Чувствуешь?

1

Олег впервые ощущает это на границе сна. До сих пор не открывает полностью глаза, путается в одеяле, которое хочется поскорее откинуть в сторону, пока на коже липким слоем чувствуется пот. В комнате душно, от летней ночи не спасает ни открытое окно, ни старенький вентилятор, который он выклянчил у родителей и утащил себе. Олег тяжело вздыхает и смиряется с тем, что вновь заснуть будет трудно. Может, стоит сходить за стаканчиком воды или вообще принять холодный душ, лишь бы избавиться от жара, который становится все сильнее. Он и так уже спит в одном белье, одеяло свернулось где-то в ногах, а он сам лежит в форме звездочки и прикрывает глаза, надеясь на чудо. Вот только тело не слушается, из окна не дует даже слабый ветерок, зато по коже вдруг идут мурашки. Олег непонимающе морщится, зажмуривается посильнее, стараясь отогнать дрожь и неожиданную тяжесть внизу живота. Он, конечно, привык к этим шуткам со стороны молодого организма, к собственной чувствительности и всем прелестям подросткового возраста. Но сейчас хочется просто выспаться. Тем более, на обычный утренний стояк или мокрый сон это не похоже. Да и он уже не спит, разве нет? Вот только Олег никак не может избавиться от мысли, что мурашки на коже превращаются в уже вполне ощутимые прикосновения. Будто кто-то ведет тонкими пальцами сначала по груди, потом по животу, потом подбирается к белью. Олег судорожно выдыхает, не понимая, что происходит и что ему делать. В голове проносятся все отрывки из книжек, которые мама старательно от него прячет до сих пор и которые Саша тайком иногда приносит. Фантомы, инкубы, суккубы, что там ещё может появиться так незаметно и теперь его мучить. Олег мотает головой, сам рукой по телу проводит, будто бы проверяя, что ничего там нет. Но непривычные ощущения никуда не пропадают, наоборот — он чувствует все подступающее возбуждение и слабые поцелуи. Не в полной мере, не так, как это было бы в жизни. Олег, правда, и не знает пока, как он чувствовал бы себя во время секса. Перед друзьями с умным видом рассуждать — это одно. Кто из них не преувеличивал истории о девчонках, правда же? На деле дальше поцелуев никак не заходило. То место и время были неправильные, то сам Олег терялся. Так что сейчас, пусть и со смущением и непониманием, он пытается прислушаться к собственным ощущениям. Он словно третий лишний, словно наблюдатель со стороны, а, может, и правда одержимый. Он лежит, не двигаясь и до сих пор зажмурившись, но чужие прикосновения становятся все настойчивее, а внутри смешивается слишком много эмоций — влюбленность, радость, возбуждение, нежность и всё остальное, что Олег распознать не может. Он чувствует на своих губах мягкие губы, кожу щекочут волосы, а тонкие пальцы будто бы находятся сразу везде. Олегу кажется, что он уже сам прижимает все ближе к себе за талию незнакомку, хотя на деле он лишь судорожно сжимает пальцы на простыне. Это все слишком странно, пугает и возбуждает одновременно, а каждый фантомный поцелуй и движение бедрами сводят с ума. Олег, если честно, надеется, что от жары он все же провалился в очередной сумбурный сон, потому что это было бы самым логичными объяснением. Заканчивается все так же резко, как началось. Всплеск эмоций, дрожь по всему телу и все. Кожу резко обдает прохладой, Олег даже глаза открывает, потерянно оглядывается. Он, конечно, один в комнате. Окно до сих пор открыто, вентилятор жужжит в углу, а на улице начинает понемногу светать. Под утро Олег все же засыпает, вопреки жаре закутавшись в одеяло. Так спокойнее. Через пару дней, в выходные, когда Олег со спокойной душой валяется до обеда и радуется, что его не подняли для генеральной уборки с утра пораньше, дверь в комнату все же с напором открывается. — Олег, поднимайся уже, у нас гости! — мама говорит это быстро и тут же исчезает, ничего не объяснив. Олег закатывает глаза и напоследок утыкается носом в подушку. Вставать не хочется, а незваные гости в воскресенье кажутся наказанием за все прогулянные уроки и выкуренные сигареты. Но что-то глубоко внутри скребется в надежде. Олег объяснить это не может, но все же поднимается с кровати, натягивает футболку и домашние штаны, а потом вываливается в коридор, до сих пор зевая. — До сих пор спишь до обеда? Совсем от рук отбился, — он слышит родной голос раньше, чем осознает, кого именно мама назвала гостями. В коридоре стоит Саша. Улыбается довольно, в одной руке держит пакеты с гостинцами, а второй обнимает за талию Мэри. Олег на минуту теряется. Саше он, конечно, рад. Тот давно уже обещал приехать, когда график станет свободнее. Олег, если честно, скучает ужасно, пусть и прикрывается сарказмом и отнекивается каждый раз. Олег взрослый и должен спокойно принять отъезд брата, который ещё в прошлом году купил билеты в Москву и теперь приезжал лишь по праздникам. Олег и правда почти принимает, почти смиряется, но это почти жжется под ребрами и иногда вызывает злые слезы. Но только у себя в комнате, в одиночестве и темноте, чтобы можно было притвориться, будто этого не было. Сейчас же Олег улыбается и теперь уже окончательно просыпается, забывая о своем желании поваляться подольше. Мэри он видел и до этого. На экране телевизора, на фотографиях, которые Саша присылал, на финале битвы и на семейных застольях в те пару раз, когда молодая пара приезжала в Самару. Олег относится к ней… нормально. Да, нормально, это слово звучит адекватно и почти правильно описывает его чувства. Мэри красивая, с рыжими волосами, стройной фигурой и необычным акцентом. Она почти никогда не сюсюкается с ним и не относится к нему, как к мелкому, за это Олег искренне благодарен. Мэри дружелюбно улыбается и сейчас первая делает шаг вперёд, чтобы поздороваться и, наверное, обнять. Но все положительные черты характера отходят на задний план, потому что иногда Олег, вопреки здравым доводам, хочет больше Мэри не видеть. Тем более рядом с Сашей. Но сейчас сбежать у него не получится, грубо хлопнув дверью и уйдя от разговора. Только не под внимательным взглядом брата. Поэтому Олег смиряется, говорит тихое привет и не сопротивляется, когда Мэри его приобнимает. — Ты так вырос! — удивленно говорит она. Её русский теперь намного лучше, веснушки и рыжие волосы напоминают летнее солнце, а голая кожа ощущается бархатистой и по-странному знакомой. Олег хмурится и отстраняется, стараясь не подавать виду. Недавний то ли сон, то ли бред, то ли разыгравшаяся фантазия всплывают в голове совсем не кстати. Олег ничего не понимает, но Мэри, наконец, отходит. Теперь можно снова спокойно дышать. Вот только и эта радость длится недолго, потому что на месте девушки тут же возникает Саша. — Что, старшего брата даже не обнимешь? — глаза у него хитро блестят, а пакет с подарками уже поставлен на пол. — Раз ты так просишь, — фыркает Олег, но собственные действия слишком расходятся со словами. Он подается вперед и вжимается в худое тело, ощущая, как Саша проводит рукой по волосам. Олег, конечно, скучал. В последний раз они разговаривали не так давно, но виделись вживую ещё весной, когда он приезжал в Москву на каникулы, а Саша тогда вручил ему новенькие книги об эзотерике, сделанный вручную амулет и даже позволил поучаствовать в одной из практик. Олег уже давно мучился из-за фантомов, которых слышал все лучше, поэтому все же не выдержал и попросил помочь. Саша поставил защиту и подарил все, что помогло бы ему чуть лучше разобраться в собственном даре. Та поездка запомнилась надолго, но за прошедшее время Олег соскучился, поэтому теперь все ощущается по-другому. Олег слышит разговоры со стороны и тихий смех Саши, обнимает чуть крепче и чувствует, как чужие руки тоже прижимают ближе. И в этот момент прикосновения, запахи, эмоции, яркие и искренние, слишком сильно напоминают тот дурацкий сон. Олег пораженно выдыхает и невольно отстраняется.

2

Саша привык к фону, который всегда сопровождает его собственные мысли и чувства. Привык к фантомам, к теням и шепоту, к чужим эмоциям, которые льются через край от незнакомых людей. Привык к Олегу, которого он ощутить может даже на расстоянии. Не всегда и не в полной мере, но когда у младшего брата особенно остро проявляется тревога или наоборот всплески радости, Саша сам невольно то же самое чувствует. Это удобно, особенно после переезда, когда они перестают находиться в одном пространстве, а расстояние и взросление Олега так или иначе строят между ними стену. Разговоры иногда заходят в тупик, видеться получается редко, а достучаться до подростка, который старательно прячет все-все поглубже, у Саши получается с переменным успехом. Поэтому некую связь, которая то ли из-за близости, то ли из-за экстрасенсорных способностей возникла, Саша лелеет и даже укрепляет, когда Олег просит помочь ему с защитой. Хочется верить, что теперь он сможет даже на расстоянии поделиться собственной силой или уловить момент, если вдруг брату будет особенно тяжело или плохо. Саша, даже если не знает, как это выразить словами и как вернуть прошлое, хочет быть рядом. Только вот ничто бы не подготовило его к тому, что вся эта связь выльется в то, что происходит сейчас. Сильные эмоции, которым Саша был даже рад и улавливал фоном, теперь проявляются совсем иначе. Это застает его врасплох, пока он стоит на кухне и придирчиво оглядывает холодильник. Не сразу даже понимает, что происходит, потому что мурашки по коже и чужое дыхание всегда можно списать на очередного фантома. Только на этом все не заканчивается. Чужие прикосновения ощущаются ярко, Саша от неожиданности захлопывает дверцу холодильника и прижимается лбом к прохладной поверхности. Эмоции бьют ключом, а распознать их оказывается не так сложно. Они так и светятся знакомой энергией, совсем не похожей на Мэри или тем более случайных фантомов. Они яркие, буйные, несдерживаемые совсем, из-за чего Саша прикрывает глаза и видит в темноте вспышки. Воспринимать возбуждение Олега странно. Неправильно, тем более, что происходит это без ведома брата. Саша успешно игнорирует чужое желание, отмахивается даже физически от прикосновений и поцелуев, только невольно цепляется за мысль, что в последние разы Олег и о девушке никакой не упоминал. А теперь вот, приехали. Становится невольным свидетелем чужого первого раза не хочется, поэтому он как можно быстрее находит определенные свечи, вспоминает нужные ритуалы и пытается погрузиться в подобие транса. Связь такую прервать сразу не получится, — Саша и не уверен, хочет ли этого на самом деле — но заглушить чужие эмоции, мысли и ощущения удается. Теперь они сведены до минимума, а Саша дышит глубоко и по счету, чтобы не сбиться и не уловить то, что для него явно не предназначается. Вмешиваться таким способом в личную жизнь Олега не хочется, поэтому ближайшие полчаса или даже час, так, на всякий случай, Саша проводит с закрытыми глазами и притупленными чувствами. Правда, он не выдерживает и спустя несколько дней при разговоре спрашивает у брата, как у него обстоят дела в личной жизни. Олег недовольно матерится, выдает, что Саша не должен его контролировать, и вообще, какая ему разница. Но в конце, ещё немного посопев в трубку и порассуждав о сложной жизни подростка, добавляет, что теперь встречается с какой-то Катей. Саша толком не представляет, кто это, а Олег рассказывать отказывается. Сбрасывает звонок первый, неловко прощаясь, а Саша ещё несколько минут улавливает смущение и радость одновременно. Выпытывать детали он не собирается, все же не родитель и сам прекрасно помнит школьные годы, ему сейчас достаточно знать, что Олег счастлив, даже если посвящать его в подробности не хочет.

3

Переезд в Москву и участие в битве даются Олегу не просто. Приходится вынести долгие споры с родителями, поругаться так, что стены, казалось, дрожали, несмотря на запрет купить билеты на поезд и собрать вещи наспех, проверив только паспорт. Олег не сбегает, просто уходить, когда никого дома нет и его никто не остановит, удобнее. Предупреждает лишь потом, что едет навестить Сашу. Не знает точно, верит ему мама или нет, но это уже неважно. Саша встречает расспросами, ворчанием, подзатыльником и объятиями сразу после этого. Выделяет ему собственную комнату, дает наставления по поводу отбора и до сих пор иногда неверяще замирает, когда видит Олега с утра на кухне или сталкивается с ним в ванной. Олег и сам привыкает не сразу. Первые дни похожи на обычные поездки в гости, но проходит неделя-две, а Олег до сих пор остаётся у брата в квартире и понемногу привыкает в совместному быту. Притирка идёт нелегко, ссоры из-за немытой посуды или разбросанной одежды происходят ещё чаще, чем в детстве, но Олег все равно рад. Ему как никогда комфортно, а внутри от радости все сжимается, когда ему подтверждают прохождение в битву, а Саша в это время его обнимает и на эмоциях целует в висок. Олега устраивает все. Только иногда он не может отделаться от мысли, что Саше он все же мешает. Тот ничего не говорит, никогда всерьез не спрашивает про переезд и охотно включает его в свою жизнь. Но Олег не слепой, — пусть и не гадалка, но все же — и брата своего знает давно и хорошо. Поэтому не заметить, что отдельную часть жизни от него скрывают, трудно. Саша с кем-то встречается. Это проскальзывает в обрывках разговоров, в улыбке при уведомлениях на телефоне, в букетах на столе и отъездах на ночь глядя. Олег не знает, с кем именно Саша встречается, на вопросы в самом начале тот лишь отмахивается, а никакие наблюдения не помогают. Олег ужасно хочет расспросить, ещё больше — боится, что его присутствие брата обременяет и мешает жить как раньше. Все эти мысли можно было бы откинуть в сторону, смириться с тем, что у Саши неизбежно есть личная жизнь и она так и останется личной. В конце концов, так много думать об отношениях брата кажется странным. Или нет? Олег давно уже не чувствует, где проходит тонкая грань нормальности. Олег бы забил, затолкал собственные переживания подальше, ведь сейчас главным ориентиром на будущее была заветная синяя рука. Но Олег не может, потому что, как бы он ни храбрился, как бы ни убеждал самого себя, в Москве ему до сих пор немного одиноко. Привычная компания остаётся в родном городе, знакомые места, тусовки, все это теперь далеко, а Олегу приходится привыкать к новой обстановке, пропадая сутками на съемках и пытаясь улучшить собственные способности и при этом не сдохнуть от переутомления. Саша во всей этой картине становится маяком, потому что Олег может вполне выдержать разлуку с друзьями или незнакомый город, если под боком есть старший брат. Тот помогает с ритуалами, с атрибутами, с заданиями и с самыми простыми бытовыми вопросами. Саша готовит обед, дает наставления, лечит от простуды, а после первых испытаний от одного вида печальных и уставших глаз первый вздыхает и утягивает Олега спать к себе, совсем как в детстве, когда от кошмаров спасал только знакомый голос и поцелуй в макушку. Сейчас Саша колыбельные уже не поет, но даже его истории о работе или просто спокойное дыхание помогают заснуть мгновенно. Саша рядом, а Олег цепляется за него всеми силами, но ему все равно мало. Каждый раз при таких мыслях он ругает себя и обещает, что не будет выстраивать свою жизнь вокруг одного человека. Каждый раз обещает, что заглушит эту неправильную ревность и обиду, Саша ведь давно взрослый человек, имеющий право на личную жизнь. Каждый раз Олег пытается и проваливается, потому что одно дело — спорить с родителями и настаивать, что он уже не маленький. И совсем другое — приходить в пустую квартиру и знать, что Саша где-то там с другим человеком, о котором он даже не хочет рассказать. Олег ведет себя как глупый мальчишка, но ничего поделать с этим не может. В этот вечер Саша пишет, что оставил еду на плите, а потом просит его не ждать и ложиться спать. Буду поздно красноречиво намекает на то, что у него есть планы поважнее, чем следить за младшим братом и развлекать его своим присутствием. Олег давит обиду, ужинает под просмотр какого-то ролика на ютубе и раздумывает о предстоящем на следующей неделе испытании. Он почти ложится спать, сам себе объясняя, что дело тут не в просьбе или приказе Саши, лишь в собственной усталости. Но, почистив зубы и переодевшись, замирает напротив зеркала и пальцами сжимает раковину от неожиданных ощущений. Он в какой-то степени привык даже к такому странному проявлению их связи с Сашей. На расстоянии было проще сделать вид, что чужие эмоции и прикосновения были плодом воображения или сном. Олег подумывал спросить брата, в чем же дело, но каждый раз запинался и переводил тему, каждый раз сдавался, даже не попробовав. Потому что игнорировать происходящее казалось менее неловким, чем в лоб спросить, почему он порой ощущал, как брат явно занимался сексом. Это даже в мыслях звучало дико. Да и страшно было, вдруг Олег все не так понял. Вдруг такими вопросами он только все испортит. Было легче подавить лишние мысли, запрятать их куда подальше и не разбираться, где заканчивались его собственные эмоции, а где начинались сашины. Но сейчас, когда у него внутри и так бурлит невысказанная обида и, если быть совсем честным, ревность, чужое возбуждение накрывает с головой и не дает здраво мыслить. Олег видит свой дикий взгляд в отражении, дышит рвано, пока по ощущениям его оглаживают сначала по спине, потом по бедрам, а потом прижимают ближе к явно мужской груди и явно вставшему члену. Олег захлебывается воздухом, вылетает из ванной, где свет слишком яркий, а зеркало не дает уйти от реальности. Он не может успокоиться, ходит туда-сюда по квартире, будто бы пытаясь активными движениями перебить чужие ощущения. Но они все равно настигают, вырисовывая перед глазами яркую картинку. Олег чувствует поцелуи на голой коже, чувствует тяжесть, которая придавливает сверху, чувствует растягивающие изнутри пальцы и толчки. Это все доходит до него размыто, но даже таких обрывков достаточно, чтобы он беспомощно носился из угла в угол как загнанный зверь. Он жалеет, что до сих пор так и не научился отгораживаться от внешнего мира, потому что сейчас собственная восприимчивость играет с ним злую штуку. Он со всей силы хлопает дверью в комнату, хочет открыть окно и впустить холодный осенний воздух, чтобы отвлечься, но процесс у Саши явно в самом разгаре, из-за чего внизу живота предательски тянет, а Олег падает на кровать и прикрывает глаза. Это все так пиздецки неправильно, что хочется от несправедливости что-нибудь стукнуть. Впечататься кулаком в стену, потому что чужие ощущения вызывают все самые неправильные и спрятанные поглубже мысли. Потому что, несмотря на неправильность ситуации, Олег сам возбужден почти болезненно и в какой-то момент не выдерживает и тянется рукой под домашние штаны и белье. Он точно не знает, когда все заканчивается, приходит в себя, вяло вытирается и решает лечь спать сразу же, чтобы не дай бог не погрузиться в размышления. Сашу так и не дожидается, проваливается в тревожный сон, а следующий утром просыпается с синяками под глазами и съедающим чувством стыда. Саше в глаза смотреть ещё пару дней получается с трудом.

4

— Саш, ты в порядке? — вылетает неожиданно посреди разговора. Олег не хотел давить, но Саша и правда выглядит устало и подавлено. Болтает, задает вопросы, но все это время крутит в руках салфетку и разрывает её на маленькие кусочки, а смотрит задумчиво куда-то в сторону. У Саши что-то происходит, переживания улавливаются даже без особых усилий, а аура переливается темно-синим. За последний год Олег намного лучше научился считывать чужие эмоции, поэтому сейчас сдержаться не получается. Игнорировать собственные наблюдения — тоже. — Все нормально, — отвечает Саша без запинки, откладывает салфетку в сторону и тут же встречается с ним взглядом. — А что? — Просто… — Олег от такой уверенности теряется. Не знает, как правильно задать вопрос, как поддержать, не заходя на запретную территорию. — Показалось, что тебя что-то мучает. — Все нормально, — ещё раз повторяет брат, и на этом разговор заканчивается. Теперь, разъехавшись, они видятся реже, но это не мешает Олегу переживать. Саша все же знакомит его со своим парнем, — Олег невольно хмыкает от такого ярлыка, но другое описание подобрать не может — пусть и не сразу. Тот чуть моложе его, с Олегом здоровается за руку и улыбается почти так же приветливо, как когда-то Мэри. Олег же, как и тогда, не может отбиться от чувства необъяснимой неприязни. Парень, конечно, ни в чем не виноват, Саша рядом с ним расцветает, улыбается и спустя время даже иногда проявляет какие-то знаки внимания при Олеге. Но даже если благополучие брата важнее, Олег держится на расстоянии и относится к новому знакомому в лучшем случае нейтрально. На большее он неспособен. Спустя месяцы, когда Саша погружается в состояние нервное и тревожное, Олег искренне переживает. Не знает только, как помочь и узнать, что именно происходит. Одних эмоций недостаточно, а Саша как всегда молчит и в свои проблемы посвящать не хочет. Поэтому остаётся лишь ждать. В этот раз все ощущается по-другому. Олег дергается, раздраженно шипит, когда его спокойный вечер прерывает та самая знакомая связь. После собственных переживаний меньше всего хочется становится свидетелем, по всей видимости, вполне благополучных отношений. Вот только уже спустя пару секунд Олег улавливает настроение Саши и теряется. Нет никакой радости, даже возбуждение лишь на грани, зато всего его переполняет отчаяние и желание все исправить. Каждое движение, каждый поцелуй отдаются надрывом, а Олега от чужих чувств разрывает так, что нет уже даже малейшей возможности отгородиться. Он сжимается в комок, сворачивается на кровати и прикрывает глаза, в попытках уйти от этой связи, но это бесполезно. В уголках глаз скапливаются слезы, потому что Саша, это Олег знает точно, сейчас тоже плачет и каждое прикосновение чужих губ отдается болью. Когда все заканчивается, Олег протирает глаза и перебарывает собственный страх. Набирает дрожащими пальцами сообщение и предлагает Саше собраться на ночевку, как раньше. Не дает уйти от ответа или перевести тему, зовет к себе, чтобы вырвать брата хотя бы на один вечер из подавленном атмосферы. Тогда Саша все же приезжает и будто вскользь говорит о расставании. Никаких деталей, но этого и не нужно. Олег все понимает.

5

Саше кажется, что он знает Олега почти идеально. Сказывается совместное детство, их прочная связь, отличное умение наблюдать и подмечать мельчайшие детали и порой несдержанность самого Олега. Саша знает его предпочтения в еде, его страхи и детские мечты, любимые фильмы и музыку, помнит долгие и не очень отношения. Возможно, кто-то бы удивился, но для Саши это естественно. Олег для него важен, а он важен для Олега, поэтому они так или иначе связаны крепко-накрепко. Так что внезапное открытие заставляет удивленно хлопать глазами. Все начинается как обычно — их глупая норма, установленная за годы. Прикосновения, бушующие эмоции, едва ощутимые поцелуи и чужое дыхание. Саша почти отмахивается, собираясь как обычно отгородиться, но вдруг замирает. Чувствует, как его — как Олега — целуют глубоко и жадно, как прижимаются крупной ладонью к паху, как давят сверху. С Олегом, по всей видимости, парень. Эта мысль удивляет, поражает и заставляет забыть о том, что Саша вообще-то планировал перейти к медитации. Теперь он пораженно плюхается на стул, ноги уже не держат, и с любопытством прислушивается к собственным ощущениям, которые смешиваются с эмоциями Олега. Это чем-то похоже на тот самый первый раз, Олег волнуется явно, а каждое даже простое прикосновение вызывает дрожь. Саша задумывается, с чего вдруг брат решился на такой эксперимент, но ещё больше волнует другое — как это влияет на него самого? Саша не хочет врать хотя бы самому себе, поэтому давно уже смиряется с неправильными и раздирающими изнутри чувствами. Их можно запрятать от остальных, потому что на другое они негодны. О них почти можно забыть, вот только сейчас внутри смешивается ревность и одновременно некая радость. Саша фыркает и закатывает глаза. Радость, да, будто неожиданный интерес Олега к парням меняет хоть что-то. Ровным счетом ни-че-го. Поэтому сейчас стоит закончить этот абсурд и отвлечься, но Саша не может. Не может так же, как не в силах и разорвать связь. У него есть целый список вполне себе приличных и адекватных причин, главной из которых является забота. Саша предполагает, как можно было бы связь оборвать, но в таком случае он лишился бы всего — не смог бы улавливать страх и радость, не смог бы понять, когда Олег был в опасности, не смог бы незаметно отдавать капли своей энергии и силы, когда брат был на пределе. Нет, это того не стоит. Саша готов терпеть неловкость, если и дальше сможет быть некой защитой между Олегом и внешним миром. Но такие причины, адекватные и безобидные, не избавляют от внутреннего голоса, который указывает на очевидное. Саша, пусть и старается отдалиться от личной жизни Олега, привык уже и к эмоциям, и к прикосновениям, и не знает, как разом лишиться всего этого. Поэтому связь остаётся. Саша иногда задумывается, что чувствует сам Олег, но тот никогда не намекает, не говорит ни о чем похожем, не дает даже повода обсудить все происходящее. То ли действительно ничего не ощущает, то ли очень мастерски делает вид. Саша ведет себя эгоистично и забивает.

+1

Съемки в битве вдвоем даются тяжело. Они теперь видятся намного чаще, чем раньше, но это не избавляет их от недопониманий или споров. Наоборот, каждое испытание и каждый готзал только подливают масло в огонь, заставляя их ругаться, язвить, шутить на темы, которые больнее всего заденут, а потом разбегаться в разные стороны и тяжело дышать. Это чем-то напоминает Саше переезд Олега, когда тот тоже постоянно был на эмоциях, когда испытания изматывали, а они только привыкали друг к другу. Но теперь они живут в разных квартирах, а Олег смотрит на него более серьезно и осознанно. Олег теперь другой не только физически, — шире плечами, с длинными слегка вьющимися волосами, с новыми шрамами на руках после ритуалов — он спокойнее, увереннее в себе, что позволяет ему мастерски держаться в спорах и не сдаваться даже под самым суровым взглядом брата. Все, чего Саша хочет, — просто достучаться до него. Никакая связь не помогает, потому он сам уже в эмоциях путается, а Олег будто отдаляется с каждым месяцем. То ли сознательно закрывается, то ли просто становится другим. Сашу это пугает, он не знает точно, когда упустил момент, а теперь в каждой ссоре надеется, что Олег потеряет контроль. Хочется просто поговорить, просто обнять и вернуться хотя бы на пару минут в прошлое, где он мог позвать Олега к себе и заснуть с ним обнимку, потому что так обоим было спокойнее. Но они лишь продолжают спорить, а люди вокруг, постоянно лезущие со своим мнением и советами, нисколько не помогают. Вот и сейчас, на какой-то вечеринке, куда позвали весь состав битвы, Олег обменивается с Сашей парой-тройкой слов, а все остальное время проводит с коллегами. Шутит, сам смеётся, фотографируется с Линой и болтает с Владом. Даже их конфликт давно исчерпал себя, забылись и мат, и угрозы, только Саша почему-то до сих пор стоит в углу и в тишине пьет шампанское. В руках до сих пор первый и единственный бокал, потому что шипучая жидкость кажется сейчас особенно противной и в горло не лезет. Даже напиться нормально не получается. Олег стоит у барной стойки, наклонившись к Диме, и что-то увлеченно ему рассказывает. В их позе или движениях нет ничего особенного, так удобно, пока музыка грохочет на фоне, но Саша все равно невольно морщится. Матвеев парень приятный, он сам общается с ним вполне дружелюбно, но в данный момент Олега хочется оттащить за шкирку подальше. Слишком уж они сблизились за последнее время, слишком близко стоят, слишком часто проводят время вместе. У Саши в висках кровь стучит все больше при мысли о том, что этот паршивый вечер может закончится ещё хуже — невольным знанием о том, насколько крепко сдружились Олег и Дима. Даже в теории размышлять об этом не хочется. Обдумать собственное решение не получается, потому что Саша спустя пару мгновений уже оказывается рядом и цепляет брата за локоть. — Саш? — Олег смотрит на него внимательно, взгляд у него вполне трезвый и осознанный, а рука даже не дергается. — Оставишь нас? — Саша вместо ответа выразительно смотрит на Диму. Матвеев делает последний глоток из бокала, многозначительно усмехается и встает из-за барной стойки. — Хорошо вам повеселиться, — кидает напоследок и уходит в сторону толпы. — И что это было? — Олег же так просто не сдается и хмурится. — Тебе всегда нужно вот так влезать? — Успеете ещё с Димой поболтать, и так ходите, как приклеенные друг к другу, — последнее Саша говорить не хочет, но оно вырывается само, а он лишь сильнее сжимает пальцы на чужой руке. Пытается ухватиться за остатки здравомыслия и придумать, что именно сказать. — Я хотел предложить собраться. — Мы с тобой уже разговариваем и находимся в неформальной обстановке, не? — Олег хмыкает и кивает в сторону людей. — Спустя ещё пару минут, я даже готов поспорить, тебя снова куда-нибудь утащит Лина. Или найдется преданный фанат. Или ты сам свалишь, не предупредив, — Саша старается не скатываться в претензии, потому что это ситуации не поможет никак. — Мы с тобой как давно нормально не разговаривали один на один? Месяц? Два? После этих слов Олег все же вздрагивает. Спокойствие медленно осыпается, а брат ненадолго отводит взгляд и пялится куда-то в пол. Знает, что даже дольше двух месяцев. Саша хочет верить, что он тоже считал, следил. — И что, прямо сейчас поедем? — наконец спрашивает Олег. Это почти победа, Саше остаётся добить всего парой фраз. — Здесь все равно скучно. И алкоголь отвратительный, — на это Олег улыбается уголком губ. — У меня хотя бы вино нормальное есть. Тебе же завтра никуда не нужно? Олег качает головой, и Саша знает — он согласится. Они вызывают такси, прощаются со всеми, кого успевают заметить, усаживаются в машину каждый у противоположного окна и едут почти в тишине, которая перекрывается лишь звуками радио. По ночным дорогам добираются быстро, Олег первый вылезает, ждёт его и опять же первый идёт к нужному подъезду. С первого раза вводит код на домофоне, дверь призывно пищит и пропускает их внутрь, пока Саша рассматривает чужую спину и пытается понять, как за последний год изменилось так многое, при этом не поменявшись ни капли. Олег будто ведет его к своей квартире, замирает только перед дверью, шарит в кармане, а потом матерится под нос. — Открывай, у меня ключи дома валяются, — он отходит в сторону и не дает толком Саше задуматься о том, что Олег на секунду и сам забыл, что давно уже здесь не жил и ключи от чужой квартиры с собой не таскал. Размещаются традиционно на кухне. Здесь и вино, и свет более приглушенный, и знакомая комфортная атмосфера. Саше вообще кажется, что все самые важные разговоры у него происходят именно в этой комнате, в окружении посуды, холодильника и плиты. Только теперь разговор не клеится. Они разливают вино, усаживаются за стол и молчат, делая всего по глотку и теперь рассматривая друг друга. — Почему с тобой так сложно, Саш? — голос Олега звучит совсем не так, как на съемках или даже при личных спорах. Он тихий, непривычный, почти нерешительный. — В смысле? — Саша вскидывает голову и сжимает пальцы на бокале. — Ты сам позвал меня поговорить. Или время вместе провести. Да хуй его знает, с тобой не разберешься, — брат все больше отпускает себя, плечи оседают, а он сам все же делает ещё один большой глоток вина. — А теперь сидишь молчишь. Что делать-то будем? Сашу так и подмывает спросить, что именно они должны делать, но это глупо. Это лишь больше раззадорит Олега и приведет к очередному спору. Строить из себя дурачка или делать вид, что ничего не происходит, как-то бессмысленно. — Не знаю, — по итогу выдает он. Говорить прямо трудно, но ему кажется, что больше такого шанса не будет. — Мы раньше так же ругались? — Да. Нет, — Олег рукой проводит по волосам и вздыхает. — Не знаю, Саш. Наверное. — Мне просто кажется, что я тебя теряю, — теперь, когда он начинает, слова вырываются сами. — Я же чувствую, что ты отдаляешься. Закрываешься, не даешь помочь или даже просто быть рядом. Не рассказываешь уже ни о чем, мы только ссоримся с каждым разом все сильнее. — Чувствуешь, значит? — брат вдруг цепляется за него взглядом, а в глазах у него — решительность и совсем немного отчаяние. — Ну раз чувствуешь, Саш, неужели не знаешь, почему все это происходит? Ты же самый умный, самый опытный, как это ещё не догадался? Не считал? Неужели способностей не хватает? Саша дергается назад как от пощечины. Олег каждую букву выдает с кривой усмешкой, но больнее всего от осознания, что он прав. Саша должен был почувствовать, но как разбираться в чужих эмоциях, когда и свои-то не до конца понимаешь. Он путается все сильнее, а Олег нисколько не помогает, только выводя на конфликт. — Что, не получается? — Олег резко встает со стула, подходит к нему и опускается так, чтобы быть почти на одном уровне. — На, давай, если тебе так хочется знать все, я тебе разрешаю. Только потом сам будешь разбираться. Олег хватает его правую руку, трясущимися пальцами сжимает и кладет себе на грудь, туда, где бешено бьется сердце. Саша хочет отодвинуться, потому что это слишком, но Олег не дает, держит крепко, а сам пытается выровнять дыхание. — Чувствуешь? — спрашивает, а сам глаза закрывает. Саша сдается и тянется вперёд как физически, наклоняясь чуть ближе, так и силами. Олег все барьеры разрушает, отпускает и себя, и ауру, и мысли. Эмоции у него бурлят, сплетаясь в тугой комок из боли, любви, тоски и потерянности. Олег на него не смотрит, но это и не нужно, он дает заглянуть внутрь, чтобы не произносить все самое важное вслух. — Доволен? — глаза брат открывает неожиданно, немного подбирается и пытается вернуть себе былой боевой настрой. Смотрит с вызовом. Он, видимо, ждёт, что Саша руку уберет, сам отстраняется, но теперь это уже неправильно. Теперь, когда Саша среди привычных и новых ощущений нащупал самое важное, отпустить кажется преступлением. Он хватается пальцами за ткань футболки. — Олеж, не надо. — Что не надо? Разве тебе не противно? — Олег выплевывает слова, а сам под прикосновением дрожит. — Вся эта связь она же неправильна, разве нет? Разве не нужно её уже разорвать. Не знаю, как, но уверен, ты придумаешь. Разве ты не хочешь этого? Саша, наверное, перестает дышать. Олег упоминает о том, о чем они никогда не говорили. Саша даже не был до конца уверен, что ощущал сам Олег и как это на нем отражалось. Поэтому всего пара фраз выбивает из колеи, заставляя задыхаться. Всего слишком много, этого признания без слов, этой связи, этих чувств, вот только Олег до сих пор в ожидании не отводит взгляда. Саша вдруг понимает, что панику нужно отложить на потом, потому что ещё одна секунда промедлений — и брат вылетет из комнаты, из квартиры, из его жизни. — Я не смогу, — и пусть это правда, но Саша понимает, что сказать нужно по-другому. — Я не хочу. Это самое ценное, что у меня есть. И если первые слова можно было бы исказить, можно было бы свести к способностям или физическим потребностям, то концовка не оставляет никаких сомнений. Саша надеется, что Олег все поймет. Он прямо сейчас делает выбор. — Почему тогда я этого не чувствую? — Олег, до сих пор сидя перед ним на коленях, совсем теряется, смотрит загнанно и сжимает его пальцы. Саша не имеет ни малейшего понятия, как работает их связь, что именно ощущает Олег, какие эмоции может считать, а какие — нет. Это все загадка за пятью замками, но Саша хочет, наконец, открыться и показать, хотя бы для того, чтобы стереть из взгляда Олега страх, а из голоса нерешительность. Согнуться на стуле, наклониться ниже, столкнуться лицом к лицу, — это все делать не очень удобно, но Саша не замечает. Действует, не раздумывая, замирает лишь перед самым поцелуем, чтобы ещё раз проверить, все ли в порядке. От Олега исходит волнение и предвкушение, он облизывает губы и сам подается вперёд, лишая возможности отступить. Саша не уверен, работает ли его план, получается ли этим прикосновением открыться самому и передать все-все чувства без утайки, но его самого переполняют эмоции до краев, заставляя в изумлении приоткрыть рот и углубить поцелуй. Каждое движение губ отдается искрами, Олег языком очерчивает кромку зубов, проходится по небу, стонет сам в поцелуй и жмется ближе, приподнимаясь с колен и обхватывая руками его лицо. Саша мыслить уже нормально не может, прикусывает нижнюю губу и тут же зализывает след, с восторгом понимая, что у Олега тоже вырывается стон, а ощущения его и чужие смешиваются в единое целое. Олег сдается первый, спускается поцелуями на шею, а сам уже руками тянется к джинсам. — Подожди, Олеж, подожди, пожалуйста, — Саша хочет спросить ещё раз, потому что потом остановиться будет невозможно. — Что? — Олег смотрит на него почти пьяно. — Ты уверен? — этого вопроса достаточно, больше объяснять не нужно. Олег на секунду замирает, наклоняет голову вбок, будто пытаясь осознать, что происходит. А потом отвечает даже слишком серьезно. — Да. А ты? Саша облегченно кивает, ощущая, как чужие пальцы до сих пор выводят круги на его бедре в опасной близости к ширинке. Теперь остановиться и правда будет трудно. — Тогда… — он с усилием заставляет себя подняться и тянет Олега наверх. — Дай мне время. Чтобы все было правильно. Он надеется, что лишних объяснений не потребуется. В конце концов, у Олега уже был секс с парнем, он должен понимать, какая именно подготовка нужна. Хотя все это отступление нужно не только физически. Это даст им время в последний раз подумать, остаться в одиночестве и решить для себя, что делать дальше. Саша не хочет сомневаться в брате, тем более после того, как тот открылся полностью, но он не выдержит, если это поспешное решение разрушит все, что у них есть. Поэтому он целует его ещё раз, ободряюще улыбается и уходит в ванную, оставляя Олега одного. Олег не двигается ещё несколько минут, проводит пальцами по покрасневший губам, пялится в одну точку и пытается осознать все, что сейчас бурлит внутри. Это кажется очередным сном, иллюзией, лишь проекцией, которую он ощущает на себе, пока Саша находится где-то далеко с другими. Но это не так. Саша сейчас совсем рядом, а на губах до сих пор чувствует вкус вина и какой-то новой электронки, с которой брат ходит везде. Олег выдыхает громко, не сдерживаясь, чтобы хоть как-то отпустить накопившееся напряжение. Ещё немного — и завизжит, затопает ногами, крикнет или подпрыгнет на месте. Слишком много чувств, слишком много всего, хотя Олегу до сих пор чего-то не хватает. Он как пьяный медленно идёт в спальню Саши, скидывает футболку на ходу, зарывается рукой в волосы и взъерошивает их ещё больше. Выглядит со стороны, наверное, смешно, тем более когда кончики липнут ко лбу. На коже то ли от нервов, то ли от жары выступает испарина. Олег снимает и джинсы в попытке занять чем-то руки и избавиться от жара. Только это не помогает. Он так и сидит на кровати, провалившись в собственные мысли, когда на пороге комнаты появляется Саша. На нем — лишь полотенце, повязанное вокруг бедер, а кожа даже в темноте слегка поблескивает из-за капелек воды. Олег завороженно наблюдает за одной из них, прослеживая путь от ключицы, по животу и до края полотенца. — Ты будто меня съесть хочешь, — Саша смеётся, но голос у него самого уже хриплый, а от ауры волнами идёт возбуждение. Олег ничего не успевает ответить, как брат уже подбирается ближе, как кошка усаживается к нему на колени, пошире разводит бедра и хватается пальцами за плечи. — Уверен? — спрашивает ещё раз, хотя вопрос теперь уже не имеет смысла. — Да, — Олег все-таки отвечает и тут же целует, чтобы Саша больше даже не думал отвлекаться. Полотенце уже спустя пару секунд неизбежно сползает вниз, и Олег его сам вслепую откидывает в сторону. Одной рукой тут же обнимает Сашу, поражаясь, какой хрупкой кажется его спина и вообще вся фигура по сравнению с самим Олегом. Второй опускается ниже, колеблется всего мгновение, а потом все же сжимает за ягодицу и притягивает ещё ближе. Саша послушно трется бедрами, из-за чего поцелуй сбивается и превращается лишь в касание губ, между которыми повисает стон. — Давай уже, — Саша не договаривает, теряет мысль, снова ведет бедрами так, что у Олега в глазах темнеет. Слова, на самом деле, не нужны в принципе. Эмоции чужие и свои ощущаются одинаково ярко, Олега ведет, он прекрасно знает, что именно хочет Саша и что им обоим нужно. Целует ещё раз, и ещё, не в силах оторваться, а потом все же двигается и переворачивает их, теперь нависая над братом сверху. Саша выглядит сейчас почти нереально. Взгляд без линз пронзает ещё больше, мокрая челка завивается мелкими кудряшками на лбу, а губы даже в темноте кажутся красными-красными и от слюны блестят. Саша не торопит, смотрит в ответ изучающе, пока Олег, наконец, не отмирает. Он прижимается губами к ключице, оставляет мокрый след, опускается ниже и пальцами сжимает сосок. — Я… — он не может не сказать, хочет поделиться, потому что его самого эмоции переполняют. — Я столько раз ощущал тебя, ощущал, как к тебе прикасались, как целовали, а сам думал, каково было бы… Саша выгибается, подставляясь под пальцы, и прижимается членом к его белью, вызывая судорожный вдох и заставляя сбиться с мысли. — О чем ты думал? — у Саши взгляд теперь мутный, темный совсем, он не отворачивается ни на секунду, пока Олег поцелуями спускается все ниже. — Какие были бы ощущения, если бы тебя касался я, — это последняя связанная мысль, потому что на деле ощущений оказывается слишком много. Олег одновременно чувствует свое возбуждение и чужое, когда оставляет засос на внутренней стороне бедра, когда обхватывает губами головку и пропускает член внутрь, зная, как со стороны это прекрасно видно по растянутой щеке. Саша мелко дрожит, зовет его по имени, а руками до сих пор сжимает плечи. — Я чувствовал, как тебя касались другие, а сам лишь думал, что на их месте должен быть я, — он отодвигается, получая в ответ недовольный стон, но тут же решительно обхватывает руками чужие бедра и разводит их шире. — Я так давно этого хотел, Саш. Саша, кажется, задыхается, когда Олег закидывает одну ногу себе на плечо для удобства, а сам языком проходится по мошонке, спускается ниже и проскальзывает между ягодиц. — Олеж, я… — у Саши не получается сказать ничего путного, он лишь стонет ещё раз и дергается, но Олег разводит руками ягодицы и проникает языком глубже. Его самого ведет от запаха, от хлюпающего звука, разносящегося по комнате, от слюны, которая стекает по подбородку, и Саши. Тот мечется, пытается насадиться сильнее, пока Олег вылизывает его со всей тщательностью и терпением, на которое он сейчас способен. Чужое бедро, закинутое на плечо, подрагивает от напряжения, а рукой Саша зарывается ему в волосы. — Это слишком, я сейчас… — Кончишь? — Олег отрывается, расплывается в довольной улыбке и ловит шальной взгляд брата. — Вот так просто? Я польщен. За последнее ему прилетает пяткой по спине, но Олег на это неловкое движение лишь смеётся, в последний раз обводит языком колечко мышц, толкается внутрь и отстраняется, приподнимаясь. — Где у тебя? — опять не договаривает, опять на полуслове прерывается, потому что Саша уже кивает в сторону столика рядом с кроватью, где будто специально лежат смазка и презервативы. А, может, и специально, Олег допускает, что Саша их из ванной принес и подготовил заранее, он сам был слишком занят, чтобы заметить такие мелочи. После этого сил на какие-либо слова или просьбы нет, да и надобности в этом — тоже. Олег странным образом чувствует все будто бы вдвойне сильнее, ощущает свое возбуждение, когда стягивает белье, ощущает нетерпение Саши, когда он выливает смазку на пальцы и сразу между ягодиц, когда толкается внутрь и аккуратными движениями раздвигает стенки. Олег знает, что Саше хочется быстрее, что он уже скулит и пальцами сжимает простыню, но сам не торопит и поддается медленному ритму. Олег, как бы сейчас ни вело, как бы ни тянуло внизу живота, хочет наоборот этот момент растянуть как можно дольше. Потому что каждого движения одновременно слишком много и недостаточно. Пальцы вынимает, когда уже три свободно проскальзывают, раскатывает презерватив и наклоняется вперёд, вжимаясь грудью в чужое тело. — Ты такой красивый, — вдруг выдыхает Саша, ладонью касается его щеки и улыбается. — Давай, я не сломаюсь. — Смотри на меня, — сейчас это не приказ — просьба, Олегу это необходимо, чтобы все ощущения вывести на максимум и увидеть их отражение в глазах напротив. Саша выгибается в спине, приподнимает бедра на встречу, когда Олег медленно входит. Взгляда ни один так и не отводит, пока зрачки расширяются все больше. Олегу кажется, что с каждым движением внутри что-то взрывается, что он сам медленно умирает от того, насколько ему хорошо, насколько хорошо Саше. По ощущениям, вокруг сейчас не существует вообще ничего, кроме них, оно все теряет смысл и бледнеет, он не чувствует ни жару, ни простыню под ладонями, не слышит скрип кровати и шум кондиционера. Он весь сейчас — это Саша, каждое его движение, поцелуй и взгляд. Они соприкасаются лбами, Олег все же прикрывает глаза, но до сих пор ощущает чужое рваное дыхание, когда слегка меняет угол и проходится по простате, выбивая ещё один стон. Он, честно, не представляет, как ещё держится на весу, как Саша до сих пор сжимает пальцы у него на спине, оставляя царапины. От всех чувств и ощущений, казалось бы, они давно уже должны были упасть без сил, но до сих пор двигаются навстречу друг другу, пока их почти одновременно не накрывает оргазм. Олег выдыхает медленно, не видит ничего ещё пару секунд, слепо оставляя поцелуи у Саши на щеке, на губах и за ухом. Тот тоже еле дышит, но все же слегка отодвигается и вдруг тихо смеётся. — Если так будет каждый раз, никто и никогда не заставит меня эту связь оборвать, — он улыбается, и Олег улыбается в ответ, не уточняя, говорят ли они до сих пор об этой странной и необъяснимой нити, их связывающей, или о чем-то большем. Все и так ясно.