Сладкие слабости

Фиби смеётся, стараясь, чтобы голос не ломался истерически. — ...когда я уже исписала больше семи тетрадных страниц и отошла по нужде, из окна подул ветер, их сдуло прямо в камин, и они сгорели ВСЕ, сгорели ДО ТЛА, представляешь, ха-ха-ха! Вот так смешно получилось, ха-ха-ха!.. — Эм, Фиби, ты уверена, что всё в порядке? — Черри погладила подругу по плечу, обеспокоенно разглядывая её круги под глазами и слегка растрёпанный внешний вид. Сандермен фыркнула и отмахнулась. — У кого? У меня? Прф, Черри, не дури, как у МЕНЯ что-то может быть не в порядке?! Ффф, глупости, ха-ха-ха! Блондинка поджала губы, медленно кивнув, и отошла от подруги, пока та отвлеклась на свой шкафчик. Макс стоял недалеко от неисправного (неслучайно) кранчика с водой и наслаждался тем, как каждый, кто подходит, обливается с головы до ног. Черри подбежала к нему и схватила под локоть, указав на Фиби. — С ней происходит что-то странное, — заговорщически начала она. Макс хмыкнул и скрестил руки на груди. — Если Фибс ведёт себя странно — значит, всё нормально. — Ты уверен? — Черри вновь дёрнула его к себе за закатанный на три четверти рукав и шепнула на ухо: — В обед она уронила свой ланч на пол, а потом подняла и съела его, сказав, что хуже уже не будет. Сандермен изогнул брови, метнувшись взглядом от девушки к сестре, что никак не могла закрыть дверцу шкафчика, отчаянно всё хлопая и хлопая ею на весь коридор, отчего сильно колыхались её местами спутанные и жирные локоны. — Её ланчем было пюре... — выразительно повторила Черри. Макс вздохнул и выпрямился, сунув руки в карманы. — Оооух, серьезно?! Ну давай же! Фиби выглядела рассерженной и всё сильнее долбила несчастную дверцу, в своих попытках даже оставив на ней вмятину. И Макс бы мог понаблюдать за этим чуть дольше, ведь это было зрелищем в разы интереснее и эпичнее облитых водой школьников, но внезапно Фибс замерла, сжав одной рукой лямку розового рюкзака, а вторую вытянув перед собой и нацелив парой сложенных пальцев к дверце. Сандрмен двигался молниеносно, не задумываясь, когда успел подхватить эдакую суперскорость от Билли. — Давай-ка выйдем на свежий воздух, — подхватив сестру под локти и отведя дальше от шкафчиков, шепнул Макс. По пути он натянуто и нервно улыбался, кивая всем встречающимся и крепче сжимая подрагивающие ладони близняшки в своих. Во дворе школы, может, и не было особо свежего воздуха, но вот лишних глаз — уж точно. Сандермен усадил её на скамейку и отошёл к автомату, купить минералки. Пока мелочь со звоном укатывалась от него по лунке где-то внутри железной машины, Макс обернулся, застав Фиби пригнувшейся к собственным коленям и закрывшей ладонями лицо. Пока они шли, он заметил, насколько сильно её бил тремор, и не остался рад такой новостью, ведь, кажется, у сестры обострился какой-нибудь острый невроз. И вполне оправдано: хоть Макс, конечно же, не следит за своей близняшкой, он всё же может назвать минимум сто причин "почему". Впрочем, все они очерчивались и парой слов: Правильная. Девочка. Если на маме лежала обязанность готовить еду, на папе — собирать пазлы и смотреть телек, Билли с Норой взяли на себя игры, а Максу просто было суждено захватить мир, то Фиби оставалось только приносить в дом хорошие отметки и строить своё будущее, без малого. И Макс бы мог сказать, что это довольно просто, если бы в своё время не провалился в попытках переплюнуть Фибс. Быть "хорошим" и "правильным", лично для него, оказалось практически невозможным, в сравнении со злодейством, которое изначально далось легко. Фиби же до кончиков волос правильная и хорошая, но иногда её система выдавала сбой. Макс присел на корточки перед сестрой и легонько ткнул в её костяшки прохладным дном прозрачной бутылочки. — Всё путём, Фибс, — улыбнулся, когда она вздрогнула. Однако уголки губ как-то сами собой упали, когда взору открылись её опухшие красные глаза. Макс и не видел до этого, что под ними такие большие мешки зеленоватого цвета и эти оредевшие ресницы. Сандермен смутилась, отведя взгляд и забрав у брата бутылочку. Пить совсем не хотелось и вспоминать, что пить надо, тоже. Фибс приложила её ко лбу и прикрыла глаза, устало выдохнув. Макс присел рядом. — Я... — Молчи, — опершись локтями о столик позади, суперзлодей запрокинув голову и прикрыл глаза. В моменты срыва ему самому зачастую требовалась только тишина. — Н-нет, я не могу так... Я не... Я... Я пропускаю занятия, я-я должна извиниться перед Черри, я... Макс вздохнул, сел ровно и, заведя руку за спину, опустил её голову себе на плечо, после осторожно коснувшись холодными пальцами виска. Фиби напряжённо выдохнула, всё же расслабившись в его руках, и упёрлась макушкой в широкую шею. — Знаешь, Фибс, я не силён в разговорах по душам и-и-и в неимоверной любви признаваться тоже не буду, ты и так знаешь, но-о... Фибс, уставать — это нормально. Отказываться от явно лишних забот — это нормально. И иногда прогуливать школу тоже нормально. Близняшка поджала губы. — Для тебя, Макс! Фиби Сандермен не создана для этого. — Да-а-а что-о-о ты-ы-ы... — Кроме того случая! Макс хмыкнул, взяв её щекастое лицо в свои ладони и заглянув в уставшие глаза. — А что насчёт того случая, когда ты удрала на вечеринку на крыше? А-а-а что насчёт кражи супермобиля? Заморозки Билли и Норы? Притворства русской женщиной Татьяной ради проникновения в кафе, м? — он задрал уголок губ выше, всплеснув руками (Фиби пошатнулась, чуть не упав вперёд, когда опора из его ладоней исчезла, но всё же усидела, нахмурив брови). — Фибс, и я не буду перечислять все наши проделки в Метробурге, когда мелкая сопля с брекетами, — он склонился к ней, шепнув: — Это я про тебя, — и вновь повысил голос, — выдавала номера похлеще моих! И это я не упомянул парня-сына-Злодимена, регулярные издевательства над Колоссо, эксплуатацию младших в домашней работе, использование суперсил на людях в тайне от роди... — Я поняла, Макс, утешения — это явно не твоё! Сандермен перестал загибать пальцы и развёл руки. — Вот видишь, Фибс, ты такая же! Такая же, как и я. Фиби потупила взгляд в траву, пытаясь переварить слова брата, когда как Макс положил руку на её плечо и о собственные костяшки опёрся подбородком. — Такая же, как Черри. Такая же, как и сотни других твоих друзей. Такая же, как мама и папа, как Билли и Нора, — приглушённо говорил он ей на ухо. — Фиби, ты не сверхчеловек. Ты такой же обычный человек, как все в этой школе, и такой же обычный супергерой, как и все в нашей семье. Фиби повернулась, в упор просверлив глазами брата, но потом на её лицо всё же вернулась привычная Максу улыбка. — Что ж... Не знаю, хотел ты меня унизить или, наоборот, приободрял, но... Спасибо, Макс. Это помогло. Она расставила руки, пригласив его в объятия, Макс помедлил пару секунд, только для приличия, и прильнул к сестре, крепко сжав её в кольце своих рук. Они не просидели так долго, скоро отпрянув друг от друга и продолжив слегка неловкое молчание. Через некоторое время суперзлодей поднялся, сохранив свою фирменную ухмылку, забрал рюкзак Фиби и бросил его в ближайший куст. Фиби шумно вдохнула и вскочила со скамейки, захлопав губами и ресницами. Макс перехватил одну из её машущих в вопросительных жестах рук и потянул за собой. — М-мы-мы-мы не вернёмся на занятия?! Сандермен изогнул брови, обернувшись с таким выражением лица, словно бы Фиби спросила что-то дико-несвойственно себе-глупое. — Конечно, нет! — выдохнул он очевидное. — Иногда я удивляюсь тому, что мы близнецы, ведь ты совершенно не умеешь читать мои мысли! Фибс семенила за братом, растерянно и несколько боязливо оглядываясь по сторонам, но пришкольный дворик был пуст и чист, и даже пары забродивших учеников не виднелось поблизости. И не то, чтобы леди Гром искала помощь, в то время, как ей, по всей видимости, собирались оказать эту самую помощь, скорее она немного опасалась быть замеченной за таким преступлением, как прогуливание уроков. Тем временем Макс притащил её на парковку к какому-то мотоциклу и, на удивление Фиби, довольно живенько подобрал шлем, усевшись на сиденьку и вставив ключ в зажигание. — Э-это... Чей мотоцикл?.. Макс ухмыльнулся и поиграл бровями, протянув ей шлем. — Фибс, ты настолько не догадливая? — Если учесть, что сейчас я разговариваю с тобой и что минут пять назад ты утешал меня, то догадываться остаётся лишь о том, что у меня развивается шизофрения. — Садись уже, — фыркнул он, закатив глаза. — Пока хозяин этой машинки не припёр с биологии. — А вот это уже больше похоже на реальность. Фиби потуже затянула шлем и села позади брата, нерешительно обхватив его талию. — Послушай, а куда мы еде-О-ВОУ!! Макс газанул, с рёвом сорвавшись с места, и хмыкнул, почувствовав, что Фиби сильнее прижалась к его спине. — МАКС, куда мы едем?! И почему ты не надел шлем?! И зачем я вообще села на ворованный мотоцикл?! — Фиби. — ЧТО?! — Помолчи, а то муха залетит. — Серьезно, Макс?! Он рассмеялся, но порыв ветра унёс этот недоработанный злодейский хохот куда-то назад, куда всё оглядывалась и оглядывалась Фибс, наблюдая за тем, как здание школы становится от неё всё дальше. Суперзлодей ехал на довольно высокой скорости. Фиби не знала, умел ли он водить, в частности мотоциклы, но воспоминания о том, как Макс в тайне учился кататься на велосипеде, подогревали её адреналин куда больше хлеставшего в лицо ветра и зашкаливающей стрелки. Ей бы хотелось накричать на Макса, надеть на него шлем, остановиться, отдышаться и ещё узнать, какого чёрта вообще всё происходит? Она узнавала эту местность лишь частично: ни карта, ни их маршрут никак не рождались в мозгу, но, кажется, они уже выехали за город, или это только так кажется?.. По крайней мере, домов по бокам дороги становилось всё меньше и меньше. И о чём вообще она думала, садясь на ворованный мотик со своим братом-суперзлодеем?! Конечно, Фиби не могла подозревать Макса в похищении себя (хотя бы потому, что на это не находилось адекватных причин), но и объяснить эту внезапную поездку тоже было сложновато. И когда они остановились, поднявшись на довольно высокий холм, вдали от всех, вопросов не убавилось. Она слезла с сиденья и сняла шлем, лицом выражая все свои вопросы. Макс натянул сильнее ещё не сходившую с его лица ухмылочку и, вальяжно пройдя мимо сестры, остановился почти у самого края, вглядевшись в ясное небо и далёкое солнце. Фиби скрестила руки, намереваясь зачитать нерадивому Сандермену все совершенные им в последний час ошибки, как вдруг он согнулся пополам, выжав из себя истошный вопль, за которым последовал рваный и протяжный крик. Леди Гром так и застыла на месте, оторопев. Макс дёргано выпрямился, отшатнувшись от края и неровными шагами приблизившись к ней. Он заметно смущался и прятал глаза, немного даже покраснев. Когда же выдерживать пристальный взгляд сестры стало невозможно, Макс выдохнул, поджал губы и неопределенно махнул рукой в сторону обрыва. — Твоя очередь. Лёгкое, если его можно назвать лёгким, замешательство Сандермен сменилось сильным, очень сильным замешательством. Она нахмурила брови до складочек на лбу и приоткрыла губы, пытаясь сформулировать хотя бы один из многочисленных вопросов. — Не тупи, Фибс, — закатил глаза Макс, сунув руки в карманы и облокотившись о мотик. Он махнул головой в сторону неба ещё раз. — Это реально помогает. Моника прозрела, осознав, что от неё требуется. — И ты хочешь, чтобы я... — Да. — Но это же... — Абсолютно согласен, полная хрень. — Тогда почему... — Мне помогает, — он потёр затылок, после проведя пятерней по волосам. — Не тебе одной бывает так себе, сестрёнка. Фиби очень хотелось следом спросить ещё и «КАК ты меня назвал?», но видя слишком явное стеснение брата всей этой ситуации и его резкие, сдержанные ответы, спешно закрыла рот. В конце концов, в его слова стоит вдуматься: «мне помогает», «не тебе одной бывает так себе», «когда тебе хреново — это нормально» — перед глазами строился совершенно не Макс, но Фибс не могла и подставить под эти слова ни Линка, ни Коула, ни какого-либо другого своего парня, ни даже папу или Билли. Ведь это были слова Макса, его проблемы и его способы решения этих проблем. И ощущения на этом моменте двоятся: Моника не может сказать, действительно ли она бы не хотела знать, по какой, или по каким, причине её брат-близнец-суперзлодей настолько осведомлён в подобных вопросах. Им стоит явно больше общаться. Фиби нерешительно протёрла вспотевшие ладошки о джинсы, облизнув губы и метнувшись взглядом от края к Максу. Он улыбался одобрительно. Она выдохнула, глубоко вдохнула и... Стало по-настоящему легко. Крик вышел коротким и резким, но достаточно громким, чтобы птицы в панике слетели с ближайших салатовых крон. На губах Сандермен дрогнула улыбка, она вновь быстро взглянула на брата и, увидев его кивок и ухмылку, сделала повторный глубокий вдох. На этот раз вышло куда более громче, а на следующей ноте — отчаяннее. Фиби не знала, куда нужно девать при этом руки, поэтому просто сжала пальцы в кулачки и прижала локти к бокам, даже не заботясь о том, чтобы после каждого раза поправлять спадающие на лицо локоны. Да и было как-то не до этого, ведь чем дольше Фиби стояла на этом живописном холме и кричала на этот уставший мир, тем искривлённее становилась линия её губ, в конечном итоге таки уронив уголки. Она сама не поняла, когда заплакала, окончательно сорвавшись. И совсем не помнит, в какой момент оказалась обвита руками брата и прижата к его груди. Макс гладил её по вьющимся волосам, которые в последнее время были достаточно грязными, чтобы паклями свисать с её головы или прятаться в растрёпанном пучке. Она не расчёсывала их и не сооружала причудливые, но такие обыденные, причёски, подобно тому, как забыла и про своё хвалёное чувство стиля, уже неделю, или даже больше, ходя в одном и том же. Суперзлодей немного грыз себя за невнимательность, ведь, возможно, заметь он изменения не в лучшую сторону в сестре пораньше, можно было бы обойтись и без этих крайних мер. Им определенно стоило быть друг к другу внимательнее. Когда Фиби отчасти пришла в себя, хотя бы прекратив надрывно рыдать и лишь тычась носом в его шею, Макс слегка отодвинул её от себя, собираясь спросить, сможет ли она держаться за него в поездке назад, но, заглянув в заплаканные глаза с лопнувшими капиллярами, прижал сестру к себе вновь, посчитав, что вопрос поглупее он ещё успеет задать ей как-нибудь в следующий раз. И хоть с этого холма открывался чудесный вид, и хоть здесь не было надоедливых людей, и хоть здесь вполне можно было проводить настоящий тет-а-тет пикник, надолго Макс никогда не задерживался. Эти листья давно перешёптывались его голосом, а теперь и голосом Фиби. Он усадил её на своё место, сам сев назад, и завёл мотоцикл, положив руки на руль, а голову сестры себе на ключицу. Обратно он ехал уже не так быстро и, по возможности, осторожно, только после остановки на школьной парковке разбудив Фиби. Пока она судорожно протирала глаза и прибирала растрёпанные волосы, Макс сбегал за их рюкзаками и, повесив оба на себя, приобнял Сандермен одной рукой за плечи, заговорщически улыбнувшись. — Мы идём не домой, так ведь? — догадалась она. Макс кивнул и, перехватив её запястье, вновь потащил куда-то за собой. На этот раз Фиби не сопротивлялась, во многом потому, что признала способы борьбы со стрессом брата вполне себе неплохими и действенными: после крикотерапии (какое слово Фиби никогда не произнесёт вслух) ей стало намного, НАМНОГО лучше. Появилось такое облегчение, которые не сравнить с опустошением после истерического плача — нет, совсем не то. Однако мысль о том, что эту технику ей показал именно Макс, слегка выводила за рамки не только привычного восприятия его, но и её нынешнего состояния. Невольно вспомнились его признания того, что путь суперзлодея — это лишь путь наименьшего сопротивления для него, рождённого в семье с такой, "во всём идеальной", сестрой. Сандермен сравняла их шаг и остановила близнеца. — Макс, всё в порядке? — Фиби, пообещай мне, что не будешь думать об этом сейчас. — Макс, ты ведь знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью? Октавиус поджал губы, опустив глаза, но, спустя секунду раздумий, всё же вновь подняв их на сестру и кивнув. Он знал, просто не решался этой помощью воспользоваться. Макс вновь потянул её за собой, оставив возможность лицезреть лишь свои лопатки, спрятанные под футболкой и рубашкой, что всегда расстёгнута почти на все пуговки. Фиби вздохнула и честно попыталась на время их пути отложить размышления на потом, что, впрочем, не составило особого труда, когда брат наконец привёл её к месту своих намерений (в контактный зоопарк). И Фиби вновь была озадачена. Она посмотрела на Макса, покупающего им билеты, и ссутулилась, не сдержав улыбки и подняв глаза к небу, когда он ухмыльнулся, подмигнув ей. И всё же интересно, сегодня с ней гуляет её брат, или всё-таки нет... Он купил мороженное, а Фиби долго гладила и жмякала пушистые звериные комочки, чувствуя, как настроение, мотивация, или что там в ней упало, заряжается позитивом. Дальше Макс повёл её в кино, героически высидев какую-то сопливую романтику. Потом купил печенье и молоко, устроив пикник прямо на лавочке в щебечущих зарослях какого-то парка. А после, уже сонную, уставшую, но невероятно довольную, отвёл домой, лично проконтролировав умывание, чистку зубов и долгожданное наступление спокойного сна. Суперзлодей накрыл сестру одеялом, задержавшись поцелуем на лбу, и сел за рабочий стол, однако не собираясь читать её дневник: сегодня это ни к чему, ведь Фиби сама показала все свои секреты и слабости. Макс достал из её рюкзака тетради и учебники, с тяжёлым вздохом принявшись делать домашку. Ну вот и зачем его, как злодея, удостоили таким жалостливым сердцем?..