жизнь вместе с желанием исследовать. Концентрация его внутренней энергии, которая восхитительно отражалась в его живописи, проявляла себя также и в плотской любви.       Посадив её на софу, он стал осыпать всё её тело неспешно горячими поцелуями.       - Как ты? - спросил он, устроившись у её ног.       - Всё нормально, - сказала девушка улыбаясь. - У меня давно не было..- нехотя произнесла она закусив губу. Он понял, что она хотела сказать. Но это дико его удивило.       «Не похоже на тебя».       Но он не озвучил это.       Лишь уверенно принялся развязывать лямки на её нижнем белье. И когда он снимал с неё последние остатки одежды вместе с ее благоразумием, глядя ей в глаза внимательно, видел, как заливаются ее щеки всеми оттенками розового, сердце его горело от этого момента. Она хотела отдаться ему. Она хотела его. Она пришла за этим. И он ей это даст. Потому что захотел её вновь. Потому что вопреки всему, он бесконечно любит и будет любить только её одну. И принимать её такой.       Девушка сидела перед ним смущенная. Обнажённая. Невыносимая. В своей красоте. И он не мог оторваться от её длинных стройных ног. Целовал трепетно.       - У тебя гармонически идеальное сложение. - рассуждал художник, ни на миг, не прекращая нежные ласки. - Все линии твоего тела составляют порядок объемов и форм. - Селена ещё не слышала в свой адрес подобного.       - Льстец...       - Отнюдь, это мой тебе профессиональный комплимент, - подмигнул он ей, и она зарделась.       Хотя дальше уже было некуда.       - Ты будто высечена из камня идеально для меня, - говорил он, касаясь пальцами ее тела будто исследуя карту. - У тебя скорее мифологическая красота, чем обычная земная. Каждый изгиб, и черта, в тебе буквально кричат о твоей воле и характере, силе, уме, и нежности, не смотря на твой внутренний огонь, и о том, что весь мир должен пасть к твоим ногам, примерно, как я сейчас.       Селене было неловко от его эксцентричных признаний. И она не умела на подобное реагировать. Поэтому просто внимала ему и улыбалась.       - Ты каждой это говоришь? - спросила она в какой-то момент.       - В моём мире ты такая одна. - ответил он уверенно и не задумываясь.       Берт сам невероятно нравился ей, о чем она не решалась сказать или просто не умела так подобрать слова, чтобы это не звучало глупо. Поэтому чаще могла похвалить его работу, талант, чем его самого. Но она хорошо понимала, о чем он говорит, также любуясь им самим.       Его выразительные тёмно-стальные глаза завораживающе блестели в полумраке рассеянного теплого света от свечей и контрастировали с бледной гладкой кожей. Ниспадающие спутанные пряди каштановых волос очерчивали его лицо, линии которого составляли то самое лукавое выражение, наводящее на девушку бесконечное смущение, от которого невозможно спрятаться. Рассеченная бровь, которая никоим образом не портила его, а сочетаясь с линиями лица придавала ему загадочного романтизма. Красивое лицо и стройное телосложение - все в нем придавало ему неповторимый образ обольстителя, каким по своей глубинной сути он не являлся, будучи однолюбом. Потому как душу перфекциониста и эстета пленить не так легко и найдя однажды совершенство в своей Лилит, он больше не мог также посмотреть на любую другую девушку, сколько не пытался забываться в чужой и чуждой ему любви.       Художник деликатно касался ее, осязая нежную и упругую плоть. Горячие прикосновения его рта к ее телу, порождали в девушке сладострастную дрожь и сбивчивое дыхания. В какой- то момент он осторожно развел ее ноги в стороны, мягко поглаживая, скользнул меж них, уперев ее бедра в свои плечи.       Селена следила за его действиями, запускала руку в его густые темные волосы. Гладила его по голове.       С ним она не ощущала стыда, а лишь волнующее смущение. Он припадал губами к её источнику наслаждения. Она тяжело дышала. И заерзала на месте от чрезмерно непривычного и возбуждающего чувства.       - Лилит..будь любезна , не ерзай,- попросил он её, а затем добавил ухмыльнувшись, - Если ты конечно хочешь получить удовольствие, - сказал он нагло подмигнув ей.       Селена не успела возмутиться, потому что он продолжил свою утонченную ласку.       Она слушалась его какие-то несколько мгновений. Но все равно не могла усидеть на месте и дергалась.       - Тише..Лилит, - будто усмиряя её сказал он. - Расслабься прошу тебя. Я сделаю так, как ты любишь..       - Не могу! Мне не..совсем нравится. О боже..- с красными от чрезмерного смущения щеками, но уверенно выпалила вдруг она. - Ты можешь..не мог бы ты? Легче..Не так напористо? - попросила она.       - Тебе раньше так нравилось, - сказал он удивлённо и прищурился.       - Всё теперь изменилось, - сказала она, глядя в сторону, чтобы не встречаться с ним взглядом.       Он пожал плечами, посмотрел на неё уверенно.       - Как скажешь, - произнёс он, облизнулся, опустил губы обратно, внимая ее просьбе.       Как только он вновь ее коснулся, его движения изменились, награждая Селену невероятным чувством, граничащим с помешательством. У нее не было ни единой мысли. Только его тёплые, влажные, тонкие, чувственные губы, разжигающие пожар внутри, ласковые руки поглаживающие ее стройные ноги.       Долго. Мучительно. Сладко.       Он будто мстил ей, Лилит, но нежно.       В один момент всё пространство закружилось, и девушка закричала. Затем свела судорожно ноги вместе, чуть ударив его по носу.       - Прости! - бросила она ему с раскрасневшимся лицом, поднеся руку ко рту.       Он издал смешок, от неожиданности, потёр место ушиба. У него был слегка ошарашенный вид. Затем он опустил голову на ее колени, покрывая их поцелуями.       - Тебе так понравилось? - спросил он самодовольным тоном.       Вопрос был риторическим.       - Да, - сказала она с закрытыми глазами ловя остатки не земных ощущений. И закусывая губу добавила, - Понравилось.       Девушка услышала, как он усмехнулся.       - Может поспишь? - спросил он.       Селена открыла глаза встретившись с его темным взглядом и глядя в недоумении спросила:       - А как насчёт тебя?       Он не собирался продолжать? Просто доставил ей удовольствие и не подумал даже о себе? И что ей хотелось идти дальше?       - Я не хочу спать! - выпалила она.       - Я тоже не хочу спать. -прищурившись сказал он.       Они смотрели друг на друга каким-то странным и только им понятным взглядом. Он спросил:       - Чего изволите ещё моя юная ведьма?       Селена приблизилась к нему, накрыла его губы поцелуем. Начала гладить его плечи, шею, прижимая к себе. Укусила ему мочку уха.       Берт не церемонясь подхватил её и понёс в свою постель. Уложил её осторожно, как хрупкую вазу. Навис над ней. Селена перекатила его на спину. И принялась развязывать пояс его брюк, потом как-то неуклюже пыталась стянуть с него их от волнения. Он помог ей завершить начатое и они рассмеялись. Мужчина притянул её к себе все ещё смеясь, девушка же прятала лицо от внезапного смущения при виде его обнаженного тела, и он поцеловал её в висок. В какой- то момент их обоих дрожащих от смеха накрыло другое чувство. Они инстинктивно стали прижиматься друг к другу. Их разгоряченные нежными и разнузданными ласками тела, влажная кожа, ее пламя, раздуваемое ветрами его души - всё стремилось объединиться, и вскоре это случилось в естественном порыве. Селена вцепилась в его плечи ногтями, когда он вошёл в нее медленно и вместе с тем горячо, пронзая её взглядом стальных глаз. Они посмотрели друг на друга, закрепляя долгожданный союз в своем полуночном безумии.       Девушка ловко обвила ногами его тело, и они слились в нестерпимо сладком поцелуе. Он медлил.       После нескольких его движений у нее заслезились глаза, и он удивлённо спросил, дрожащим голосом.       - Тебе хорошо?       - Очень..-шепотом произнесла она.       Берт облегчённо выдохнул с обворожительной улыбкой. Поцеловал её в щеку.       Бесхитростные действия, порожденные стремлением одного и другого сердца объединиться, сплетали в страсти огонь с воздухом. В их соитии была симфония. Они будто были предначертаны друг другу. Как те мотыльки, что горели, желая коснуться света сгорая безвозвратно, но вновь воскресая.       Её руки беспорядочно скользили по его плечам, груди, шее, лицу, по всему его телу, пока он двигался сверху. Она обнимала его так сильно, совершенно потеряв контроль в крепких объятиях, подчиняясь ритму его движений. И тонула, забываясь в удовольствии и живом притягательном блеске его глаз, горящих чувствами.       - Ты так прекрасна..- шептал он совершая непристойные, горячие, и вместе с тем изящные движения, двигаясь внутри неё так безупречно. - Невыносимая..- ему хотелось сказать ей всё, что он чувствует, но выдавал задыхаясь сквозь глухие стоны сущий бред, как ему казалось, не способный в полной мере отразить то, что он подразумевает под этими словами.- Непостижимая,- не унимался он. Для неё это был не бред от любовной горячки. Она ловила каждое его слово. Он выжигал ей их на сердце. И она знала, что никогда его уже не забудет.       Его слова действовали на Селену хлеще всякого гормона. Возможно ли вообще такое? Бывает ли? Слова, что горячее любых поцелуев? Она таких как он никогда не встречала. И сходила с ума сейчас не от его умений в постели, а от того, что это делает с ней именно он. Художник, за которым она так завороженно наблюдала. Которого желала сердцем, но не признавалась. До этого момента. Её художник.       В его глазах она читала отчётливо:       «Отдайся мне. Отдайся душой Лилит.. Сделай это для меня»..       Каждое его движение жаром било в цель, разливая внутри Селены горячие волны, рассеивающие всё на своём пути. Сметающие её стены. Уничтожающие недоверие к мужчинам. Всё это тонуло, сгорало, взрывалось в антрацитовом безумии его глаз.       Он сносил в ней преграды своей внутренней бурей, она сжигала своим огнём внутри него сожаления и тяжесть души.       Его улыбка казалась ей сейчас особо лукавой и дьявольской. Внимательный взгляд сопровождал её на этом пути к наивысшему наслаждению, в их яростном страстном танце на его постели, что стала для них будто спасительном островом среди мрака, боли, страшных тайн и секретов.       В их страсти была странная, едва уловимая невинность. В которой была неловкость и желание подарить друг другу обоюдное наслаждение.       Всё горячее и горячее, сильнее неистовее он ураганом сносил всё внутри неё.       Они двигались вместе, искали нужный ритм. Целовали друг друга откровенно и смело. Но смущались оба едва открыв глаза. Разгоряченно и взволнованно шепча в темноте:       - Почему ты краснеешь Лилит?       - А ты почему краснеешь?       Ответ был очевидным, но им просто нравилось подразнивать этим друг друга, наблюдая за реакцией.       Его стоны, несдержанные, блаженные, бархатные, с тяжёлым дыханием, вызывали в Селене вновь нежно-щекотный трепет внутри. Спутанные пряди тёмных волос падали на его покрытое испариной лицо, и она поправляла их дрожащими пальцами, а он ловил и целовал её запястье в этот момент. Его затуманенные истомой глаза вели её за собой, в чувственный порочно-возвышенный мир, как он сам это называл. Туда, где она ещё не была. И она была рада, что он хмурился и стонал наконец-то не от боли, а от острого чувства наслаждения ею. Они терялись в ощущениях, переплетая пальцы. Держась за руки изо всех сил. Перебрасывались странными ничего будто не значащими фразами.       - Не закрывай глаза, не отворачивайся, смотри на меня. Пожалуйста..       Но она периодически их закрывала, утопая в ощущениях.       - Не могу..       - Я тебя не утомил ещё?       - Не смей останавливаться, - шептала она разгоряченно.       Селена потянулась поцеловать его, но он специально отпрянул с хитрым выражением лица. Она игриво стукнула его по щеке, он же поцеловал её руку слегка укусив.       Они были знакомы и не знакомы вовсе. Она подавалась вперёд навстречу его движениям, крепко обхватив его тело ногами. Отдавалась ему без остатка. Его дерзкая, но нежная страсть спасала её каждым движением от страха, от напряжения, от борьбы с самой собой, с этим странным жутким миром с призраками и ночными чудовищами, проклятым тарологом, заточившим их в этом странном городе. В её голове была только одна мысль, одно слово.       Берт.       Его движения внутри, утонченные ласки, смелые поцелуи, пылкий нрав, доводили её тело и душу до отчаянья. Он знал о ней всё. Каждую точку. Все ее секреты. Даже то, чего она не знала до этого момента. Но не успевала это осознавать от бесконечных волн наслаждения, от всего того, что он с ней делал. Он желал её невыносимо. И она отдавалась его отчаянию сполна, позволяя всё. Безгранично доверяя ему. Он был неутомим. Будто делал это в последний раз. Жадно целовал всё её тело. Она была его вином. Что пьянило истомой, порождая самый сладкий дурман.       Они дразнили друг друга. Чередуя нежность с напористостью, меняя позы и уступая друг другу главенство. Исследуя, достигая остроты момента, пробовали друг друга по-разному, утопая в бесстыдстве ощущений, освобождая взрывающиеся в унисон сердца от жгучего желания, что поселилось в них с самой первой встречи.       Она поняла, чем отличалась эта близость от других в её жизни. Их страсть была не вульгарна, а изыскана. Селена просто спала с мужчинами. Берт же учил её заниматься любовью. Самозабвенно.       Горячо. Крепко. Дерзко. Чувственно.       Девушка двигалась на нём медленно, наблюдая за его реакцией. Игриво покусывала его в шею. Берт же перекатывал её, оказываясь сверху. Пытаясь удивить её новым спектром ощущений. Они уступали друг другу лишь на время, по очереди ведя друг друга к блаженству. Она выгибала перед ним спину, чувствуя тепло заботливых ладоней, поглаживающих и направляющих её к наибольшему удовольствию. Позволяла ему оттягивать свои волосы. Склонившись над её спиной, он скользил языком по ее плечам, а потом вдоль позвоночника. Она покрывалась мурашками с головы до ног и ещё сильнее выгибалась перед ним. Ведомая ласковыми, но требовательными руками она ощущала себя живой.       Селена издавала стоны, которые звучали для Берта как самая невероятная музыка.       - Я сейчас умру, - вскрикнула она в какой-то момент.       - Я могу остановиться, - хитро улыбаясь и тяжело дыша говорил он.       - Нет! Не смей.       - Тогда не сдерживай себя, Лилит. Мне так нравится твой голос, когда ты наслаждаешься.       Он сделал резкое движение в её тело и закатив глаза она наградила своего искусителя громким стоном.       Она задыхалась, иногда вскрикивала, извивалась, а он не давал ей перевести дух. Его движения были всё быстрее и быстрее, она притягивала его к себе и ей хотелось ещё ближе, даже когда они были уже ближе некуда. Его глаза вели её за собой в этот чувственный мир.       Она ощущала всеми фибрами души, что это не была мимолетная связь. А нечто необъяснимо большее. Селена поймала себя на мысли, что она не понимала, как это возможно, но его запах был для неё бесконечно родным.       Берт.       Только одно слово в ее разуме.       Берт.       Только оно наполняло иррациональным смыслом всё.       Берт. Берт..Берт..       И она закричала, падая в бездну, не выдержав.       - Берт!       - Лилит! - слетело с его губ почти одновременно с ней.       «Пусть так, я буду ею для тебя».       Подумала Селена. Но ей стало так интересно, как бы из его уст звучало её настоящее имя.       И они оба упали в самое чистое звенящее блаженство, окутавшее их с ног до головы.              ***       За окном бушевала стихия. Гроза с молниями расцарапывала мрачное небо Тотспела, узорами треснутого стекла. Дождь отбивал ритм по окнам. Изогнутые ветки, что чудились лапами ужасающих чудовищ, изгибались под завывающим ветром. Непогода в ночи будто оживала в городе, окутанном тайнами, мрачного декаданса усталых душ.       А в это время блаженный уют, что окутал в объятиях надменную, строптивую служанку и лукавого, эксцентричного художника, дарил сладкое умиротворение. Селене не было страшно. Тепло, что она испытывала было не от одеяла. Это были ласковые объятия, что горячее, тлеющих поленьев в камине. Исцеляющий покой, которым Берт наполнял её уставшее сознание. И странное ощущение гармоничной правильности всего происходящего.       Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Художник перебирал между пальцев её локоны. Селена же чувствовала, что ей давно не было так хорошо. Она ощущала небывалую лёгкость в голове и теле. Спокойствие. Тепло. Она словно была дома. Его взгляд на миг потерял осознанность, и он нахмурился. Она поняла, что он сдерживает эмоции от очередного приступа.       -Болит?       Он кивнул и затем ответил:       - Пройдёт. Не важно.       Девушка притянула его к себе, поцеловала в лоб. Стала гладить его по голове, массировала виски, шею и плечи. Берт просил её не уходить. Она внимала шёпоту его усталых губ, понимая, что в особняк этой ночью точно не вернётся. Им было так спокойно и мирно вдвоём. От её касаний Берт вскоре уснул. Селена поцеловала его в висок и поправив одеяло устроилась рядом. Ловя на макушке его ровное дыхание. И также провалилась в долгожданный сон.       ***       Она проснулась первой, ещё до рассвета, пытаясь осознать, что произошло этой ночью. Потрясение. Это первое, что она испытала. Но она ни о чем не жалела. Усмехнулась самой себе. Своему порыву. Повернула голову. Рядом умиротворенно спал он. Девушка коснулась его лица, убирая упавшую прядь волос за ухо. Увидела следы от своих ногтей на его теле и смутилась. Алые бороздки были подобны языкам пламени, что она нарисовала на его бледной коже своей страстью. Селена провела по одной подушечками пальцев. Ее художник проснулся.       - Нравится меня разглядывать? - спросил он, сонно даже не открывая глаз.       Селена чуть стукнула Берта. Он полусонно притянул её к себе поближе. Уткнулся носом в копну её волос. Селена прижалась к его груди. Они пребывали в сладкой дремоте. Потом проснулись вместе на рассвете. Это была её первая ночь в Тотспеле, когда она так сладко уснула, заласканная трепетными руками своего художника, который оберегал её сон.       Они были дико запутаны. В себе. Друг в друге. В чувствах. В том, кто к кому и что испытывает. Он к Лилит, что была или этой новой её родившейся версии из беспамятства? Она к нему, который любит ту Лилит, отчаянно ищет её в ней? Или всё же испытывает что-то новое, но к Селене, имя которой он не узнает из-за чар. Наверно никогда...       Могла бы она полюбить его? Стать для него лучше, чем Лилит? Целуя слёзы его солнечного сердца, что плакало по утраченной любимой навзрыд. Она не знает. А смог бы он любить её? Селену? Есть ли он где-то там?       Она не умирает от любви к нему, но ощущает волнение. Ей не всё равно на него. И что-то тянет их друг к другу, чему они не в силах сопротивляться.       Кем они были? Старые друзья? Бывшие любовники? Или и то и другое? Быть может что-то новое зародилось между ними? У них не было ответов. Было только тепло. Мир и покой рядом. Безмолвное понимание.       ***       Они шли по дороге, каждый в своих мыслях, пока не показались знакомые шпили ворот особняка.       Галантно склонившись он взял её руку и поцеловал на прощание.       - Потанцуешь со мной сегодня? -спросил он, глядя на неё снизу-вверх.       - Я подумаю, - хитро ответила она.       Он усмехнулся и отпустил её.       - До встречи на празднике.       Берт смотрел ей вслед. Дверь отеля захлопнулась. Улыбка сошла с его лица. У него было странное чувство, которому не было объяснения. Этой ночью он любил совсем не Лилит. А какую-то другую девушку. Она смотрела на него по - другому. Иным взглядом. Она была ему незнакома и знакома одновременно. И кого он теперь любит из них?       Он встряхнул головой будто отгоняя странные мысли. Убеждая себя в том, что это все же Лилит. Его Лилит. Просто потерявшая память. Он устал бороться с собой. Вновь сдался ей. Но что она сделает с ним опять? Он винил себя за свою слабость, но при этом не понимал, что в ней не так теперь? Эта девушка ведёт себя с ним иначе, но есть ли у нее чувства? Сможет ли он привыкнуть к ее амнезии? Лилит всегда была холодна с ним, есть ли надежда, что после своего беспамятства она способна была бы его полюбить? Или всё-таки это её очередная извращенная игра? Мысли съедали его разум.       «Подарила краткий миг счастья и заберёт его вновь»?       Он побрел задумчиво к берегу лимана.