В темной комнате, где ночь властвовала безмятежно, Марк уселся на пол. В руке у него покоилась спичка, искра ее взметнулась, оживляя темноту витражами нежного света. Бесшумный шепот огня окропил мрачное пространство, превращая туши в молочную матовость и даря прохладному воздуху загадочный оттенок.
Окруженный мраком, Марк отдавался медитативной пастели нерукотворного света, проникающего в мельчайшие уголки комнаты. Легкий параллельный поток освещения сопровождал его монотонный дыхательный ритм. Вечеринка теней уже началась, приводя в движение составные части объема, которые до этого времени оставались незримыми.Зеленые глаза Марка отражали фламенко мерцающий свет, уводящий его мысли в глубину прошлого. Былое и настоящее слились в одно целое, безразличные к времени и месту. Он ощутил в сердце странное зрительное восприятие, которое воскрешало потухшее желание продолжать.
Медленно Марк подносил спичку к губам, словно она была ключом к разгадке его зависимости сжигать. Воспламеняясь снова и снова, маленький огонек вводил его в состояние удовлетворённого и радостного, нежели уставшего и недовольного.С каждым мгновением Марк все больше погружался в интенсивность своего внутреннего мира. Он восстанавливал мозаику затерянных эмоций, словно играя головоломкой своей собственной психики. Свет спички служил ему проводником между мирами, в которых он оставлял частицы своего бытия и сломанных мечт.
Но все добывается через цену. Марк знал, что с каждой спичечной головкой он приближается к своему собственному исчезновению. Кладезь воспоминаний угасала, кормовая древесина спички таяла, унося с собой драгоценные фрагменты его души. И все же, он не мог остановиться. Бесконечная жажда откровения сжигала источник его бытия, и в то же время, невозможность открыть ту дверь, которая отделяет прошлое от настоящего, разъедала его изнутри. Выдох. Марк выдохнул и свет разъелся во тьме, проигрывая борьбу и закрывая проход между реальностью и внутреннего мира Марка. - Даже сейчас играешься с огнем?Марк, услышав знакомый, немного насмешливый тон, обернулся и лицезрел своего одноклассника Торреса. Кудрявый брюнет, держал пачку сигарет с ментолом и другой рукой он придерживал черный пиджак на плече.
- Ну че ты так пялишь, мелочь? Торрес подошел ближе к Марку и накинул на него пиджак, присев на корточки. - ты не девочка со спичками, чтобы только ими греться. А ну-ка, дай сюда. Взрослому прикурить нужно.Парень взял из рук Хитклиффа пачку спичек и поджег себе сигарету, а после направил весь дым в сторону Марка, презиравшего курение и все-все-все, что с ним связано. Марк скривился и начал кашлять.
— Фу кхе..блять, курильщик ебанный..кхе-кех..ты..сов-кхе-сем..ненормальный?! - Че ты так реагируешь? Пироман же. Огонь и дым любишь, не? — Если я - пироман то это не значит, что я сразу же полюблю сигареты, педик. - Если я — педик, то это не значит, что я сразу же послушаю мнение другого педика. Глупым голосом передразнивая Марка, кудрявый сел на пол и облакотился о стене. Марк чувствовал, как комната заброшенного здания наливается запахом мяты и дымом.Марк спрятал свои излюбленные спички в карман и потеплее укрылся в чужой пиджак, накинутый на плечи и удобно расположившись на худощавом теле младшего Хитклиффа.
Спустя недолгое, немного гнетущее молчание, нависшие над душами обоих, Марк заговорил. — Ты мог бы этого и не делать.. - не делать чего? Не курить? Прости, печенька, но я это делаю уже.. — Нет..ты мог не отдавать свой пиджак, салатик..— Марк повернулся к Сезару и осмотрел его. — Ты уверен, что не замерзнешь? В одной то водолазке...— Сезар окинул свою одежду взглядом. Черная водолазка с такими же черными штанами и ремнем. Ботинки были серые, поэтому не в счет. - Нормально мне, тем более посмотри на себя! Напялил значит на себя, посмотрите только, джинсовые шортики до колена, оверсайз бежевая маячка и одна только серая зипка поверху! То, что ты решил надеть длинные носки и кеды не спасут тебя от холода! — Ты как бабка, салат. - я и есть та еще бабка - выдыхая дым, сказал Сезар, пока Марк поджог очередную спичку. *** В очередной раз ночью Сезар снова встал перед колючим забором, кое-как защищая старую заброшенную трехэтажку.Кудрявый брюнет наблюдал за легким огоньком и отражением среди ярких отраженных узоров пламени на стенах за тонкой фигурой.
Он поправил свою черную худи, а после снял свои темно пастельно-голубую зипку и сложил в руках. Он уже знал, кому ее отдаст. ***Марк и Сезар сидели в той же заброшке в ванной комнате. В ржавой ванне. Напротив друг-другу. Сезар приходил сюда курить. Мать не особо заботились о том, что ее сын курит. Точнее даже не знала об этом. А Сезар и не рассказывал, да и Марк не собирался. Он не стукач.
Марк же приходил жечь спички и иногда искать вдохновение среди мусора, опавших стен и света огня. Сейчас Марк тушил очередную спичку и выводил только что горевшей спичкой на листке блокнота что-то. - Какого хера ты рисуешь потушенными спичками? У тебя нет карандашей дома или чо? — Потому что я нестабильный подросток со сломанной психикой и не хочу быть, таким как все и рисовать простыми карандашами. Хитклифф решил произнести эти слова с той характерной быстрой скоростью, которую постоянно применял. Сезар же лишь скосив взгляд в знак непонимания, перебирал в уме возможного перевода данной информации. Последний штрих, а значит портрет Сезара готов, очередной. Но Марк об этом никогда-никогда не расскажет, это его маленький секрет. У всех они есть. - иди нахуй. *** Воздух пропитался атмосферой тревожности для двух парней.По избитой тропинке, среди сумрака заброшенной постройки, плавно скользили две фигуры. Сезар и Марк – два противоположных плюса, снова соединенные неизвестной, мистической связью. Марк, чуть ли не в истерике, прижимался к рукаву Сезара и вцепился в него мертвой хваткой, что никто не отдерет.
Сезар, напротив, был более спокойный и собранный в данной ситуации. Он ходил суда намного чаще и дольше чем Марк, поэтому это был ни первый, ни пятый, ни девятый раз.Каждый вздох окутывался тяжелым смятением, словно леденящим до самых костей. Тени, пляшущие на стенах, создавали иллюзию оживших кошмаров, которые подчиняли себе множество ужасных фантазий.
—...С..сезар..мне страшно.. Атмосфера, в которой совершенно некому легко находиться, будто бы открывает двери в истинные скрытые ужасы, и каждый воздушный поток становится наполненным странным дыханием неуловимых сил, готовых атаковать и разрушить все вокруг. - Чшш...- Марк ощутил прикосновение к своей талии и как его немного прижали к себе. Сильнее прижавшись к Сезару, Марк зажмурился и не помня как они смогли сбежать от бездомных.Пока Марк трясся от страха то Торрес был просто рядом.
***Поцелуй. Поцелуй... Поцелуй? Как это произошло?Марк не знает воспоминания и не помнит ответа. Сезар тоже понятия не имеет как это все случилось. Дальше поцелуя ничего не зашло, Марк просто ощутил прикосновение чужих губ на себе, прямо, как и Сезар. А сейчас стоит зареванный от принятий собственных чувств, что лежали запертыми в коробке на вечность? Бред.
Марк - мальчик, запретивший себе надеяться. А тем более мечтать. Маленький мальчик, совершивший грех, окунув свои руки в грех гомосексуализма, но сделал он это не один, а за руку с Сезарем, только он признавал, что был геем, а вот то, что Марк любит еще и мальчиков...этого он даже не пускал в свои чистые мысли.Правда эти мысли были окутаны пламенем спокойствия, когда он будучи злым всегда приходил на заброшку, сжигал спички или что-то типо того. Но в последнии встречи к нему присоединился тот, кто часто становился тем, кого он сжигал в пламени спички.
Марк любил и ненавидел Сезара одновременно и ничего с этим поделать не мог.На крыше, сидя на краю, два парня на заброшке: Один уставший с черными волосами, второй шатен зеленоглазый. Марк повернулся на блеск голубых глаз и ощутил нежное прикосновение к себе.
Окруженный неожиданной заботой, Марк, словно опьяненный, но полностью трезвый улыбнулся и отдался страстному желанию.На губах чувствовался привкус газировки и мятной жвачки с сигаретами. Марк, принявший ласку холодных рук, прикрыл глаза и понял, что тот кого он никогда не видел, значил для него меньше, чем тот кого он чувствует сейчас.
Но он все равно знает, что причина по которой он здесь – это не он.