Баварское наследство

Вопреки навалившейся на нее невероятной усталости, валуном на плечах гнущей к земле еще на выходе из подземелья, теперь же Беатрис совершенно не удавалось расслабиться. Ей предстояло немыслимое — встать рано утром, ведь она обещала, что будет присутствовать на утреннем собрании, ее первом за все это время, но… заснуть ночью? Невероятное испытание. Айзек заснул практически мгновенно, еще за секунду до того, как его голова коснулась подушки, девушка расслышала зарождающийся в его груди сонный стон. Он был жив… цел… в своем уме… именно за все это она сейчас благодарила небеса, буравя потолок пустым взглядом, боясь читать молитвы даже мысленно. Его дыхание отдавалось гулкой вибрацией под кожей, шелест его крови по венам был самой сладкой музыкой из всех, что ей приходилось слышать на своем веку. Большего она не смела и просить. Она подняла к лицу руки, обтянутые свежей перевязкой, через которую проступали розоватые пятна. Будто обваренные кислотой, со сползающей с них кожей и наполненными кровью волдырями… именно такими их увидел Айзек, едва они зажгли в комнате свет, чтобы он мог обработать ее раны перед сном. Он добавил в раствор свою кровь, чтобы регенерация началась быстрее и прошла эффективней. И чего она добилась всем этим? Спасла жизнь королю. Достойная награда? Достойный подвиг? Чуть не умер ее любимый мужчина… чуть не погибла его мать. Чуть. Сложив руки на груди таким образом, чтобы меньше чувствовать жжение от начавшейся регенерации тканей, Беатрис повернула голову так, чтобы видеть немного хмурое даже во сне лицо Айзека. Когда-то он говорил, что во сне на ее лице будто можно даже углядеть тень улыбки. А когда же улыбнется он сам? Сделает ли она хоть что-то, чтобы порадовать его? Но не успела девушка даже зажмуриться, чтобы сдержать незваный порыв, как тут же снова распахнула глаза. Кто-то приближался к их спальне. В такой час? Когда дворец только несколько часов назад наконец-то погрузился в сон? Она протянула руку в сторону, нащупав на туалетном столике футляр со шпильками. Благодаря случай, что ее руки обмотаны тканью и серебро не причинит ей вреда. Выскользнув из постели, Беатрис бесшумно подошла к двери, дожидаясь, когда незваный гость подойдет ближе, пытаясь по звуку шагов опознать его. Однажды она уже обожглась на этом и не собиралась в очередной раз причинять вред тем, кто протягивал ей руку помощи. - Боже мой, как вы меня напугали!.. - Что случилось, Луис? - Беатрис сверлила глазами мужчину, рефлекторно сложившего пальцы на готовой постучать в дверь руке из кулака в жест крестного знамения, едва перед его носом распахнулась дверь, из-за которой на него нахлынула волна лишающей кислорода черноты. - Позволите войти? - он выдохнул, опуская руки, сжимая в них нить буковых четок. - Раз ты здесь, значит, что-то важное… - ответила за него девушка, отступая в сторону, пропуская Луиса в комнату, заправив шпильку в заброшенные наверх волосы. - Исаак еще спит? - Конечно… и судя по его сердцебиению — почти как убитый… - пожала она плечами, - Я не посмею ему помешать. - А придется… - покривил губы Луис, - Госпожа магистр желает видеть вас через полчаса в малой гостиной. Обоих. Можете не утруждать себя полным туалетом, верхней одежды будет вполне достаточно. - Какого че… - Беатрис ощерилась, но тут же одернула себя, заметив как Луис снова поднял руку, обмотанную розарием, - Ладно-ладно… дай мне минуту… Вернувшись к постели, девушка опустилась на нее, опершись на локтях склонившись к Айзеку. - Что случилось с вашими руками? - поинтересовался Луис, видя, как Беатрис неудобно опираться на постель, - Я слышал, что произошло этой ночью, но в деталях я не был просвещен. - Обварилась святой водой… - коротко и честно ответила ему она, не отводя взгляда выдергивая из волос шпильку, позволяя им рассыпаться по плечам, скатиться на спину, - Я посчитала это достойной расплатой за совершенную ошибку. Принимать ли Господу эту расплату — мне неведомо. Склонившись еще ниже, двушка коснулась кончиками пальцев волос на лбу Айзека, отчего он зажмурился, чуть мотнув головой во сне. - Любимый… - прошептала Беатрис, склонившись к его губам. Тепло обхватила их своими, кончиком языка поддев самый край, проникая внутрь, - Проснись, любимый… нас ждут. Внутри себя она усмехнулась, отметив, как споткнулось на мгновение сердце Луиса за ее спиной. Надо было отдать ему должное, он считал себя неотъемлемой частью событий и не отводил взгляда несмотря ни на что. - Луис здесь… - продолжила девушка, видя, что ее действия не возымели должного эффекта. Даже ухом не повел… - У него важные новости… просни-ись… Она нежно коснулась губами его виска, плавными касаниями спускаясь к уху. - Я продолжу спускаться ниже, пока не найду на тебе самое теплое и вкусное место… и тогда… - она прижала клыком мочку его уха, прежде чем спуститься к плечу, кончиками пальцев отбросив край одеяла в сторону. - Госпожа Бойе… - тихо окликнул ее Луис. - Тщ… - одернула его девушка, не прерывая касания. Поцеловав колючую от щетины шею, Беатрис опустила голову ему на грудь, отметив ровное биение его сердца. Мерза-а-авец… Где-то под толщей кожи и мышц можно было различить сонное шипение бестий, присутствие которых не покидало ее ни на минуту… но мало тревожило. И все бы могло зайти невероятно далеко, доведя Луиса до вероятного кровоизлияния в мозг, если бы горячий кулак не одернул вампиршу за волосы ровно в тот момент, когда ее непозволительно нежный язык коснулся тонкого просвета в ткани одеяния в самом низу его живота. - Серьезно? - услышала она над собой ироничный смешок, - Прямо сейчас? - Я знала, что ты не спишь… - облизнулась Беатрис, поднимая на него взгляд снизу-вверх, - Мне было интересно, как долго ты продержишься, прежде чем доведешь своего друга до самой неловкой исповеди на этой неделе. - Что там стряслось? - приподнявшись на локтях вздохнул Айзек, поднимая глаза на мужчину перед собой. - Не знаю, но госпожа де ла Ронда просила госпожу Бойе захватить с собой Купчую, - пожал плечами Луис, переведя взгляд на Беатрис, отметив на ее лице то же самое выражение, какое появилось там, когда он только сообщил ей новость о приглашении Терезы. Покачал головой, предугадывая ее порыв чертыхнуться перед ним во второй раз. - Полагаю, это важно. - Начинаю догадываться, почему сюда послали тебя, а не Летто… - с тихим рычанием в голосе закатила глаза девушка, сползая с кровати отправляясь к креслу в поисках теплой мантии, - Ему я бы снесла голову сразу. Зачем она ей? - Скоро у вас появится возможность узнать об этом из первых уст. - Сдалась она всем… - поморщилась Беатрис, набрасывая на плечи меховую мантию. - Хорошо, мы скоро будем, дай… минутку… - прохрипел Айзек, падая обратно на постель проводя руками по лицу. Дверь за Луисом затворилась с тихим скрипом, и во тьме он разглядел как сверкнули двумя тлеющими углями прищуренные глаза Беатрис и краем уха отметил шорох упавшего на пол тяжелого меха. - Он сказал полчаса, да?.. >…< В малой гостиной было непозволительно светло. Несколько пятисвечных напольных канделябров, масляные лампы на стенах и растопленный камин — все это раздражало на контрасте с уютной и родной тьмой их личной спальни. Каждая тень была там своей, здесь же еще нужно было постараться, чтобы найти достаточно затененный уголок. Однако она понимала, что подавляющее большинство гостей этой залы теплокровны, а значит, осуждать их она не в праве. Комната была полна народу, но госпожа де ла Ронда не спешила говорить, буравя взглядом пламя в камине. За столом, во главе его сидел Филипп, отмытый и причесанный, но все такой же «пришибленный», как и несколько часов назад, он то и дело пугливо озирался по сторонам, теребя пальцами носовой платок, которым он время от времени протирал нос, из которого понемногу сочилась кровь. Рядом сидел Луис, сложивший руки перед собой на столе, он будто находился в неком трансе, глядя перед собой на груду разложенных на столе бумаг, и не особо реагировал на внешние раздражители. Айзек, вальяжно забросив ногу на ногу, а руки на спинку, развалился на софе, запрокинув голову, всем своим видом показывая, что еще немного и он снова заснет. За его спиной, щурясь от близости канделябра, сложив руки в замок за спиной хмурой тенью в черной мантии возвышался Антонио. Отбрасывая длинную и дрожащую тень уже на Беатрис, что, укутанная в мех сидела рядом с Айзеком, не спуская взгляда с женщины у камина. Молчание затягивалось, но никто не решался нарушить эту гнетущую тишину. - Ты так вцепилась в нее, словно гарпия в свои яйца… - вдруг заговорила Тереза, все также глядя в камин, - Не доверяешь нам? - Мне ясно дали понять, как важен этот клочок проклятого пергамента… - прищурилась Беатрис, стиснув пальцы на шнурке тубуса под слоем меха, - Я должна нести его. И принесу, куда положено. - Хм… куда же? - приподняла женщина брови. - В крепость, куда же еще. Айзек сказал, что живому… ее не понести. Для этого я здесь. - Да неужели… - госпожа де ла Ронда наконец отвернулась от камина, направив взгляд в сторону вампирши, в коконе из меха напоминающей своим видом нахохленную в снегу ворону, - Ты уверена, что… только поэтому? - Ну… - девушка растерянно оглянулась в сторону Айзека, на что тот лишь расслабленно кивнул, прокравшись рукой под мантию сжав ее холодные пальцы, - Я не буду упоминать здесь личных мотивов, на фоне всего остального это… - Девочка моя… - женщина тяжело вздохнула, делая шаг в сторону стола, тем самым заставив Филиппа подскочить, чтобы помочь ей присесть. Но она не поспешила этого делать. - Ты изъявила желание присутствовать на собрании военного совета этим утром. Оно начнется через два часа. И к этому времени я хотела бы, чтобы ты четко осознавала свое место на нем. То… какое положение ты занимаешь среди нас. И какова твоя роль в нашей миссии. Беатрис не могла потеть, не могла краснеть или падать в обморок. Но слова будущей свекрови вызвали в ней некое чувство, которое раньше она смогла бы назвать… паникой. Только горячие пальцы рыцаря на ее коже служили якорем в этой нежданно начинавшей трескаться по швам реальности. Антонио стиснул зубы, когда рядом с ним дернулось пламя свеч в канделябре. Он тоже… почувствовал это. - К чему вы клоните? - Что ты помнишь… о дне своей смерти? - Что помню? Этот вопрос застал ее врасплох. В памяти промелькнул только эпизод на виселице, где она вспомнила обрывок ночи… когда остановилось ее сердце. - Немного… - ответила она после секундной заминки, - Мое сознание было покалечено Бездной, такое случается со всеми представителями моего Клана. Мало кто сохраняет воспоминания даже частично… потому не имеет возможности прокинуть мост из смертной жизни в загробную. Начинает посмертную жизнь заново, оставив только пепел за спиной. - Я спросила тебя не об этом, - одернула ее магистр, - Я спросила, что ты помнишь об этом дне. - Я почти ничего не помню, - повторила Беатрис, - Я знаю лишь, что была там вместе со своим отцом. Своим Создателем… с Виктором. Я пришла в себя в залитой кровью пещере внутри скалы под Штайнхаллем, его к тому времени рядом уже не было, вокруг была только его кровь. Как мы оказались там… я не знаю. - Как ты умерла? - На мне не было ран. Но моя одежда была разорвана и в легких было много крови. Я не успела запомнить, что именно стало этому причиной. - Что ты знаешь об этом месте? Кто им владел на момент, когда ты еще была жива? - Странные вопросы вы задаете, госпожа де ла Ронда… - поморщилась девушка, бросив взгляд на ее сына, - Вам ли этого не знать… - Сейчас мы занимаемся тем, к чему ты халатно относилась все эти годы… собираем по кускам твою память. Отвечай на вопрос. - Это всегда была ничейная земля… - пожала плечами Беатрис, - Несмотря на то, каким сильным оплотом государственной и божественной власти была Бавария, об этой земле никогда и ничего… не было известно широкой публике. Моя мать родом из Баварии, но даже она никогда не рассказывала мне об этой части истории своей родины. - Что ты помнишь о своей матери? - О матери? Она была доброй… заботливой… и понимала меня лучше кого-бы то ни было из родных. Потом родился мой брат, помню как мама радовалась тому, насколько мы были близки. Он словно ощущал то одиночество, что преследовало меня, понимал, что кроме него и матери на этом свете роднее мне никого нет… пока не вернулся Виктор. Она всегда заступалась за меня, и во многом благодаря ей меня не забрали инквизиторы, когда начал проявляться мой дар. Мой родной отец часто об этом говорил. Если бы не мама… не знаю, где бы я была сейчас. Только она и смогла на него повлиять. Со временем она смогла переманить его на нашу сторону. Мы были католической семьей в наводнявшейся протестантами Саксонии… она сказала, что мы уже еретики. Мы стали единым бастионом против всех остальных… защищали друг друга. Берегли тайны друг друга. - Откуда она родом? Ты знаешь ее девичью фамилию? - Я… - тут Беатрис запнулась, схватив ртом воздух. Сосредоточившись, она поджала губы, проведя по ним кончиками зубов, - Так странно… я этого не помню. - Не помнишь? Или не знаешь? - Кто из детей, тем более знатного происхождения, может не знать девичьей фамилии собственной матери? - вздернула брови девушка, подняв взгляд на женщину перед собой, - Но я… совершенно не могу этого вспомнить. Будто… выдернули из памяти… стерли. Не-е-ет… только не это, - застонала она, запрокидывая голову назад. - Что такое? - Виктор… неужели он стер мне память и об этом… но зачем?.. - замотав головой, Беатрис крепко зажмурилась, неожиданно сильно стиснув пальцы на держащей ее руке, - Какое отношение это имело к тем видениям? - О чем она говорит?.. - Тереза посмотрела на сына. - В ночь ее совершеннолетия фейри ее земли преподнесли ей «дар». - неожиданно откровенно ответил ей Айзек, - Видение о Штайнхалле, о ночи… когда открылся портал, а затем… о ночи моей гибели. Она еще была смертна, видения Бездны повредили ее рассудок. Поэтому ее наставник стер часть травмирующих воспоминаний, заставив ее забыть об этом месте, дабы она не стала его искать. Но все равно… это не прошло для нее бесследно. - Причем здесь моя мать, Айзек?.. - закатила глаза Беатрис, повернув голову в его сторону, - Если я все равно оказалась там, если все усилия Виктора были напрасны, если все равно случилось то, от чего он пытался меня уберечь. Если все дело было только лишь в том, чтобы не дать мне умереть, зачем он заставил меня забыть собственную семью? - А вот это хороший вопрос, - кивнула на ее слова Тереза, - Замечательный, я бы даже сказала, вопрос. Как ты думаешь, зачем? - Я думаю, это вышло случайно, - замотала головой Беатрис, - Мой разум и без того не был стабилен, после месяца припадков и почти недели летаргического сна, могло произойти что угодно, даже он был не в силах это проконтролировать. - Айзек был прав… - поморщилась Тереза, - Ты всегда слепо смотрела своему наставнику в рот и никогда не осмысливала критически его слова и поступки. Позволяла ему делать с собой что угодно… только бы снова не быть им брошенной. Жаль тебе это не помогло. - Да как вы смеете?! - оскалилась девушка, но тут же замолкла, почувствовав, как стиснул ее руку под мантией Айзек… невесомое касание холодных пальцев Антонио к своей коже на изгибе шеи и плеча. - Смею… потому что ты должна наконец осознать это и посмотреть за тот забор, что он вокруг тебя выстроил, приставив в качестве садовников свою собственную кровь, что теперь течет в твоих венах. Он уничтожил нечто большее, чем память о видениях. И не дал тебе ничего взамен. - О чем вы говорите?.. Девушка вжалась в спинку софы, изо всех сил стискивая в пальцах кожаный ремешок черного тубуса. Одной рукой хватаясь за свою погибель, другой она цеплялась за Айзека, но понимала… сейчас она абсолютно одинока перед стоящей перед ней бедой. - Известно ли тебе, кто такой Отто Первый фон Виттельсбах? - Конечно… это всем известно. - Удивительно… - усмехнулась Тереза, отворачиваясь в сторону дрожащего мелкой дрожью Филиппа. - Это один из родоначальников правителей Баварии, его дети и по сей день правят этой землей и многими другими в Европе. - Но не Штайнхаллем? - Но не… да, это ничейная земля, как я уже упоминала ранее. - Эти люди владеют целым герцогством, замками и землями по всей территории Священной Римской Империи Германской Нации. Но не этим клочком земли. Тебе не кажется это странным? - Кажется. Но какое это имеет отношение к вашему вопросу о причинах моей гибели? Шумно вздохнув, госпожа де ла Ронда подошла к столу, встав напротив Луиса. Отодвинула несколько папок прежде чем мужчина положил ей в руки два широких объемистых свитка, которые Тереза, сделав несколько шагов протянула Беатрис. - Это их генеалогическое древо. Смотри - чистое… вылизанное… причесанное… идеальное. Без сучка и задоринки, как сказали бы люди, сведущие в обработке дерева. А вот… что удалось разузнать моим агентам за то время, что я провела в монастыре. - Как это… понимать? Они же… совершенно разные, - вызволив руки из-под меха девушка развернула перед собой свитки, окинув взглядом разветвления семейных линий, - Этой ветви… нет на первом свитке. - У Отто Первого был брат, - начала Тереза, - смертельно больной брат. Он вряд ли бы дожил до момента, когда смог бы получить даже призрачную возможность получить от своей семьи право владения хотя бы частью тех земель, что достались им от Леопольдингов. Он был молод, и уже обречен. Но однажды… у него появился шанс. Шанс выжить… и шанс править. - Какой еще брат… у него никогда не было брата, - поморщилась Беатрис, продолжая буравить взглядом предложенные ей свитки, - Тут, конечно, написано, что это был Рудольф Первый Бледный, но… - Однажды к ним явился дух. - перебила ее магистр, - И поведал, что Рудольфа можно спасти, если… они обратятся к Хозяевам, что послали этого самого духа. Взамен на небольшую услугу. Им нужен был дом. И им нужно было тело. Тело человека… готового им служить. Они согласились, отдали им заброшенное аббатство в неком месте между нынешним Нюрнбергом и Мюнхеном, которое было определено второй стороной в качестве платы за оказываемую услугу. Однако пятнать честь своей семьи и землю своей страны связями с демонами они не пожелали. Перед самой сделкой Рудольф был лишен титула и исключен из семьи, а земля вокруг аббатства Штайнхалль была отчуждена от государства, став частной собственностью Рудольфа. По сути, они отдали нечистой силе обычного человека, что вот-вот испустит последний дух от смертельной болезни, у которого больше ничего нет, кроме разрушенных каменных залов. Надеялись спасти ему жизнь, отдав при этом взамен кучку ненужных никому камней, казавшихся им незначительными камней. Забыв… что темные силы очень не любят… когда их пытаются обмануть, отбирая у них это незыблемое право. Рудольф все равно умер. Успев, однако, перед этим оставить потомство. Была у него возлюбленная, что бежала за ним в изгнание аж из Австрии, даже несмотря на все опасности и риски. Так зародилась теневая ветвь этой семьи. Стертая из истории, но продолжавшая существовать и по сей день. Почти семьсот лет люди из этой ветви, называвшие себя наместниками Штайнхалля, правили этой землей, в то время как настоящие ее Хозяева… лишь время от времени возвращались на землю, чтобы вершить зло, подвергая своих питомцев пыткам и травле… в качестве расплаты за предательство их предка. Так вопреки всему на свет однажды появился Златан фон Виттельсбах цу Штайнхалль. По мужской линии унаследовавший землю аббатства, к тому времени разросшегося до масштабов целой крепости. Произведения инфернального искусства. - Здесь написано у него были дети… - нахмурилась Беатрис, за время рассказа пальцем следившая по хитросплетениям генеалогического древа на втором свитке. - Фердинанд… Фредерика, Франческа и… - И?.. - Фрида. Фрида… Изабель фон Виттельсбах цу Штайнхалль. Странно… мою маму тоже звали Фридой, интересно. - Ты была в замке в ночь своей смерти. Он увешан регалиями и семейными реликвиями. Ты видела этих людей. Вспомни… что ты тогда ощутила. - Виктор не дал мне смотреть… - зажмурившись тихо процедила сквозь зубы Беатрис, - Он дернул меня за руку и огонь погас. Я помню только красный бархат… и жемчуг в ее волосах. У мамы… мама подарила мне эту заколку на свадьбу. Как это вообще возможно?.. - Твою мать выдали замуж раньше, чем все начало становиться хуже, - продолжила Тереза, хлопнув ладонью по столу, прижимая толстые стопки бумаг, перемотанные лентами, - Она была последней живой дочерью Златана, он боялся ее потерять и буквально подарил ее нищему писарю Генриху Бойе. Семья не сильно жаловала его деньгами, так как он отказался идти по военной стезе своих богемских предков. Так дочь баварских герцогов оказалась в Саксонии, вдали от дома. Без имени, без прошлого… но с живым телом и живой душой. С ее помощью и связями он смог вернуть себе статус и богатство. Развил бизнес и построил книгопечатные мануфактуры. В этой благодати и появилась на свет ты… девочка моя. Фердинанд погиб вскоре после твоей смерти здесь, в Париже. Буквально у нас под носом. Как последний представитель своей ветви, он оставил документ, оставляющий право наследования земли потомком любого пола, так как ты была последней, кого он видел живой. Этот документ был подшит к тексту Купчей, что ты сейчас носишь при себе. Твои дети оставили потомство, которое до сих пор проживает в поместье твоих родителей в Лейпциге. Но ты — первая, кто пришел, чтобы заявить свое право на наследство. Фердинанда убил собственный отец. Сломал позвоночник и держал на морозе несколько дней. Тебя — твой собственный дед. Пронзил тебе грудь мечом насквозь, задев сердце и легкие, нанеся травмы, несовместимые с жизнью. В момент очередного «пришествия» демоны по какой-то причине решили избавиться от вас, смотрителей, дворецких своей проклятой обители захватив тело Златана и его руками уничтожив собственную семью. Однако… тебе повезло. Можно отдать должное твоему наставнику — он спас от этого «наследства» твоих детей, не дав тебе покинуть этот мир. Дав тебе возможность встать между проклятой крепостью и остатками твоей семьи непреодолимой стеной. Тереза замолкла, переводя дух. Долгая и содержательная речь порядком утомила ее, заставив взять паузу, чтобы отдышаться. Глаза каждого в этой комнате были устремлены на кушетку, где все это время недвижимо сидела в меховом коконе Беатрис, сжимая в руках документы. Ее глаза остекленели, став похожими на подернувшиеся пеленой глаза мертвой рыбы. Айзек тихонько сжал ее руку, но та была твердой и холодной. Каждый ждал, что же она скажет, ведь практически все, кроме Терезы, слышали эту историю впервые. И не решались заговорить первыми. - Милая… с тобой все в порядке? - мужчина коснулся ее волос, отметив, как покраснела кромка ее глаз. Как набухла на кончике ресниц первая капля крови. - Милая… Но Беатрис лишь покачала головой, выпуская из рук бумаги, с шелестом опавшие на пол. Вынула из-под мантии тубус, сняв с него крышку, вызвав тем самым скулеж со стороны стола, занимаемой королем. - То-то мне… показалось это странным. - девушка подняла руку, пошевелив пальцами в сторону Летто, — Дай мне платок… не хочу пачкать руки. Двумя пальцами она взялась за край пергамента, медленно вытянув его перед собой. Аккуратно расправила ткань, чтобы было удобно держать двумя руками. - Я ведь никогда не читала, что на ней написано… - покачала головой она, разглядывая текст, - Это старый язык, я его не знаю… но знаю, что здесь, помимо многочисленных проклятий и заклинаний, перечислено приобретенное мной имущество, распорядитель озвучивал все это на аукционе. А вот это… - она перевернула пергамент, обнажив под ним бумагу. Состарившуюся, но все еще ясно хранящую на себе чернила, - Это было написано не более двухсот лет назад. Подписано… Фердинандом Леопольдом фон Виттельсбах цу Штайнхалль. Поразительно… И что все это должно значить? - То, что ты здесь не только потому, что мертва. Не только потому, что когда-то тебе удалось спасти жизнь моему сыну. Множество сил сложили свои возможности, чтобы сейчас именно тебе, как наследнице последнего из рода наместников Штайнхалля наделенной даром, удалось взять в руки этот проклятый документ и отнести его домой. Туда, где все это наконец-то закончится. - Все это стало возможно только потому что Айзек спас меня из тюрьмы… - покачала головой Беатрис, подняв взгляд на Терезу, - Из тюрьмы, куда меня заключил этот ублюдок, что сейчас стоит за моей спиной. Ты знал обо всем этом? Знал… и молчал?! Знал и все равно сделал то, что сделал?! Твой друг… чуть не погиб! Его мать… была осуждена и даже не могла ему помочь… Как ты мог… - Признаюсь… неловко вышло. - инквизитор лишь приподнял бровь, вновь ощутив, как вокруг него задрожал набирающий плотность воздух, заставляя дрожать пламя на свечах. - Но нет… это откровение обошло меня стороной, также, как и вас, госпожа Бойе. - Бред какой-то… это какой-то бред, - пробормотала Беатрис, опустив голову на ладони упертых локтями в колени рук. Пергамент, обернутый платком так и остался лежать на коленях, пока Айзек не протянул руку, чтобы, аккуратно поддев ткань, вложить документ обратно в его темницу. - Выходит, это и был подарок на мое совершеннолетие?.. Сумасшествие… типичное сумасшествие безумных фей... - Подарок, который вырвали у тебя из рук, так как якобы ты не была способна его удержать. Уверена, если бы Виктор доверял тебе, он бы нашел способ объяснить тебе случившееся, не прибегая к насилию и обману. Ты вооружена знанием и силой, но при этом тебе угрожает невероятная опасность. И показавшись Ей на глаза, ты лишь подтвердила их самые страшные догадки - наместник Штайнхалля все еще жив и вполне в состоянии покончить со своими угнетателями. Эта женщина и те, кто ею повелевает, веками держали в рабстве твою семью, девочка моя. Захотят забрать и тебя. У них почти это получилось. Постарайся не дать им второй шанс. - Все остальные… они тоже знают? - дрожащим голосом проговорила Беатрис, подняв взгляд на магистра. - В ордене? Да. Узнали об этом еще до того, как твои ноги вступили на свободную кастильскую землю за пределами Бельмонта. Я же сказала — я тоже не теряла времени, пока мой сын мотался по свету, пытаясь свести концы с концами. - И ты?.. - девушка посмотрела на Айзека, что поднял руку с платком к ее лицу, чтобы утереть набухшие в глазах слезы, - Ты слишком уж спокоен, неужели ты тоже об этом знал? - Вскоре после того, как я выяснил, где ты находишься… меня нашли посланники ордена. Вручили мне копии бумаг… подтвердили мои самые страшные догадки и открыли новые детали. В том числе и об этом. Я, конечно, был рад, что части в витраже нашей миссии складывались донельзя удачно, но… мне показалось, что нечто в тот момент безвозвратно умерло внутри меня. Когда я осознал, что смерть… это не самое страшное, что могло с тобой случиться. Прости, любимая… на нашу долю и так выпало слишком много. - Ничего… - прошептала Беатрис, подняв на мужчину глаза. - Это ничего. Мне… все равно, ведь теперь ты рядом со мной. Ты рядом со мной несмотря ни на что. Это… самое главное. Она протянула руки, склонившись к мужчине, заключившему ее в объятия, прижимая к своей груди. Зарывшись пальцами в мех, он второй рукой гладил ее по волосам, чувствуя, как девушка ласково водит носом по его колючей от щетины шее. Таким трогательным и наивным жестом показывая свое доверие и только ему понятным языком сообщая… что на самом деле ей вовсе не все равно… как ей в тот момент нужна была его поддержка. - Я всегда буду рядом с тобой… - подвинувшись ближе, Айзек крепче прижал девушку к себе, отложив в сторону путающийся между ними черный тубус, - Какое бы бедствие не обрушилось на нас… ничто из этого не сможет нас разлучить. - Заседание совета начнется через час. - подал голос Луис. - Я представлю вас должным образом и вы будете представлять свою семью за столом военного собрания… - видно, все это время собиравший по частям свою волю, Филипп заговорил, неожиданно твердым голосом обратившись к Беатрис, отрывистым движением смахнув из-под носа очередную каплю крови, - Вы дадите свой комментарий о событиях этой ночи и сможете поучаствовать в разработке плана дальнейших действий. В подкрепление получив отчет сеньора Летто об анализе жидкости, полученной нами в подземелье. - И ради всего святого, не делай из этого драму… - ухмыльнулась госпожа де ла Ронда, видя, с каким беспокойством ее сын утешает свою невесту, - Старый Отто, как и все его потомки — выводок породистых мерзавцев и подлецов, это известно каждому. В конце концов, кто в своем уме отдал бы демонам собственного брата, прикрываясь желанием спасения его жизни. Он надеялся на собственную выгоду со сделки о продаже Рудольфа, надеялся сторговаться о выгодных условиях для себя и своей семьи. Только вот он сам… стал разменной монетой в бесконечной битве Лукавого со Всевышним за человеческие души. Твою семью можно было бы назвать великомученниками, что из последних сил сражались за каждого своего близкого человека в попытках выполнить навязанный им долг. И я вижу это качество и в тебе. Готовность сложить голову за тех, кто тебе дорог, и до конца стоять за то, что тебе свято. Этой ночью ты спасла жизнь королю Франции, не дав нам потерпеть сокрушительную на данный момент потерю. Ты дала нам возможность узреть великое зло, таящееся в подземельях Лувра. Демон будет свергнут, люди станут на шаг ближе к свободе и миру после десятилетий кровопролитной войны. Я не буду тебя осуждать… и как уже сказала ранее — мое благословение ты услышишь у алтаря. - Мне нужно время… - покачала головой Беатрис, выпрямив спину, чтобы обратиться к женщине перед собой, - Я должна ознакомиться с теми документами, что получил Айзек, что удалось найти вам… Вы столько знаете о событиях, в которых я была участником, но которых совершенно не узнаю… я должна исправить это. Постараться хоть как-то это исправить… - У нас есть на это еще целый час, - пожала плечами Тереза, раскрытой ладонью окинув ворох документов на столе, - Антонио же подготовит твое платье, чтобы ты не тратила время на несущественные вещи, правда, Антонио? За своей спиной девушка услышала тяжелый вздох. Даже не глядя в его сторону она знала, что он кивнул. Будто бы у него мог быть выбор...